29 апреля начинается Лаг ба-омер – праздник костров.
Традиция праздника Лаг ба-омер, который отмечается на 33-й день Омера, восходит ко временам существования Иерусалимского Храма. Слово «омер» на иврите означает сноп, а еще омер — это мера сыпучих тел, которая в древние времена считалась достаточным количеством зерна для одного человека на день.
На второй день Песаха полагалось приносить дар в Храм, а именно — сноп ячменя нового урожая. Это был первый омер. На следующее утро возносили Богу молитву об урожае. Начинали отсчет «дней Омера». Всего 49 дней, от Песаха до Шавуота, по числу дней от Исхода из Египта — до получения Торы. Каждый день имеет свое порядковое число.
На пятидесятый день в Храм приносили второй омер — сноп пшеницы нового урожая. Согласно Торе, время между первым омером и вторым сопряжено с большим количеством ограничений. Оно называется периодом трепета и надежды, так как в эти семь недель решается судьба всего года — быть ему урожайным или нет. И лишь на тридцать третий день отсчета омера, в Лаг ба-омер, снимаются многие ограничения, устраивается как бы «перерыв» в тревогах семи недель.
Лаг ба-омер окружен многими преданиями. Одно из них — эта легенда об учениках рабби Акивы, которые во времена императора Адриана под страхом смерти продолжали изучать Тору. Собираясь на свои тайные встречи, они нередко одевались как охотники, брали с собой луки и стрелы, чтобы обмануть бдительность римских стражей.
В Талмуде рассказывается, что у рабби Акивы было 24 тысячи учеников, и что все они, кроме пяти, умерли от эпидемии в период между Песахом и Шавуотом в наказание за неуважительное отношение друг к другу. Мор длился тридцать три дня. Поэтому в этот период, в первые 33 дня счета омера между Песахом и Шавуотом, евреи всего мира соблюдают ряд траурных обычаев: не стригутся, не проводят веселые застолья и свадебные церемонии. Принято считать, что именно в Лаг ба-омер прекратился мор, и поэтому на этот день траурные обычаи повсеместно отменяются.
В некоторых источниках дается иная интерпретация значения этой даты. Евреи не раз бунтовали против римских оккупантов. Одно из таких восстаний возглавил Бар-Кохба. Есть мнение, что большинство добровольцев, сражавшихся в его армии, были учениками рабби Акивы. Превосходство Рима было неоспоримым, восставшие понесли ряд тяжелых поражений и были разгромлены. Однако, именно в Лаг ба-омер Бар-Кохба сумел одержать крупную победу. Его солдаты радостно отметили это событие, и в память об их триумфе Лаг ба-омер отмечается и по сей день.
Существует еще одно объяснение традиции праздновать Лаг ба-омер. Одним из лучших учеников рабби Акивы был рабби Шимон бар Йохай (Рашби). Он входил в число пяти учеников, переживших эпидемию и также принимал активное участие в восстании Бар-Кохбы. Считается, что Рашби умер в Лаг ба-омер. В память о нем сложилась традиция посещать в день Лаг ба-омера его могилу (похоронен на горе Мирон близ города Цфат). Во время его кончины над телом вознесся видимый столб огня, и поэтому появился обычай во время праздника Лаг ба-омер жечь костры. В Израиле в этот вечер разжигают десятки тысяч костров.
В Лаг ба-омер школьники выезжают на природу целыми классами в сопровождении учителей. Мальчики готовят лук и стрелы, а затем устраивают соревнования по стрельбе из лука и веселые эстафеты. Эта традиция посвящена памяти участников восстания Бар-Кохбы, отважно сражавшихся с римскими поработителями за свободу Израиля.
С 2004 года в этот день отмечают еще один праздник — День милуимника — резервиста Армии Обороны Израиля. Милуим — это военные сборы, на которые призываются резервисты ежегодно, на срок около месяца.
Эта простая фраза из Еврейской Библии, которая называется по первому слову — «шма» («слушай») — также и первый вопрос, который рассматривается в Талмуде, и первая библейская цитата, которой обучают еврейских детей. Это одновременно самая знаменитая декларация еврейской веры и самая неверно понимаемая. Чтобы оценить этот парадокс, нужно начать с самого текста, два из трех коротких разделов которого образуют ключевой элемент в цепочке напутственных требований Моше к народу, содержащихся в книге Дварим. Вот первый раздел (6:4–9), в котором величайший из пророков резюмирует все еврейское богословие:
Слушай, Израиль, Г‑сподь, Б‑г наш, Г‑сподь один. И люби Г‑спода, Б‑га твоего, всем сердцем твоим и всею душою твоею, и всеми силами твоими. Да будут слова эти, которые Я заповедую тебе сегодня, в сердце твоем. И тверди их детям твоим, и говори о них, сидя в доме твоем, и идя дорогою, и когда ты ложишься, и когда ты встаешь.
Из требования повторять это учение, «когда ты ложишься и когда ты встаешь», проистекает включение «Шма» в утреннее и вечернее богослужение. И все же, произнося его, евреи тысячелетиями добавляли сразу после первой фразы и до следующей еще одну. И эта фраза, которой нет в книге Дварим и вообще в Танахе, и примечательно, что ее произносят шепотом, тем самым подчеркивая, что она одновременно является частью молитвы «Шма» и выбивается из нее:
Благословенно славное имя Царствия Его во веки веков.
Дети прикрывают глаза, читая «Шма». Академия Прессмана. Лос‑Анджелес. 2000
Излишне говорить, что добавление этой фразы — точное время ее включения неизвестно — не ускользнуло от всепроникающей экзегезы мудрецов Талмуда, которых поражала ее странность. Почему она вообще там оказалась, а если уж она стала частью богослужения, то почему бы не произносить ее вслух? В ответ Талмуд рассказывает историю, в соответствии с которой «Шма» появилась не при Моше, а задолго до него: во времена его предков, а именно одного из библейских праотцев и его семьи.
Там говорится следующее: на склоне лет Яаков, как описано в книге Берешит, собрал вокруг себя всех двенадцать сыновей. Чувствуя, что жизнь его и пророческая сила подходят к концу, он выразил опасение, что один из его детей может забыть миссию Авраама (подобное уже случалось с самим сыном Авраама и с сыном Ицхака). В надежде ободрить отца на сей счет, сыновья обращаются к нему по имени, данному ему ангелом по завету (Берешит, 32:22–32). Раввины объясняют:
Сказали ему сыновья: «Слушай, Израиль, отец наш, Г‑сподь — Б‑г наш, Г‑сподь один». Они говорили, что как только один Б‑г в сердце твоем, так же Он один в наших сердцах. И тогда праотец наш Яаков [убедился, что все его дети праведные] и ответил, хваля их: «Благословенно славное имя царствия Его во веки веков»
(Псахим, 56а)
По мнению раввинов, облегченное восклицание Яакова соединяет вечность Всевышнего с его собственной. Это значит, что имя Б‑га будет благословенно во веки веков, потому что семья Яакова будет служить ему во веки веков. Будучи включенной в молитву «Шма», эта фраза связывает бессмертие Б‑га с потомством всякой еврейской семьи. Поскольку эти слова на самом деле не принадлежат Моше, раввины потребовали, чтобы их произносили вполголоса.
Эта раввинистическая история и сопутствующее ей объяснение были приняты в еврейском законе в качестве нормативной основы «Шма» в том виде, в котором ее произносят до сегодняшнего дня. Даже Маймонид, который часто истолковывает талмудические предания не буквально, включил это постановление в свой кодекс еврейского права «Мишне Тора».
Короче говоря, в тексте «Шма» два разных утверждения, относящиеся к двум разным моментам библейской истории, произносятся одновременно. В одной и той же молитве евреи воспроизводят слова Моше, обращавшегося к народу Израиля, а затем ответ, данный двенадцати сыновьям их отцом Яаковом, первым Израилем. В первой части «Шма» представляет собой богословско‑политическое заявление; во второй — заверение в непрерывности еврейства. Первая часть философская, вторая — семейная; первая — публичная и церемониальная, вторая — частная и эмоциональная. Даже громко произнося «Слушай, Израиль», евреи вполголоса подтверждают свою солидарность с патриархом и его детьми.
Последнее обязательство с особенной силой и остротой воспроизводится в традиционной практике произнесения «Шма» вечером, перед сном. Для еврейских родителей, укладывающих спать детей и произносящих эту молитву вместе с детьми, мало найдется ритуалов, оказывающих такое сильное воздействие. В этот момент мы остро осознаем, что наши дети не всегда будут малышами и мы не всегда сможем защитить их, что настанет день, когда мы, в свою очередь, будем зависеть от них, и в рамках семьи они обеспечивают нам бессмертие. Как сказал однажды раввин Норман Ламм, произнося «Шма» вслух, а затем про себя «Благословенно славное имя царствия Его во веки веков», мы, подобно Яакову, вместе с собственным потомством исполняем свою роль, необходимую для продолжения благословения имени Б‑жьего на земле.
Здесь кроется еще один урок, на сей раз касающийся самой природы иудаизма. С этой целью можно сравнить талмудический рассказ о Яакове и его сыновьях и о том, как умирающий еврейский патриарх сделал свою семью бессмертной, с другим знаменитым древним рассказом о смертном одре.
В этой истории, которую рассказывает Платон в диалоге «Федон», греческий философ Сократ умирает в афинской тюрьме, окруженный учениками. Он рассуждает о своем наследии и обсуждает с ними мысли, которые он давно лелеял, в том числе о бессмертии души. Он спокойно заверяет учеников, что приветствует грядущую смерть и готов умереть, приняв яд из болиголова, освободившись тем самым от уз телесности, представляющих собой проклятие человечества. Сбросив оковы тела и его страстей, Сократ надеется в будущей жизни счастливо заняться созерцанием вечных истин.
Трудно представить себе более резкий контраст между людьми. Сократ полностью погружен в своих учеников и собственную бессмертную душу; кажется, его совершенно не интересует собственная семья, он спокойно отпускает жену и маленького сына, не проявив никакого стремления к эмоциональному прощанию. Яаков, отец, который, производя на свет и выращивая преданных сыновей, объединил собственную физическую жизнь с духовным наследием, заповедует сыновьям доставить его безжизненное тело в Святую землю. Упокоившись в освященной земле, он прокладывает путь потомкам для возвращения в будущем на родину.
Как писал Эрик Коэн, «при всей своей известности смерть Сократа кажется менее человечной, чем смерть Яакова, объединяющая личную драму отца и сыновей с общественной драмой зарождения Израиля как нации». Именно так, и, противопоставляя эти столь разные кончины, Коэн указывает также на одно из главных различий между греческой цивилизацией и еврейской.
В сочинениях Аристотеля семья лишь готовит человека к служению полису, а человек, наделенный великой душой, воплощает в себе идеал превосходства. Платон идет еще дальше, заставляя Сократа в «Государстве» заявить, что в истинно праведном городе царь‑философ будет производить на свет потомство анонимно, сознательно не выращивая его как собственное, чтобы это не помешало универсальному состраданию всем гражданам, которого требует справедливость.
Для еврея не может быть ничего дальше от объяснения избранности, данного Б‑гом Аврааму: «Ибо Я избрал его для того, чтобы он заповедал сынам своим и дому своему после себя соблюдать путь Г‑сподень, творя добро и правосудие» (Берешит, 18:19). Для евреев семья — это та сфера, где кровные и духовные узы соединяются, где происходит передача, где детям рассказывают о Б‑ге их отцов, где сливаются воедино пространство истинно священного и истинно человеческого.
Греческий мир устроен совсем не так, как еврейский; даже попытки найти сходство выявляют еще больше различий. Возьмем, например, распространенную аналогию пасхального седера с греческим симпосием. Обе трапезы представляют собой хореографическую последовательность возлияний и рассуждений на философские и богословские темы.
И все же: разве на греческий симпосий допустили бы детей, а тем более сделали бы их центром происходящего? Разве в платоновском «Пире» есть хоть один ребенок? Наоборот, мы находим там лучших представителей греческого общества: здесь присутствуют Сократ и Алкивиад, целители и философы, ученые и государственные деятели. Ни один из них не привел с собой детей; это испортило бы всю беседу.
Ритуал седера, хотя и может на первый взгляд показаться похожим на греко‑римский, на самом деле представляет собой полную его противоположность — он весь выстроен вокруг детей и семьи. В Агаде философские вопросы перемежаются увлекательными рассказами и воссозданием истории Завета. Отец и мать рассказывают детям о том, как Всевышний выбрал Себе народ, и, засыпая дети радостно отвечают: «Слушай, Израиль: Г‑сподь — Б‑г наш, Г‑сподь один».
И это, наконец, возвращает нас к вопросу, открывающему Талмуд: «С какого часа начинают читать “Шма” вечерней молитвы?», и к, казалось бы, техническому ответу: «Начиная с часа, когда коэны идут есть свою труму» .
Последнее слово означает окончание сумерек, когда храмовым священникам вновь разрешалось вкушать пищу — это можно было делать только в состоянии ритуальной чистоты. Но если в этот момент чтение «Шма» можно начинать, то когда же последний момент, когда ее разрешается произносить? Тут начинается спор, приводятся три мнения, а за ними такая история:
«До конца первой ночной стражи» <…> Таковы слова рабби Элиэзера. А мудрецы говорят: до полуночи <…> Раббан Гамлиэль говорит: до рассвета <…> Рассказывают, что однажды пришли его сыновья после полуночи с праздника (со свадьбы) и сказали ему: мы еще не читали «Шма». Сказал им раббан Гамлиэль: если еще не наступил рассвет, вы обязаны прочесть «Шма» <…> Но если так, почему мудрецы сказали — до полуночи? Чтобы отдалить человека от нарушения.
(Брахот, 2а)
Сыновья Гамлиэля, вернувшись после полуночи, но до рассвета и предполагая, что в соответствии с законом мудрецов они уже не могут выполнить обязательства, узнают от отца, что мудрецы установили полночь только в качестве идеального предела, чтобы поощрить людей читать молитву раньше; но если рассвет еще не наступил, заповедь все равно надо выполнить.
Остановитесь на минутку и подумайте, кто рассказывает эту историю. Автором Мишны был рабби Йеуда а‑Наси, внук не кого иного, как самого рабана Гамлиэля. Так что Йеуда рассказывает историю о собственном отце и его братьев и их отца. Так что этот коротенький рассказ имеет ту же тему, что и сама «Шма» — тему семейной верности.
И где, спрашивает рабби Йеуда, найти истинную мудрость? Сыновья Гамлиэля были на пиру — это слово часто переводится как «свадьба», но источников, подтверждающих это прочтение, нет. Скорее в греко‑римском мире, в котором составлялась Мишна, оно означало симпосий — мероприятие, на котором в этой культуре предполагалось обретать истинную мудрость и просветление. Но этих страстных молодых раввинов симпосий заставил позабыть о главной обязанности еврейской жизни. Они приходят домой, думая, что опоздали, и покаянно сознаются в ошибке.
В этот момент от отца к сыну переходит новая мудрость: еще не поздно. В предрассветной тьме семья все еще может во весь голос произнести главные слова, обращенные сыновьями Яакова к их отцу Израилю: «Слушай, Израиль: Г‑сподь — Б‑г твой, Г‑сподь один».
Поэтому разнообразные практики и нормы и окружают эту фразу — ведь нет другой фразы, обладающей такой силой, и именно с нее начинают мудрецы Талмуда. Вот почему эта фраза занимает главное место в каждом утреннем и вечернем богослужении, эту фразу произносили на смертном одре мученики во все века, с радостью и благодарностью повторяют ее дети, отходя ко сну. Эту фразу произносят люди, готовясь распрощаться с этим миром и освящая имя Г‑сподне во веки веков.
Песах — один из главных иудейских праздников в память об освобождении евреев от рабства в Древнем Египте. Он начинается на 14-й день весеннего месяца нисан по еврейскому лунному календарю и празднуется в течение семи дней в Израиле и восьми дней — в диаспоре.
История праздника
Согласно Танаху, поселившиеся в Египте евреи постепенно превратились в рабов египтян. Всевышний, желая спасти иудеев, наслал на египетский народ бедствия, названные “Десятью казнями Египетскими”. Несмотря на гибель скота и урожая, тьму и болезни народа, фараон не соглашался освободить рабов.
В преддверии самой страшной, десятой казни, когда в одну ночь были умерщвлены все первенцы египетского народа, Всевышний велел Моисею, чтобы каждая еврейская семья перед казнью зарезала ягненка, а его кровью пометила входную дверь, чтобы мор обошел их стороной.
И в ночь на 14-й день нисана Господь прошел мимо помеченных домов. После этого Моисей смог увести евреев из египетского рабства.
С тех пор иудеи во всем мире отмечают Песах (в переводе с иврита означает “пройти мимо”) — праздник исхода из Египта, его также называют временем рождения еврейского народа.
Подготовка к празднику
Готовиться к Песаху начинают задолго до его наступления, сразу после окончания Пурима. Следует тщательно убрать свои дома.
В частности, избавиться от хамца — продуктов, прошедших процесс брожения, — хлеба, пива и других. В дни Песаха запрещено не только употреблять хамец, но и хранить его. Есть можно только мацу — пресные хлебцы из пшеничной муки.
Такое ограничение также связано с исходом из Египта: покидая место рабства, евреи не смогли дождаться, когда тесто для хлеба окончательно поднимется, и в пустыне им пришлось питаться пресной мацой.
Традиции праздника
В первый день Песаха запрещаются все виды работ. В синагоге проводится торжественное богослужение.
Первый и последний дни праздников считаются нерабочими. Остальная неделя называется “праздничными буднями”.
Праздничный ужин — седер — наиболее торжественный обряд из всех существующих в иудаизме. Его проводят в первый и второй дни Песаха. На него приглашают родственников и тех, кто на время праздника остался один.
На столе помимо мацы обязательно должно быть шесть блюд: зроа — кусочек жареного мяса на кости, марор — горькая трава и карпас — любая зелень с огорода, харосет — микс из перетертых яблок и орехов, хазерет — тертый хрен и бейца — вареные яйца.
Во время еды зелень обмакивают в соленую воду, символизирующую слезы, пролитые евреями в египетском рабстве, и море, которое они пересекли во время исхода.
Считается, что каждый участник седера должен выпить четыре бокала вина или виноградного сока. Это символизирует четыре обещания, данные Всевышним народу Израиля: “И выведу вас из-под ига египтян…”; “И избавлю вас…”; “И спасу вас…”; “И приму вас…”.
Пятый бокал наполняют и оставляют для пророка Элияху, который вернется в канун Песаха на землю, чтобы возвестить о наступлении “дня Господня, великого и страшного”. В конце трапезы съедается небольшой кусочек мацы, который взрослые прячут от детей, а те должны его найти.
Во время седера также читают историю Исхода.
Песах будут праздновать, несмотря на пандемию коронавируса?
Обычно Песах отмечают вместе с общиной, но в этом году из-за пандемии верующие будут праздновать его дома.
Глава раввинского суда — бейт дина — общин СНГ, Литвы, Латвии и Эстонии, руководитель Совета раввинов Европы (CER) Пинхас Гольдшмидт считает, что вынужденная изоляция сделает Песах особенным для евреев во всем мире: “Сегодня, когда все мы вынужденно стали изолированными от своих близких, — этот Песах станет особенным для евреев по всему миру. Часть из вас встретит Песах в узкой компании близких людей, а кому-то придется провести праздник в одиночестве — это непростое испытание. Но, несмотря на действительно сложное положение, я призываю каждого из вас сделать все, чтобы ваш праздник получился кошерным и радостным”.
Религиозные лидеры европейских стран сравнивают изоляцию из-за пандемии коронавируса с библейскими временами, когда иудеи, жившие в Египте, отмечали Песах в кругу семьи.
Согласно законам Песаха, в дни праздника соблюдающим евреям запрещено владеть хамецом (квасным) или получать прибыль от его продажи, равно как и от продажи любых других продуктов, содержащих закваску. Чтобы не выбрасывать или уничтожать запасы квасного накануне Песаха, иудеи обычно следуют уходящей вглубь веков традиции – находят нееврея, готового на время приобрести у них хамец, а после праздника выкупают его обратно.
Для десятков тысяч евреев Нью-Йорка этим самым «покупателем-неевреем» на протяжении 42 лет был агент по торговле недвижимостью Джон Дж. Браун.
С 1977 по 2019 год Браун ежегодно покупал квасное у прихожан синагог Нью-Йорка и его пригородов, сообщает JTA.
Браун десятилетиями выступал для нью-йоркских евреев участником важнейшей религиозной процедуры, без которой был не мыслим ни один Песах.
Выглядело это следующим образом. В день перед Песахом десятки ортодоксальных раввинов собирались в синагоге Нью-Йорка в очередь к Брауну и один за другим продавали ему хлеб, макароны и другие квасные продукты общей стоимостью в миллионы долларов.
Привлек Джона Брауна к этому важному делу раввин Мордехай Виллиг, который познакомился с ним, когда Браун работал над приобретением в 1975 году компании Young Israel of Riverdale, где Виллиг был раввином. В 1977 году синагога искала нового покупателя хамца, и Виллиг подумал о Брауне, полагая, что тот поймет сложные юридические процессы, связанные с продажей квасного. Браун все понял и покупал у евреев хамец следующие четыре десятка лет.
Виллиг в дни знакомства с Брауном руководил раввинской школой Университета «Иешива», и поэтому продавать хамец Брауну пришел далеко не один. Желанием избавиться от своего квасного горели и его многочисленные ученики – раввины общин Нью-Йорка и его окрестностей. Сделки осуществлялись около 10 часов утра в день накануне Песаха. Раввины и Браун собирались вокруг стола в конференц-зале Young Israel of Riverdale, где Виллиг зачитывал контракт. После этого Браун платил за хамец аккуратными стопками монет – по несколько центов каждой из тысяч семей, еду которых он покупал.
Затем Браун давал понять, что он завершил сделку в соответствии с еврейским каноном, подняв ручку и положив ее на стол, подписав документ и пожав руку раввину. Он повторял один и тот же процесс с каждым раввином и в конце концов стал настолько опытным в деталях еврейской практики, что стал поправлять новых раввинов, путавших порядок операций.
В дополнение к покупке квасных продуктов, Браун на время Песаха становился владельцем множества домашних животных, потому что, поскольку хамец под запретом, кормить им питомцев также не разрешается. Чтобы обойти это ограничение, многие люди продают своих домашних животных вместе с хамецом, так что животные, которые едят запрещенную пищу на Песах, технически им не принадлежат. Кроме этого, Браун символически покупал акции, которыми люди владели в компаниях, которые продавали хамец на Песах.
Раввины благодарили Брауна за услугу как правило бутылкой дорогого односолодового виски, хотя он предпочитал ирландский. Но он не отказывался, чтобы угощать своих гостей.
По словам зятя Брауна, еврея Пола Джейкобса, его тесть глубоко уважал еврейские традиции и относился к сделкам с хамецом со всей серьезностью.
Уважение было взаимным. Раввин Гидон Шошан, зять раввина Мордехая Виллига, который организовал продажи вместе с Брауном, написал в Facebook, что Браун «был легендой как в семье Виллигов и еврейской общине Ривердейла, так и для всех евреев Нью-Йорка, знавших его имя».
Даже после того, как Браун ушел на пенсию и переехал из Ривердейла в Минерву, город на окраине штата Нью-Йорк, он каждый год совершал почти четырехчасовую поездку обратно в Нью-Йорк, чтобы купить хамец и увидеть свой старый район. В свою очередь, Виллиг поддерживал бизнес Брауна в сфере недвижимости – когда евреи обращались в его бывшее агентство, и представлялись от Брауна, он получал долю.
В прошлом году из-за пандемии Браун не смог приехать в Ривердейл. Когда рав Виллиг попытался связаться с ним в этом году, он узнал о его смерти. «Для него это известие стало концом эпохи», рассказали родственники Виллига.
Недавно обнаруженный манускрипт, датированный XVI веком, содержит список медицинских процедур и лекарств, необходимых в случае эпидемии.
Среди них — соблюдение социальной дистанции, запрет на совместный приём пищи и молитвы против вируса. Наряду с обычными в наши дни действиями (карантин, соблюдение социальной дистанции) раввин предлагает несколько советов духовной направленности: «старайтесь сохранить радость и не поддавайтесь тревогам и печали». Удивительно, насколько актуальными эти советы кажутся сейчас, сообщает Ynet Espanol.
Автором 450-летнего манускрипта является выдающийся раввин Хаим Витал, оказавший значительное влияние на развитие поздней каббалы, поэт, оказал значительное влияние на развитие поздней каббалы. Его иногда называют рабби Хаим Витал Калабрезе, поскольку его семья была из Калабрии (Италия). Витал был одним из наиболее выдающихся учеников и продолжателей каббалиста Аризаля. По словам самого Аризаля, лишь Витал смог понять истинное значение и смысл его наставлений.Основное сочинение Витала, книга Эц Хаим («Древо жизни»), в котором изложены и развиты идеи Ицхака Лурии, служило одним из главных источников изучения лурианской каббалы. Хаим Витал занимался также вопросами Галахи (права), астрономии, а также писал духовную поэзию на арабском языке.
Рукопись, недавно обнародованная иерусалимским аукционным домом перед продажей на этой неделе, представляет собой древний свиток из более 150 строк, исписанный с обеих сторон советами величайшего каббалиста.
Манускрипт, озаглавленный «Времена чумы», содержит советы, позволяющие защитить себя от болезни. Что касается указаний физической направленности, раввин Витал писал: «Уберечь себя от болезни можно, если запереться в своем доме, и чтобы никто, кто недостаточно осторожен в контакте с другими людьми, не входил туда. И если же кто-то заговорит с вами, вам следует держаться от этого человека на расстоянии, чтобы его дыхание не могло достать до вас». А про передачу пищи в рукописи говорится так: «следует делать это таким образом, чтобы один человек оставил еду на земле, а другой забрал».
Марон Аран, один из владельцев аукционного дома, ответственный за продажу рукописи, описал своё волнение, вызванное обнаружением древнего документа: «Когда мы увидели рукопись, мы почувствовали, что получили прямо-таки благословение от другого поколения. Настолько она и содержащиеся в ней советы актуальны для нашего времени, что это просто поразительно. Мы очень рады тому, что смогли представить эту рукопись всему миру и рассказать её историю в это непростое время».
Чтобы обеспечить возможность безопасного приобретения мацы Еврейская община (литваков) Литвы предлагает в Вильнюсе заказывать мацу по Интернету с доставкой на дом: стоимость 1 кг (коробка) – 6 евро. Часть расходов за доставку оплачивает Еврейская община.
с помощью электронного банка оплатить заказ, осуществив банковский перевод на счет Еврейской общины (Lietuvos žydų (litvakų) bendruomenei) Nr. LT09 7044 0600 0090 7953
С указанием: фамилии и имени получателя мацы, точный адрес доставки, контактный телефон, e-mail, точное количество мацы:
Например: Vardas Pavardė, Obuolių g. 1-11, Vilnius, 8 123 45678, vardas@gmail.com, 3 pak. Macų.
Пожалуйста, сделайте свой заказ как можно раньше!
После оплаты (до 25 марта) с вами свяжется наш координатор по поводу детальной доставки.
Заказы будут приниматься до 27 марта.
Перед доставкой курьер свяжется с вами заранее и договорится о времени прибытия.
Оплата заказа наличными в день доставки НЕВОЗМОЖНА.
Мы оставляем за собой право на невыполнение заказа по следующим причинам:
Недостаточное количество мацы;
Неправильно указаны контактные данные и невозможно с вами связаться;
Предоставленная вами информация недостоверна, неточна или ее недостаточно;
В случае ужесточения карантинных условий и невозможности организовать доставку.
Более подробная информация по телефону: 8 672 16 982
Шмер-Лейб Медалье был одним из главных раввинов в СССР, пока его не расстреляли. В эксклюзивном интервью Jewish.ru его правнучка Анна Медалье рассказала, как веру её предков не поколебали ни царские погромы, ни сталинский ГУЛАГ.
У вашего прадеда – литовские корни. Как начинался его путь религиозного деятеля? – Онродился в 1872 году в семье любавического хасида в литовском местечке Вегеры (Вегеряй). После того как отучился в знаменитой литовской ешиве «Слободка» в Ковно, ныне – Каунас, был четыре года раввином Тулы и еще несколько лет – раввином города Кореличи в Минской губернии. В 1905 году он занял должность раввина Витебска и стал одним из самых заметных религиозных деятелей Российской империи. Так, в 1910 году он участвовал во Всероссийском раввинском съезде, а в 1913-м был приглашен Николаем II на празднование 300-летия Дома Романовых – как крупнейший представитель одной из имперских конфессий. В том же году он проходил как свидетель защиты по делу Бейлиса. К сожалению, именно эти протоколы допросов свидетелей до сих пор находятся под грифом «секретно», так как связаны с семьей последнего русского императора.
С какого момента вашего прадеда стали преследовать власти? – Политика Николая II негласно поощряла и провоцировала постоянные еврейские погромы. Желая ассимилировать еврейское население, растворить его в российском обществе, царь явно перестарался, что и привело к массовому активному участию беднейшего еврейства в революции. Однако настоящие гонения на религию начались с приходом к власти большевиков. В Витебске закрывались синагоги, уничтожались хедеры. Кульминацией стал так называемый «суд над хедером», инициированный большевиками в январе 1921 года. Прадед тогда бесстрашно защищал права евреев на религиозное образование. Он мужественно уверял собравшихся на том собрании, что Б-г есть и отступать от своей веры или сомневаться в этом нельзя. После этого жить ему нормально уже не давали. Однако критическим для судьбы прадеда стало участие в спасении Любавического ребе Йосефа Ицхака Шнеерсона – в 1927 году того арестовали и быстро судили, приговорив к смертной казни. За него вступился и прадед, и Мордехай Дубин, и другие религиозные деятели советской и мировой общественности – они сделали все, чтобы смертный приговор заменили на высылку из страны, и помогли Шнеерсону уехать через Латвию. Это не прошло бесследно ни для прадедушки, ни для Дубина, которого в итоге арестовали в 1948 году и принудительно отправили в психиатрическую тульскую больницу, где он и умер.
Вашего прадеда расстреляли гораздо раньше, в 1938-м. Что конкретно предшествовало приговору? – Синагогу, в которой он в Витебске служил, почти никто не посещал. Этот молельный дом, кстати, находился недалеко от дома Шагала, и мы в семье думаем, что на некоторых картинах великого художника изображен именно раввин Шмер-Лейб Медалье. К сожалению, эту синагогу так никто и не восстановил – построили новую. Но тогда, в общем, прадед остался без всяких средств к существованию. Он даже подавал прошение о смягчении налогов – а облагался он как «нетрудовой элемент» по самой жесткой шкале. В прошении писал, что у него нет даже прожиточного минимума. В конце концов его вынудили покинуть любимые места – вместе с семьей он переехал в пригород Москвы, в район железнодорожной станции Лосиноостровская. В 1933-м ему предложили занять место главного московского раввина. До конца 1937-го прадед руководил всеми пятью московскими синагогами, существовавшими на тот момент. Потом его арестовали. Обвинили в связях с любавическим ребе Шнеерсоном и немецкими агентами, в пропаганде религии для молодёжи. Его расстреляли 26 апреля 1938 года и похоронили в общей могиле на полигоне Коммунарки. Реабилитирован он был посмертно лишь через 20 лет.
Как сложилась судьба его детей? – Старшего сына – Мойше Медалье, главного раввина Ростова-на-Дону – арестовали в том же 1937-м. После суда его отправили в лагерь в Хабаровском крае, а там – уничтожили как ненужный элемент. Два других сына – Авраам и Берл Медалье – прошли через лагеря, были раввинами в ГУЛАГе, но выжили. Еще один сын – Гилель, единственный из детей моего прадеда в 1924 году был отправлен учиться и жить за границу. Паспорт, кстати, ему помогала делать жена Максима Горького – Екатерина Пешкова. В итоге он окончил богословский факультет Оксфорда, служил раввином Дублина, Лидса и Антверпена, перевел «Шулхан Арух» на английский, получил орден за заслуги от короля Бельгии. В 1977 году он должен был стать главным раввином Израиля, однако, прибыв туда с семьей, внезапно умер. Он похоронен в Иерусалиме на Масличной горе.
Вы прекрасно знакомы с историей своих предков. Кто посвятил вас в эти глубокие семейные тайны? – Семейную память вложил в меня еще один сын Шмера-Лейба Медалье –мой дедушка Гирш Медалье. Он каждый год с самого моего рождения пересказывал нашу сагу, отчего я запомнила ее, словно киносценарий. Бабушка, опасаясь последствий, сетовала: «Гриша, зачем ты это озвучиваешь?!» Также она противилась его визитам в синагогу, понимая, насколько это опасно. Но дед, хоть и выбрал светскую профессию стоматолога, что помогло ему избежать репрессий, всегда соблюдал все традиции: надевал тфилин, талес, читал молитвы. Мы собирались вместе и на Песах, и на Рош а-Шана. У дедушки имелась ценная коллекция еврейских книг, принадлежавших моему прадеду: молитвенники, изданные в Польше романы на идише, тома сочинений Шолом-Алейхема, советская еврейская классическая литература. Все это сейчас, кстати, в московской еврейской общине в Марьиной Роще.
Ну, а я, став взрослой и помня дедушкин рассказ, начала еще активнее заниматься своим генеалогическим древом: отслеживала новые публикации по истории моих предков, съездила в Латвию и Литву, посмотрела, где мой прадед родился, учился в ешиве и женился. При этом часть семьи Медалье, проживающая ранее в Латвии, погибла в Холокосте, остальные наши родственники разъехались кто куда. Я посещала разные города России и мира, участвовала в многочисленных экспозициях и проектах, посвященных нашей династии. И знаете, всегда чувствовала теплое, до слез трогательное отношение местных жителей, представителей еврейских общин, раввинов и музейных сотрудников. Все-таки в истории нашего рода отражена драматическая судьба целого поколения евреев Российской империи и СССР. Мои близкие стали свидетелями и участниками самых неприглядных и страшных событий XIX и XX веков. Но даже под угрозой смерти они остались верны еврейской традиции.
25 февраля евреи всего мира будут отмечать один из самых веселых праздников – Пурим – спасение народа от истребления, которое планировал осуществить злодей Аман во время правления персидского царя Ахашвероша.
На Пурим принято печь Хоменташен (Уши Амана) – это такие треугольнички из теста со сладкой начинкой из мака, меда, орехов и сухофруктов. В этом году Еврейская община (литваков) Литвы будет угощать этими сладостями руководителей государства.
По одной из легенд, хоменташен – это карманы с сокровищами злого Амана, который был врагом евреев. А по другой – это уши того же самого Амана.
«Суть Пурима – праздновать жизнь во всей ее полноте. Это очень радостный праздник, во время которого мы едим традиционные «Хоменташен». Они напоминают, что козни злодеев часто обращаются против них самих, а мудрые правители всегда получают помощь в принятии правильных решений», – говорит председатель Еврейской общины (литваков) Литвы Фаина Куклянски.
«Пурим» образовано от древнеперсидского слова “пур”, что означает “жребий”, – рассказывает председатель религиозной еврейской общины Симас Левин. «По преданию, царедворец Аман решил уничтожить весь еврейский народ из-за того, что еврей Мордехай, советник царя, не оказывал ему должного почтения. Обманом Аман убедил царя Ахашвероша подписать указ, позволяющий осуществить его план, и стал бросать жребий, чтобы выбрать день исполнения замысла. Жребий выпал на 13-е число месяца Адар (в еврейском календаре 12-й месяц)».
На фото: Учащиеся гимназии Тарбур в Пабраде подготовили традиционное пуримское представление, 3 марта 1939 г. (из архива Института YIVO)
Спасла еврейский народ царица Эстер, жена Ахашвероша и племянница Мордехая. Узнав о надвигающейся беде, она вместе с дядей собрала всех евреев, чтобы вместе поститься и молиться о спасении. Выдержав пост, Эстер рассказала супругу о своем происхождении, которое ранее скрывала, и кознях Амана, попросив пощадить свой народ. Однако отменить царский указ в то время было нельзя, и Ахашверош издал другой, позволявший евреям защищать себя любыми средствами.
В 13-й день месяца Адар по всей Персии были убиты тысячи человек, замешанных в заговоре против евреев, в том числе десять сыновей Амана. 14 Адара иудеи отмечали избавление от врагов.
«Так как Пурим не упоминается в Торе, работать в этот день не запрещается. Накануне Пурима иудеи держат “пост Эстер”, в синагогах в праздничные дни читают Свиток Эстер — часть Танаха, рассказывающую историю о спасении евреев. При упоминании Амана в синагоге свистят, топают ногами и трещат специальными трещотками, выражая так ненависть к злодею. Читают свиток дважды: вечером 13 и утром 14 Адара», – говорит Симас Левин.
Около полудня 14 Адара начинается торжественный пир. Пурим — единственный день в году, когда евреям разрешается крепко выпить. Еврейские мудрецы говорили: “Должен человек напиться в Пурим до того, чтобы не отличать слова “проклят Аман” от слов “благословен Мордехай”.
В Пурим устраивают карнавальные шествия, которые должны напоминать о том, что под маской случайных стечений обстоятельств скрывается божественный замысел.
К сожалению, из-за карантина мы будем праздновать Пурим дома. Ф. Куклянски делится с нами семейным рецептом приготовления «Хоменташен» и предлагает попробовать самим испечь традиционное лакомство, которым пахли улочки старого Вильнюса и еврейские местечки по всей Литве. Литвакский «Хоменташен» готовили из дрожжевого теста с начинкой из мака.
Хоменташен от Фаины Куклянски:
Для теста нам понадобится:
125 мл молока
1 ст. ложка сахара
1 ч. ложка сухих дрожжей
½ ч. ложка соли
500 г. муки
100 г. Масла
1 желток
Для начинки:
½ стакана молока
100 г сахара
100 г меда
100 г тертого мака
Цедра апельсина
Немного лимонного сока
¼ стакана изюма (если есть)
Способ приготовления:
Теплое молоко смешать с дрожжами, яичный желток с сахаром. В муку всыпать соль, сделать углубление и влить дрожжи, добавить мягкое масло. Месить тесто 5 – 10 мин, пока оно не станет мягким и эластичным. Накрыть тесто и поставить в теплое место на 20 минут.
Отделить треть теста. Разделить его на 10 равных шариков. Каждый шарик раскатать. Можно раскатать всю треть теста, вырезать круги, используя блюдце или чашку. На середину каждого кружка выложить начинку (1 – 2 ч. ложки), сложить края теста из трех углов так, чтобы посередине немного было видно начинку. Смазать взбитым яйцом. Противень выстелить пергаментом, смазанным немного маслом, и выпекать 20 – 25 минут при температуре до 180 градусов. Дать остыть. Перед подачей посыпать сахарной пудрой.
Этот проект призван сделать иудаизм доступным для глухих и слабослышащих людей.
Иегошуа Судаков – единственный глухой раввин в Израиле. Он помогает слабослышащим иудеям, переводя всю Тору на язык жестов.
«Это большая ответственность, сделать иудаизм доступным для глухих и слабослышащих израильтян», – заявляет раввин при помощи переводчиков с языка жестов.
С командой преданных своему делу филологов, умеющих правильно интерпретировать текст, и актеров, способных его визуализировать, раввин Судаков приступил к осуществлению беспрецедентного и захватывающего проекта по переводу 24 книг Танаха на язык жестов, чтобы «сделать слово более образным».
«Чтобы убедиться, что перевод верен и понятен, мы показываем его разным людям. После этого мы записываем его в профессиональной студии и на этапе монтажа добавляем титры, анимацию и озвучку», – рассказывает рав Судаков.
По словам раввина, во всём мире около 50 тысяч евреев используют язык жестов, поэтому его проект имеет особое значение, ведь в синагогах Тору читают вслух трижды в неделю.
Однако, процесс займёт немало времени. Пока что полностью переведена книга Руфи, книги Бытия и Эсфири в процессе. На весь перевод потребуется около 15 лет. Ведь перевод на язык жестов вызывает определённые трудности. Например, перевод отрывка из книги Руфи, где Вооз даёт Руфи хлеб. Что это за хлеб? Какой он формы? Нет картинок и фотографий того времени, чтобы можно было ответить на эти вопросы. На письме перевод дается одним словом, но передать его на языке жестов можно по-разному.
Приходится проводить много археологических и исторических исследований, чтобы перевести правильно.
Помимо этого проекта раввин Судаков руководит международным летним лагерем для глухих и слабослышащих детей, в котором все специалисты – сами слабослышащие или глухие, что помогает детям быстрее освоиться и почувствовать себя причастными к религиозной еврейской общине не только во время самого летнего лагеря, но и по возвращении оттуда.
Почему еврейские законы стали мерилом жизни даже для завзятых антисемитов, объясняет колумнист jewish.ru Пётр Люкимсон.
Главная претензия, которую носители атеистического мировоззрения предъявляют к религии – именно о теологической стороне вопроса, а не об организационных структурах, достойных отдельного разговора (или же недостойных), – состоит в том, что невозможно жить в современном обществе по законам и предписаниям, принятым многие тысячелетия назад. Тем более что это были времена, когда человечество только начинало освобождаться от собственной дикости. Эпохи же меняются, а вместе с ними должны меняться законы и общественные нормы.
И что на это скажешь? Ведь они правы! Были в истории человечества и ушли в небытие законы царя Хаммурапи и законы Ликурга, великой Римской империи и средневековой Европы. Многие из них базировались в том числе и на религиозной этике. Но сегодня с ними знакомы разве что историки, а предложи современному человеку им следовать – и он лишь рассмеется вам в лицо.
Но как только речь заходит о Десяти заповедях, то почти каждый человек – даже самый яростный атеист – подчеркнёт, что им следует, пусть и усомнится в источнике их происхождения. И разбуди ты его среди ночи, вряд ли он сможет перечислить и половину из Десяти заповедей, но всё равно будет настаивать, что им следует.
Потому что, хотим мы того или нет, но основные моральные нормы в сознании почти каждого представителя нашей цивилизации связаны с Десятью заповедями, о получении которых евреями у горы Синай и рассказывает библейский отрывок «Итро», читаемый в синагогах на этой неделе. А то, что назван этот отрывок в честь нееврея, только доказывает, что всё происходившее с евреями у горы Синай касалось не только их, но и всех народов Земли, а прозвучавшим с той горы Десяти заповедям суждено было в итоге стать основой общечеловеческих ценностей, да и элементарной бытовой порядочности для всех – тем камертоном, с которым каждый из нас сверяет и собственное нравственное состояние, и состояние всего общества.
Так почему же Десять заповедей, в отличие от других религиозных законов, так прилипли к человечеству? Думаю, дело в том, что декалог отнюдь не фиксировал в религиозных положениях сложившееся на тот момент первобытное состояние социума, а, напротив, простирал просто сверхпрогрессивную парадигму, к которой следовало стремиться. Ведь в те времена считалось нормой продавать людей, как скот на рынке, и на этом фоне выдвигаемые Десятью заповедями ценности выглядели как траектория движения к светлому будущему. Причём это светлое будущее не рисовалось где-то там на Небесах после смерти, а постулировалась возможность его постройки тут – в материальном мире.
И хоть за прошедшие с тех пор три с половиной тысячелетия общественные нормы и взаимоотношения между людьми отчасти гуманизировались, но до выставленной Десятью заповедями планки еще очень далеко. И потому декалог и по сей день остается недостижимой точкой, до которой нам всем идти и идти. Ведь Десять заповедей постулируют абсолютное равенство перед собой всех людей, что очевидно уже на этапе подготовки к их дарованию. К примеру, Моисей запрещает приближаться на определенное расстояние к горе Синай в равной степени всем: мужчинам и женщинам, богатым и бедным, знатным и простолюдинам. На это мероприятие нельзя купить билеты в вожделенный восьмой ряд партера – никаких привилегий. А слова декалога, прозвучавшие у горы Синай, обращены в равной степени ко всем – и там стоящим, и их потомкам, и всем нам. Даже если ваши предки там не стояли.
