Литва отмечает 300-летие Элияху бен Шломо Залмана – Виленского Гаона. 2020 год объявлен годом Виленского Гаона и истории евреев Литвы.
Еврейская община (литваков) Литвы приглашает детей и подростков на цикл лекций специалиста коучинга Камиллы Голод «Познай себя».
Первая ZOOM-лекция для первоклашек «Мир эмоций» 19 мая, начало в 15.00
Регистрация https://bit.ly/2XZ3nwG
или по эл.почте sofja@lzb.lt
Перед началом пришлем информацию о подключении
Лекции на литовском языке!
15 мая 2020 г. исполнилось ровно сто лет Учредительному Сейму Литвы. В этот день в 1920 г. в Каунасе, в здании Городского театра, на своем первом заседании Учредительный сейм провел в жизнь подписанный 16 февраля 1918 года Акт о независимости Литвы – провозгласил Литовское государство демократической республикой.
В Учредительный Сейм было избрано 112 представителей. Еврейское демократическое объединение получило 6 мест: Озер Финкельштейн (юрист), Нафтали Фридман (юрист), Авраам Дов Попель (раввин), Нахман Рахмилевич (экономист, дипломат), Семён (Шимон, Шимшон) Розенбаум (адвокат) и Макс Соловейчик (библеист, историк и педагог).
В Президиум Учредительного Сейма вошли: председатель Учредительного Сейма, которым был избран Александрас Стульгинскис, два вице-председателя, два секретаря, обладающие решающим голосом, и два секретаря, обладающие совещательным голосом.
Члены Учредительного Сейма объединились во фракции, которые могли составлять группы как минимум из трех парламентариев. В Сейме действовал составленный из различных фракций блок христианских демократов и блок крестьян-народников. Отдельно действовала фракция партии социал-демократов Литвы, еврейская фракция и фракция поляков.
Учредительный Сейм был первым парламентом Литвы, избранным демократическим, равным и тайным голосованием.
Законы, принятые Учредительным Сеймом, оказали большое влияние на дальнейшее развитие Литовского государства. 15 мая 1920 г. Учредительный Сейм единогласно принял прокламационный документ о независимости Литовского государства. Он, как и Акт от 16 февраля 1918 г., еще раз объявил, что Литва является независимым государством. 1 августа 1922 г. Учредительный Сейм принял Конституцию Литовской Республики – основной закон страны. В нем впервые в истории Литовского государства было указано, что Литовское государство является независимой демократической Республикой, верховная власть в которой принадлежит народу. 15 февраля 1922 г. Сейм принял основной Закон о земельной реформе, 9 августа 1922 г. – Закон о денежной единице, который объявлял, что денежной единицей Литвы является обеспеченный золотом лит, состоящий из 100 центов. Для обеспечения финансовой стабильности 11 августа 1922 г. Учредительный Сейм принял Закон о банке Литвы.
Учредительный Сейм проводил контроль учреждений исполнительной власти всех уровней. В этот период укрепилось международное положение Литвы. За два с половиной года Литву де-юре признали шестнадцать государств. Учредительный Сейм утвердил принципы западной демократии и парламентского государства; свободу слова, вероисповедания и совести; равенство полов и национальностей перед законом; неприкосновенность личности и свободу ее частной совести и слова.
Еврейское демократическое объединение
Озер Финкельштейн (20 сентября 1863, Ковно — 28 сентября 1932, Каунас) юрист, еврейский общественный деятель. Родился в Ковно, ребёнком жил в Оренбурге, где его отец был раввином и духовным главой еврейской общины. В 1884 году окончил Ковенскую гимназию. В 1888 году окончил юридический факультет Петербургского университета. Занимался частной адвокатской практикой в Каунасе.
В 1889—1905 годах занимался адвокатской практикой в Ковно. В 1905 году выслан из Ковно в Вильнюс под надзор полиции[1] за активную общественную деятельность и незаконное распространение литературы. До первой мировой войны создал в Литве «Страховое общество на случай смерти» (был его учредителем и председателем)
В 1918 году вернулся в Литву и к адвокатской практике, вице-президент Коллегии адвокатов в Каунасе. После Первой мировой войны был заместителем председателя Совета еврейской нации, действовавшем в Каунасе. Представлял интересы евреев в Учредительном, Втором и Третьем Литовских Сеймах. Член Комитета обороны Литвы, образованного осенью 1920 года литовским правительством и Учредительным Сеймом. Подписал в конце октября 1920 года вместе с М. Слежевичем и М. Круповичем обращение Комитета обороны, призывая «всех к оружию!» и вступать добровольцами в армию или в отряды «шаулисов» (стрелков — партизан). Член «Общества ремесленного труда». Основатель первой еврейской школы в Литве. Юрисконсульт совета и правления Литовского коммерческого банка.
Публицист. Сотрудничал с литовскими и еврейскими периодическими изданиями, собирал и публиковал еврейский фольклор.
В 1984 его останки перезахоронены на еврейском кладбище в Вильнюсе.
Кстати, внук Озера Финкельштейна – также Озер, виленчанин, работал в Еврейской общине Литвы.
Авраам Дов Попель (1865, Кветкай, Поневежский уезд — 1923, Мариямполе) — раввин, литовский политический и общественный деятель. Посещал Биржайскую, позже Эйшишкесскую и Каунасскую иешивы. С 1897 года раввин в Онушкисе (Ракишкиского уезда). В 1916 году переехал в Мариямполе и был избран местной еврейской общиной главным раввином.
С 15 мая 1920 — 13 ноября 1922 года член Учредительного Сейма Литовской республики от Мариямпольского избирательного округа.
Нафтали Фридман (1863, Юрдайчяй, район Янишки, Ковенская губерния — 1921, Бад-Киссинген) — общественный и государственный деятель, юрист, адвокат.
Родился близ Шавли в Ковенской губернии. Окончил юридический факультет Санкт-Петрбургского университета. Присяжный поверенный в городе Поневеж (Паневежис). был гласным Поневежской городской думы. Член общества взаимного кредита и общества садоводства. Член Партии кадетов, депутат 3-й и 4-й Государственной Думы от Ковенской губернии. Один из самых известных депутатов-евреев Государственной Думы Российской империи.
В 1917 году избран в Всероссийское учредительное собрание от Могилёвского избирательного округа по списку № 9 (еврейский национальный комитет).С 1918 года жил в Литве.
В 1920 году был избран депутатом Учредительного Сейма Литовской Республики от округа V (Паневежис). Член фракции Еврейского Демократического Союза. Участвовал в работе комитета по земельной реформе. После его смерти мандат перешёл к Самуилу Ландау.
Семён Розенбаум (21 июля 1860, Пинск — 6 декабря 1934, Тель-Авив, Палестина) — присяжный поверенный, лидер сионистского движения в России, депутат Государственной думы Российской империи I созыва от Минской губернии, член Литовского Сейма, министр по еврейским делам правительства Литвы (1923—1924), почётный консул Литовской Республики в Палестине.
Родился в семье кузнеца. Воспитывался в хедере, до 18 лет учился в разных ешиботах. Юность прошла в скитаниях по территориям в «черте оседлости» и по Галиции. Одно время тесно сотрудничал с журналом «Ха-Ор» (идиш האור, Ha-Or), издававшимся в Бучанах. В 1883 году поступил на юридический факультет Новороссийского (ныне Одесского) университета, который окончил в 1887 году со званием кандидата права. Есть сообщения, что он также изучал право в университетах в Черновцах и Вене. В 1887—1889 жил и служил присяжным поверенным в Пинске. Читал лекции по еврейской истории и литературе, по политической экономии. В 1890 году переезжает в Минск, туда же переходит его адвокатская практика. Работал над упорядочением устава Еврейского колониального банка.
Ещё в годы своего студенчества, начиная с 1885, С. Я. Розенбаум входил в палестинофильский студенческий кружок. С возникновением политического сионизма он стал одним из активнейших его деятелей, а позднее и лидеров сионистского движения в России. Создатель многих сионистских кружков и организаций. Вплоть до 1914 года участник всех Всемирных сионистских конгрессов. В 1900 году на 4-м сионистском конгрессе избран членом Исполнительного комитета (Большого Actions-Comitée) Всемирной сионистской организации и его уполномоченным по Центральной Белоруссии. В 1902 году Розенбаум организовал 1-й съезд российских сионистов в Минске. Он в числе первых обратил внимание на роль рабочего класса в сионистском движении. Способствовал созданию первых групп «Поалей-Цион» в Минске и Минской губернии. Выступал против планов еврейской колонизации Уганды. В 1906 году на 3-й Всероссийской конференции сионистов в Гельсингфорсе Розенбаум был избран в члены Центрального комитета (ЦК) Всероссийской сионистской организации.
В дальнейшем выступал в качестве защитника потерпевших по делам о еврейских погромах и защитника обвиняемых на процессах против сионистов. С началом Первой мировой войны 1914—1918 жил в Вильне, где возглавил местную сионистскую организацию. В 1918 член литовской делегации на переговорах с турецким правительством о создании государства Израиль. В 1919 член комиссии по составлению проекта конституции Литвы, которая гарантировала евреям широкую национальную автономию; председатель Национального совета евреев Литвы. Заместитель министра иностранных дел в 1-м составе литовского правительства. В 1919 представлял Литву на мирных переговорах в Версале. В 1920 от имени Литвы подписал мирный договор с РСФСР. В 15 мая 1920 года — 13 ноября 1922 депутат Учредительного сейма от Каунасского избирательного округа. Он принадлежал к еврейской группе. С 5 июня 1923 по 20 февраля 1925 года второй раз депутат Сейма. С июня 1923 по февраль 1924 министр по делам евреев в правительстве премьер-министра Э. Галванаускаса, вышел из состава правительства в связи с отсутствием перспектив достижения национальной автономии для евреев Литвы и в связи с понижением в должности.
В 1924 году переселился в Палестину, где был избран председателем Мирового еврейского суда высшей инстанции. С 1927 года почетный консул Литвы, а с 1929 года — генеральный консул в Тель-Авиве. В том же 1929 году, когда ему исполнилось семьдесят лет, президент Литвы наградил его орденом великого князя литовского Гядиминаса. Розенбаум участвовал в организации юридических и экономических факультетов Тель-Авивского университета.
В 1932 году монография С. Я. Розебаума «Идеи суверенитета» (Der Souveränitätsbegriff: ein Versuch seiner Revision) была опубликована в Цюрихе на немецком. Его перу принадлежит ряд статей и эссе по проблемам юриспруденции и сионистского движения. Его работы по вопросам права публиковались в журнале «Процесс» (иврит: «המשפט» (The Trial), журнал о теории и практике юриспруденции), под редакцией С. Н. Айзенштадта.
Нахман Рахмилевич (25 мая 1876, Волковыск, Гродненская губерния — 1941, Подмандатная Палестина) — литовский экономист, дипломат, политический и общественный деятель. Родился в Волковыске, в семье лесопромышленника Эле-Лейбы Зельмановича Рахмилевича (1848, Бобруйск — ?) и Ханы Айзиковны Рахмилевич (1858, Волковыск — ?). В 1889 году окончил Волковыскское реальное училище, затем гимназию в Бенсхайме (Гессен). В 1896—1900 годах изучал естественную историю и философию в Кенигсбергском университете и физику, химию и высшую математику в Гейдельбергском университете. В 1900 году получил степень доктора философии от Гейдельбергского университета.
В 1905 году вернулся в Россию. Был глубоко вовлечен в общественную деятельность. Во время Первой мировой войны член ЦК и вице-президентом общества еврейских изгнанников. В 1916—1918 годах член Вильнюсской городской управы.
в 1916—1918 годах, впоследствии член Сейма Литовской Республики, вице-министр промышленности и торговли первого правительства Литвы
С 11 декабря 1918 избран членом Литовского Государственного совета. С 26 декабря 1918 году по 22 апреля 1920 года заместитель министра (вице-министр) торговли и промышленности Литовской республики, а позже вошёл в состав правления Банка Литвы. В 1919 году он стал вице-президентом Национального совета евреев Литвы.
С 15 мая 1920 году по 13 ноября 1922 года депутат Учредительного Сейма от Тельшиского избирательного округа. Входил в состав еврейской депутатской группы.
В 1928—1932 годах жил и работал в Берлине. С 10 января 1935 года после смерти Семёна Розенбаума назначен почетным консулом Литвы в Палестине.
Макс (Менахем) Соловейчик (род. 19 ноября 1883, Каунас — 9 марта 1957, Иерусалим) — еврейский общественный и политический деятель, сионист, публицист либерально-иудаистского направления, библеист, историк и педагог.
Родился в Ковно. Преподавал в Петербурге. После революции, в 1918 году, вернулся в Литву. До 1923 года занимался политической деятельностью. Был избран в Учредительный Литовский сейм. С апреля 1919 и по январь 1923 года входил в правительство Литовской республики в качестве министра без портфеля по делам евреев. После выхода из правительства его на этой должности сменил Юлий Бруцкус. С 1923 по 1933 год жил в Германии. В 1933 переехал в Палестину. Сторонник теорий школы Велльгаузена. В 1965 году был посмертно опубликован на иврите его «Библейский словарь».
Его брат — экономист Леонтиий Альбертович Соловейчик (1875—1953) — был женат на сестре еврейского общественного деятеля Якова Григорьевича Фрумкина.
Национальная коалиция в поддержку евроазиатского еврейства – ведущая еврейская некоммерческая правозащитная организация США (NCSEJ), созданная в 1971 году, способствует развитию и защите прав еврейских общин, сотрудничает с руководством стран Евразии и США, отслеживая проявления антисемитизма и ограничения прав человека.
14 мая NCSEJ, базирующаяся в Вашингтоне, пригласила лидеров еврейских общин Литвы и Латвии – Фаину Куклянски и Дмитрия Крупникова, принять участие в видео-семинаре, посвященном проблемам и влиянию пандемии COVID 19 на еврейские общины.
Дмитрий Крупников является вице-председателем Совета еврейских общин Латвии и руководителем Фонда реституции еврейской общины Латвии.
Председатель Еврейской общины Литвы и Фонда Доброй воли Фаина Куклянски ответила на вопросы о коронавирусе, о том, как пандемия повлияла на жизнь еврейской общины.
Литва и Латвия вовремя ввели карантин, на данный момент ситуация с коронавирусной инфекцией в странах находится под контролем.
Еврейская община Литвы (ЕОЛ) позаботилась о своих членах: сеньоров, которые не выходят из дома, при соблюдении самых строгих требований режима карантина, посещают работники патронажной службы ЕОЛ, доставляют им продукты и все необходимое. Ф. Куклянски отметила, что пожилые подопечные Социального центра общины не хотят быть в Доме престарелых, поэтому выбирают патронажный уход.
Председатель ЕОЛ Ф. Куклянски также рассказала о том, как 8 мая на еврейской кладбище литовской столицы община вместе с послами Израиля, Германии, США и представителем МИДа Литвы почтили память жертв Второй мировой войны и всех, кто боролся на стороне антигитлеровской коалиции. Кроме того, лидер ЕОЛ рассказала и об антисемитском выпаде, который произошел в Вильнюсе 9 мая, когда байкеры в униформах Вермахта ездили по городу под звуки нацистских маршей. Напомним, по поводу этого инцидента община обратилась в Генпрокуратуру.
Ф. Куклянски поделилась и позитивными сдвигами в стране: все больше журналистов и историков Литвы интересуются еврейской историей и Холокостом.
Дорогие ребята, а также мамы и папы,
Приглашаем вас встретить Шаббат вместе с семьей Вильяма и Александры Житкаускасов.
Встреча Шаббата будет проходить с помощью платформы ZOOM 15 мая, начало в 18.00.
Регистрация с заполнением анкеты https://bit.ly/2XZ3nwG
или по адресу sofja@lzb.lt
Перед началом встречи вы получите всю необходимую информацию для подключения.
Исанна Брук-Фишман, Радио “Свобода”, 2020
На фото: Цыпа Портная со своим сыном Михаилом. Фото 1950-х годов
В тот день, когда умерла моя бабушка, я решила, что ее история не может уйти вместе с ней. Я сидела в еврейском доме престарелых рядом со своей мертвой бабушкой и хотела только одного: попрощаться с ней так, как велит мне моё нутро. Подобный опыт я проживала в первый раз. Плакала о её смерти, о том, что я провела с ней слишком мало времени; плакала над абсурдностью этого места и над своим собственным бездействием. Я, к сожалению, так и не провела какого-либо систематического интервью с теми, кто был мне очень близок и пережил ужасы войны, а ведь это могло бы стать значимым вкладом в сохранении этой истории, которая мне невероятно важна.
Я только расспрашивала ее, когда приходила к ней в гости, но не записывала.
Наверное, здесь стоит упомянуть то, как я к ней относилась. Мои родители расстались, когда мне было всего четыре года. Бабушка была матерью моего отца. Ребенком я не очень ее любила: она была для меня слишком суровой и слишком скупой. Например, она очень экономно выдавала мне конфеты и прочие сладости. Совсем не в тех количествах, в которых хотелось бы мне… Из чувства бережливости она собирала всевозможные баночки для хранения, а еще бумагу. У нас в советской Литве не было большого выбора нарядного упаковочного материала. Позже, уже на Западе, где разнообразие было немыслимым, она отдалась этой привычке окончательно и бесповоротно, постепенно заполняя в Берлине все свои шкафчики блестящими пустыми упаковками из-под пудингов и йогуртов.
Откуда в ней появилась страсть к накопительству, которую я сочла скупостью, я смогла понять только тогда, когда осталась с ней вот так вот наедине в комнате. Только тогда мне стало ясно, что моя бедная, скромная бабушка, эта маленькая стеснительная женщина, всю свою жизнь, оказывается, провела в готовности прятаться, в готовности к наступлению плохих или худших времен.
Я хочу, чтобы мои дети знали, насколько беззаботно мы живем сегодня и насколько легко жизнь без войны принимается нами как должное
Быть бабушкиным гостем можно было только в достаточно тихом модусе, чтобы ни в коем случае не потревожить ее соседей: “Мы все так хорошо живем здесь, и все они – очень порядочные люди, – заботливо говорила она. – Они всегда здороваются со мной. На дни рождения мы дарим друг другу цветы и угощаемся куском пирога. Меня тут очень ценят. Ведь я никогда и никому не сделала чего-то плохого. Так что и вы ведите себя…”
Моя бабушка переехала в Берлин в 1990-е. Её сын, мой дядя, уговорил ее уехать вместе с ним из Литвы и обустроил для нее небольшую квартирку в районе Тиргартена. Она вела своё хозяйство там, как раньше вела его в Вильнюсе – скромно и чисто, спокойно и неприметно для окружающих. Каждый день она одна выходила прогуляться вдоль берега Шпрее, очень спокойно, небольшими шагами. Но всякий раз в помаде под цвет гардероба.
Порой она ходила и в другие места: к врачу или в еврейскую общину, но большую часть времени она проводила дома одна. Слушала радио “Русский Берлин” или смотрела российское телевидение. Когда мне хотелось ее навестить, что всегда происходило спонтанно, я ей звонила, чтобы поставить в известность, что прибуду уже через минуту. Каждый раз она спрашивала, действительно ли у меня есть на нее время, и не лучше ли будет уделить его своим детям, или вообще заняться другими важными делами. И к этому всегда добавлялась еще тысяча “но”. Бабушка просто не желала никого беспокоить и находила себя незначительной. Важными были всегда только другие.
Даже тогда, когда она лежала в доме престарелых со сломанной шейкой бедра, ей не хотелось беспокоить персонал. Представляете, она стеснялась попросить медсестру помочь ей сходить в туалет. Когда бабушка упала, она просто осталась лежать на месте, от боли и безнадежности. Звать на помощь она не хотела, потому что медсестры приходили в назначенное время в любом случае. Она подумала, что ее, не самую важную личность в этом доме престарелых, всё равно найдут. А пока пусть заботятся о тех, кто действительно серьезно болеет и испытывает непереносимые боли. Она потерпит…
Откуда взялся этот недостаток в самооценке? Что повлияло на неё больше всего? Жизнь в Советском Союзе или же во время войны в Узбекистане? Проведенное время с сестрой, но без матери? Погибший отец, отсутствие полноценной семьи или это было связано с историей ее матери, моей прабабушки, с которой у меня не было возможности познакомиться?
Бабушка всегда рассказывала мне историю своей матери. В особенности о тех временах, когда нацистский террор уже проник в Советский Союз. Эта история живет во мне, как и другие истории о Шоа и Второй мировой войне. Каждому, кто пережил весь ужас тех событий, есть что рассказать. Ее рассказ не жестче и не значительнее, чем другие. Но он – часть моей личной истории и, следовательно, часть истории моей семьи. Я хочу, чтобы мои дети знали, насколько беззаботно мы живем сегодня и насколько легко жизнь без войны принимается нами как должное.
Перед началом войны бабушка росла одной из трех детей в Украине в городе Винница, вместе со своими родителями в ничем не примечательном доме. Дом был не особо красив, но и не особо уродлив. Перед ним был разбит маленький сад. По бокам жили соседи, которые всегда знали, что происходит не только в собственных семьях, но и в соседских. В этих окрестностях дети всегда играли вместе. Совместно же отмечали все дни рождения и праздники и просто заботились друг о друге. Поскольку мама моей бабушки, то есть моя прабабушка Цыпа, очень хорошо готовила, дочь украинских соседей часто ела с ними. Да и шила она отменно, так что соседской дочке в подарок могли порой перепасть платье или юбка.
По другую сторону от дома жила русская семья. И, как можно было бы подумать, всё было чрезвычайно мирно.
Когда пришла война, на улице стояло лето. Обе взрослые дочери, то есть бабушка (тогда ей было 16 лет) со своей сестрой (18 лет) сумели сначала бежать из Украины в Россию. Чуть позже, с помощью первых массовых перевозок, организованных Советами, они перебрались в Узбекистан. Но прабабушка и ее муж, который уже был слишком стар для фронта, остались в городе: младший сын Миша, которого называли Мишенька и которому на тот момент исполнилось 10 лет, был в пионерском лагере. Они не могли бежать без него и поэтому упустили последний вариант эвакуации в безопасное место. Они думали, что после возвращения Мишеньки у них будет возможность отправиться на юго-восток Советского Союза, который, казалось, мог бы стать спасением. Вероятно и то, что они не хотели бежать и надеялись на то, что все эти ужасы скоро закончатся. Ни одно человеческое существо не хотело бы добровольно покидать свой дом, где жизнь до этого текла размеренно и мирно. Да и немцы не могли быть такими уж страшными – они же приехали из культурной страны, страны великих поэтов, философов и композиторов… В любом случае, люди не могут быть настолько плохими, что от них нужно убегать и скрываться. Поэтому они надеялись на лучшее.
прадеда жестоко избили у всех на глазах, почти что до смерти, а затем похоронили заживо
Но после этого в город вошли эсэсовцы. Сначала был дан приказ, чтобы все еврейские мужчины города собрались на главной площади. Послушно и наивно каждый из них вышел из дома и отправился на место встречи. Никто не мог предположить, что произойдет. А поскольку в добровольной полиции состояло много знакомых и соседей, большинство думало, что им не могут сделать ничего плохого.
– Хашем (Всемогущий) защитит нас, – всегда говорил мой прадед, которого всегда можно было узнать по его кипе и черному кафтану…
Уже на площади он пытался шутить с немцами на идише. Просто чтобы снять напряжение и ослабить конфронтацию, чтобы подать знак всеобщей человечности.
А затем произошло немыслимое: прадеда жестоко избили у всех на глазах, почти что до смерти, а затем похоронили заживо. И всё для того, чтобы другие увидели, что произойдет с теми евреями, которые осмелятся задать какие-либо вопросы или просто завести разговор. А в это время украинские добровольцы-полицейские помогали закапывать тело как можно глубже. Силы им было не занимать. Палачам было так просто и спокойно всё это провернуть, потому что молодые, сильные мужчины-евреи города уже были на фронте. Остались только старые и больные, и расправиться с ними было не хлопотно. Через несколько минут все они были расстреляны.
немцы не могли с точностью определить, кто еврей, а кто – нет. Если бы не местные помощники
Унижения евреев в Виннице, где их когда-то жило около 33 тысяч, нарастали с каждым днем. После первого погрома оставшуюся часть еврейского населения собрали вместе, чтобы отправить в специально отведенный для гетто район на берегу реки. Всем стало ясно, что в этой ситуации лучше евреем не быть. Скрываться было возможно только с помощью соседей и друзей, которые бы не предали. Ведь немцы не могли с точностью определить, кто еврей, а кто – нет. Если бы не местные помощники.
Добровольцы из местной полиции патрулировали улицы и старательно помогали немцам выполнять приказы. Когда Миша вернулся из пионерского лагеря, Цыпа, его мать, стояла перед домом и ждала, чтобы отправиться с ним туда, откуда евреев отправляли либо в гетто, либо на верную смерть. И тут появилась Татьяна, русская соседка. Она вышла на крыльцо и на виду у немцев начала громко звать маленького Мишеньку, который тащил на себе футляр со скрипкой (он был очень музыкален и занимался даже в лагере).
– Ваня, Ваня, давай быстрее в дом! Борщ остывает, я тебя жду!
Она хотела выдать его за своего сына и таким образом спасти. Все произошло очень быстро. Сообразительный Мишенька сразу же правильно отреагировал и исчез вместе с ней в доме. Мать Миши, с благодарностью в сердце за спасение сына, уже была готова отправиться на площадь одна. Как вдруг дочь украинских соседей внезапно очень громко прокричала:
– Врут! Еврей выдан за Ваню! Но он не “Ваня”! Это – еврей Миша!
Разгневанные полицаи выволокли маленького Мишу на улицу и бросили к ногам матери, а спасительницу-соседку зверски избили.
Мать и сын оказались в гетто. Быстро выяснилось, что в нём должны остаться только те, кто может выполнять полезную работу для вермахта. Всех остальных, то есть “бесполезных” и детей, каждый день отбирали и увозили куда-то еще, где они “смогут набраться сил”, вот как они это называли…
Как я уже упомянула раньше, моя прабабушка была хорошей швеей и к тому же красивой женщиной. Ей поручили шить шинели для немцев. За красоту и старательность в работе ее очень быстро приметил один из надзирателей. Она была одной из немногих и, возможно, единственной, которой позволили оставить ребенка при себе. Но только при одном условии: ей предстояло делиться с ним скудным пайком, который ей выдавали. Кроме того, он должен был постоянно скрываться, чтобы не привлекать внимание как руководства, так и других жителей гетто.
Десятилетний Миша провел четыре месяца под скамейкой, на которой его мать сидела перед швейной машинкой. В какой-то степени она была защищена надсмотрщиком, который, должно быть, влюбился в эту грустную, трудолюбивую красавицу, которая говорила только на идише.
Миша и Цыпа перебирались через леса и поля к румынской границе
В один из вечеров надзиратель принес новость о роспуске гетто. Он предупредил ее, что все гетто будет “распущено” на следующий день, и объяснил, что это на самом деле значит. Успела ли Цыпа распространить эту информацию или она просочилась через другие источники, но в ту же ночь произошло следующее: ломая руки и ноги, многие в панике прыгали в реку, которая находилась как раз у подножия. Хотя вообще-то река была напоминанием о мирных временах, когда весь город собирался, чтобы искупаться и полежать под солнцем… Цыпе и Мише тоже удалось сбежать.
Это было несложно. Гораздо труднее было выжить, не будучи преданным, не погибнув от голода и жажды. Миша и Цыпа перебирались через леса и поля к румынской границе. Она говорила только на идише и совсем немного по-русски. А Миша знал русский в совершенстве, потому что учился в русской советской школе. В гетто они слышали, что румыны не так жестоки, как украинские коллаборационисты.
Им быстро открылась горькая правда, что информаторов было много и, если мама Миши скажет хоть слово, она немедленно выдаст свое еврейское происхождение. Было решено, что Цыпа притворится глухонемой. А если их вдруг по пути кто-нибудь остановит, мальчик просто скажет, что куда-то ведет свою глухонемую мать. Поэтому с едой и питьем им помогали даже незнакомцы. А самым большим спасением стала… репа, поля с которой им часто встречались по пути, ею можно было насытиться. Так они дошли до Дуная, который разделял Украину и Румынию. По-видимому, это было известным местом, где многие беженцы пытались пересечь границу в самом начале войны. Там постоянно дежурили несколько лодочников, которые переправляли людей на другой берег. В оплату они брали драгоценности, деньги или что-нибудь более-менее ценное.
Цыпа фактически своими руками вырвала себе зуб и таким образом спасла жизнь себе и Мише
У моей прабабушки вообще ничего не было. Кроме золотого зуба. Молодому лодочнику пришла в голову мысль, что она может заплатить им. Цыпа фактически своими руками вырвала себе зуб и таким образом спасла жизнь себе и Мише. Трудно представить, как это возможно. Но, по-видимому, так поступаешь в безвыходной ситуации.
Как прошли годы в Румынии, бабушка, к сожалению, мало рассказывала. За исключением того, что румыны хоть и не выдавали евреев, но использовали их в качестве бесплатной рабочей силы. Вот так мать и сын жили у незнакомой семьи до конца войны. Усердно трудились за кров и пищу. Жаль, что я не знаю адреса этой семьи, чтобы поблагодарить их.
После войны, когда они вернулись, их дом был занят. Угадайте кем?! Там поселились родственники соседей, дочь которых “сдала” маленького Мишу. Я точно не знаю, что было дальше. Но непрошеные постояльцы, вероятно, ушли, потому что прабабушка Цыпа жила в этом доме до самой смерти.
Маленький Миша – брат моей бабушки по отцовской линии, о которой я говорила в самом начале. Его портрет висел у нее на стене по центру. Сначала в Вильнюсе, потом здесь, в Берлине… Миша, так смело переживший войну и лишения, трагически, но очень тривиально погиб в возрасте 40 лет из-за удара током. Произошло короткое замыкание, и красивый, сильный мужчина умер прямо на месте. Остались жена и дочь. Обе сейчас живут в Берлине. Мог ли маленький Миша, который годами скрывался и жил в страхе перед немцами, предположить, что через 60 лет его очень похожий на него внук будет участвовать в Олимпийских играх в Австралии за сборную Германии по спортивной гимнастике и что его лицо будет улыбаться со страниц всех немецких журналов и газет?
Когда я подросла, бабушка решилась рассказать мне эту историю. Она упрекала себя за то, что в те времена успела убежать и оставила свою семью. За столом она всегда поднимала тост: “Чтобы не было войны”. Мы, дети, тогда этого не понимали и где-то подсмеивались над этим…
На взрослых с золотыми зубами, а их было в Советском Союзе немало, я смотрела с особым интересом. И всегда задавалась вопросом: смогли бы они выжить во время войны?
Глухонемые тоже наталкивали меня на воспоминания о прабабушке Цыпе, которую я не знала и на которую была так похожа моя бабушка Маша. Кстати, на идише ее зовут Малка (Маля). Но в СССР, как известно, почти все евреи меняли свои еврейские имена, чтобы они звучали по-русски. Я похожа на них обеих, и мне хочется верить, что я унаследовала их силу жизни. Только вот шить я не умею совсем.
Еврейская община Литвы подздравляет всех медицинских сестер, отмечающих сегодня свой профессиональный праздник. Дорогие наши сестрички, благодарим вас за то, что вы ухаживаете за теми, кому так необходима ваша помощь и забота, вы помогаете им выздороветь. Спасибо вам за ваш тяжелый труд! Желаем вам крепкого здоровья, выдержки и терпения!
Международный день медицинской сестры — отмечается ежегодно 12 мая. Проводится под эгидой Международного Совета медсестёр (ICN). Впервые идея празднования Дня медсестёр была высказана в 1953 году, но отмечаться этот международный день стал с 1965 года. В 1974 году ICN принял решение отмечать Международный день медсестры 12 мая, в день рождения Флоренс Найтингейл, одной из основательниц службы сестёр милосердия.
Еврейская община (литваков) Литвы обращается в Генеральную прокуратуру и к генеральному комиссару полиции с просьбой расследовать так называемую «акцию» байкеров в Вильнюсе 9 мая 2020 г., в которой была использована нацистская символика и другие атрибуты.
По сообщению СМИ, байкеры, одетые в униформу Вермахта, под звуки маршей Третьего рейха проехали по Старому городу столицы и вокруг посольства России.
«Как известно, в Литве запрещено распространение и демонстрация нацисткой и советской символики. Хотим подчеркнуть, что во время проводившихся селекций в нацистских концлагерях в годы Второй мировой войны звучали именно эти марши», – говорится в заявление ЕОЛ.
Несмотря на то, что участники акции было одеты в нацистскую униформу, полиция не предпринимала никаких действий и не прервала эту “мото-прогулку”.
Община была информирована, что член ЕОЛ, увидев у Ратушной площади столицы мотоциклистов в нацистской форме, сообщил об этом находящемуся рядом полицейскому экипажу. Полицейские заверили, что байкеры будут наказаны. Однако представитель Департамента полиции Рамунас Матонис заявил журналистам, что 9 мая по всей Литве за разжигание ненависти и национальной розни никто не был задержан.
Поэтому ЕОЛ обращается с просьбой:
Видеоматериал, опубликованный СМИ, свидетельствует о произошедшем инциденте: https://ru.delfi.lt/news/live/9-maya-bajkery-v-forme-soldat-vermahta-ezdili-vokrug-posolstva-rossii-v-litve.d?id=84242321
Фонд премии «Генезис» стал инициатором создания этого музыкального клипа в честь знаменитого скрипача-виртуоза Ицхака Перлмана. Клип «Евреи в музыке» был записан в 2016 году, среди его участников – всемирно известный тенор, бывший кантор Вильнюсской Хоральной синагоги Джозеф Маловани, Леонард Коэн, Идан Райхель, Пол Саймон, Евгений Кисин, Адам Левин (солист группы 5 Maroon), Билли Джоэл, Кэрол Кинг и многие другие.
“Виленский Гаон был человеком, погруженным в книги и научные изыскания”, – сказала в интервью LRT KLASIKA руководитель Центра исследования иудаики Национальной библиотеки им. Мартинаса Мажвидаса Лариса Лемпертене.
LRT.lt напоминает, что в малолетстве Элиягу наизусть выучил текст Библии. Вопреки обычаям той поры, Элиягу не обучался в иешиве и очень рано начал самостоятельно изучать Священное Писание и Талмуд. С семи лет Элиягу учился у раввина Моше Маргалита из Кейдан. Вскоре после этого он произнес свою первую публичную проповедь и продемонстрировал очень развитой интеллект. С десяти лет он продолжил обучение самостоятельно.
“Он был закрытым человеком. Все свое время он посвящал лишь изучению Торы и Талмуда. Именно по этой причине мы знаем о нем лишь немногое, – рассказывает Л. Лемпертене. – Он не появлялся на публике, не занимал никаких общественных постов, совсем не стремился к тому, чтобы его почитали как выдающуюся личность. Его слава передавалась из уст в уста, от других людей”.
Даже все труды Элиягу бен Шломо Залмана, а их насчитывается более 70, были изданы лишь после его смерти. Они восстановлены по его рукописям и записям его учеников. Основное творческое наследие – комментарии к традиционным религиозным текстам, которые уже несколько веков изучаются в известнейших иешивах мира наряду с другими трудами самых знаменитых еврейских мудрецов и мыслителей.
Помимо изучения Торы и Талмуда, Элиягу самостоятельно занимался математикой и астрономией, углублялся в теоретическую каббалу. Среди его произведений – не только комментарии к Священному Писанию, Талмуду и мистическим каббалистическим текстам, но и грамматика библейского иврита, и даже труды по математике.
Имя Виленского Гаона, как всемирно знаменитого комментатора Торы и Талмуда, прославило Вильнюс как Литовский Иерусалим. Его мощный интеллект и эрудиция создали Вильнюсу репутацию всемирно известного еврейского духовного центра. Образованность и эрудированность стали отличительными чертами литваков.
По словам Л. Лемпертене, литваки – не только географическое и историческое понятие. “Это озгачает и иметь типичное, полученное в Литве образование, такой тип интеллекта, какой начинается с Виленского Гаона. Это погруженность в текст и критический подход ко всему”, – говорит руководитель Центра исследования иудаики.
Виленский Гаон уже долгие столетия является духовным авторитетом не только еврейского народа. И сегодня для нас важно его наставление о том, что, желая что-либо понять, человек должен придерживаться трех правил: собственными глазами увидеть то, что ему показывают, собственными ушами услышать то, что говорят, и все это прочувствовать сердцем.
Lukas Aluzas, Радио LRT.lt, lrt.lt
Нахман Рахмилевич родился 25 мая 1876 года на территории нынешней Белоруссии, в Волковыске Гродненской губернии. В 1889 году закончил местное реальное училище, а затем гуманитарную гимназию в Бенсхайме земли Гессен.
В 1896-1900 годах Н. Рахмилевич изучал естественные науки и философию в Кенигсбергском университете, а затем физику, химию и высшую математику в Гейдельбергом университете. Способный к наукам молодой человек защитил докторскую диссертацию в Гейдельберге и получил звание доктора философии.
По завершении образования в 1905 году, Н. Рахмилевич вернулся в Литву, в Вильнюсе вел торговлю лесом, включился в общественную жизнь. Во время Первой мировой войны он был членом ЦК и вице-президентом общества еврейских изгнанников, а после оккупации страны немцами в 1916-1918 годах – членом Вильнюсской городской управы. Н. Рахмилевич был одним из тех евреев, кто активно поддерживал идею независимости Литвы. В конце 1918 года он вошел в состав Государственного совета Литвы, был назначен вице-министром промышленности и торговли. В 1920 году избран в Учредительный Сейм, работал в еврейской фракции, в комиссия по экономике, финансам и бюджету.
В парламенте Нахман Рахмилевич декларировал поддержку еврейской депутатской группой независимости Литвы. При подготовке законов он отвечал за предоставление смет госучреждениями. Рахмилевич выступал за социально ориентированную экономическую политику, включение национальных меньшинств в управление государством. Участвовал он и в экономической деятельности. Рахмилевич был одним из учредителей и членом правления Центрального еврейского кооперативного банка Литвы. В 1933 году за заслуги перед Литвой награжден Орденом Великого князя Литовского Гедиминаса.
С 1935 года и до своей смерти в начале 1942 года дипломат был почетным консулом Литвы в Тель-Авиве. Он скончался 27 января 1942 года и похоронен в Иерусалиме.
Еврейская община (литваков) Литвы обратилась к Генеральному прокурору Эвалдасу Пашилису и Генеральному комиссару полиции Ренатасу Пожеле с просьбой расследовать комментарии читателей портала www.lrytas.lt антисемитского содержания и разжигающие национальную рознь.
На прошлой неделе портал lrytas.lt опубликовал цикл статей В. Брувериса «Литва и Холокост: вместо заживающих ран – непрекращающиеся судороги». Все три статьи активно комментировались читателями.
ЕОЛ внимательно ознакомилась с содержанием комментариев, многие из которых ярко выраженного антисемитского характера, оскорбляют и унижают еврейский народ, разжигают национальную и религиозную рознь.
В заявлении Еврейская община Литвы также отметила, что об этом она сообщила в организации по защите прав человека в Литве и мире, а также зарубежным партнерам.
ЕОЛ подчеркивает, что обращается с заявлением по поводу регистрации и расследования конкретного преступления.
В документе, подписанном председателем Еврейской общины Литвы Фаиной Куклянски, указывается, что без должной регистрации и расследования каждого преступления, не стоит надеяться, что дело будет расследовано, а преступники наказаны. «Мы положительно оцениваем то, что в феврале 2020 г. министр внутренних дел Литвы учредил рабочую группу для эффективного расследования преступлений, совершенных на почве ненависти и языка ненависти. Однако, на основании статистики и наших прежних заявлений, мы видим, что УК Литовской Республики и УПК практически не действует в отношении этих преступлений», – говорится в обращении ЕОЛ.
11 мая 1960 года началась операция по захвату самого известного нацистского преступника Адольфа Эйхмана.
После окончания Второй мировой войны в Европе остро встал вопрос наказания нацистских военных преступников. Нюрнбергский трибунал вынес приговор главарям нацистов, однако те, кто претворял в жизнь человеконенавистнические планы, ещё не получили по заслугам.
По отношению к военным преступникам мир очень быстро разделился на «непримиримых» и «милосердных». В странах, в полной мере ощутивших на себе ужасы нацистской оккупации, преследование гитлеровских палачей продолжалось на протяжении десятилетий. В странах Западной Европы разговоры о необходимости «понять и простить» начались уже через несколько лет после окончания войны. Те же, чьи дела всё-таки доходили до суда, зачастую получали весьма мягкие наказания, никак не соответствовавшие тяжести содеянного.
Многим из военных преступников скрыться от правосудия помогла набирающая обороты холодная война. Высокопоставленные нацисты оказывались под опекой ЦРУ в США, где их опыт использовали для борьбы с Советским Союзом и другими странами социалистического лагеря.
В число государств, которые не собирались ничего забывать и прощать, вошёл и Израиль. Независимое еврейское государство с самого момента своего провозглашения в 1948 году одной из важнейших задач ставило преследование и наказание виновников Холокоста — уничтожения еврейского населения Европы, жертвами которого стали около 6 миллионов человек.
Розыск нацистских преступников вёлся силами как еврейских активистов, так и вновь созданной политической разведкой Израиля — «Моссада».
«Целью номер один» для «Моссада» стал Адольф Эйхман, начальник сектора IV B 4 Управления IV РСХА, непосредственно руководивший «окончательным решением еврейского вопроса». Эйхман был одним из организаторов и участников так называемой «Ванзейской конференции» 20 января 1942 года, на которой руководство Третьего Рейха фактически санкционировало начало массового уничтожения еврейского населения Европы. Эйхман же был и главным исполнителем принятых решений, руководя депортациями евреев и их уничтожением в «лагерях смерти».
К моменту окончания войны Адольфу Эйхману было только 39 лет, и у него не было намерений сдаваться в руки правосудия или совершать самоубийство. Правда, он был арестован американцами, которые установили, что перед ними офицер СС. Но Эйхман выдал себя за офицера кавалерийской дивизии СС и, пока янки проверяли эту информацию, сбежал из лагеря.
Здесь его следы потерялись надолго. Как выяснилось впоследствии, Эйхман воспользовался так называемой «крысиной тропой» — налаженным представителями Ватикана каналом переправки беглых нацистов в Южную Америку.
В 1950 году Эйхман легализовался в Аргентине под именем Рикардо Клемента. Спустя ещё пару лет он осмелел настолько, что приехал в Европу, женился на собственной супруге, но уже под новым именем, и увёз семью в Южную Америку.
Эйхман-Клемент растворился среди обширной немецкой диаспоры в Аргентине. Власти этой страны охотно предоставляли право на жительство бывшим офицерам спецслужб Третьего Рейха, и некоторые из них даже активно работали в структурах армии и военной разведки Аргентины.
Эйхман, однако, в это число не входил. Он прекрасно понимал, что является слишком заметной фигурой, и был в курсе, что на него идёт охота.
Тем не менее, в течение нескольких лет «Моссад» не мог напасть на его след. Агентурная информация говорила о том, что он может находиться в Южной Америке, но более чётких сведений не было.
Пока «Моссад» вёл свои поиски, имя и место жительства Эйхмана оказались известны ЦРУ США. Использовать мастера по массовому уничтожению людей в своих целях руководство ЦРУ не решилось, но и сообщать Израилю данные сведения не стало.
Этот факт вскрылся в 2006 году, когда были рассекречены документы из архива ЦРУ. 19 марта 1958 года ЦРУ получило от западногерманской разведслужбы БНД информацию о местонахождении Эйхмана и фамилию, под которой он скрывался. В ЦРУ и БНД было решено это скрыть.
Справедливости ради нужно сказать, что спасали американцы не Эйхмана. Они опасались, что он при аресте может сообщить о нацистском прошлом Ганса Глобке, занимавшего тогда пост главы секретариата канцлера ФРГ Конрада Аденауэра.
Но «Моссад» вышел на Эйхмана и без помощи американцев. Лотар Герман, слепой немецкий еврей, женатый на немке и проживавший в Аргентине, однажды услышал от собственной дочери рассказ о её новом знакомом молодом человеке. Парень хвастался, что его отец был большим человеком в Третьем Рейхе. Звали хвастуна Николас Эйхман.
Герман, живо интересовавшийся розыском нацистских преступников и знавший о поисках Адольфа Эйхмана, пришёл к выводу, что новый знакомый дочери — сын одного из организаторов Холокоста.
Герман передал информацию о своих подозрениях израильтянам.
За Рикардо Клементом, чей адрес был установлен благодаря помощи Лотара Германа, стали следить агенты «Моссада». Этот мужчина полностью подходил под описание Эйхмана, однако израильских разведчиков смутил слишком скромный быт его семьи. Предполагалось, что сбежавший в Аргентину нацист владеет многомиллионным состоянием.
Пока агенты «Моссада» терзались сомнениями, Клемент вместе с семьёй неожиданно съехал в неизвестном направлении. На то, чтобы вновь найти его в Аргентине, ушло больше года. Тем не менее, в декабре 1959 года новое место проживания Клемента было обнаружено.
Всё больше и больше фактов указывало на то, что речь идёт об Эйхмане. Окончательно это было установлено 21 марта 1960 года, когда чета Клементов отмечала какой-то большой семейный праздник. Изучение биографии Эйхмана показало, что в этот день он и его жена должны были отмечать 25-летие со дня свадьбы.
Встал вопрос: что делать дальше? Официальный запрос о выдаче Эйхмана успеха не сулил. Как уже говорилось, к бывшим нацистам власти Аргентины относились чрезвычайно лояльно, и подобное обращение Израиля, скорее всего, закончилось бы новым побегом.
Тогда правительство Израиля санкционировало операцию по похищению Адольфа Эйхмана и доставке его в Израиль. Руководителем операции был назначен директор «Моссада» Иссер Харель. В оперативную группу для действий в Аргентине вошли исключительно добровольцы из числа тех, кто лично пострадал от нацистов или потерял родных в немецких «лагерях смерти». В случае провала разведчикам предстояло объявить себя активистами, не имеющими отношения ни к «Моссаду», ни к правительству Израиля.
Бывшие нацисты, проживавшие в Аргентине, отлично знали, что за ними ведётся охота, и были настороже. Поэтому конспирация была строжайшей. Для переброски оперативной группы в Аргентину специально была создана туристическая компания. Все агенты прибывали в разное время и из разных стран.
Но как вывезти похищенного Эйхмана из Аргентины при отсутствии воздушного сообщения между странами? «Моссад» принимает решение вывозить нациста под видом… пилота самолёта, привезшего правительственную делегацию Израиля на празднование 150-летия независимости Аргентины. Самолёт делегации прилетал 19 мая 1960 года, а обратно улетал 20 мая. Это означало, что права на ошибку у оперативников «Моссада» нет.
К концу апреля 1960 года в оперативной группе «Моссада» в Аргентине работало три десятка человек, а возглавлял их лично директор разведки Иссер Харель.
За Эйхманом следили постоянно. Были разработаны основные и запасные варианты действий, несколько путей отхода и объектов, где можно было бы содержать похищенного.
11 мая 1960 года Иссак Харель отдал своим подчинённым приказ захватить Адольфа Эйхмана.
Две машины с оперативниками «Моссада» ждали его неподалёку от дома. Обычно Эйхман приезжал на автобусе около семи часов вечера, но на сей раз он задерживался. В тот момент, когда израильтяне стали думать, что Эйхман вновь скрылся, он всё-таки появился.
Когда направлявшийся к дому мужчина оказался в нескольких метрах от засады, на него набросились израильские агенты. Эйхмана молниеносно скрутили и затолкали в машину. Весь захват уложился в 20 секунд, причём ни одного свидетеля происходящего на улице не оказалось.
Эйхману заткнули рот кляпом, связали руки и ноги, надели тёмные очки и накрыли одеялом. На машине его доставили на виллу в пригороде Буэнос-Айреса, где и провели первый допрос.
Потрясённый Эйхман отпираться не стал и подтвердил, что он именно тот, кого искали израильтяне.
Он был помещён под круглосуточную охрану и прикован к кровати. На нём постоянно были надеты тёмные очки, не позволявшие разглядеть лица конвоиров. Разговаривать с Эйхманом оперативникам категорически запрещалось.
На вилле Эйхмана держали в течение девяти дней, продолжая вести допросы. Как уверяли впоследствии представители «Моссада», за это время задержанный нацист дал признательные показания и собственноручно написал согласие на то, чтобы суд над ним прошёл в Израиле. Насколько добровольным было это согласие Эйхмана, знал лишь только он один.
20 мая 1960 года медик, входивший в состав оперативной группы «Моссада», накачал Эйхмана наркотиками. После этого бывший нацист был одет в форму израильского лётчика и доставлен в аэропорт. Последним штрихом для обеспечения легенды стала фиктивная автоавария с участием пилота Рафаэля Арнона, которого 20 мая выписали из госпиталя с указанием, что «…пациент может перенести полёт под наблюдением врача».
Именно по документам Арнона Адольфа Эйхмана внесли на борт самолёта израильской правительственной делегации.
В это время ветераны-нацисты, узнавшие о пропаже Эйхмана, обыскивали окрестности Буэнос-Айреса, но было уже поздно.
Спустя несколько часов в Иерусалиме Адольф Эйхман был передан в руки полиции Израиля. Спустя два дня грянула мировая сенсация: премьер-министр Израиля Бен-Гурион объявил, что Адольф Эйхман предстанет перед израильским судом.
Вслед за сенсацией разразился международный скандал: Аргентина обвинила Израиль в незаконном похищении. Израиль отрицал, что Эйхмана выкрали государственные структуры, заявляя, что в Буэнос-Айресе действовали добровольцы-общественники. В это мало кто поверил, но доказать обратное Аргентине не удалось.
Разумеется, Израиль не боялся международного осуждения. Что оно означало по сравнению с возможностью судить нациста, повинного в смерти 6 миллионов евреев?
11 апреля 1961 года в Иерусалимском окружном суде начался процесс над Адольфом Эйхманом. Процесс, неизбежный исход которого был очевиден и обвинителям, и защите, и даже самому обвиняемому.
Оспорить более 1500 документов, подписанных лично Эйхманом, было невозможно. Как невозможно было и оспорить показания десятков свидетелей преступлений, организатором которых был Эйхман.
Защита и не спорила с документами, сосредоточившись на оспаривании правомочности суда над Эйхманом в Израиле — государстве, которого на момент совершения преступлений ещё не существовало. Затем адвокаты настаивали на том, что Эйхман был лишь простым исполнителем в системе Третьего Рейха, этакой «жертвой непреодолимых обстоятельств».
Ещё в 1954 году в Израиле была отменена смертная казнь. Отменена с одним исключением — её применение допускалось в отношении лиц, виновных в геноциде. Этим исключением суд Израиля воспользовался только один раз — 15 декабря 1961 года Адольф Эйхман был приговорён к смертной казни за преступления против еврейского народа, против человечества и военные преступления.
Все апелляции и прошения Эйхмана были отклонены.
Он был казнён в ночь с 31 мая на 1 июня 1962 года в тюрьме города Рамле. Приговор привёл в исполнение Шалом Нагар, один из 22 тюремщиков, охранявших Эйхмана в тюрьме.
Тело казнённого сожгли в тюремном дворе, в специально подготовленной для такого случая печи. Пепел собрали и на полицейском катере вывезли в нейтральные воды Средиземного моря, где и развеяли.
Так закончилась история одного из главных нацистских преступников и одной из самых успешных операций израильской разведки.
Источник: Аргументы и Факты
Лаг ба-омер – еврейский праздник, отмечаемый ежегодно 18 ияра. Название праздника означает “33-й день сфират ха-омер” – подсчета снопов, ведущегося между Песахом и Шавуот.
Во времена Иерусалимского храма туда ежедневно приносили жертвы в виде снопов ячменя. “Омер” на иврите – “сноп”, а также единица объема сыпучих веществ.
Согласно традиции, манна, которую евреи ели в пустыне после Исхода из Египта, начала выпадать в Лаг ба-Омер.
В период римской оккупации Эрец Исраэль евреи подвергались жестокому обращению. Римляне обложили их непосильными налогами и под страхом смерти запрещали изучать Тору. Но, несмотря на преследования, изучение Торы продолжалось. Одним из величайших учителей того времени был рабби Акива. Вместе со своими отважными учениками он продолжал занятия.
В Талмуде рассказывается, что у рабби Акивы было 24 тысячи учеников, и что все они умерли от эпидемии в период между Песахом и Шавуотом в наказание за неуважительное отношение друг к другу. Мор длился тридцать три дня. Смерть учеников рабби Акивы, гигантов духа, нанесла тяжелейший урон еврейскому народу, создала реальную угрозу забвения Торы. Поэтому в этот период, в первые 33 дня счета «омера» между Песахом и Шавуотом, евреи всего мира соблюдают ряд траурных обычаев: не стригутся, не проводят веселые застолья и свадебные церемонии. Хотя по поводу точных дат траура мнения расходятся и существуют разные традиции, принято считать, что именно в Лаг ба-Омер прекратился мор и поэтому в этот день траурные обычаи повсеместно отменяются.
Существует еще одно объяснение традиции праздновать Лаг ба-Омер. Одним из лучших учеников рабби Акивы был рабби Шимон бар Йохай (РАШБИ). Согласно традиции, РАШБИ умер в Лаг ба-Омер. Но почему мы празднуем годовщину его смерти? На это есть несколько традиционных ответов. Из Каббалы (еврейского мистического учения) мы знаем, что именно в Лаг ба-Омер, день своей смерти, рабби Шимон получил разрешение Свыше открыть тайную часть Торы, полученную Моше-рабейну на горе Синай.
Другая традиция утверждает, что на Лаг ба-Омер выпадает годовщина женитьбы РАШБИ, и есть также мнение, что в этот день, несмотря на запрет римских властей, он впервые получил звание раввина от рабби Акивы, а спустя несколько лет — от рабби Йеуды бен Бавы. Тем самым Устная Тора была спасена от забвения. Традиционно считается, что душа умершего праведника возносится на Небеса. Поэтому его уход из жизни принято отмечать песнями, танцами и молитвами. Кульминацией празднования Лаг ба-Омер является многолюдное паломничество к могиле РАШБИ, расположенной на горе Мерон вблизи города Цфата на севере Израиля.
В настоящее время это самый распространенный обычай Лаг ба-Омера. По всему Израилю зажигают большие костры. Стар и млад собираются вокруг них, танцуют и поют. Традиция зажигания костров берет свое начало в каббалистической книге «Зоар» («Сияние»). Когда Рашби умер, его дом наполнился неземным светом в заслугу его глубоких познаний в Торе и открытию ее глубоких тайн, ибо Тора уподобляется свету, как сказано: «Ибо заповедь — это свеча, а Тора — свет».
В день Лаг ба-Омер у могилы Рашби в Мероне собираются десятки тысяч человек. Там зажигают большой костер, и присутствующие бросают в него разные предметы, в том числе записки с текстами молитв и личных просьб и пожеланий. У костра поют песни в честь Лаг ба-Омер и в память о рабби Шимоне. Музыка и танцы продолжаются всю ночь.
В Лаг ба-Омер школьники выезжают на природу целыми классами в сопровождении учителей. Мальчики готовят лук и стрелы, а затем устраивают соревнования по стрельбе из лука и веселые эстафеты. В каббалистической традиции лук, «кешет», тесно связан с образом РАШБИ. «Кешет» означает также радугу, которая стала символом примирения человека и Б-га после Всемирного потопа, когда Всевышний обещал больше не уничтожать людей, как бы они ни грешили, и дал им талисман — радугу. Когда радуга появляется на небе, это значит, что люди плохо ведут себя и заслуживают сурового наказания, но Б-г помнит Свое обещание. Мудрецы говорят, что при жизни рабби Шимона радуга ни разу не появлялась. Его праведность была столь велика, что ее хватало для искупления грехов всего поколения. Поэтому современникам РАШБИ не требовался знак Б-жественного милосердия в виде радуги.
В нынешнем году праздник Лаг ба-омер в Израиле отмечают в сокращенном формате: с 11 по 13 мая полностью запрещено разведение костров, а на гору Мерон разрешено приехать всего нескольким сотням хасидов – небольшими группами и в строго определенное время.
Согласно плану Совета национальной безопасности, закрепленному в чрезвычайном постановлении правительства, лишь три раввина получат в этом году право зажечь огонь на территории могилы РАШБИ (сокр. – рабби Шимон Бар-Йохай).
Один из них будет представлять харедим-ашкеназов, второй – ортодоксов-сефардов и еще один представитель будет от духовного руководства религиозных сионистов. Обычно в праздник Лаг ба-омер на горе Мерон в этот день разжигают десятки костров.
Три раввина прибудут на гору Мерон в разное время. Каждый сможет привести с собой около ста хасидов, учеников и приближенных, включая музыкантов и хористов, которые будут сопровождать церемонию.
Молящиеся построятся кругами и должны будут соблюдать дистанцию друг от друга (как между группами, так и между участниками одного круга), чтобы предотвратить заражение коронавирусом.
Мероприятие будет транслироваться в прямом эфире для сотен тысяч верующих, которым придется в этом году наблюдать за церемонией на дисплеях компьютеров.
Работа над указаниями для проведения празднеств на горе Мерон начались около двух недель назад, после того как министерство по делам религий потребовало разрешить сбор верующих в ограниченном формате. В проект указаний неоднократно вносились изменения.
Карантин изменил ритм и течение нашей жизни. До карантина в еврейской общине Шяуляйского края было принято отмечать всем вместе все традиционные праздники и дни рождения. Увы, сегодня здесь тихо и пусто…
Самый главный иудейский праздник весны и свободы Песах в этом году члены общины встречали дома. Еврейская община (литваков) Литвы позаботилась, чтобы у каждого на праздничном столе была маца, а администрация еврейской общины Шяуляйского края, соблюдая все требования карантина, постаралась доставить мацу.
В это нелегкое время важно уделять внимание нашим сеньорам. Социальные работники посещают их и помогают им.
К сожалению, в этом году мы не смогли должным образом почтить память боровшихся и погибших во время Второй мировой войны… В честь Дня Победы над фашизмом детям войны были доставлены продовольственные пакеты.
Не забываем поздравлять и наших именинников.
Конечно, нам всем сейчас не хватает теплого человеческого общения, но будем надеяться, что карантин быстро закончится и мы сможем вернуться к привычному ритму жизни.
Сегодня мы получили очень трогательное и дорогое для нас письмо: Этта Гурвичюте, которая отметила 27 апреля свой столетний юбилей, благодарит Еврейскую общину и председателя Фаину Куклянски за поздравление и желает всем нам скорейшего окончания карантина и возвращения к нормальному ритму жизни.
Etos padėka
Трагедию еврейского народа в годы Второй Мировой Войны оценить немыслимо.
День Победы над нацистской Германией объединяет все конфессии, разные народы и национальности. Сегодня, празднуя 75-летие Великой Победы, у нас нет возможности собраться всем вместе: мы должны дома молиться о памяти не вернувшихся с проклятой войны. Помнить о замученных в лагерях смерти наших родных и близких, расстрелянных в лесах и оврагах, чтить память тех, кто защищал нашу жизнь и жизни будущих поколений.
Наш святой долг сохранить и передать молодежи трагическую историю миллионов людей, историю каждой семьи, прошедшей ад войны.
Мы помним и чтим Праведников, которые, рискуя своей жизнью и жизнями родных и близких, в годы Холокоста спасали евреев от неминуемой смерти.
В дни 75-летия Победы во Второй мировой войне члены Паневежской еврейской общины возложили корзины с цветами и зажгли свечи у мемориалов Паневежиса, посвященных памяти жертв Холокоста и солдатам – освободителям Европы от нацистской чумы.
Председатель ПЕО,
Геннадий Кофман
Дорогие друзья, Еврейская община (литваков) Литвы приглашает вам на лекцию Камилы Голод – специалиста по коучингу, автора книг „Drąsa būti savimi“ (Смелость быть самим собой) и „Skolinta Iliuzija“ (Одолженная иллюзия), «Как написать книгу, когда ты ребенок?» Лекция будет проходит с помощью программы ZOOM 11 мая, начало в 15.00. Регистрация с заполнением анкеты https://bit.ly/2XZ3nwG, либо напишите письмо sofja@lzb.lt
Перед началом лекции пришлем необходимую информацию для подключения. Лекция на литовском языке.
Дорогие дети!
Приглашаем вас вместе с нами встретить праздник Лаг ба-Омер: 12 мая, начало в 17.00. В этом нам поможет программа ZOOM! Регистрация с заполнением анкеты https://bit.ly/2XZ3nwG, либо напишите письмо по адресу sofja@lzb.lt Перед начало праздника мы пришлем вам нужную информацию для ZOOM
Пинхос Фридберг, габил. д-р, профессор
Вильнюс
Информация
В первые дни мая на сайте газеты «Lietuvos rytas» появился цикл статей Витаутаса Брувериса «Lietuva ir Holokaustas: vietoj žaizdų gydymo – nesibaigiantys traukuliai» (Литва и Холокост: вместо заживающих ран – непрекращающиеся судорги):
I dalis , 2020-05-01, 20:38, atnaujinta 2020-05-02, 08:28;
II dalis, 2020-05-02, 22:26;
III dalis, 2020-05-03, 17:30, atnaujinta 2020-05-04, 07:02.
5-го мая все три статьи перепечатала редакция литовской страницы сайта еврейской общины Литвы:
Цель заметки
Цель моей заметки – не анализ содержания упомянутых статей, а демонстрация мировому сообществу фотокопий некоторых комментариев литовских читателей. Да, да, именно литовских, о чем свидетельствует флаг, указывающий местонахождение компьютеров, с которых эти комментарии были отправлены.
Приведу фотокопии лишь тех комментариев, которые (с моей точки зрения) содержат призывы к насильственным действиям. Предполагаю, что на их авторов распространяется юрисдикция литовских судов.
I dalis
Перевод:
ник: АНТАНАС
текст: вон, евреи, из Литвы.
ник: ВСТАВАЙ ДЯДЯ ГИТЛЕР
текст: много тараканов развелось….. евреев в печь…..
ник: ПРОКЛЯТАЯ ЖИДОВНЯ
текст: в печь…. будет кошерное отопление
ник: ВСТАВАЙ ДЯДЯ ГИТЛЕР
текст: еврейских слизняков развелось…. есть много работы
II dalis
Перевод:
ник: ЕВРЕЕВ
текст: в печь
ник: ВОЛЬФАС
текст: Ненавижу Гитлера. Почему? Потому, что расстреливал евреев… Расстреливал, расстреливал, и всех не перестрелял, негодяй!!!
III dalis
ник: ГОРЖУСЬ, ЧТО Я – ПРЕДСТАВИТЕЛЬ НАРОДА УБИЙЦ ЕВРЕЕВ
текст: всех евреев в печь…. проклятый ненужный народ-паразит
Мнение автора
Увидев фотографии комментариев, некоторые «патриоты» могут сказать:
«Зачем поднимать шум? Возможно, все эти комментарии дело рук одного сумасшедшего».
И я им отвечу по-еврейски – вопросом на вопрос:
А не слишком ли много в Литве сумасшедших?
P.S. Обратите внимание:
с комментарием «lauk zydai is lietuvos» (вон, евреи, из Литвы) согласны еще 47 человек.
Найти сегодня этих комментаторов не представляет труда.
НУЖНО ЛИШЬ ЖЕЛАНИЕ!
