Доманте Платуките, Lrt.lt

Кристоф Дикман – немецкий историк и писатель, научный сотрудник Института Фрица Бауэра. Один из ведущих экспертов по Холокосту в Литве. Лауреат Международной книжной премией «Яд ва-Шем» за исследования Холокоста в декабре 2012 года за двухтомное издание «Германская оккупационная политика в Литве 1941—1944». Член Международной комиссии по оценке преступлений нацистского и советского оккупационных режимов в Литве.

После посещения Литвы Дикман представил свою книгу, написанную в соавторстве с литовской писательницей Рутой Ванагайте “Как это произошло? Кристоф Дикман отвечает Руте Ванагайте”.

– Начну с довольно широкого вопроса – почему произошел Холокост? Что создало предпосылки для этой трагедии в Литве?

– Вопрос «почему» стоит за всем, что мы делаем. Почему это произошло в мире, в Европе и в Литве? Исторически евреи жили в основном в Восточной Европе, поэтому, когда сюда пришли немцы, это место стало центром Холокоста. Не из-за уникальности литовцев, латышей, поляков или белорусов – нет, конечно, нет. Это не имеет никакого отношения к какой-либо этнической категории.

Холокост в Литве произошел потому, что Литва была оккупирована немцами. Таким образом, предпосылками Холокоста в Литве были война и оккупационная политика. Немецкое руководство тогда решило, что на убийство евреев здесь смотрят более чем одобрительно, что стало обязательным условием. (…)

Почему было убито 6 миллионов евреев? Этот вопрос все еще задают и сейчас, и поиск ответов является непрерывным процессом. Возможно, так будет всегда, и мы не найдем ответов на эти вопросы.

– Не могли бы вы рассказать нам больше о ситуации того времени? Запрет ходить по тротуарам, нахождение в гетто, голодание – что испытали евреи перед расстрелами?

– Ситуация в Литве и других европейских странах была разной, так как контекст был разным. Большинство евреев жили в Восточной Европе, а значит и 80% жертв Шоа были убиты в этом регионе – Польше, Советском Союзе, Румынии и Венгрии.

Для евреев, проживающих в провинции, – это 20 тысяч. мужчины, которых застрелили в самом начале – все прошло будто по одному щелчку пальца, они исчезли всего за несколько дней. Так что сначала начались расстрелы, а уже потом все остальное.

В провинции появились сотни гетто, в которых содержалось 90 000 евреев. Ситуация там была ужасная, в этих гетто всего не хватало.

Исторически преследование евреев было очень распространенным явлением. Традиционно евреи пытались договориться. И на этот раз они пытались это сделать, но с самого начала они были бессильны, они оказались в ловушке, так что даже бегство для них не было выходом. Очень трудно понять, что значит за несколько недель оказаться в ситуации, из которой нет выхода.

Užsienio reikalų ministerijoje pagerbtas Holokausto aukų atminimas  / E. Blaževič/LRT nuotr.

– Литву часто называют страной, где евреи убивались и местными жителями. Однако во время презентации книги вы сказали, что Холокост не является особым или исключительным случаем Литвы – во многих странах местные жители также участвовали в преступлениях против евреев. Чем выделялась ситуация в Литве?

– В каждой стране ситуация была разной, но она не отличалась из-за этнической принадлежности населения, национальности, но из-за указаний сверху, из-за политических решений. Национальность народа – это только один аспект, его обычно сильно переоценивают. Однако Литву очень часто выделяют как страну, где местные жители также убивали евреев. Но подождите, а как насчет Латвии? Тот же процент жертв. Давайте посмотрим на Восточную Украину – та же статистика.

С самого начала число жертв в Украине было огромным, к концу 1941 года в Украине было убито почти полмиллиона евреев. А в Западной Украине многие выжили. В Литве к концу 1941 года 80% евреев были убиты. А на территории между Украиной и Польшей 80% евреев выжили.

Таким образом, такие различия не связаны с этнической принадлежностью стран, с хорошими или плохими характеристиками людей, проживающих там. Это зависело от политики немецкой оккупации. (…) Это очень сложные вопросы, но мы не можем найти ответы на все из них. Большинство людей не принимают это и, таким образом, переходят к фикции – мифы и сказки нам нравятся гораздо больше, чем серая история и серая реальность.

– Вы пишете в книге, что литовская полиция и военизированные формирования преследовали евреев. Имеются свидетельства нападения на улицу Йонавос, недалеко от моста через Нерис, где они заставили 25-30 евреев танцевать, молиться и петь советские песни, а затем поставили всех на колени и расстреляли. Некоторые получали наслаждение от издевательств и расстрелов?

Užsienio reikalų ministerijoje pagerbtas Holokausto aukų atminimas  / E. Blaževič/LRT nuotr.

– Этот феномен мы обнаруживаем не только в Литве, но и в Польше, Латвии и Украине. Мы обычно находим это в тех регионах, которые были оккупированы советскими властями. Люди давали евреям советские символы, издевались над ними, унижали их, а затем убивали или отпускали. Это фиксировалось во многих местах. (…)

Позиция состояла в том, что если мы передадим евреям то, что мы, литовцы, пережили в советский период, и скажем, что они несут ответственность за страдания, которые мы испытали, то, возможно, мы освободимся от чувства вины и стыда. Такая передача вины другому похожа на процесс очищения, абсурдный процесс очищения, ритуал.

Упрощенным ответом будет то, что они просто плохие люди, которые издеваются над другими. (…) Но в то время произошел огромный сдвиг на уровне власти. Антисемитизм в этом регионе будто бы соединился с националистическими чувствами, идеей, что все евреи являются большевиками, со старым антисемитизмом в религии.

Когда посещаешь литовские костелы, то очень часто видишь дьявола, изображенного как еврея. Религия, национализм, антибольшевизм, антисемитизм и чувство безнаказанности также этому способствовали – меня не наказывают за то, что я делаю. Наоборот, меня поощряют грабить, воровать. Это заманчиво.

– И когда нацисты пришли в Литву, то эти чувства как бы и проявились?

– Действительно так. И все это произошло в контексте, когда Советы недавно депортировали около 20 000 человек всего за несколько ночей. Ничего подобного не происходило с литовцами до тех пор. Все пережили шок: что происходит? И если ты переживаешь какую-то страшную жестокость, а затем кто-то говорит, что он знает, кто в этом виноват, это помогает справиться с травмирующим событием.

Сегодня исполняется 145 лет со дня рождения выдающегося еврейского поэта Шауля (Саула) Черниховского.

Саул Гутманович Черниховский родился в Михайловке (Таврическая губерния). Владел еврейскими языками иврит и идиш, а также русским, немецким, греческим и латинским языками. В 12 лет написал героическую библейскую поэму, будучи гимназистом переводил на иврит произведения Пушкина. В 15 лет продолжил образование в Одессе. При поддержке Иосифа Клаузнера стал публиковать стихи. Затем уехал в Гейдельберг и Лозанну, где изучал медицину. По возвращении из-за границы работал врачом в Мелитополе и в Харьковской губернии.

В 1910 году переехал в Петербург. Во время первой мировой войны также был врачом в госпитале (Серафимовский лазарет в Минске). Был награждён орденами Св. Станислава третьей степени и Св. Анны третьей степени).

После войны возвратился в Одессу, занимался частной медицинской практикой. В 1922 году эмигрировал из России, поселился в Берлине.

В 1931 году переехал в Эрец-Исраэль, участвовал в составлении Словаря медицинских и естественнонаучных терминов (латынь-иврит-английский), работал врачом в школе. Также продолжал писать стихи и переводить знаменитые произведения (именно Черниховский перевёл на иврит «Илиаду», «Одиссею» и «Слово о полку Игореве»). В 1934, за перевод Калевалы, награждён рыцарским крестом ордена Белой розы Финляндии. С 1936 — представитель литературы на иврите в международном ПЕН-клубе. В 1935 и 1937 годах был номинирован Клаузнером на Нобелевскую премию по литературе, но так и не получил её.

Черниховскому дважды вручали литературную премию имени Бялика — награду, которая присуждается муниципалитетом Тель-Авива литераторам, пишущим на иврите. Скончался в 1943 году в Иерусалиме.

Писал стихи на иврите (в то время иврит ещё не был полностью восстановлен как разговорный, и его часто называли «древнееврейским языком»). Поэзия воспевает внутреннее возрождение через сионизм, освобождение еврейской души. Кроме лирических стихотворений писал баллады, идиллии и сонеты. Написал серию исторических баллад и поэму («Барух из Майнца»), которые описывают историю еврейства и антисемитизма. Стихи Черниховского переводили Валерий Брюсов, Владислав Ходасевич. В сонетах Черниховского прослеживается влияние символизма «серебряного века». Перевел на иврит «Илиаду», «Одиссею», «Слово о полку Игореве», «Калевалу», «Царь Эдип» Софокла, «Эпос о Гильгамеше» и другие известные произведения.

Портрет работы Леонида Пастернака

Наряду с Х. Н. Бяликом ввёл в ивритскую поэзию силлабо-тоническую метрику вместо традиционной силлабики. В этом сказалось влияние русской поэзии. Широко использовал гекзаметр. Для современных носителей иврита, однако, метрику Черниховского часто сложно воспринимать из-за того, что ударения в современном иврите иные, чем в языке, на котором писал поэт; существенно поменялся, став живым средством общения, также и сам язык.

Сегодня на здании Михайловского краеведческого музея (Запорожская область, Украина) открыли памятную доску Ш. Черниховскому.

Портрет Шауля Черниховского украшает самую популярную израильскую денежную купюру достоинством в 50 шекелей. Его именем названы улицы израильских городов.

Рина Жак, Израиль

В день 145-летия выдающегося израильского поэта Шауля Черниховского еще раз опубликую эту фотографию, сделанную в Каунасе в 20-е.

На фото Черниховский с писателем Натаном Гореном и Цемахом Фельдштейном – директором знаменитой ивритской реал-гимназии, в которой учились и мои родители.

Посещение ивритской гимназии не случайно, ведь прекрасно владея множеством европейских языков, а также латынью и древнегреческим, Черниховский писал исключительно на иврите.

В наши дни портрет Черниховского печатается на израильских купюрах номиналом 50 шекелей, хотя в свое время он был в Стране Израиля, мягко скажем, персоной нон грата. Обвиняли его и в “эллинизме”, и в “язычестве”. Жена Мария фон Гозиас-Горбацевич популярности в официальных кругах не прибавляла. Нееврейка, да еще “фон” в Стране Израиля не котировалась. Вот если бы она была специалистом по сельскому хозяйству…

Дело в том, что Мария была своеобразной дамой. Сначала она была анархисткой, за что отбывала срок в царской тюрьме, затем стала фанатично религиозной и разгуливала по улицам с большим крестом на груди.

В 1934 году жена Черниховского с дочерью стали жить в резиденции Греческого патриарха в Сен-Симон в Иерусалиме. Когда стало известно, что у Черниховского рак, жена забрала и его в Сен-Симон. Где-то читала, что представители еврейского ишува круглосуточно дежурили у постели больного поэта, опасаясь, что жена похоронит его в монастыре.

Шауль Черниховский считается, если можно так выразиться, “вторым по счету” национальным поэтом Израиля. (Первый, конечно Бялик.)

Шауль Черниховский – автор стихов множества прекрасных израильских песен, а его “Идиллии” – величайшее эпическое творение современной еврейской поэзии.

Хосе Гурвича, талантливого художника, скульптора и музыканта, по праву считают одной из ключевых фигур в конструктивизме. Родился он 5 января 1927 года в Литве, в небольшом местечке Езна близ Тракай, в еврейской семье Яакова Гурвича и его супруги Хаи. В некоторых биографических источниках упоминается другое имя Хаима — Зусманус, из чего можно сделать вывод о том, что мальчику при рождении, вероятно, было дано двойное имя: Хаим-Зусман. Что вполне вписывается в рамки еврейской традиции — нарекать таким образом новорожденных.

В 1931 году глава семейства, где было уже двое детей, отправился искать еврейское счастье в далекие края — но не в Соединенные Штаты, по уже проторенной соплеменниками и земляками дороге, а в мало кому известный Уругвай, куда он через год перевез на жительство семью. Гурвичи обосновались в Баррио — небогатом районе уругвайской столицы, где в ту пору селились по преимуществу иммигранты из Европы.

Яаков начал трудиться парикмахером, и настолько преуспел, что вскоре уже сумел открыть и возглавить сеть парикмахерских по всему Монтевидео. А Хаим был зачислен в школу под обычным здесь именем — Хосе. Непривычное для многих сочетание испанского имени и еврейской фамилии — Хосе Гурвич — впоследствии прославило Уругвай на весь мир.

Хосе Гурвич. Автопортет

В школьные годы у Хосе проявилось увлечение художественным творчеством: по воспоминаниям близких, он постоянно рисовал для сестры и друзей, и эти рисунки уже тогда удивляли своей необычностью. Были они и детскими, и недетскими одновременно.

После школы Хосе пошел работать на завод. Полученные там трудовые навыки помогли потом осваивать премудрости ваяния. В 1942 году Гурвич поступил на учебу в Национальную школу изящных искусств, где его наставником стал мастер живописи Хосе Куньо. В то время Гурвич еще окончательно не определился с тем, чему он посвятил себя: через год молодой человек всерьез занялся музыкой, под руководством профессора Кольбера научился играть на скрипке, и, быть может, прославился бы в этом качестве. Но история, как известно, не имеет сослагательного наклонения. Музыка красок на холсте перетянула Хосе Гурвича на свою сторону. И, надо сказать, подлинного художника можно в каком-то смысле считать композитором, равно как и композитора — художником.

Хосе Гурвич

Примечательно: ни кто иной, как этот самый Кольбер, познакомил своего подопечного с основоположником движения конструктивизма в уругвайской живописи Хоакином Торресом-Гарсией. Встреча эта стала для Хосе судьбоносной. Он присоединился к художникам, которые работали в студии, созданной мастером, и трудился там вплоть до того момента, когда Торрес-Гарсия ушел из жизни. Его студия вскоре закрылась.

К тому времени Хосе Гурвич уже был состоявшимся художником, он начал с успехом выставляться в разных городах страны. Показателем высоко уровня его творчества стала посвященная работам Гурвича публикация, появившаяся в журнале “Removedor”, одном из наиболее престижных изданий по искусству во всей Латинской Америке.

Новый период в жизни и творчестве Хосе начался, когда его потянуло в путешествие по Европе. Он изучал керамику в Париже и Риме. Экспериментируя с керамикой, предпринимал небезуспешные попытки связать конструктивистские идеи своего учителя Хоакина Торреса-Гарсии и еврейские традиции в художественном творчестве. Но все дороги, вопреки известному утверждению, ведут не в Рим, а в Иерусалим.

Хосе Гурвич. Сценка из жизни кибуца

Приехав в Израиль, Хосе отправился в кибуц “Рамот-Менаше”, где к тому времени, как об этом сказано в биографических справках, поселились его родители и сестра Мириам. Есть сведения о том, что какое-то время художник работал в этом хозяйстве пастухом. Жизнь в кибуце способствовала еврейской самоидентификации Гурвича, наполнив его творчество новыми сюжетами и красками. Пасторальные и религиозные мотивы причудливо перемешались на его полотнах с элементами еврейского (идишского) фольклора. В частности, он создал замечательную фреску для кибуцной столовой.

В 1956 году была развернута первая из трех его израильских выставок — в Тель-Авиве. В Израиль художник приезжал несколько раз, но навсегда на Земле Обетованной не остался. Влияние на стилистику картин Гурвича оказало также и творчество испанских мастеров — Гойи и Веласкеса, знаменитых голландцев Иеронима Босха и Питера Брейгеля-старшего.

Хосе Гурвич. Кибуц

Хосе Гурвич испытывал неутолимую жажду новых впечатлений, ему, как воздух, необходима была постоянная смена обстановки. И потому в 1970 году он принял решение переехать с женой и сыном в Нью-Йорк в надежде обрести за океаном новый творческий простор. Покинув Уругвай, он, тем не менее, принял участие в масштабной выставке, посвященной столетию уругвайской живописи. Его работы выставлялись на обозрение в Хайфе, а в Нью-Йорке была организована впечатляющая ретроспектива произведений Гурвича. Но в 1974 году, когда наиболее значимая персональная выставка его работ готовилась в нью-йоркском Еврейском музее, художник скоропостижно скончался от сердечного приступа. Было ему тогда всего 47 лет, он находился в расцвете творческих сил и на пике славы…

В 2001-м в Уругвае был учрежден Фонд Гурвича с целью поощрения творческих усилий молодых живописцев. В том же году сформировалась инициативная некоммерческая группа, занявшаяся созданием Музея Хосе Гурвича. Торжественное его открытие прошло в 2005 году в историческом центре Монтевидео, где музей получил постоянную прописку. Здесь можно увидеть богатую коллекцию, которая на протяжении десятилетий бережно хранилась в семье художника: его картины, написанные маслом, карандашные и другие наброски, а также созданные Гурвичем скульптурные изваяния. Фонд Гурвича проводит в музее и временные выставки, организует конференции, семинары, концертные выступления. При музее функционирует библиотека. Местным жителям и гостям страны предлагается приобрести единый билет, дающий право на посещение не только этого музея, но и музея Хоакина Торреса-Гарсии, как и еще одной культурной достопримечательности уругвайской столицы — Музея карнавала.

Хосе Гурвич. Сотворение

Летом 2008 года находившийся с визитом в Уругвае тогдашний президент Литвы Валдас Адамкус встретился с главой республики Уругвай Табаре Рамоном Васкесом Росасом. В состоявшейся беседе в числе выходцев из Литвы, принесших известность Уругваю, был упомянут Хосе Гурвич как “достойный представитель литовской общины”. В Центре толерантности Государственного еврейского музея им. Виленского Гаона в 2018 году на выставке под названием “Литва в творчестве литваков” демонстрировались в том числе и картины кисти Хосе Гурвича, привезенные из Монтевидео. Причем большинство из представленных на этой выставке работ было выставлено на обозрение впервые.

Произведения Гурвича можно увидеть в музеях разных стран, есть они и в частных коллекциях, как это всегда бывает с работами ярких, самобытных мастеров. Что же касается нашей страны, то Уругвай с его еврейской общиной, которая ныне насчитывает примерно 12 тысяч человек, был одним из первых, признавших независимое еврейское государство. В 2013 году в честь 65-летия установления дипломатических израильско-уругвайских отношений, двумя странами была выпущена совместная почтовая марка, на которой изображена репродукция картины Хосе Гурвича “Благовещение Сары” (“Авраам, Сара и ангелы”).

С удовлетворением можно констатировать: в XXI веке наблюдается все возрастающий интерес к творческому наследию еврейского мастера кисти и резца с его уникальным опытом удивительного и восхитительного смешения культур, вековых традиций в изобразительном искусстве и современности.

Хосе Гурвича считают зачинателем одного из самых сложных и оригинальных направлений в современном конструктивизме. По проложенной им дороге ныне движутся многие обретшие известность художники.

“Время евреев” (приложение к израильской газете “Новости недели”)

Стрит-арт художник Фальк Леманн, более известный в мире граффити как AKUT, представил новый мурал в немецком городе Мангейме, сообщает Outstyle.

Он назвал его Lest We Forget и посвятил жертвам Холокоста. На рисунке художник изобразил лица двух людей преклонного возраста, которые грустными, уставшими взглядами смотрят прямо перед собой.

Оба героя нового мурала AKUT – реальные люди, пострадавшие от Холокоста. Мужчина – это польский еврей Хорст Зоммерфельд, который два года скрывался от нацистов в Берлине, до тех пор, пока его и всю его семью не поймали и не отправили в лагерь Аушвиц. Хорст оказался единственным из семьи, кому удалось выжить и дождаться американских солдат, освободивших заключенных в 1945 году. Он умер в прошлом году, но перед этим утверждал, что из-за пережитой трагедии «всю жизнь жил в страхе».

Женщину на рисунке AKUT зовут Белла Ширин. Она родом из Литвы, а ее родители пережили заключение в концентрационных лагерях Штуттгоф и Дахау. Белла до сих пор жива, но на ее жизнь также сильно повлиял Холокост: в 77-м ее мать покончила жизнь самоубийством из-за того, что так и не справилась с психологической травмой, вызванной пребыванием в лагерях.

«Этот рисунок отражает персональные истории его героев по-разному. Хорст пострадал от концентрационных лагерей напрямую, в то время как Белла получила психологическую травму из-за печального опыта своих родителей. Невероятно как люди справляются с подобными вещами и совершенно недопустимо, чтобы в наше время правые популисты по-прежнему получали такую большую поддержку по всему миру. Некоторые говорят, что история учит нас, но человечество доказывает обратное», – сказал художник.

Издание отмечает, что AKUT присоединился к акции немецко-итальянского фотографа Луиджи Тоскано, который путешествует по всему миру и общается с жертвами Холокоста с 2010 года. За это время Тоскано успел побывать в России, США, Украине, Германии, Нидерландах, Беларуси и других странах.

LRT.lt

LRT продолжает проект «Камни памяти», цель которого – вспомнить выдающихся литваков. Сегодняшний рассказ посвящен братьям Хофмеклерам.

«Оба они были яркими музыкантами. Несомненно, яркими музыкантами. Значительными. Каждый прошел большой путь по избранному собою пути и оставил там глубокий след», – так братьев Мойше и Лейбу Хофмеклеров охарактеризовал пианист, органист, музыковед, габилитированный доктор социальных наук Леонидас Мельникас.

Miniportretas. Broliai L. ir M. Hofmekleriai.

Старший брат Мойше (Мишель), родившийся в 1889-ом, был скрипачом, а на вершине карьеры – и руководителем так называемого «Хофмеклербэнда» и оркестра «Метрополиса».

«Насколько мне известно, он учился у очень знаменитого в то время виленского педагога Ильи Малкина. Это, действительно, был очень талантливый музыкант и превосходный педагог, – говорит Л. Мельникас. – У Мойше был очень богатый профессиональный опыт, и он, безусловно, был очень хорошим скрипачом».

Музыковед напоминает также, что М. Хофмеклер был награжден орденом Литовской Республики. «Он сделал очень много записей. Мойше и в Лондон ездил со своим ансамблем. В Лондоне также записывался», – об активной деятельности М. Хофмеклера рассказывает профессор Л. Мельникас.

Если Мойше Хофмеклер внес бесспорный вклад в легкую и эстрадную музыку, то его младшего брата Лейбу, родившегося в 1900-ом, больше ценили в мире академической музыки.

«Карьере Лейбы, конечно, можно позавидовать. Он начинал как пианист и, вероятно, был очень хорошим пианистом, потому что, когда в Каунас приезжали какие-либо знаменитости, им на фортепиано аккомпанировал именно Лейба, – подчеркивает музыковед. – Это значит, что у него должен был быть большой репертуар. Он должен был уметь прекрасно читать с листа, ну и вообще соответствовать в мастерстве своему солисту».

Л. Хофмеклер, будучи достаточно молодым, начал дирижировать, – еще один талант музыканта называет собеседник. «Чаще дирижировал в балетных постановках, но также и в оперных спектаклях. А к концу своей карьеры был уже действительно очень знаменитым дирижером. Уезжал работать за границу. Был даже в Южной Африке. Подводя итог, могу сказать, что братья Хофмеклеры избрали очень разные направления», – рассказывает профессор Л. Мельникас.

LRT.lt напоминает, что в годы Второй мировой войны Мойше был узником Каунасского гетто, где организовал оркестр из 40 музыкантов, потом был узником концлагеря Дахау. В 1949-1955 гг. жил в Израиле, выступал по Иерусалимскому радио, возглавлял оркестр «King David», а последнее десятилетие своей жизни, с 1955-го до 1965-го г., провел в Мюнхене.

Музыканты оркестра Каунасского гетто: М. Хофмеклер, Б. Ступель (после войны эмигрировал в Австралию), Ш. Ступель (погиб в Дахау), у стены стоит 13-летний скрипач Янкеле. Фото из архива Яд Вашем

Его брат Лейба в 1934-1935 гг. был дирижером оркестра им. Винцаса Кудирки, а с 1939 г. – оркестра Каунасского радиофонаса, который в 1940 г. перевели в Вильнюс. В июне 1941 г. в Каунасе Л. Хофмеклер был убит гитлеровцами.

lechaim.ru, jpost.com

В 1970-х годах известный археолог Нахман Авигад, который проводил раскопки в Старом городе Иерусалима, наткнулся на небольшой комплекс в Еврейском квартале. Сооружение, которое получило название «Сгоревший дом», оказалось одним из наиболее значимых свидетельств того, как жил и пал город в первом веке. Дом священнической семьи, разрушенный, когда римляне захватили Иерусалим и разрушили храм в 70 г. н.э.

До настоящего времени день, который отмечал это разрушение, 9 Ава по еврейскому календарю, был днем ​​поста и траура. Однако эта традиция началась столетиями ранее, после того, как Первый храм был разрушен вавилонянами в 586 году до н. э. «Так сказал Г-сподь Ц-ваот: пост четвертого (месяца) и пост пятого, и пост седьмого, и пост десятого будет для дома Иуды радостью, и весельем, и праздниками хорошими, и правду и мир любите», – говорится в Книге Зехарьи (8:19). Это пророчество о том, что во время Искупления все посты с коннотацией траура, в том числе девятый день Ава – пятого месяц по библейскому календарю – станут праздничными днями.

Спустя полвека после открытия «Сгоревшего дома», сегодня популярного музея, гораздо больше известно о том, как выглядел Иерусалим и как жили его жители в канун тех разрушительных дней. Это знание происходит не только из текстовых источников, написанных библейскими или римскими авторами, но также из раскопок и исследовательских проектов, которые позволили ученым увидеть и изучить бесчисленные останки и предметы того времени. Они демонстрируют очень яркую картину города, который в то время казался таким же уникальным и захватывающим, как и сейчас. «Мы обладаем обширными знаниями об обоих событиях, потому что разрушения способны замораживать мгновение во времени», – заявил «The Jerusalem Post» профессор Тель-Авивского университета (TAU) Юваль Гадот. Он является содиректором раскопок на парковке Гивати в городе Давида на Храмовой горе. «Чем более радикально опустошение, тем более многочисленными и показательными являются следы, которые оно оставляет». «Это одна из причин, по которой мы меньше знаем о вавилонском завоевании по сравнению с римским: кажется, что вавилоняне не уничтожили все на том же уровне, что и римляне». Однако более чем достаточно знать, что в седьмом веке до нашей эры Иерусалим был важным и изысканным городом, подчеркивает Гадот. «Несмотря на то, что у нас нет никаких археологических свидетельств о Первом Храме, мы знаем, что Храмовая гора была центром города, и мы считаем, что царский дворец находился очень близок к ней», – сказал он.

«За десятилетия археологи обнаружили остатки внушительных общественных зданий, сложной бюрократии и системы письма, богатой материальной культуры». По словам Гадота, среди находок – керамика, мебель, частные алтари и буллы (печати), свидетельствующие о наличии в городе богатой элиты. По его словам, хотя точное количество людей, живших в Иерусалиме в то время, трудно назвать, их количество исчислялось десятками тысяч. «Однако за этот период у нас нет археологических свидетельств присутствия паломников, в отличие от периода Второго Храма, когда мы знаем, что десятки тысяч из них посещали город каждый год», – подчеркнул Гадот.

Чтобы описать, как выглядел Иерусалим, накануне второго Девятого Ава, доктор Гай Д. Штибель, старший преподаватель TAU, выбрал картину, описанную римско-еврейским историком первого века н. э. Иосифом Флавием. «Он говорил о том, что зимой, когда выпал снег, город сверкал белым и золотым, что дает нам не только представление о том, каким красивым и впечатляющим был Иерусалим, но и о его богатстве, о котором мы знаем и по тому факту, что после того, как римляне разрушили его, цена на золото рухнула по всей империи, так много добычи они принесли», – сказал он «Post».

Штибель подчеркнул, что строительство, начатое царем Иродом Великим (ок. 73-4 гг. до н.э.), вдохновленного тем, что римские лидеры, такие как Август, сделали, чтобы оставить бессмертный след в мире, изменило облик Иерусалима, сделав его и его Храм еще более великолепными, чем в прошлом. «Город был ярким и впечатляющим. Паломники, стекавшиеся в него три раза в год со всего региона, дали ему огромный экономический импульс», – сказал он, имея в виду еврейскую традицию посещения Храма на Песах, Шавуот и Суккот. «Мы можем только представить, что чувствовал бы мирянин, фермер или даже простой турист, оказавшись перед тем, что было одним из, если не самым крупным ритуальным центром в мире».

На холмах, окружающих город, процветало сельское хозяйство, и множество природных бассейнов и микв служило посетителям для целей очищения, и многие из них были доступны внутри города. «Недавно археологи даже обнаружили фонтан с проточной водой в туннеле Западной стены», – говорит Штибель. «Город был больше, чем Старый Город сегодня. Царский дворец стоял недалеко от площади Яффских ворот, окруженный садами. Мы знаем, что священники и правящий класс жили в больших домах и находились под сильным влиянием римских обычаев». Чуть дальше от Храма были более скромные жилые районы. Недалеко от религиозного центра также действовали театр и ипподром, что не воспринималось положительно более соблюдающей частью еврейского населения. Но это показывает, что город был также культурным и деловым центром.

Время от времени новые археологические находки добавляют еще один кусочек к пониманию того, какой была жизнь в Иерусалиме, когда храмы еще стояли. Например, недавнее исследование показало, что в Храме в больших количествах приносились в жертву голуби и горлицы, как это описывается в Библии. Как отмечают археологи, следы прошлого Иерусалима находятся по всему городу. И спустя 2000 лет Иерусалим не перестает быть символом и притягательным местом для людей и гостей со всего мира.

«Шо́лом, Акмяне!» – так называется проект для молодежи, в рамках которого в этом городке прошли различные мероприятия: конференция, посвященная штетлу (штетл – небольшой город), уроки со сладостями, посвященные традициям Шаббата, а также концерт.

А началось все с посещения и приведения в порядок еврейских кладбищ в Вягяряй, Кликоляй, Векшняй, Тришкяй.

В конференции, посвященной воспоминаниям о штетле, приняли участие председатель Шяуляйской еврейской общины Йосиф Бурштейн, председатель Совета Национальных меньшинств Даумантас Тодесас. О своем детстве в Жагаре собравшимся рассказала Фрида. Штейнене, а известный каунасский гид и знаток еврейской истории Литвы Хаим Баргман поделился интересными фактами.

Традиционные Шаббатние псалмы и песни исполнили учащиеся районной Музыкальной школы и Вильнюсской гимназии ОРТ им. Шолом-Алейхема.

Цель проекта – заинтересовать молодежь историей своего края, историей Литвы. «В этом году мы расширили рамки нашего проекта, привлекли большее число ребят. К концерту молодежь готовилась в творческом лагере. Отрадно, что к проекту подключились учащиеся Вильнюсской гимназии им. Шолом-Алейхема», – говорит одна из организаторов проекта Диана Лопайтене.

В проекте также принимают участие ребята Тельшяйской прогимназии “Ateities” и учитель М. Райбужене, учащиеся гимназии «Ventа» с преподавателем А. Синкявичене и учитель Акмянской гимназии  И. Шюркене с учениками.

Виктор Томбак, Вильнюс,

www.vilniauszydai.lt

Доктор Кристоф Дикман (Christoph Dieckmann) — немецкий историк и писатель, один из ведущих экспертов по Холокосту в Литве. Лауреат Международной книжной премией «Яд ва-Шем» за двухтомное издание «Германская оккупационная политика в Литве 1941—1944» (Deutsche Bestazungspolitik in Litauen 1941—1944). Член Международной комиссии по оценке преступлений режима национал-социалистической и советской оккупации в Литве.

С 2005 по 2014 др. Кристоф Дикман вел курс современной истории в университете г. Кил (Великобритания). До 2017 работал над исследованием “Стереотип еврейского большевизма” в Институте Фрица Бауэра. В настоящее время работает в Бернском университете над проектом “Звуки антиеврейских преследований”.

В июне этого года в Вильнюсе Кристоф Дикман представил читателям книгу “Как это случилось?”, созданную в соавторстве с Рутой Ванагайте.

В истории нет черного и белого, есть всевозможные оттенки серого.

Кристоф Дикман

— В советской школе изучение истории начиналось с пятого класса. Родители говорили мне, что учить историю будет так же интересно, как читать сказку, поэтому пятого класса я ожидал с нетерпением. Вы выбрали историю своей профессией, потому что она увлекательна как сказка, или потому, что из нее можно извлечь уроки для нашего настоящего и будущего?

— За ответом на этот вопрос имеет смысл обратиться к моей биографии. Учебу в университете я ведь начал с изучения теологии. Я был искренне верующим протестантом, лютеранином и мечтал стать священником. Казалось, моим призванием было изучать Библию и нести людям Слово Б-жье. Я с энтузиазмом принялся штудировать древние языки — древнееврейский, древнегреческий, латынь, стал изучать первоисточники… Однако энтузиазм таял тем быстрее, чем больше я узнавал о религии вообще и о христианстве в частности. Место энтузиазма занимали недоумение и скепсис. Мне было лишь двадцать с небольшим… В таком возрасте все еще веришь в свою миссию, с этой верой мне не хотелось расставаться. Я решил, что ответы на одолевавшие меня вопросы следует искать на Святой земле. Мне надо поехать в Израиль и продолжить учебу там. Так я оказался в Иерусалиме. Вы бывали в Иерусалиме? Отлично. Значит, вы знаете, что это абсолютно сумасшедший город. В нем можно найти все оттенки иудеев и иудаизма, все виды христиан и мусульман, тут полно самых безумных религиозных фанатиков и фанатичных атеистов. Такая уменьшенная модель мира. Здесь просто нелепой выглядела бы проповедь об обретении единственной истины в Иисусе. Тогда в чем же? Я ведь все еще продолжал учиться, и мои вопросы требовали ответов. Обычные для молодого человека экзистенциальные вопросы. Я хотел понять, что и зачем есть наш мир. Мир, в котором я живу. Зачем я, зачем все эти люди, что нас объединяет? Как мы все оказались на этой планете? Что было у нас в прошлом, что нас ожидает в будущем? Что мне делать со своей жизнью? Ответа в религии, по крайней мере в христианской, я не находил.

Помимо теологии, я изучал и историю. И не мог не заметить решающую разницу в подходах между религиозным и историческим способами познания мира. Каков бы ни был вопрос, возникавший у меня при изучении теологии, ответ неизменно следовало искать в самопожертвовании Иисуса, его чудесном воскресении и искуплении им наших грехов. Вся христианская мифология сосредоточена вокруг этого ядра. Каков бы ни был вопрос, ответ всегда дается один и тот же, с незначительными вариациями.

В исторической науке дело обстоит в точности наоборот. Мы всегда задаем один и тот же вопрос: что произошло и почему? Но ответ всегда непредсказуем, никогда не окончателен и зависит от того, на какие свидетельства и источники мы в данный момент можем опереться в своей аргументации. Историк — словно мастер, собирающий разрозненные осколки в единое целое, формы которого он не знает до самого конца работы. Это целое и есть ответ на вопросы “что” и “почему”.

Значит, уроки, которые мы бы могли извлечь из истории, тоже непредсказуемы, если они вообще существуют. В нашем случае, когда мы изучаем историю Шоа, когда пытаемся понять, почему миллионы людей были уничтожены — какой урок из этого мы хотим извлечь? Какой урок здесь вообще возможен?

Возвращаясь к вашему вопросу — я стал историком потому, что мы все еще не знам ответов на многие вопросы. Мы ищем эти ответы, мы преследуем их, когда они ускользают. И если мы находим новый инсайд, новые свидетельства, новые факты и документы, они могут изменить наш взгляд и наши ответы. Для общества это означает прогресс.

История — область, открытая для дискуссий и для критики, для формирования новых точек зрения. В этом, на мой взгляд, ее отличие от теологии и религии. Я люблю трудные вопросы, которые задает моя профессия, и знаю как решать их, пользуясь ясной и четкой методологией. Не полагаясь на сказки и выдумки, а пытаясь как можно полнее воссоздать процессы и ситуации, которые мы хотим понять.

— Мы говорили об экзистенциальных вопросах, но чаще всего их заслоняют вопросы актуальные. Что происходит с миром сегодня, в июле 2020? Каковы исторические корни этих событий?

— История — не набор приемов для получения готовых ответов из прошлого. Не существует таких ответов, и история не учит их искать. История учит особым образом мыслить и особым образом формулировать вопросы. Не имеет значения при этом, хочу ли я понять, что происходит с обществом в целом, или, скажем, лично со мной. Чтобы приблизиться к ответу на вопрос “почему”, нужно, прежде всего, понять “как”. Быть открытым для любых ответов, не бояться никаких табу. Отказ от табу очень важен. Если я хочу понять, что происходит с миром сегодня, я должен увидеть в нем объект исследования.

— Кристоф, вопросов много, а время ограничено… Поэтому я перескакиваю с темы на тему — наверное, это выглядит по-дурацки.

— Все нормально (смеется). Давайте просто плыть по течению и посмотрим, куда оно нас вынесет.

— Советский режим унес десятки миллионов жизней замученных в лагерях, уморенных голодом, погибших по вине бездарных полководцев. Он уничтожил гигантскую страну с уникальным человеческим и природным потенциалом и на десятилетия замедлил развитие стран Восточной Европы. Но, в отличие от национал-социализма, советский социализм так и не дождался своего Нюрнбергского трибунала, никогда не получил международного осуждения. И сегодня социализм продолжает уничтожать одну страну за другой, его пропаганда не запрещена, его адепты не сомневаются в своем моральном превосходстве. Если бы советский режим был официально осужден как преступный, могло бы это уберечь нас от опасности реставрации социализма и от новых жертв, которых она, несомненно, потребует?

— Давайте внесем ясность: оценка разновидностей социалистических режимов лежит вне сферы моей компетенции. Я могу решиться высказать свое мнение, но надо понимать, что это не та область, которую я исследовал по-настоящему глубоко.

— Снимаем вопрос?

— Нет, я понимаю, что вопрос этот очень насущный. Миллионы, десятки и сотни миллионов людей пострадали от социалистических режимов. Не только в Восточной Европе — возьмите сегодняшний Китай, возьмите Северную Корею… И те, кто живут при этих режимах, воспринимают их как норму, людям не приходит в голову, что ими правят преступники. Так что я очень хорошо понимаю ваш вопрос, но он не находится в фокусе моих научных исследований. Я все-таки эксперт в вопросах национал-социализма, а не марксизма в его различных ипостасях. Сравнение двух этих способов общественного устройства — вопрос очень важный и очень непростой. Различия между ними столь же разительны, как и сходства. Например, невозможно представить себе, чтобы национал-социализм породил что-либо подобное Брежневу. Потому что Брежнев олицетворяет собой стагнацию, полнейшее оцепенение. А суть национал-социализма — динамика и скорость. Нацистская доктрина говорила о немцах как о народе, не имеющем жизненного пространства. Но она также подразумевала, что у немецкого народа совершенно нет времени. Утрируя, можно сказать, что нехватка времени была для нацистов так же актуальна, как и нехватка жизненного пространства. Не отстать в конкурентной гонке с другими народами: кто отстал, тот проиграл. Кто проиграл, тот вычеркнут из истории. Скорость — вот важнейший фактор. Мы с вами немолоды, и знаем, какой это невероятно короткий отрезок времени — 12 лет. За 12 лет они успели сперва отстроить Германию, а затем снова разрушить ее, а заодно и весь мир. А 12 лет при Брежневе… Вы вряд ли обнаружите разницу между 1967 и 1979 годом. Вот одно из различий, сразу бросающихся в глаза.

Теперь поговорим о сходствах и о том, что делает оба режима преступными. Знаете, я большой поклонник Всеобщей декларации прав человека. Ее провозгласила Генассамблея ООН 10 декабря 1948 г., и с этого дня мы получили ясный критерий для оценки любой общественной формации. Он сводится к понятию человеческого достоинства, уважению прав человека. Общество должно стремиться дать каждому его члену возможность прожить жизнь с достоинством. Пусть в бедности, но с достоинством. Пусть в богатстве, но с достоинством. Судить об обществе мы можем по тому, насколько близко или далеко оно находится от этой цели, движется оно по направлению к ней или прочь от нее. Не существует идеального общества. Но я, например, сегодня вполне счастлив жить в Европейском союзе. Никогда еще наши страны не наслаждались таким долгим периодом мира и процветания. Недавно мы с вами виделись в Вильнюсе, и для этого нам не нужны были никакие визы, никакие разрешения, подумать только! То есть сегодня у нас есть не только набор ценностей и критериев, позволяющих судить о том или ином обществе, но есть и реальная точка отсчета.

Сравнивать не значит ставить знак равенства. Но только путем сравнения можно выявить сходства и различия. Думаю, мы не ошибемся, сказав, что оба режима объединяло полное пренебрежение к человеческому достоинству и к человеческой жизни во имя надуманной высшей цели. Ужасы и страдания, которые нацисты принесли в оккупированные ими страны, коммунисты принесли в собственную страну. В основе обоих режимов лежало разжигание ненависти; это привело оба к неисчислимым жертвам и к очень быстрой, по историческим меркам, гибели. Думаю, главный урок прошлого века и состоит в том, что невозможно построить прочное и процветающее общество, основанное на ненависти. Но нам предстоит еще задать много вопросов и получить ответы на них, чтобы этот урок мог быть в полной мере усвоен.

— Лежит ли на Сталине часть ответственности за приход Гитлера к власти?

— Винить Сталина в приходе Гитлера к власти означает профанировать историю. Действительно, послушный Сталину Коминтерн называл умеренных левых “социал-фашистами” и запрещал коммунистам вступать в парламентскую коалицию с социал-демократами против НСДАП. Это была огромная ошибка, но не она привела Гитлера к власти. Гитлер оказался не посту канцлера не в результате выборов, а благодаря поддержке германской индустриальной элиты, на волне ее страха перед усилением левых. Консерваторы рассчитывали использовать нацистскую партию как единственную в то время альтернативу левым в условиях экономического кризиса. Им хотелось видеть в Гитлере послушную марионетку, которой можно будет легко управлять и от которой нетрудно будет избавиться, едва в ней исчезнет необходимость. Они просчитались. Но никак не по вине Сталина.

Почему нацисты стали так сильны, что ими уже нельзя было манипулировать? И когда они стали так сильны? Почти 10 лет, вплоть до экономического кризиса 1929 г. это была партия маргиналов, имевшая поддержку 1-3 процентов населения. В 1923 году нацистская партия была вобще запрещена, Гитлер оказался в тюрьме… Они изменили стратегию, решив стать парламентской партией и бороться за власть легальными методами, но и тогда добились немногого. Только в 1930, когда Великая депрессия ударила по Германии, многие поверили, что жесткий национализм — это лучший путь выхода из кризиса. Популярность нацистов подскочила до небывалой высоты, особенно в сельской местности. На выборах в сентябре 1930 они получили уже не два, а восемнадцать процентов голосов в парламенте и внезапно превратились в один из решающих факторов германской политики. И вес их все возрастал. После выборов летом 1932 НСДАП стала крупнейшей партией в рейхстаге и оставалась ею, несмотря на потерю 2 миллионов голосов в ноябре того же года. Но Гитлер не получил большинства голосов избирателей на свободных выборах. К назначению его канцлером, а фон Папена — вице-канцлером привели внутренние интриги консерваторов. Ключевую роль здесь сыграла “концепция укрощения”: самонадеянная уверенность консерваторов в том, что они смогут использовать Гитлера и нацистское движение в качестве расходного материала. Да, это произошло после того, как компартия Германии отвергла предложение соцдемов об альянсе, но “после не значит вследствие”.

За первые полгода нахождения у власти Гитлер полностью изменил политическую систему Германии, обещая “поднять ее с колен”. Многие были полностью захвачены этим лозунгом. Кого заботила демократия, если снова можно было чувствовать национальную гордость, смыть позор Версаля, самим решать судьбу своей страны… Это очень важно знать, чтобы понимать, что произошло. Не оправдывать, но понимать.

— Первая мировая война завершилась поражением Германии и заключением унизительного Версальского мирного договора. В самом начале книги “Kaip tai įvyko?” вы говорите о травме, которую Версальский договор нанес немецкому национальному достоинству. Стремление залечить эту травму, смыть позор Версаля, вернуть потерянное, назвать и наказать виновных стало и питательной средой для возникновения нацистского движения, и его движущей силой. Почему поражение во Второй мировой не породило подобных настроений и подобного движения?

— Это довольно интересная тема. Для начала хочу не согласиться с вашими исходными предпосылками. Во-первых, Версаль. Хотя я постоянно утверждаю, что наци стремились восстановить сильную Германию, чтобы не допустить еще одного 1918 года, но давайте вернемся к хронологии событий. Версаль был в 1919 году. Вторая мировая началась в 1939, нацисты пришли к власти только в 1933. Для этого им потребовалось почти 15 лет. Первые 12 лет после Версаля наци вообще ничего из себя не представляли. В эти годы мы видим Веймарскую республику, видим первую демократию на территории Германии. У руля Германии — католики, социал-демократы и либералы. И эту эпоху мы называем “золотые дваnдцатые”! Нормализовались отношения между европейскими странами, улаживались территориальные споры. Германия вошла в Лигу Наций. Безработица падала, экономика стремительно росла, строились города, развивались технологии, процветали искусства. То есть первые 10-12 лет после Версаля правильнее называть не предвоенными, а послевоенными годами. Зара Штайнер, замечательный британский историк, работавшая в Кембридже, написала огромное историческое исследование, посвященное периоду с 1918 по 1939 годы в Европе. Оно показыает, насколько разительным было отличие общества послевоенного, существовавшего до конца 20-х годов, от пришедшего ему на смену общества предвоенного, с начала 30-х. Потому что с того самого момента, когда наци стали заметной силой, они повели Германию к войне. Новая война, по их мнению, позволила бы Германии занять то место в мире, которое ей по заслугам принадлежало. Я не отношусь к тем, кто считает, будто с 1918 по 1939 годы в Германии не утихала гражданская война. Нет. Существовала важная точка разрыва причинно-следственных связей, точка кардинального изменения политики. То есть мы не можем напрямую связать результаты Первой мировой войны с началом Второй мировой.

Во-вторых, в унижении Германии после Первой мировой виноваты были, главным образом, мы сами и наше правительство. В конце лета 1918 стало окончательно ясно, что Германии не избежать поражения, что противник слишком силен. За поражение кто-то должен был ответить, и виновные были найдены. Чтобы выгородить себя, военное руководство прибегло к легенде об ударе ножом в спину: Германия не проиграла на поле боя, ее сломили внутренние враги: левые, евреи и голод. Возникла устойчивая тенденция говорить о себе как о жертве и возлагать вину на кого-то. Убежденность в том, что Германия пала жертвой чьих-то злых козней была не только сильна, но и общепринята, она охватила все общество. Но страны-победительницы НЕ ХОТЕЛИ унижения Германии, они не пошли на оккупацию. Скорее всего, это была ошибка.

Когда окончилась Первая мировая, вы могли, допустим, жить во Франкфурте (я как раз нахожусь сейчас во Франкфурте) и не чувствовать особых перемен, вы оставались свободным человеком. После разгрома во Второй мировой каждый ощутил на себе его ужасные последствия. Германия буквально перестала существовать. Она лежала в развалинах и была полностью оккупирована. И тут же начал формироваться нарратив о том, что мы, немцы, стали первыми жертвами Гитлера. Не евреи, не поляки — мы, немцы были первыми жертвами. Мы не виноваты, нам промыли мозги, не наказывайте нас. Тут подоспели австрийцы: нет, нет, подождите, это не немцы, а мы, австрийцы были первыми жертвами. Это нам промыли мозги.

Какова была реакция немцев на Нюрнбергский процесс? “Поделом им, судите их, они водили нас за нос!” Абсолютно инфантильное поведение. Понадобились десятилетия на то, чтобы в Германии появились люди, готовые сознательно взять на себя ответственность за случившееся. Но в первые послевоенные годы это происходило только под внешним давлением. Если Германия снова хотела стать частью содружества наций, найти общий язык с Израилем, с Польшей, с Советским Союзом — ей следовало отмежеваться от нацистского прошлого. Это и происходило, но только в области внешней политики, в то время как внутри доминировала точка зрения “мы такие же жертвы, как и евреи”. Абсурд.

Короче говоря, вопрос национального унижения — вопрос сложный и во многом надуманный. Но вот что не вызывает сомнения: после Первой мировой войны Германия оставалась свободной страной с работающей экономикой, а после Второй мировой она была разрушена и оккупирована. Через 12 лет после Первой мировой войны Германия задыхалась в тисках экономического кризиса, а через 12 лет после Второй мировой мы видим немецкое экономическое чудо в развитии. Готовясь к войне, нацисты успели модернизировать инфраструктуру Германии. Мощные финансовые вливания, полученные после войны по плану Маршалла, позволили использовать эту все еще работавшую инфраструктуру — автобаны, железные дороги — для небывало быстрого экономического подъема. Успешность проекта Евросоюза, создававшегося в контексте холодной войны, только ускорила этот подъем.

— Вернемся к Литве. Вы только что сказали, что Германии потребовались десятилетия для осознания случившегося и принятия на себя ответственности за преступления нацизма. В течение тех же десятилетий в Литве господствовала советская идеология, не допускавшая возможности какой-либо рефлексии, предпочитавшая замалчивать то, что случилось в годы Шоа. Видимо, поэтому процессы осознания начались в Литве с опозданием на полвека. И снова мы видим тот же инфантилизм, желание возложить вину на жертв и представить себя в роли жертвы.

— Эта черта свойственна всем нам. Всем людям и всем нациям. Однако сегодня в Литве есть те, кто готов к ответственности за прошлое своего народа. Их голос слаб, но они есть. Я называю их гражданской частью общества — те, кто стремится извлечь уроки, кто критически смотрит на вещи, кто хочет строить общество, основанное на человеческом достоинстве. В противоположность этноцентристам, в чьем сознании мир разделен на “мы” и “они”. “Мы, литовцы” и “остальные”. Или “мы, евреи” и “остальные”. Давайте не будем мыслить в этнических категориях. Нацисты верили, что наша планета — театр непрестанной конкурентной борьбы между народами. Они были неспособны к международному сотрудничеству, потому что не видели в других народах равноправных партнеров. Для нацистов существовали только “мы” против “них”. Не “мы” вместе с “ними”, не общность усилий для достижения общей цели, но вынужденные кратковременные союзы исключительно в собственных интересах.

Вот что я хочу выделить, это касается не только литовцев, евреев или немцев, это общее правило: тем, кто верит в конкурентную борьбу между народами, не остается ничего другого, как сваливать вину за свои ошибки на других. Им нужны сказки, нужны мифы о жертвенности и героизме. Они проповедуют политику идентичности. Пытаясь строить сильную нацию, они полагают, будто апеллируют к истории, но на самом деле — к мифам. Потому что неприукрашенная история часто отнимает чувство защищенности. Взамен она делает тебя сильнее, приучая мыслить.

— И все же: из множества стран, начинавших кровопролитные военные конфликты в ХХ веке, замешанных в военных преступлениях и расправах над мирным населением, только Германия решилась принять на себя груз материальной и моральной ответственности…

— Потому что мы были оккупированы! Не надо думать, будто причина — в выдающихся моральных качествах немецкого народа. У нас не было выбора по внешнеполитическим причинам. Никто во всей стране не мог поверить в масштабы того, что мы натворили, никто персонально не чувствовал себя виноватым. Мы делали то, чего от нас требовали победители, но на самом деле прошли десятилетия, прежде чем мы смогли смириться с прошлым и принять его. Существует столько искаженных представлений о том, какие процессы шли в послевоенной Германии! Красноречивый пример — отношение германской юстиции к персоналу Аушвица. Большинство — и вы, видимо, также — полагает, будто преступники Аушвица были в большинстве своем наказаны. Факты же таковы, что в Аушвице и его 40, так сказать, филиалах было занято примерно 8000 человек персонала. Из них 200 женщин. Около 6500 дожили до окончания войны. И сколько же из них Германия привлекла к ответственности? Точнее, сколько из 6500 были реально осуждены в Западной Германии? Ответ — девять. Девять! Сорок пять были привлечены к суду, и только девять получили пожизненные сроки заключения. Еще 12 были осуждены в ГДР. В Польше были осуждены 670. То есть 90 процентов из них никогда не предстали перед судом. Такова реальность.

До 2005 года велись судебные расследования в отношении 120 тысяч человек. Против 17 тысяч — это пятнадцать процентов — были выдвинуты обвинения. 14 тысяч из них получили обвинительные приговоры, и только 1100 были осуждены за тяжкие убийства. Вот и все.

Еще один важный пример — спасение евреев. Когда начались преследования евреев нацистами в Европе, в среднем лишь три десятых процента населения так или иначе помогали евреям! То есть из 66 миллионов, населявших в то время Германию, в спасение евреев были вовлечены около 200 тысяч. Если провести опрос сегодня, то примерно треть немцев скажет вам, что их родители или родители родителей прятали евреев. То есть за послевоенные годы число спасителей увеличилось примерно в 100 раз. Что говорит о том, насколько иллюзорно наше самоощущение. То же, видимо, и в Литве: кого ни возьми, все спасали евреев. Такова человеческая природа. Но я предпочитаю смотреть на себя, а не показывать пальцами на других.

Я изучаю эти процессы уже четверть века, и почти всегда они проходят по одному и тому же сценарию: появляется некто посторонний с идеей, которую общество поначалу категорически отвергает. Со временем эта идея становится нормой, но процесс ее адаптации в общество никогда не бывает гладким. Сегодня в Литве многие злы на меня и на Руту. Ее обвиняют в предательстве, а меня считают полезным идиотом извне. И это нормально. Так всегда и бывает. Все, что мы можем — оставаться на стороне здравого смысла и поддерживать демократическую, гражданскую, цивилизованную часть общества.

— Вы сказали, что уже четверть века изучаете историю нацизма и Катастрофы европейского еврейства. Сформировалось ли у вас за это время какое-то личное отношение к евреям? Или вы вообще не мыслите в этнических категориях?

— Я — профессиональный историк, не так ли? Историк обязан быть отстраненным. Не бездушным, но беспристрастным. Вы читали нашу книгу и вы видели, что мы должны уметь менять перспективу, смотреть на вещи под разными углами. Я должен уметь мыслить как еврей, я должен уметь мыслить как литовец, я должен уметь мыслить как немец. И это не означает некий усредненный “еврейский”, или “литовский”, или “немецкий” образ мыслей, в существование которых верили нацисты. Мы знаем, как много конкретных ролей скрываются за примитивными нацистскими штампами. И я могу вживаться в эти роли, только полностью отстранившись от предмета изучения. Это прозвучит жестоко, Виктор, но с точки зрения исследователя нет большой разницы, изучаешь ли ты развитие розового куста, или развитие политики геноцида. Подходы исследователя должны оставаться теми же. В обоих случаях я должен быть профессионалом, безупречно точным в своих методах. И мне потребовалось много времени, чтобы прийти к этому. Чтобы мое сочувствие к жертвам или ошибки личного восприятия очевидцев не вносили искажений в картину.

Ну, например. Считается, что немецкие документы скрупулезно точны. Литовские менее точны, потому что литовцы наполовину варвары. А еврейские неточны из-за слишком личного восприятия. Но когда вы начинаете сравнивать эти источники, то видите, что немцы нередко врут, желая угодить начальству, отчеты литовцев бывают точны, а в еврейских документах эмоции и подавленная боль отступают перед стремлением объективно зафиксировать происходящее. Совершенно другая картина. Но увидеть ее возможно только при беспристрастном отношении ко всем трем сторонам.

Итак, будучи историком, вы не должны идентифициривать себя с объектом изучения. Но обязаны его понимать. Значит, вы не можете обойтись без языков. Если бы я пытался объяснить, что произошло между немцами, литовцами и евреями, не имея при этом ни малейшего представления ни об одних, ни одругих, ни о третьих, полагаясь только на переводы — каким историком бы я был? И какая это была бы история? Снова мифы и толкования. Желая точно реконструировать немецкую, советскую, литовскую, еврейскую точки зрения, я не могу обойтись без языков. Я должен уметь читать и работать на идиш, на иврите, на немецком, русском и литовском, иначе я не смогу быть честным исследователем.

— Ваше мнение о росте антисемитизма в Европе, в особенности в тех странах, которые довольно-таки комфортно чувствовали себя под нацистской оккупацией: Франция, Бельгия…

— Сложный вопрос… Я не уверен в том, что мы наблюдаем именно рост антисемитизма. Есть огромная проблема привнесения антисемитизма извне иммигрантами из мусульманских стран. Большинство из них понятия не имеет о евреях, просто бездумно следует традиции демонизации Израиля. Как либерал, я отношусь весьма критично к израильской политике в отношении палестинцев. Однако я не считаю, что политика Израиля, какой бы она ни была, может служить причиной антисемитизма или оправданием ему. Антисемитизм — всегда личная проблема человека и его собственный выбор. Будь то во Франции или в Литве, антисемитизм — проблема не евреев, а французов или литовцев.

Очень часто антисемитизм становится защитной реакцией людей, психика которых не справляется со стремительной модернизацией нашего мира. Тут он тесно переплетается с конспирологией. Вызовы глобализации, изменений, кризисов слишком часто ведут к поискам простых ответов на сложные вопросы. Кто стоит за эпидемией COVID-19? Билл Гейтс и Джордж Сорос. Антисемитская конспирология дает универсальные ответы на все актуальные вопросы современности. Ответы абсурдные, зато простые и ясные. Это происходит не только в Европе и не только сегодня. Говорим ли мы о вспышках антисемитизма в 1890-х, или 1920-х, или 1950-х — за ними всегда можно разглядеть неспособность адекватно ответить на вызовы модернизации. Я провел бы параллель с ростом антилиберальных, антизападнических настроений, которые в конце концов находят выход в антисемитском дискурсе и антисемитском, конспирологическом строе мыслей.

Наверное, нам пора закругляться. Спасибо за ваши вопросы. Надеюсь, мои ответы были не слишком длинными.

— Спасибо за ваши ответы, Кристоф! Надеюсь, мои вопросы были не слишком глупыми.

— Мы оба знаем, Виктор, что не бывает глупых вопросов…

Продолжается проект «Укрепление коалиции по правам в Литве». 24 июля в Каунасе состоялся семинар, посвященный вопросам формирования Коалиции.

Члены еврейской и цыганской общин Каунаса говорили о проблемах дискриминации, отрицательных стереотипах, с которыми сталкиваются общины, и возможных методах их решения.

Директор Вильнюсского Общественного центра ромов Светлана Новопольская и руководитель Организации ромов интеллектуалов Гопал Михайловский говорили о стратегии интеграции цыганского меньшинства и о ситуации в целом.

В семинаре также приняли участие вице-мэр Каунаса Мантас Юргутис и организатор недели мероприятий Ч. Сугихары, президент Ассоциации дружбы Каунаса и Японии Аурелиюс Зикас.

В субботу в Русне была вручена награда «За укрепление индийско-литовской дружбы». В этом году она была присвоена учителю, общественнику Витаутасу Толейкису, благодаря которому история дружбы литвака Германа Калленбаха и Махатмы Ганди стала известна общественности.

В 2015 г. в Русне, на берегу реки Атмата, был открыт памятник, посвященной дружбе этих исторических личностей, созданный известным скульптором Ромасом Квинтасом. Монумент был установлен при содействии посольства Литвы в Индии.

В. Толейкису была вручена небольшая копия этого памятника. В церемонии награждения приняли участие мэр Шилутского района Витаутас Лауринайтис, староста Русне Даля Дробнене, посол США Роберт Гилкрист, посол Германии Маттиас П. Сонн, посол Израиля Йоссеф Леви, посол Индии Цеванг Намгьял, посол Литвы в Индии Юлюс Пранявичюс, почетный консул Индии Раджиндер Чаудхари, председатель Еврейской общины (литваков) Литвы Фаина Куклянски.

Награда за укрепление связей Литвы и Индии вручается во второй раз. Лауреата выбирает общественная Ассоциация «Форум Литвы и Индии». В прошлом году награду получил почетный консул Индии в Литвы Раджиндер Чаудхари.

Г. Калленбах познакомился с М. Ганди в начале ХХ века в Южной Африке. Г. Калленбах стал не только близким другом М. Ганди, но и финансово поддерживал все акции мирного протеста известного индийского общественного деятеля.

Хаим Герман Калленбах родился 1 марта 1871 года в небольшом городке Нове Място (Жемайчю Науместис). Вскоре семья переехала в Русне. Его отец долгое время преподавал иврит и обучал молодежь Священному Писанию, однако в какой-то момент приобрел лесопилку и стал успешным предпринимателем. Чем успешнее продавалась его древесина, тем больше Калленбах-старший вкладывал в детей. Г. Калленбах окончил гимназию в Тильзите. Обучался архитектуре в Кёнигсберге, Штутгарте.

В 1896 г. Герман уехал в Южную Африку, где успешно работал архитектором в Дурбане и Йоханнесбурге. В 1904 г. Г. Калленбах познакомился с М. Ганди. Под впечатлением долгих дискуссий Калленбах всецело проникся идеями равенства между людьми и поверил, что достичь его можно с помощью тактики ненасильственной борьбы за независимость, которую проповедовал Ганди.

В 1910 г. Калленбах купил и безвозмездно передал Ганди земельный участок в тысячу акров в 34 километрах от Йоханнесбурга. После они с Ганди написали письмо Льву Толстому, пацифистские идеи которого оба очень ценили, и попросили его позволить присвоить ферме его имя. Толстой разрешил, так ферма стала Толстовской. Калленбах лично выстроил здесь дома и посадил порядка тысячи фруктовых деревьев.

С постепенным распространением в Европе нацистских идей Калленбах вспомнил о своих еврейских корнях. Он стал интересоваться сионистским движением и совсем скоро вошел в Южноафриканскую сионистскую федерацию, планируя переселиться в Палестину. С приходом к власти в Германии Гитлера Калленбах стал все меньше верить в абсолютность методов ненасильственной борьбы, проповедуемой Ганди.

Немало сделав для поддержки сионистского движения и нелегальной отправки евреев в Палестину, Герман Калленбах умер 25 марта 1945 года.

В 2021 г. будет отмечаться 150-летие со дня рождения Г. Калленбаха.

algemeiner.com

Еврейский фонд праведников (JFR) вечером 27 июля начнет трансляцию онлайн-сериала, которая продлиться до 24 августа, каждую неделю демонстрируя один из своих отмеченных наградами документальных фильмов, в которых рассказывается о Праведниках народов мира, спасавших евреев во время Второй мировой войны.

Сериал специально разработан для страницы группы в Facebook с целью просвещения подписчиков об опасностях антисемитизма или ненавистнической риторики по отношению к этническим или религиозным группам.

«Платформы для социальных сетей, такие как Facebook, стали рассадником антисемитских настроений, поэтому мы считаем, что нет лучшего места, где можно развернуть просветительские программы и рассказать впечатляющие истории мужчин и женщин из всех слоев общества, которые поднялись над ненавистью — с большой опасностью для себя и своих семей — чтобы спасти евреев», – сказала исполнительный вице-президент JFR Стэнли Шталь.

Фильмы посвящены героизму спасателей: Мельпомены Гианопулу (Греция), показ 27 июля; мастер-сержанта Родди Эдмондса (Ноксвилл, Теннесси), показ 3 августа; Кристины Якубовской (Польша), показ 10 августа; и Хелены Вегловской (Польша), показ 17 августа. 24 августа также будет показан документальный фильм, рассказывающий о жизни президента JFR Романа Кента, выжившего во время Холокоста.

Съемочная группа JFR путешествовала по Европе, Израилю и Северной Америке, чтобы взять интервью у спасенных, спасителей и их семей. Их цель состояла в том, чтобы поделиться историями героизма и повысить осведомленность об истории Холокоста, когда 6 миллионов евреев погибли от рук нацистской Германии. Фильмы ранее демонстрировались в учебных аудиториях и на кинофестивалях. Это первый раз, когда они будут доступны для широкой публики.

Премьера фильмов в Facebook будет проходить по понедельникам в 20.00 по восточному времени, начиная с 27 июля и до 24 августа. Плата за просмотр не взимается.

thejc.com

Иегуда Бауэр, один из ведущих исследователей Холокоста в мире, заявил, что Израиль «сотрудничает» с искажающими Холокост странами Восточной Европы по политическим причинам.

Профессор Бауэр сделал это заявление, выступая 15 июля с докладом, организованным лондонским Центром образования в области Холокоста при Университетском колледже.

94-летний израильский ученый отметил, что политика израильского правительства настроена на «искажение Холокоста – особенно в Польше – из-за политических, экономических отношений и отношений в сфере безопасности между Израилем и Польшей». Бауэр сказал, что совместное заявление премьер-министров Израиля и Польши, формулировка которого была согласована представителями, направленными в Польшу Израилем в 2018 году, было «настолько грубым, настолько опасным», что сделало израильскую сторону «соратником» поляков в искажении Холокоста. Совместное заявление премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху и премьер-министра Польши Матеуша Моравецкого было согласовано как попытка разрядить обстановку вокруг спорного польского закона о Холокосте.

Бауэр с особым презрением отметил, что антисемитизм «определялся евреями как явление того же рода, что и антиполонизм». «Более 2000 лет антисемитизма приравниваются к оппозиции некоторых евреев к полякам, которые осудили их или нападали на них», – отметил он.

Заявление премьеров вызвало редкий упрек со стороны Яд Вашем, где Бауэр работает советником. «Яд Вашем обычно не реагирует — это неполитическая организация, мы не занимаемся израильской политикой, – отметил Бауэр, – это было исключение». «Мы не приемлем искажения Холокоста», – сказал он. «То, что я говорю, направлено не только против польских националистов, но и против их соучастников с израильской стороны».

Бауэр сказал, что современное польское правительство, наряду с другими в Восточной Европе, вовлечено в искажение Холокоста, создав исторические нарративы, в которых «смешана правда и неправда». Искажение Холокоста он определил как «когда вы говорите, да, это произошло, это было ужасно – но мы этого не делали. Это сделали немцы, только они, никто другой. Да, среди нас было несколько плохих парней, которые сотрудничали, осуждали евреев, участвовали, но подавляющее большинство из нас этого не делали». Бауэр объяснил, что без коллаборационизма «Холокоста не могло бы быть, потому что немцы не знали, как различить евреев и литовцев, евреев и поляков, евреев и венгров».

Иегуда Бауэр, родившийся в Чехословакии, является одним из ведущих исследователей Холокоста в мире и в настоящее время является профессором Еврейского университета в Иерусалиме.

На фото: Лукша-Даумантас (слева внизу)

Парламентарий Эмануэлис Зингерис обратился в международное новостное агентство „Jewish Telegraphic Agency“ по поводу тенденциозно представленной информации, большая часть которой состоит из свидетельских обвинений партизана Юозаса Лукши-Даумантаса в том, что он участвовал в погроме в гараже Лиетукис .

Парламентарий убежден, что такая информация, широко распространившаяся по всему миру, наносит огромный удар престижу Литвы.

„Jewish Telegraphic Agency“ – это большое и солидное агентство, статьи которого перепечатывают десятки и сотни информационных изданий и порталов во всем мире. Многие евреи доверяют ему, как информационному агентству англосаксонского типа, в котором должны главенствовать западные критерии поиска правды и справедливости, а также объективные методы журнализма. Это – западное агентство. Остается лишь сожалеть, что, опубликовав множество объективных статей, в этот раз объективность не сработала, и была опубликована статья К. Лифшица, в которой цитируется три четверти свидетельств, обвиняющих Лукшу-Даумантаса, и, наверное, чуть больше одной четверти свидетельств тех, кто говорит о том, что Лукша-Даумантас не участвовать в убийствах в гараже Лиетукис», – сказал порталу Delfi Э. Зингерис.

По словам парламентария, это очень серьезное обвинение. «Погром в каунасском гараже Лиетукис признан первой страшнейшей расправой с совершенно невинными людьми, гражданами, евреями. Об этом погроме известно во всем мире. Участие в этом зверском уничтожении невинных людей – страшная тень. Поэтому удивляет, что такое серьезное агентство публикует такое страшное обвинение. В общем контексте статьи перевес у свидетелей, переживших гетто и концлагеря, но то, как их цитируют, каким материалом они пользуются – вызывает сомнение. Известные мне историки различного происхождения никогда не приписывали Лукше-Даумантасу такое страшное и ужасное преступление, как участие в массовом убийстве», – утверждает Э. Зингерис.

Парламентарий убежден, что распространение такой информации наносит огромный ущерб. Он также отметил, что «Литве многое надо исправлять, т. к. установлены памятники настоящим убийцам».

«Не должно быть в Литве памятников таким личностям, как Криштапонис, Барзда. Это люди с запятнанной биографией. Не надо давать возможность нашим оппонентам очернять Литву, очернять настоящих лидеров партизанского движения, которые ничего общего не имели с нацистскими убийцами», – отметил Э. Зингерис.

Мэтт Лейбович. Перевод с английского Семена Чарного, lechaim.ru

В небольшом регионе оккупированной нацистами Польши сфальсифицированная вспышка тифа помогла спасти тысячи людей от принудительного труда или смерти.

«Эпидемия» была «вызвана» врачом Евгениушем Лазовским в городке Розвадов и его окрестностях, в 240 км к югу от Варшавы. Вынудив нацистов ввести карантин в дюжине окрестных деревень, фальшивая эпидемия более двух лет держала в относительной безопасности 8000 жителей местечка, включая небольшое число скрывающихся евреев.

Лазовскому было 26 лет, когда Германия вторглась в Польшу, он служил младшим лейтенантом в армии своей страны. После захвата страны нацистами врач, получивший образование в Варшаве, был заключен в лагерь для военнопленных, из которого бежал.

После побега Лазовский перебрался в Розвадов, чтобы работать на польский Красный Крест. К тому времени по всей Польше уже были созданы еврейские гетто, в том числе гетто для 400 евреев, которое находилось буквально у заднего двора дома Лазовского. Добропорядочный католик жил в этом доме со своей женой и маленькой дочерью.

В последние месяцы существования гетто Лазовский тайно лечил евреев и предоставлял им медикаменты. Для сигналов использовались белые тряпки, привязанные к забору его двора. Он также принимал активное участие в деятельности Армии Крайовой — польском движении Сопротивления.

В июле 1942 года гетто Розвадова было ликвидировано немцами. Многие евреи были убиты на главной площади, остальные — в окружающих городок лесах. Некоторые были взяты на принудительные работы, в местечке был создан концентрационный лагерь.

«Протеиновая стимулирующая терапия»

Примерно во время уничтожения гетто друг Лазовского по медицинскому институту — врач Станислав Матулевич — придумал, как можно сделать так, чтобы у здорового человека оказался положительный результат теста на тиф.

Пациенту вводили мертвый бактериальный штамм Proteus, обычно вызывающий тиф, — и его анализ на тиф давал положительный результат.

Лазовский и Матулевич поняли, что они наткнулись на нечто важное. Ведь немцы были в ужасе от тифа — болезни, переносимой вшами, которая известна была тем, что во время войны могла уничтожить целые армейские полки. Этой болезни не было в Германии в течение 25 лет, поэтому у солдат не было естественного иммунитета. Антисемитская пропаганда, распространяемая Германией, именно евреев изображала как переносчиков зараженных тифом вшей.

В 1942 году, по подсчетам специалистов, от тифа ежедневно умирали около 750 поляков. Любого еврея, у которого был положительный результат теста на тиф, расстреливали на месте, а дом его сжигали. Поляков с положительным результатом отправляли на карантин.

В течение первых двух месяцев своей тайной деятельности Лазовский и Матулевич сделали инъекцию псевдотифа многим сельским жителям, рассказывая больным гриппом, что это «протеиновая стимулирующая терапия» от их болезни.

Некоторые пациенты после получения инъекции были отправлены к врачам в другие деревни, и их анализы неизбежно давали положительный результат на тиф. Заговорщики были осторожны, чтобы имитировать темпы распространения настоящей эпидемии. Как позже рассказывал Лазовский, в этот напряженный период он всегда носил с собой таблетку цианида.

Распространенность случаев тифа, подтвержденных немецкими лабораториями, вызвала тревогу. И через два месяца в Розвадове и 12 близлежащих деревнях была объявлена карантинная зона, в результате чего 8000 местных жителей были защищены от ареста или депортации.

Очень близкий контакт с гестапо

Хотя карантинная зона сохранилась до самого освобождения, секретная операция едва не провалилась в конце 1943 года.

Отсутствие смертей в регионе не соответствовало количеству случаев заражения сыпным тифом, и гестапо отправило следственную комиссию для проверки врачей. Лазовский использовал тактику, подобную тактике Оскара Шиндлера, чтобы обмануть их, удерживая при себе с помощью водки, колбасы и музыки.

Наслаждаясь вечеринкой, руководители комиссии послали молодых врачей для сбора образцов крови у больных на вид пациентов: всем им ввели бактериальный штамм, имитирующий тиф. Немецкие врачи не стали искать каких‑либо симптомов у пациентов, боясь заразиться…

Уже к концу оккупации Польши один немецкий солдат предупредил Лазовского, что его намерено арестовать гестапо. По словам солдата, Лазовский был замечен за лечением участников Армии Крайовой.

До сих пор Лазовского не трогали из‑за его работы с тифозными, но, предупредил солдат, арест его неизбежен. Семья Лазовских бежала из города как раз перед прибытием гестапо.

«Я нашел способ напугать немцев»

В течение 13 лет Лазовский жил в страхе, что его действия во время войны будут раскрыты, и это приведет к возмездию со стороны бывших нацистских коллаборационистов в Польше. В 1958 году он эмигрировал в Чикаго с женой и дочерью. После десятилетнего обучения стал профессором педиатрии в Университете штата Иллинойс. Продолжая практиковать как врач, он никогда никому не рассказывал о своей тайной кампании во время войны.

Кстати, только после освобождения Лазовский узнал, что родители его спрятали две еврейских семьи в своём доме.

И лишь в 1977 году Лазовский впервые написал о своей «частной войне». Характерно, что он сосредоточился на медицинских аспектах своей «спасательной операции» в статье для информационного бюллетеня Американского общества микробиологии, а не на поиске яркой рекламы для своей деятельности.

В 1993 году Лазовский опубликовал мемуары под названием «Частная война: мемуары врача‑солдата». Матулевич вернулся в Польшу после того, как много лет занимался радиологией в Заире, и благодаря этой книге оба врача прославились на родине.

Лазовский не фигурирует в базе данных «Праведники народов мира» Яд ва‑Шем, записи о нем нет и на сайте Мемориального музея Холокоста США.

По заявлению Яд ва‑Шем, в какой‑то момент туда поступила просьба о признании Лазовского «Праведником народов мира», но отсутствие непосредственных доказательств, а именно свидетельских показаний, не позволило официально выдвинуть его кандидатуру в комитет для рассмотрения.

«Из‑за отсутствия показаний выживших дело не было рассмотрено», — заявила пресс‑секретарь «Яд ва‑Шем» Симми Аллен.

Многие статьи о Лазовском содержат ошибки, включая утверждение, что он спас «двенадцать еврейских деревень». Число 8000, относящееся к населению зоны карантина, неправильно использовалось, чтобы заявить, что «8000 евреев были заражены тифом». Подобные ошибки встречаются на сайтах израильского музея и американского фонда, рассказывающих о «незаметных героях».

За несколько лет до своей смерти в 2006 году Лазовский вернулся в Польшу, чтобы сняться в так и не вышедшем до сих пор документальном фильме. В Розвадове его и Матулевича ожидали празднование и эмоциональные встречи.

Лазовскому было 87 лет, — он, наконец, мог чувствовать себя свободно в стране, за которую боролся. «Я не мог драться с ружьем или мечом, — говорил Лазовский людям. — Но я нашел способ напугать немцев».

Оригинальная публикация: How a faked typhus outbreak spared 8,000 Poles from the Nazis

Проект года, посвященного памяти Ю. Лукши – Даумантаса, пока малоизвестен общественности и не так много людей, которые действительно читали об этой личности. Поскольку год объявляется для жителей Литвы, им должны объяснить, кому посвящен год и почему. Наверное, только члены литовского парламента отлично знают историю Литвы.

На сегодняшний день у нас есть только официальное пояснение, касающееся ЛАФа (Литовского фронта активистов), и официальную биографию Й. Лукши, которая опубликована на Интернет-странице Центра по исследованию геноцида и сопротивления жителей Литвы. В ней указано, что Ю. Лукша был активистом ЛАФ.

Руководители Фонда Доброй Воли – Эндрю Бейкер и Фаина Куклянски, остаются при своем мнение: ЛАФ – официально признана антисемитской организацией, поэтому не следует объявлять год именем одного из ее членов.

Фаина Куклянски напоминает, что все началось с открытого письма спикеру Сейма, написанного ею и Э. Бейкером, когда стало известно, что 2021 г. будет объявлен годом Ю. Лукши – Даумантаса. Не так просто было найти информацию об этом. ЕОЛ получила ее от Еврейского Телеграфного агентства JTA, сообщение также было опубликовано в израильской прессе.

Ф. Куклянски отметила, что открытое письмо появилось тогда, когда СМИ объявили о принятом в Сейме решении: https://www.lzb.lt/ru/2020/07/14/%d0%b7%d0%b0%d0%bc%d0%b5%d1%82%d0%ba%d0%b8-%d0%bd%d0%b0-%d0%bf%d0%be%d0%bb%d1%8f%d1%85-%d1%87%d0%b5%d0%b3%d0%be-%d0%bc%d0%be%d0%b6%d0%bd%d0%be-%d0%be%d0%b6%d0%b8%d0%b4%d0%b0%d1%82%d1%8c-%d0%be/

Сайт Еврейской общины Литвы (www.lzb.lt) обратился к жителю Каунаса Хаиму Баргману, который был знаком с семьей Ю. Лукши – Даумантаса, с просьбой рассказать, что ему известно о Юозасе Лукше.

Х. Баргман родился в Каунасе в еврейской семье. Дома говорили на идиш. Мама и бабушка Хаима были узницами Каунасского гетто и нацистского концлагеря Штутгоф. После освобождения Красной армией они вернулись в Каунас.

Почему Х. Баргмана заинтересовала семья Лукши?

«Причин было немало, – говорит Хаим. Когда Литва вновь обрела независимость, евреи Каунаса, получив свидетельства о том, что они были узниками концлагеря Штутгоф, обратились в Союз ссыльных для оформления членства в этой организации.

Брат Лукши-Даумантаса – Антанас – бывший заключенный советского лагеря, высказался за то, чтобы такое членство было предоставлено каунасским евреям».

Хаим Баргман называет себя историком-любителем. Метод его исследований – беседовать с людьми. Таким образом у него завязались хорошие отношения с Антанасом Лукшой.

Когда в израильском журнале „Crime and Punishment“ («Преступление и Наказание») появилась статья о литовцах, убивавших евреев, в ней говорилось и о Лукше-Даумантасе.

Х. Баргман одним из первых опроверг участие в убийствах евреев Лукши-Даумантаса. По его словам, у ЛАФа не было фиксированного членства, «поэтому, говоря о Лукше, у меня не возникало каких-либо вопросов, касающихся его участия в этой организации. Я много раз говорил об этом с братом Лукши – Антанасом, поэтому не могу сказать, что Лукша-Даумантас был членом ЛАФ-а.

Молодым Ю. Лукша-Даумантас попал в тюрьму за распространение антисоветских листовок. На второй день ему удалось сбежать из тюрьмы, встретиться с братом Антанасом, и вдвоем отправиться к родителям в деревню Вейверяй. Через три неделю Юозас Лукша вернулся в Каунас для учебы в университете.

Х. Баргман рассказывает:

«Лукша свободно жил под свой фамилией и работал помощником проректора университета Барзджюкаса. Готовил дипломную работу, ему помогал брат Антанас. Списков ЛАФа не было. Я не знаю, был ли он членом этой организации. Пусть этим занимается Центр исследования геноцида. Важный факт: теща Лукши-Даумантаса – Констанция Браженене – Праведница Народов мира под номером 9.

После войны Ю. Лукша стал партизаном. Ушел в лес, около двух лет боролся, пока не было принято решение отправить его на Запад. Лукша добрался до Польши, завязал там контакты и вернулся обратно. Во второй раз ушел в Польшу не один: с коллегой и с оружием. Из Польши перебрался в Швецию. Американская разведка стала готовить Лукшу-Даумантаса для переброски в Литву. Он стал учиться в американской разведшколе во Франции.

Вернувшись в Литву, Лукша-Даумантас работал на разведку США. У него было задание переориентировать оставшихся партизан на разведку. Сейчас из этого раздули большое дело: мол, его прислали развивать партизанскую деятельность. Это ложь. На основании этой лжи Лукша объявлен человеком года, а на самом деле он был разведчиком. Ему надо было создать группу, чтобы выполнять задания американской разведки.

Об этом узнало КГБ. Был арестован его радист Кукаускас, который рассказал о сотрудничестве с Лукшой. КГБ решило устроить встречу: для проведения операции был назначен советский чекист. На «встречу» шел третий человек, которой партизаны называли «Лакштингала» (его фамилия Печюлайтис).

Идя на место встречи, у чекиста возникло подозрение, что Лукша догадался, что попал в ловушку: он достал гранату. Чексит застрелил Лукшу, «Лакштингала» (в пер. на русск. Соловей) упал на землю и избежал смерти.

После войны Литва и другие Балтийские республики была «нафаршированы» вооруженными советскими частями. Америка хотела получить информацию, какие это части. Лукша не успел организовать группу», – рассказал сайту ЕОЛ житель Каунаса, известный гид Хаим Баргман.

Немецкий кардинал Рейнхард Маркс заявил, что христиане обязаны бороться с антисемитизмом.

Такие слова католический епископ написал в письме, в котором поздравлял Центральный совет евреев Германии с 70-летием деятельности.

«Мы не только как граждане, но и как христиане, обязаны противостоять антиеврейским предрассудкам и противостоять антисемитским нападкам. Мы не должны и не будем отводить взгляд снова», – заявил священнослужитель.

Кардинал отметил в письме, что создание организации помогло сделать возможной еврейскую жизнь в Германии.

Кроме этого, Совет евреев поздравил также и епископ Георг Бетцинг, который заявил, что нападение на евреев означает нападение на демократию. Также епископ подчеркнул, что Центральный совет евреев Германии открывает новые синагоги, учебные заведения и другие учреждения, что, по мнению Бетцинга, демонстрирует интеллектуальную и духовную жизнеспособность иудаизма в Германии.

В издательстве «Еврейская старина» на днях вышла книга, представляющая большой интерес для всех тех, кто интересуется историей российского еврейства.

Речь идет об аннотированном справочнике «Еврейская периодическая печать в Российской империи в XIX – начале ХХ вв.», автором которого является источниковед Илья Печенин. В основу книги положена кандидатская диссертация, которую он защитил в 2013 году на историческом факультете МГУ им. Ломоносова.

В книге представлены описания свыше пятисот еврейских периодических изданий на русском языке, идише и иврите с указанием места и времени выпуска, подзаголовков, лозунгов, редакторов, издателей, цены, тиража, политической направленности и другой информации. Также справочные таблицы снабжены сиглами о наличии изданий в библиотеках, архивах и интернет-ресурсах. Справочные данные предваряет исследование по методологии изучения еврейской прессы, ее истории и структуре, читательской аудитории, партийно-языковой дифференциации.

На фото: Юозас Лукша-Даумантас

На прошлой неделе в телевизионной передаче канала Info TV приняли участие историк Центра исследования геноцида и сопротивления жителей Литвы М. Юркуте и председатель Еврейской общины (литваков) Литвы Ф. Куклянски. Тема беседы – Лукша-Даумантас 1940 – 1941 г., член Литовского фронта активистов (ЛАФ), в первый год советской оккупации. Тему спровоцировало решение парламента 2021 г. объявить годом Лукши-Даумантаса.

В пропаганде ЛАФа евреи были основной мишенью ненависти.  В 1941 г. Каунасский ЛАФ арестовал несколько тысяч евреев Литвы. Временное правительство Литвы приказало держать их в концлагере, в Каунасском VII форту.

После выхода в эфир этой телепередачи ЕОЛ получила следующие комментарии:

1.

«Посмотрел в Интернете Вашу дискуссию с историком М. Юркуте из Центра исследования геноцида и сопротивления жителей Литвы, в которой она засомневалась, принадлежал ли Лукша ЛАФу. Признаюсь, я не знаком детально с этой темой и не знаю, каким был Литовский Фронт активистов в Каунасе до восстания. Однако, на Интернет-странице Центра исследования геноцида и сопротивления жителей Литвы в биографии Лукши указано, что он принадлежал ЛАФу: http://genocid.lt/UserFiles/File/Atmintinos_datos/2016/201609_luksa_biogr.pdf

Даже Анушаускас не пытался опровергать, что Лукша был членом ЛАФа, сказав лишь, что, будучи в тюрьме, он не мог знать идеологию ЛАФа. Но до восстания Лукша находился в тюрьме только неполных две недели: с 8 июня. Может, ЛАФ в Каунасе был иным, недели в Берлине, но Лукша должен был хорошо знать идеологию Каунасского ЛАФа.

О членстве Лукши в ЛАФе писал в дневниках Й. Пайяуяс (кажется, он был то ли одноклассником, то ли одногруппником в ВУЗе). Я их не читал и деталей не знаю».

*****

2.

«Лукшу-Даумантаса отпустили из тюрьмы 23 июня 1941 г. Как об освобождении и о месте встречи узнал его брат Антанас? Сомнительно, что его освободили и отпустили еще советские органы (byla Nr …. l. 26), и сообщили об этом брату в деревне.

Начальник следственного отдела НКВД Евсеюс Розаускас – один из активнейших энкэвэдистов, предлагал: «Не имея возможности эвакуировать заключенных из Каунасской тюрьмы Nr.1, отобрать самых опасных из них, и перед отступлением расстрелять». Но уже 23 июня, в час ночи, все руководство НКВД из Каунаса сбежало.

«В ночь с 25-ого на 26-ое июня убийства евреев в Вилиямполе выполняли вооруженные отряды литовцев, подвластные немецкой безопасности (так называемые литовские партизаны, освобожденные из советской тюрьмы заключенные и криминальные преступники). Во время погрома были убиты несколько тысяч евреев (среди жертв были женщины и дети). В начале июля 1941 г. начались массовые расстрелы евреев в Каунасском VII форту. Арунас Бубнис. Каунасское гетто (1941 – 1944 г.г.)»