Долгий поиск скрывающихся военных преступников охотником за нацистами
Ив Гловер, jewishpress.com
Доктор Эфраим Зурофф, американский историк и охотник за нацистами из Центра Симона Визенталя (SWC), с 1978 года разыскивает тысячи нацистских военных преступников, скрывающихся во всех уголках мира. В телефонном разговоре из Иерусалима, где он сейчас проживает, он сказал изданию The Jewish Press: “Я единственный еврей в мире, который молится за здоровье нацистов, конечно, только тех, кого можно привлечь к ответственности”.
На фото: Э. Зурофф с С. Визенталом в Лос-Анджелесе
Зурофф сыграл важную роль в принятии законов в Канаде, Австралии и Великобритании, которые позволили преследовать нацистских военных преступников, прибывших в эти страны под ложным предлогом. Историк был номинирован на Нобелевскую премию мира в Сербии и получил звание «Почетного гражданина» сербского города Нови-Сад за разоблачение венгерского полицейского, который участвовал в облаве и казне тысяч сербских граждан. Кроме того, Э. Зурофф был награжден орденом Князя Трпимира за борьбу с ревизионизмом Холокоста в Хорватии и получил золотую медаль “За заслуги перед Сербией» за раскрытие правды о страданиях жертв Второй мировой войны.
Эфраим Зурофф родился в 1948 году в Бруклине в ортодоксальной семье, учился в Иешиве, что для него было чрезвычайно важным: “Я из семьи, которая посвятила свою жизнь Иешива-университету (прим.ред.: Yeshiva University — одно из старейших и крупнейших еврейских высших учебных заведений и основной учебный центр ортодоксального иудаизма в США (Нью-Йорк)”. После окончания с отличием факультет истории Yeshiva University Э. Зурофф получил степень доктора философии по истории Холокоста в Еврейском университете Иерусалима. Его диссертация была посвящена комитету “Ваад Хацала” (Комитет спасения п или Комитет по чрезвычайным ситуациям для разоренных войной иешив) – организация по спасению евреев в Европе от Холокоста, которая была основана в ноябре 1939 года Союзом ортодоксальных раввинов США и Канады ( Агудат Хараббаним ). Позже он написал книгу под названием «Реакция ортодоксального еврейства в США: Деятельность Комитета спасения Ваад ха-Хацала, 1939-1945 гг.».
В 2002 году Эфрами Зурофф помог запустить операцию SWC “Последний шанс”, в рамках которой предлагалось вознаграждение людям, предоставившим информацию о нацистах, которая привела к судебному преследованию. Операция «Последний шанс» началась в странах Балтии, а затем распространилась по всей Восточной Европе, Южной Америке и Норвегии. Она была возобновлена в Германии в 2013 году, когда новые законы упростили преследование нацистов.
Семь лет спустя он написал книгу “Операция “Последний шанс”: Стремление одного человека привлечь нацистских военных преступников к ответственности”, в которой рассказываются истории некоторых из самых известных военных преступников, которые он расследовал.
Одним из самых разыскиваемых нацистов в 2008 году был 95-летний Миливой Ашнер, бывший руководитель полиции усташей (хорватских фашистов). В период Второй мировой войны возглавлял полицию в городе Пожега, принял участие в уничтожении десятков тысяч евреев, сербов, цыган и антифашистов, отправляя их в лагеря смерти. В городе Пожега евреи были полностью истреблены.
Зурофф нашел документы, из которых следовало, что Ашнер выдавал себя за жертву Холокоста, чтобы избежать разоблачения. Он притворялся невиновным, даже принимал репортеров у себя дома. Израильскому репортеру он назвал себя “хорватским Шиндлером”.
Когда Ашнер понял, что Зурофф узнал о его местонахождении в Хорватии, он бежал в антисемитскую провинцию Австрии. Как известно, Австрия не привлекает нацистов к ответственности. Власти решили, что он “по медицинским показаниям” не может быть привлечен к уголовной ответственности.
Эфраим Зурофф был назван в честь своего выдающегося дяди, который считался блестящим знатоком Талмуда и был убит во время Холокоста. У него есть записанные данные, предоставленные раввином, который знал его родственника. Зурофф рассказал, как 13 июля 1941 года, 18-го числа месяца Таммуз, “по улицам Вильнюса бродили банды литовских белоповязочников в поисках евреев с бородой, которых они хотели убить, и мой дядя был одним из них. Они арестовали его, отвезли в тюрьму, а оттуда – в Понары (Понеряй). Он был одним из первых евреев, убитых в Понарах”. Э. Зурофф знает, что жена и двое детей его дяди также были убиты, но обстоятельства неясны.
Три года назад Э. Зурофф стал соавтором книги «Our People: Discovering Lithuania’s Hidden Holocaust» (в русском переводе -«Свои. Путешествие с врагом») с Рутой Ванагайте, известной журналисткой, которая обнаружила, что ее родственники были соучастниками убийства евреев. Он и Ванагайте в течение 40 дней путешествовали по бесчисленным заброшенным местам убийств в Восточной Европе. Зурофф вспоминал: “В каждом месте мы произносили Кадиш, в каждом месте мы произносили El moleh rachamim“.
Он продолжил: «Когда я начал учиться в аспирантуре, я понял, что если я хочу оставаться в здравом уме, я должен как бы создать барьер между Катастрофой и мной, и не позволять ей влиять на мою личную жизнь, и мне это удавалось до тех пор, пока я не поехал в Литву, и этот барьер как бы рухнул. Я просто думаю о всех евреях, которых постигла эта ужасная участь. Стольким из них (участникам Холокоста) все сошло с рук, и это разбивает сердце».
JP: Когда вы познакомились с Симоном Визенталем? Можете ли вы рассказать нам что-нибудь запоминающееся о впечатлении, которое он на вас произвел?
Зурофф: Я познакомился с Симоном Визенталем в 1978 году, перед тем как отправиться в Лос-Анджелес, чтобы стать академическим директором Центра Симона Визенталя. Его часто спрашивали пережившие Холокост, почему он не вернулся к своей профессии архитектора, ведь он был довольно успешным и талантливым. Он отвечал: «Я не особенно религиозный человек, но я верю в Грядущий мир, и я верю, что когда выжившие попадут на небеса и встретятся с жертвами Холокоста, первый вопрос, который им зададут жертвы, будет: «Вы выжили. Вам повезло. Что вы делаете со своими жизнями?»
Один скажет: «Я занимался контрабандой американских сигарет; другой скажет: «Я адвокат». Суть в том, сказал Визенталь, «что я скажу им, что не забыл их».
– Какое дело вы считаете самым монументальным или значительным?
– Самым важным для меня было дело человека по имени Динко Шакич, одного из пяти комендантов ужасного лагеря в Хорватии под названием Ясеновац, лагеря, созданного хорватскими фашистами (усташами). Заключенными были сербы, евреи, цыгане и хорваты-антифашисты. Они убили десятки тысяч людей, в основном сербов, но около 20 000 евреев, 14 000 цыган и хорватов-антифашистов – другими словами, своих собственных людей, которые были против них. И делали это самым жестоким способом, который только можно себе представить…
Шакич несет ответственность за убийство тысяч людей. Он сбежал в Аргентину. Мы нашли его там с помощью местного журналиста. Мы встретились с ним лицом к лицу, у него взяли интервью для телевидения, и он сказал, что ни о чем не сожалеет. Если бы у него был шанс, сказал он, он бы сделал это снова. Он сказал, что проблема Ясеноваца в том, что они не дали ему закончить работу. Если бы он закончил работу, не было бы людей, рассказывающих всякую ложь о преступлениях в Ясеноваце. Он был осужден и приговорен к 20 годам тюрьмы. Он умер в тюрьме.
– Вы когда-нибудь встречали или слышали о нацисте, который бы раскаивался? А как насчет соучастников, например, пропагандистов?
– Я никогда, никогда не сталкивался с делом, в котором нацист признался бы в чем-либо или выразил сожаление или раскаяние. Ни одного.
– Можете ли вы охарактеризовать этих людей как психопатов, поскольку они способны совершать массовые убийства невинных людей и не чувствуют угрызений совести?
– Они точно не психопаты. Они были истинно верующими. Это были люди, которые приняли идеологию. В основном они были националистами, шовинистами, фашистами. Это люди, которые добровольно помогали нацистам, или сами были нацистами, потому что многие из тех, с кем я имел дело, не были немцами или австрийцами – это были литовцы, латыши, венгры, румыны, хорваты и т. д. Они думали, что поступают патриотично, избавляясь от евреев, избавляясь от коммунистов. В каком-то смысле они застряли в прошлом, думая, что то, что они делали, было правильным, а их враги в конечном итоге выиграли войну. Вот почему им пришлось обороняться.
– В какой стране Европы самые строгие законы в отношении преследования нацистов?
– Без сомнения, это Германия.
– Какие законы действуют в США для осуждения нацистских военных преступников?
– В Соединенных Штатах правительство не может преследовать нацистов за преступления, потому что преступления были совершены за пределами США, а жертвы не были американцами. Чтобы изменить это, им пришлось бы получить одобрение двух третей из 50 штатов, и они боялись, что на это потребуется много лет. Поэтому они решили пойти на то, что я называю “компромиссом Аль Капоне”: точно также, как Аль Капоне судили за уклонение от уплаты налогов, судить этих людей за нарушение правил иммиграции и натурализации. Это более мягкий приговор, [но] также легче выиграть дело.
– Получил ли кто-нибудь из этих нацистов смертный приговор, если бы их судили в Европе, где происходили военные преступления?
– В Европе (кроме Белоруссии, прим. ред.) больше нет смертной казни. Я был просто счастлив, что их смогли посадить в тюрьму. Большинство из этих людей не предстали перед судом, но, по крайней мере, у нас было государственное расследование, и самым ужасным и тяжелым для них было то, что их разоблачили публично. Это самое болезненное для этих людей. Я разрушил жизни тысяч нацистов.
– Некоторые истории в вашей книге «Операция “Последний шанс”» просто ужасают. Вы описываете, как Эрна Валлиш, надзирательница в Майданеке, известная как “дьяволица женского лагеря”, якобы убивала еврейских детей голыми руками, будучи беременной. Наконец, вы ловите ее, и она умирает за пять дней до суда. Как вы психологически справляетесь с опустошением?
– Это очень расстраивает. Я “терял” дела, люди умирали в середине расследования. У меня была своя доля разочарований, но единственный способ справиться с этим – думать только о страданиях жертв и выживших. Через что бы они не прошли, это в сто раз хуже, чем мое разочарование от того, что преступник «X» или преступник «Y» умерли до суда.
– Почему европейские правительства не проявляют большей активности в преследовании нацистов?
– Европейские правительства просто не заинтересованы в том, чтобы пытаться найти этих людей и привлечь их к ответственности. Эти люди не являются важными персонами. Они не имеют никакого авторитета. Правительства избавят себя от позора и расходов. Если серийный убийца находится на свободе, полиция будет пытаться сделать все, чтобы посадить этого человека в тюрьму. Какова вероятность того, что девяностолетний нацист кого-то убьет?
– В своей книге «Операция “Последний шанс”» вы описываете Австрию как “один из лучших райских уголков Европы для нацистских военных преступников”. В каких еще регионах мира было найдено большинство нацистских военных преступников? Живут ли они обычно в анклавах с другими нацистами?
– Они были по всему миру – в Австрии, в Германии, в Канаде, Австралии, Великобритании, Соединенных Штатах, Новой Зеландии, Австралии. Я бы сказал, что, как правило, большинство из них не живут со своими соотечественниками или что-то в этом роде.
– Вы упомянули о том, что вам угрожали расправой. Есть ли у вас телохранители?
– Я живу в Израиле, я живу в обществе, которое очень поддерживает то, что я делаю. Если бы я работал в офисе в Литве, Латвии, Эстонии или Украине, мне бы понадобилась охрана.
– Самый старый нацистский военный преступник, которого вы когда-либо привлекли к ответственности, и что произошло?
– Самым старым из них был Йозеф Шютц – охранник в Заксенхаузене. В прошлом году его приговорили к пяти годам тюрьмы, и он обжаловал приговор.
В Германии вас не посадят в тюрьму, пока не закончится апелляция, и, к сожалению, он умер в середине апелляции (в апреле – ему было 102 года). Я нашел свидетелей, во всяком случае, некоторых из них.
– Можете ли вы рассказать о каком-нибудь нацисте, которого вы сейчас активно разыскиваете?
– Через несколько месяцев в Германии состоится суд над еще одним охранником из концлагеря Заксенхаузена. Этих людей преследуют только за службу – за службу в концлагере с высоким уровнем смертности.
-Над чем вы работаете в настоящее время?
– Сейчас мы посвящаем большую часть своего времени борьбе с искажением Холокоста в Восточной Европе, прежде всего, продвигая книгу Our People: Discovering Lithuania’s Hidden Holocaust – („Mūsiškiai“ – «Свои. Путешествие с врагом»), которая разоблачает ложь правительства.
