Витаутас Бруверис, lrytas.lt

Какие у Литвы, как государства и общества, есть способы делом, а не на словах, показать настоящую солидарность с еврейской общиной страны – с жертвами и их потомками, практически уничтоженной в годы Холокоста?

Ведь этот год на высшем государственном уровне был объявлен не только Годом Виленского Гаона, но и истории евреев Литвы.

К тому же и в Литве, и во всем мире в этом году отмечаются круглые даты, связанные со Второй мировой войны, преступлениями нацизма и катастрофой Холокоста.

Хотя бы два способа давно известны.

Один – открытый и последовательный список литовцев, участвовавших в массовых уничтожениях евреев, в конце концов, установить реальный масштаб участия, а также попытаться завершить возвращение разграбленного имущества жертв их потомкам.

Не менее важен второй способ – отказаться от усилий по достижению того, чтобы советские репрессии, преступления и массовые убийства были признаны геноцидом не только в нашей стране, но и в мире.

Сделать это следует даже несмотря на то, что в последнее время эти усилия на международном уровне стали давать кое-какие правовые результаты. Ведь основное препятствие, мешающее называть преступления советского режима и Холокост одним словом – в первую очередь, не формальное и юридическое, а этическое и моральное.

Это подчеркивают и некоторые авторитетные историки, занимающиеся исследованием Холокоста, а также работающие в известных Центрах памяти.

Насколько вероятно, что в настоящее время, в конце концов, будет сделан хотя бы один или даже два таких шага? Такая вероятность всегда была небольшой и, можно сказать, теоретической. В последнее время она уменьшилась еще больше.

Ветра. Сказка без конца?

Что заставляет скептически оценивать вероятность того, что не только в этом году, но и в ближайшем будущем можно надеяться на какой-то больший прорыв в литовском мышлении восприятия Холокоста?

Один из последних аргументов для такого скептицизма – бесконечная история должностного лица нацистской администрации, а также участника антисоветского сопротивления Йонаса Норейки – генерала Ветры.

В апреле Центр исследования геноцида и сопротивления жителей Литвы объявил, что одержал еще одну победу и, по-видимому, окончательную, в Литовском суде против живущего в США гражданина Литвы еврейского происхождения Гранта Гочина.

Верховный административный суд Литвы отклонил жалобу Г. Гочина в виду того, что суды низшей инстанции отказали в удовлетворении его ходатайства обязать Центр изменить историческую справку о Й. Норейке.

Центр исследования геноцида и сопротивления жителей Литвы констатировал, что, став начальником администрации Шяуляйского округа, которая подчинялась нацистам, Й. Норейка подписал приказы о формировании гетто и присвоении имущества евреев.

Однако Центр постарался максимально обелить этот факт, дав действиям Й. Норейки, иезуитскую формулировку: мол, оккупационной власти «удалось вовлечь Й. Норейку в упорядочение дел, связанных с изолированием евреев».

К тому же, как представители Центра, так и его сторонники в этом вопросе постоянно заявляли, что Й. Норейка, как и большинство литовцев того времени, не понимал предназначения гетто и думал (и не без оснований), что евреям в гетто будет безопаснее.

Но самое главное, всегда подчеркивалось, что Й. Норейка был «участником антинацистского подполья». За эту деятельность позже он был отправлен в концлагерь Штутгоф.

Все эти аргументы увенчивались доказательством, что Й. Норейка был даже активным спасателем евреев, хотя обоснованных данных, подтверждавших это, у Центра не было.

Правда, кульминацией всех страстей по поводу снятия памятной доски Й. Норейке в столице стало заявление Центра, основанное на одном свидетельстве в американском суде (через столько лет после войны!) о том, что Й. Норейка был одним из подпольных спасателей евреев в Шяуляй.

Большинство историков страны раскритиковали такой, по их мнению, недостаточно обоснованный, не вызывающий доверия и главное – политически мотивированный вывод.

Однако после еще одной победы в суде против Г. Гочина, Центр исследования геноцида и сопротивления жителей Литвы пошел еще дальше и еще смелее – приветствуя решение суда, в официальном сообщении для прессы Центр объявил, что на основании им же подготовленной «справки», которая основывается на единственном свидетельстве, Й. Норейка «активно способствовал спасению евреев Литвы, и что его считают участником антинацистского сопротивления с самого начала его работы в должности начальника Шяуляйского округа».

Итак, человек, который был должностным лицом нацистской администрации, подписавший приказы о репрессиях против евреев, на основании свидетельства одного человека и при отсутствии каких-либо других документов объявляется спасателем евреев.

Те, кто поддерживает позицию Центра, категорически отметают мысль, что одного такого действия достаточно, чтобы человека, совершившего его, считали соучастником Холокоста, человека, который принимал участие в процессе массового уничтожения: т.к. заключение евреев в гетто, экспроприация их имущества – ни что иное, как часть этого процесса, его этапы.

Сторонники Центра и Й. Норейки категорически не согласны с утверждением, что такие люди, несмотря на их настоящие или предполагаемые заслуги, их «незнание» и «непонимание» того, под какими документами они подписываются, не заслуживают почестей от государства или самоуправлений, как и не заслуживать чести быть записанными в пантеон неоспоримых национальных и государственных героев.

Это, конечно, не означает, что Й. Норейка или такие, как он, автоматически становятся прямыми участниками Холокоста, убийцами евреев или просто убийцами.

Нет ответа даже радикалам

Г. Гочин – радикально настроенный деятель, который принадлежит к той группе на Западе и в Израиле, представители которой весь литовский народ называют неисправимыми антисемитами, а государство – защитником и отрицателем преступлений народа, совершенных во времена Холокоста.

Г. Гочин, а также его единомышленники свободно ведут себя и с историческим материалом, свидетельствами и фактами, ориентируясь на то, насколько один или другой документ соответствует их мнению.

Такими были и те исторические данные, которые он представил в суды, а также Центру исследования геноцида и сопротивления жителей Литвы, требуя объявить Й. Норейку убийцей евреев, напрямую участвовавшим в Холокосте.

Центр объявил их недостаточными и недостоверными. Между тем, суд констатировал лишь то, что Г. Гочин юридически неправильно и ненадлежащим образом предъявил свои претензии, которые, по словам суда, Центр, в свою очередь, совершенно правильно и обоснованно проверил и отклонил.

После решения суда Г. Гочин несколько раз назвал литовцев «народом-убийцей евреев» и пообещал «не опускать руки» и, похоже, борьба будет продолжаться в международных судах.

Но во всей этой истории – баталиях по поводу Й. Норейки, как в суде, так и за его стенами, самое важное – это то, какие тенденции демонстрирует позиция Центра.

Ведь Центр отражает позицию немалой части общественности и политиков, управленцев, армейской элиты и спецструктур. Поэтому и получает как открытую, так теневую поддержку этого лагеря.

Факт подписания Й. Норейкой приказа о формировании гетто и присвоении еврейского имущества для этого лагеря ничего не значит. Вернее, не значит ничего плохого. К тому же, они убеждены, что эти действия можно нейтрализовать, объявив, что Й. Норейка не понимал, что такое гетто, и какая опасность грозит евреям, и что у него не было другого выхода. Но, главное, они убеждены, что его действия не только совершенно искупают, но и перевешивают его заслуги, как «спасителя евреев».

Поддерживающие позицию Центра категорически отвергают мысль, что одного такого действия достаточно, чтобы человек, совершивший его, считался участником Холокоста, участником процесса массовых уничтожений, т.к. заключение евреев в гетто и присвоение их имущества – ни что иное, как часть этого процесса.

Итак, сторонники Й. Норейки и Центра исследования геноцида и сопротивления жителей Литвы категорически не согласны с утверждением, что такие люди, несмотря на их настоящие или предполагаемые заслуги, их «незнание» и «непонимание» того, под чем и для чего они подписались, недостойны уважения за счет государства или самоуправлений, а также недостойны того, чтобы их имена были вписаны в пантеон бесспорных национальных героев, героев государства.

Это, конечно, не означает, что Й. Норейка или такие, как он, автоматически становятся прямыми участниками Холокоста, убийцами евреев или просто убийцами.

Однако «защитники» Й. Норейки яростно заявляют, что их оппоненты не только хотят обвинить Генерала Ветру в участии в Холокосте, но и все послевоенное антисоветское сопротивление, всех послевоенных партизан, а также сознательно или несознательно работают на российскую пропаганду.

Однако самое серьезное – это то, что такую политическую и идеологическую позицию поддерживает часть элиты Армии и спецслужб, а также пропагандисты, которые стояли также за спиной защитников генерала Ветры.

Очень красноречивой в этом отношении была дискуссия, состоявшаяся на одном из последних заседаний Сейма.

Министр иностранных дел Линас Линкявичюс представил Сейму проект резолюции, осуждающей «исторический ревизионизм» российского режима. Речь идет об обвинениях Кремлем Польши в коллаборационизме и союзничестве с нацистами, и что Польша вместе с нацистами начала Вторую мировую войну.

Авторы резолюции напоминают, что именно Советский Союз вместе с нацистской Германией вначале разделили Европу и, напав на Польшу, начали войну.

Несмотря на то, что этот документ, которым Литва, во-первых, хотела продемонстрировать свою солидарность с Польшей, был принят большинством голосов, Л. Линкявичюс был подвергнут довольно острой критике, особенно со стороны оппозиционных консерваторов из радикального правого крыла, которые напомнили, что он, мол, «сыграл на руку» России, назвав Й. Норейку «нацистским коллаборантом» – значит, и всех послевоенных резистентов.

Л. Линкявичюс, критиковавший установление мемориальной доски Й. Норейке на средства самоуправления, говорил, что у генерала Ветры есть заслуги перед антисоветским сопротивлением, однако «не следует героизировать» человека, который сотрудничал с нацистами.

Парламентские политики требовали от министра дать указания всем посольствам страны за рубежом защищать Й.Норейку, т.к. точку в этой истории поставил суд. Поэтому МИД должен выслать инструкции, как «правильно» разъяснять роль Й. Норейки и антисоветского сопротивления, акцентируя, что Москва хочет все это очернить.

Эти дискуссии свидетельствуют о том, что Литва, как общество и государство, не определилась, что считать участием в Холокосте и сотрудничеством с нацистским оккупационным режимом, и на основании каких критериев человека можно признать совершенно не запятнавшим себя такими делами.

Генри Киссинджер, бывший Госсекретарь США

The Wall Street Journal

Сюрреалистическая атмосфера пандемии Covid-19 напоминает мне мои впечатления, когда я молодым человеком служил в 84-й пехотной дивизии во время Второй мировой войны. Теперь, как и в конце 1944-го года, есть чувство общей скрытой опасности, угрожающей не отдельному человеку, а все, выбивая бойцов из наших рядов без всякой логики и со страшным уроном для всех. Но есть и большая разница между тем временем и нашим. Тогда сопротивляемость США была очень велика благодаря единой национальной цели. Теперь мы живем в расколотой стране, и нам необходимо дальновидное и эффективное правительство, чтобы преодолеть опасности, оказавшиеся беспрецедентными по масштабу и глобальности. Для общественной солидарности необходимо сохранить общественное доверие. Это необходимо для сохранения хороших отношений между обществами, а заодно и для всемирного мира и стабильности.

Нации сохраняются и процветают на основе веры в то, что их учреждения (институты) могут предусмотреть приближающуюся беду, побороть ее, а потом восстановить стабильность. Когда пандемия Covid-19 закончится, институтам многих стран будет вынесен приговор: «Вы провалились». Насколько этот приговор будет справедлив, неважно. Главное вот в чем: мир больше никогда не будет таким, как до коронавируса. И споры о прошлом сегодня бесполезны – они только мешают нам в будущем сделать то, что должно быть сделано.

Коронавирус ударил с беспрецедентной силой и масштабом потерь. Его расширение идет по экспоненте: количество заражений в США удваивается каждые пять дней. По мере того, как я пишу эти строки, лечения для этой напасти нет и пока не предвидится. Поставка медицинской техники недостаточна для того, чтобы бороться с набегающими волнами заражений. Палаты интенсивной терапии оказались на грани коллапса. Тестирование по-прежнему неадекватно из-за своих малых масштабов, не соответствующих масштабу инфекции. А эффективной вакцины нам ждать 12-18 месяцев.

Администрация США неплохо справилась с тем, чтобы избежать немедленной катастрофы. В целом работа администрации будет оцениваться по тому, насколько скоро удастся остановить распространение вируса, а потом и развернуть его вытеснение таким образом, чтобы удалось сохранить доверие американцев насчет способности их правительства управлять страной. Причем усилия по преодолению кризиса, какими бы мощными они ни были, не должны заслонять для нас неотложную цель – параллельно с борьбой с инфекцией вести создание «пост-вирусного» мирового порядка.

Лидеры борются с кризисом на государственной основе, но разрушительные последствия кризиса для человеческого рода не признают границ. Ущерб для общественного здоровья будет лишь временным, а вот политический и экономический хаос, вызванный этим вирусом, может затянуться на поколения. Ни одна страна, включая США, не сможет одними своими силами побороть кризис. Решение проблем текущего момента должно сочетаться с глобальной программой сотрудничества. Если мы не сможем делать и то, и другое, мы получим худший вариант – проруху и в настоящем, и в будущем.

Извлечение уроков из опыта плана Маршалла и Манхеттенского проекта обязывает США предпринять усилия к тому, чтобы предпринять усилия в трех направлениях. Во-первых, нужно усилить глобальную сопротивляемость инфекционным заболеваниям. Триумфы медицины типа вакцины от полиомиелита и уничтожения оспы, медицинские диагнозы от искусственного интеллекта – все они как-то усыпили нашу бдительность. Нам нужны новые технологии для контроля инфекций, а также соответствующие вакцины – с применением их к огромным массам населения. Города, штаты и регионы должны приготовиться к защите своего населения – с использованием накопления медоборудования, планирования действий в чрезвычайной ситуации и выходом на передовые рубежи науки.

Во-вторых, мы должны постараться вылечить раны мировой экономики. Лидеры мира много уроков извлекли из финансового кризиса 2008-го года. Нынешний кризис более сложный: судорожное сокращение производства, вызванное коронавирусом, по своей скорости и масштабам не имеет аналогов в истории. И необходимые меры по поддержанию общественного здоровья, такие как запрет прямых соприкосновений людей и закрытие школ и бизнесов, – все это приумножает боль от экономических потерь. Наши программы должны смягчать воздействие надвигающегося хаоса на самые уязвимые части человечества.

В-третьих, нам нужно сохранить принципы либерального мирового порядка. Да, в далекой памяти современных правительств всегда сохраняется этот прообраз любой власти: город за стеной, защищаемый могущественными вождями, порой деспотическими, а порой и милостивыми, но всегда готовыми защитить свой народ от внешнего врага. Мыслители времен Просвещения расширили эту концепцию, говоря, что цель основанного на законе государства – удовлетворить фундаментальные нужды населения: дать безопасность, порядок, экономическое процветание, юстицию. Отдельные лица не могут обеспечить все эти блага без государства. А вот что произошло после начала пандемии – вдруг ожил и задвигался анахронизм. Произошло воскрешение города за стеной в тот самый момент, когда процветание стало более всего зависеть от глобальной торговли и свободного перемещения людей.

В этих условиях мировым демократиям особенно важно бороться с этим образом «города за стеной», защищать и укреплять ценности Просвещения. Всеобщее предпочтение спасительной власти легитимному хаосу может вызвать у нас разрыв давнего «общественного соглашения» («социального контракта» – термин философов времен Просвещения, используемый еще Львом Толстым в «Войне и мире», – прим. ред.). Этот нужный нам контракт окажется разорванным и внутри США, и в международном масштабе. Но сейчас не время для тысячелетнего спора о выборе меду спасительной властью и неэффективным стремлением все и вся делать по закону. Мы не решим эту дилемму по время пандемии Covid-19. Сейчас нам нужно самоограничение со всех сторон – и во внутренней политике, и в международной дипломатии. Должны быть установлены приоритеты.

Тогда, во Вторую мировую войну, от боев в Европе мы перешли к миру растущего благосостояния и все укреплявшегося человеческого достоинства. А теперь мы живем в эпохальный период. Вызов всем нам от истории – справляясь с кризисом, построить будущее. Неудача может привести к мировому пожару.

Музей Библии Вашингтона (округ Колумбия, США) был открыт в 2017 году и среди его экспонатов не последнее место занимали фрагменты Свитков Мертвого моря и коллекции текстов библейской эпохи, включая самые старые из известных сохранившихся копий Еврейской Библии.

Теперь же музей официально заявил, что все представленные в нем 16 экспонатов являются современными подделками.

История достоверных Свитков Мертвого моря восходит к 1947 году, когда бедуинские пастухи обнаружили множество глиняных кувшинов в Палестине, в которых и находились свитки 1800-летней давности. Подделки же ,оказавшиеся в музее, как теперь стало известно, возникли в 2002 году.

Недавнее частное расследование привело к тому, что группа исследователей во главе с известным специалистом по выявлению мошенничества в области искусства Колет Лолл написала доклад на 200 страницах, с приведением подробных доказательств фальсификации находящихся в музее Свитков. Там, в частности, поясняется, что они были изготовлены из старой кожи, но надписи нанесены сравнительно недавно, что свидетельствует о явном намерении обмануть.

В  Храме Книги, в Музее Израиля в Иерусалиме хранится множество фрагментов из подлинных Свитков Мертвого моря и когда в 2002 году на рынке антиквариата появилась группа еще из 70 фрагментов, то их движение стали детально исследовать. После того, как первые два фрагмента были признаны фальшивыми, появились подозрения, что вся эта группа полностью является подделкой.

Поэтому музей поручил команде Лолл провести физические и химические исследования всех 16 предметов такого типа, хранящихся в нем. В итоге исследователи подтвердили, что это все современные подделки из кожи.

Специалисты пояснили, что подделки имеют очень высокое качество. В частности, кожа, на которой они сделаны, действительно очень древняя. Предположительно ее могли взять от древних туфель или сандалий. Кроме того, использовались и похожие на клей вещества, подобные тем, что ранее были обнаружены на настоящих Свитках Мертвого моря. Также подделанные фрагменты были посыпаны глинистыми минералами, которые, как было установлено, соответствуют осадкам из Кумрана, то есть местности, с настоящими Свитками. Проведенные анализы позволили также установить, что все 16 фрагментов, хранящихся в Музее, представляют собой подделки, имеющие один источник. Поэтому автоматически возникает вопрос, где и каким образом музей приобрел их в свою коллекцию.

Шмуэль Левин,

Председатель Вильнюсской еврейской религиозной общины

В среду в Вильнюсской Хоральной синагоге я  увидел мужчину, внимательно рассматривающего зал синагоги. Подойдя к нему, поприветствовал его на иврите. Гость тут же засыпал меня вопросами о деятельности синагоги, о еврейской общине Литвы и о жизни в Литве в целом. Обыкновенные вопросы еврея.

Я тоже, как еврей, на его вопросы ответил вопросом: а Вы откуда, может, Вам нужен тфилин?

Гость скромно представился: «Аарон Цехановер, участвую в научной конференции Вильнюсского университета, специально остался на один день, чтобы зайти в синагогу и пообщаться с евреями на идиш (если повезет), погулять по старому городу Вильнюса. Семья родом из Польши, а Вильнюс уж очень напоминает родину отца». Правда, добавил: «Университет пригласил меня, так как я – лауреат Нобелевской премии».

Разговорились. На идише попросил его рассказать, как же он стал лауреатом самой престижной премии в мире? Услышал прекрасную и вместе с тем трагичную историю еврейской семьи из Польши…

Прощаясь, он с грустью посмотрел на синагогу и сказал: «Красивая у вас синагога. И кто знает, сколько лауреатов Нобелевской премии было бы у Литвы, если бы во время нацистской оккупации в литовских городах и городках не были уничтожены тысячи евреев».

Ровно через час Аарон Чихановер прислал письмо:

Перевод с иврита:

Здравствуй, Шмуэль!

Посещая сегодня Вильнюсскую синагогу, меня охватили особые чувства. Наша встреча и твой рассказ об истории Вильнюсской еврейской (религиозной) общины, которая и сегодня живет, работает и известна, порадовали и воодушевили меня. Желаю всей общине здоровья и выдержки в сохранении второй духовной столицы еврейского народа.

Надеюсь, до скорой встречи!

Для справки:

Аарон Цехановер – израильский биолог, лауреат Нобелевской премии по химии 2004 г, профессор Техниона, лауреат Ласкеровской премии (2000) и других наград.

Аарон Цехановер родился 1 октября 1947 г. в Хайфе в семье выходцев из Польши, соблюдавших еврейские религиозные традиции. Его родители, адвокат Ицхак Цехановер и учительница английского языка Блюма Любашевская, переехали в Палестину из Польши (Цеханув) в середине 1920-х годов. Рано лишившись родителей, воспитывался в семье старшего брата. В 1974 г. окончил медицинский факультет Еврейского университета в Иерусалиме. Случил врачом в Армии обороны Израиля. В 1977– 81 гг. работал в биохимической лаборатории при Хайфском Технионе под руководством А. Хершко. В 1981 г. получил степень доктора. В 1982 – 84 гг. Цехановер проходил постдокторат на биологическом факультете Массачусетского технологического института (Кембридж, США). Его исследования по биохимии клетки (в соавторстве с А. Хершко, А. Варшавским и др.) получили широкий отклик в кругах специалистов.

Идеи и исследования ученого послужили основой для разработки новых методов изучения и лечения некоторых болезней (рака, астмы). В 2004 году Цехановер получил Нобелевскую премию по химии — вместе с А. Гершко и И. Роузом.

Аарон Цехановер – член Европейской академии наук и искусств (2004), Папской АН (2007), Albert Schweitzer World Academy of Medicine (2007), Американской академии искусств и наук (2008), Европейской академии (2009), Американской ассоциации содействия развитию науки и EMBO, член совета последней с 1996 года. Почётный фелло Королевского химического общества Великобритании (2005). Почётный доктор Тель-Авивского университета (2001), Университета имени Бен-Гуриона (2004), Городского университета Осаки в Японии (2005), Афинского университета (2005) и др.

В 2016 году подписал письмо с призывом к Greenpeace, Организации Объединенных Наций и правительствам всего мира прекратить борьбу с генетически модифицированными организмами (ГМО).

Премия им. Философа Леонидаса Донкиса в этом году была присуждена руководителю еженедельника „7 meno dienos“ Линасу Вильджюнасу. Предлагаем вашему вниманию текст речи (с некоторыми сокращениями) Л. Вильджюнаса с церемонии награждени я, которая состоялась в Каунасском университете им. Витаутаса Великого 1 февраля.

Принимая эту ценную награду, которая оценила мои скромные усилия, я глубоко тронут и немного растерян. Вспоминая роль  Леонидаса Донскиса в нашей общественной жизни и научном дискурсе, его новаторская проницательность, дополнившая словарь философии и социологии, премия, названная его именем – это очень высокий стандарт. Мы все ощущаем пустоту, которая появилась в общественном пространстве с уходом Леонидаса Донскиса, потому что он был самым заметным, а часто и единственным голосом нашей интеллигенции.

Его голоса не хватает особенно сейчас, оценивая путаницу и противоречивую, быстро изменяющуюся, непредсказуемую и неощутимую современность, а также дезориентированную, фрагментарную общественность и политику, в которой не осталось политики. В таком обществе бессилие и запущенность обуславливаются неолиберализмом и государственным бюрократизмом; при отрицании государством ответственности за просвещение и культуру, гражданин, превращенный в потребителя, становится равнодушным к ценностям и отступает.

Мне кажется, что мы являемся сейчас свидетелями отступления гражданина, а в широком смысле – отступления гражданского общества, и не только потому, что граждане становятся равнодушными к ценностям – часто разочарованный просто не видит смысла и, как в советское время, уходит во внутреннюю эмиграцию. Поэтому сегодня, будучи в похожей ситуации, я растерян. Разве что могу, как говорил персонаж пьесы А. Чехова «Три сестры» Вершинин, «пофилософствовать». Философствовали все чеховские герои. На фоне их «философствований» произошел большевистский переворот, который уничтожил Россию.

Думаю, что многих из нас беспокоит происходящее в последнее время изменение климата. Приведу пример из собственного опыта. Когда в 2000 г.  Центр изучения Холокоста и еврейской культуры Литвы „Atminties namai“ («Дом памяти») вместе с Исследовательским центром геноцида и сопротивления жителей Литвы (сейчас трудно представить, что такое сотрудничество было возможно) организовали обсуждение сборника документов В. Брандишаускаса „1941 m. Birželio sukilimas“ («Июньское восстание 1941 г.»), на которое пригласили историков, общественных деятелей и участников восстания. Эти документы подтверждают антисемитские установки организаторов восстания, которыми были заражены повстанцы; риторика, пестрящая отождествлением евреев с большевиками, свидетельствует о совершенном против евреев терроре. Несмотря на различие взглядов участников дискуссии на характер восстания, обсуждение состоялось и в нем был смысл.

Когда несколько лет назад тогдашний член Городского совета Вильнюса Дарюс Куолис пригласил историков на первую публичную дискуссию об исторических «заслугах» Казиса Шкирпеы, ее попросту сорвали организованно прибывшие правые патриоты. Думаю, что радикализм всегда проверяет границы дозволенности и, соответственно, планирует дальнейшие акции.  Проверенная безнаказанность позволяет своевольно восстанавливать мемориальную доску Йонасу Норейке и название аллеи «Казиса Шкирпы». Мнения по поводу мемориальной доски Норейке нет у Библиотеки им. Врублевских (Библиотека Академии наук Литвы прим. ред.) – нашей интеллектуальной элиты, а президент – моральный авторитет страны, заявил, что решение мэра Вильнюса снять мемориальную доску необдуманно раскололо общество. Напротив, обозначило закономерный разрыв общества, показывая, кто есть кто и чего стоит.

Разницу позиций выявила дискуссия, проходящая в виртуальном пространстве. Однако этого недостаточно. Она указывает не только на относительную активность гражданского общества, но и сравнительно слабый его вес. Это просто единичные голоса, не имеющие более широкой поддержки. Можем представить демонстрацию протеста против вырубки лесов и уничтожения парков, но не «ход сардин» против правого экстремизма. Тем более, что в Литве нет ни одной политической силы, которая бы сопротивлялась усилению национализма.

Здесь я хочу обратиться к понятию атрофии памяти, которое использовали Донскис и Бауман. Взгляд на недавнюю историю, особенно на 1941 год. Весь период независимости был испытанием и экзаменом для большой политики Литвы, которые она так и не выдержала. Желание видеть свою историю чистой, героической и без пятен в начале независимости было чертой, подсознательным стремлением и политиков, и представляющей их общественности, обретшей только что свободу. Официальный нарратив истории Литвы, формируемый вовсе не исторической наукой, так и остался связан этой целью. Почему такая политическая установка не менялось десятилетиями – это другой вопрос, который я оставлю открытым.

Напомню статью 1999 г. публициста-эмигранта Зенонаса В. Рекашюса «Почему Литва в 1941 г. не стала сателлитом Третьего рейха», которую он написал для «Akiračiai». Сейм тогда планировал узаконить Временное правительство, как преемника государственности страны. Сделав вывод о том, что Временное правительство, сформированное ЛАФ-ом (Литовский фронт активистов), было незаконным, и в своем обращении к народу ЛАФ предлагал стать сателлитом Германии, Рекашюс пересмотрел и взгляд литовской диаспоры на Временное правительство после войны, что, как мне кажется, очень важно и малоизвестно. «Итак, в 1945 г., – обобщает З. Рекашюс, – когда еще были живы в памяти людей события 1941г., политические лидеры литовской диаспоры видели необходимость отмежеваться от Временного правительства июня 1941 г.».

Когда в 1990 г. была восстановлена ​​независимость Литвы, события 1941 г., по-видимому, исчезли из памяти большинства политиков, подавленных обидами советской эпохи, и в оценке событий тех лет стал преобладать нарратив последователей ЛАФа литовской диаспоры.

Это основной парадокс демократии Литовской Республики, который систематически проявляется повторяющимися ошибками.  Последний пример – проект резолюции, предложенный председателем парламентской комиссии по исторической памяти и борьбе за свободу Арунасом Гумуляускасом, в котором утверждается, что Литовской государства и литовский народ не участвовали в Холокосте, т.к. в то время Литва была оккупирована.

Если даже эта резолюция задумана, как ответ на клеветническую кампанию российской информационной войны, оно подчиняется правилам игры и, в свою очередь, искажает историю. Очевидным результатом этой войны является укрепление идеологии национализма во всех сферах общественной жизни – в школе, в армии, СМИ. И я не соглашусь с тем, что это необходимый защитный ответ небольшого государства на нестабильную международную ситуацию. Напротив, идеология национализма ослабляет общество изнутри, лишает критического мышления, углубляет атрофию памяти и в конечном итоге открывает двери для радикализации. Вскоре стратеги и философы Саюдиса могут заменить «мурз и панк-ов», что гораздо опаснее.

В 1990-х годах независимое Литовское государство было не создано, а восстановлено, отстроено, и эта стратегия политической борьбы оправдала себя. Однако ценностный фундамент государства до сих пор не создается, а восстанавливается, иначе говоря, некритически и выборочно используя ресурсы из прошлого. Официальное повествование о национальной истории имеет тенденцию обходить неудобные темы и превращаться в пустую патриотическую скорлупу без реального содержания, прививает подрастающему поколению клише и обрядовые ритуалы, а историческая память быстро сокращается и становится нетерпимой к другим действиям или мнениям. Так, при появлении подходящего случая и используя культ партизан, было сведено к нулю значение книги Руты Ванагайте «Наши» („Mūsiškiai“), которая чрезвычайно важна для публичного дискурса. С Марюсом Ивашкявичюсом так не вышло, но эти нападки, конечно, стоили писателю здоровья, и лишь обнажили паранойю исторической политики.  И все же именно она формирует взгляд на прошлое и оказывает влияние.

Низкопробные пропагандистские исторические фильмы, которые в последние годы наводнили кино- и телевизионные экраны, по-видимому, играют свою «просветительскую» роль, если фильм Шарунаса Бартаса «Сумерки», показывающий реальность послевоенной жизни, воспринимается как искажение истории и «играет на руку Кремлю».

«Каждая форма коллективной памяти избирательна и не может быть другой», – говорит Зигмунт Бауман в «Текучем зле», – но этот выбор направляют нынешние или появляющиеся исторические политики. (…) Политический успех означает способность перерабатывать историческую память (первоначально путем переименования улиц и площадей, переписывания учебников, замены памятников в общественных местах), что, в свою очередь, дает успех политики – или, по крайней мере, они так думают “.

Тем не менее, я хотел бы верить, что это иллюзорный успех. В последние недели чрезвычайно активный публичный дискурс в Интернет-пространстве обнадеживает и, похоже, является началом перемен. Ведь застой когда-либо заканчивается.

Обращение министра иностранных дел Израиля Исраэля Каца по случаю начала реализации совместного проекта МИД Израиля и Литвы “Год Виленского гаона” #VilnaGaon2020 в честь 300-летия со дня рождения одного из ведущих лидеров еврейского вероучения

https://www.facebook.com/watch/?v=466839274251240

На Вильнюсской региональной консультации по проблемам реституции имущества жертв Холокоста, которая проходила в Еврейской общине (литваков) Литвы, с докладами выступили известные историки-исследователи Холокоста. Предлагаем вашему вниманию доклад члена Международной комиссии по оценке двух оккупационных режимов в Литве, профессора Гамбургского университета Йохаима Таубера «Холокост в Литве».

 Й. Таубер – автор книг и академический статей о Холокосте в Литве и в странах Северной и Восточной Европы. 

В июне 1941 г. нацистская Германия напала на Советский Союз. В Литве началось восстание, которое привело к восстановлению независимости Литовского государства и учреждению Временного правительства. С первых минут евреи стали жертвами восстания.

В октябре в немецком научном издательстве WBG вышла книга «Письма из ада» («Briefe aus der Hölle»), рассказывающая о евреях, которые служили в зондеркоманде Освенцима. В сборник входит перевод с идиша «Воспоминаний раввина Лейба Лангфуса», выполненный Йоэлем Матвеевым.

Лейб Лангфус родился в Варшаве, учился в ешиве. Женившись на дочери даяна Шмуэля Йосефа Розенталя из Макова-Мазовецкого (в середине 1930-х годов), он унаследовал пост своего тестя после смерти последнего. В конце концов, он стал раввином города и был известен как «Der Makover Dayan» — «Маковский даян». В ноябре 1942 года евреи Макова-Мазовецкого были депортированы в Млаву, а оттуда, в начале декабря, в Освенцим. В их числе оказалась и семья Лангфуса. Его жена и сын были отравлены газом сразу по прибытии, а сам раввин был принужден работать в лагерной обслуге. Исследователь, литератор-идишист Йоэль Матвеев рассказал на сайте американского интернет-ресурса «Форвертс» («Forward») о своей работе над рукописью Лейба Лангфуса, одного из членов зондеркоманды в Аушвице, оставивших свои свидетельства на идиш:

Эта книга включает в себя страницы, воспоминаний евреев, служивших в зондеркоманде лагеря смерти Освенцима-Биркенау, в группе, которую нацисты заставляли помогать в отборе и подготовке узников для газовых камер, а потом сжигать тела. До нас дошло восемь таких текстов, большинство из них написаны на идиш.

Эта книга сопровождается подробными комментариями Павла Поляна — московского географа, писателя и литературоведа, который давно уже занимается этой темой. В 2011 году на русском языке под его редакцией были изданы «Свитки из пепла» — мемуары Залмана Градовского, переведенные с идиша в 200-2008 годах племянницей исследователя Александрой Полян, известной российской идишисткой.

Градовский рассказал, что в лагере он спал на тех же нарах, что и Маковский даян Лейб Лангфус. Из-за его потрясающей набожности (редкий случай в таком ужасном месте, прежде всего в зондеркоманде) капо из «милосердия» (если уместно в лагере смерти такое слово) давали раввину «легкую» работу: мыть и сушить волосы, остриженные у женщин.

К сожалению, я очень мало знал об этих людях. Неудачные попытки исследовать их жизни, которые историки предпринимают с 50-х годов, выглядят как захватывающий и печальный детективный роман. До недавнего времени у исследователей даже преобладало мнение, что с оригиналами этих мемуаров на идише вообще невозможно работать из-за опасности повредить манускрипты.

В декабре 1942 года Лангфусбыл отправлен в Биркенау. Вместе с Градовским он участвовал в восстании зондеркоманды. 451 восставший погиб 7 октября 1944 года; они, тем не менее, сумели взорвать один из крематориев, чем немного замедлили машину смерти. Сам же раввин был казнен позже — 26 или 27-го ноября.

В лагере он написал две работы: книгу воспоминаний и дневник. Оба произведения были обнаружены после войны, захороненные в стеклянном сосуде рядом с крематорием. Дневник сохранился в достаточно хорошем состоянии. С идиша на русский язык его перевела Дина Терлецкая. В новом сборнике печатается немецкая версия Романа Рихтера. Я благодарен Рихтеру за то, что в эту книгу также включен мой русский перевод из воспоминаний Лангфуса, которые он на идиш называет «сообщения».

И вот в апреле 1945 года поляк Густав Боровик нашел мемуары под руинами крематория № 3 в Аушвице, и хранил рукописи на чердаке своего дома; там же его младший брат заново обнаружил их в 1970 году. В 1972 году востоковед Роман Пытель перевел их на польский язык, в том же году они были изданы и на немецком.

Хотя перевод Пытеля мне сильно помог, он все же полон грубых ошибок и необычайно сух. Когда, например, переводчик не может понять идишского текста, он постоянно допускает отсебятину. Например, слово «идише» («еврейский») умудряется в одном случае передать как «арише» («арийский» – немецкий, согласно расовой терминологии нацистов). Или такое слово как «шул», которое в контексте означает синагогу, бейт-мидраш, он переводит как «детская школа». И хотя рукопись 1970 года находится в существенно лучшем состоянии, но без помощи современных компьютерных технологий манускрипт остался бы не понят.

Российский компьютерный эксперт Александр Никитяев сумел расшифровать жизнеописание, cделанное синими чернилами. Но этого было недостаточно: каждый из фрагментов я должен был разобрать, чтобы последовательно расположить различные записи, с помощью компьютера. Часть страниц у Лангфуса перечёркнуты каким-то острым инструментом, используемым вместо пера.

Лангфус рассказал о Маковском гетто, о его ликвидации, о нацистской селекции, о пути в зональный лагерь, о смертоносном газе, о крематориях. Воспоминания наполнены психологией и, как мне показалось, даже фрейдистскими элементами. Это оставляет прискорбное подозрение, что автор потерял ясность восприятия событий и физическую способность писать дальше.

По кусочкам мне удавалось понять многие слова, целые абзацы, которые предыдущие исследователи не могли расшифровать . К сожалению, понятна только часть записей оригинала, и даже на сохранившихся под землей страницах присутствуют расплывающиеся, разорванные, рассыпающиеся участки. Но все же, несмотря на такое ветхое состояние текста, даже по обрывкам можно почувствовать особую мрачность его темы: “…тело… остались могилы … мертвец…”

На данный момент слова рукописи с трудом различимы до страницы 114. Что написал Лангфус дальше и написал ли вообще — остается тайной. Поэтому обнадеживает факт, что даже в давно известных документах, благодаря развитию компьютерных технологий, обнаруживаются новые важные сведения. Другим, более важным шагом в честь убитых авторов было бы, конечно полное издание в оригинале на идиш „מגילות אוישוויץ‟ — «Мегилот Аушвиц», «Свитки Аушвица».

Перевод с идиша Виктора Шапиро

28 ноября, в четверг, в столичной Еврейской публичной библиотеке (Вильнюс, пр. Гедимино, 24) будет представлена книга историка Арунаса Бубниса «Немецкая полиция безопасности и Вильнюсский спецотряд СД 1941 – 1944 г.», начало в 18.00.

В презентации примут участие док. исторических наук А. Бубнис, историк Илья Лямпертас. Модератор – Жильвинас Беляускас.

В своей книге А. Бубнис кратко описывает жизнь 17-ти нацистов, ответственных за массовые уничтожения евреев в Панеряй, а также 84-х членов Спецотряда.

31 октября в Каунасской школе им. Й. и П. Вилейшисов состоялось открытие выставки «Еврейские смельчаки в борьбе за свободу Литвы». Мероприятие было посвящено 100-летию включения пригорода Вилиямполе к Каунасу. Экспозицию подготовил Фонд им. Витиса. В ее открытии приняли участие председатель Каунасской еврейской общины Герцас Жакас, представители парламента, общественности. Говоря о военных еврейского происхождения, которые принимали участие в восстановлении независимости Литвы, а также о деятельности «Союза евреев – участников освобождения Литвы» (1933 – 1940), Раймундас Каминскас отметил и трагическую судьбу членов Союза, погибших в Каунасском гетто.

Гид Хаим Баргман поделился своими мыслями о литовско-еврейских отношениях. Этнографический ансамбль «Судува» исполнил несколько произведений.

Евреи Литвы не были равнодушными к судьбе Литвы и после борьбы за независимость страны, 24 июня 1933 г. учредили «Союз евреев – участников освобождения Литвы».

В 1934 г. Союз насчитывал три тысячи членов. Среди них были также добровольцы – участники освобождения Клайпеды.  20 евреев за подвиги, совершенные в борьбе за независимость, были награждены орденом Креста Витиса, другими медалями и орденами. Только в Каунасе было 245 евреев – орденоносцев. У «Союза евреев – участников освобождения Литвы» было свое знамя, эмблема, был подготовлен проект униформы. С 1935 г. организация выпускала еженедельник на литовском языке „Apžvalga” («Обзор»). До 1940 г. было выпущено 223 номера, в которых рассказывалось о деятельности Союза, активном участие евреев в общественной жизни Литвы и т.д.

После оккупации Литвы в 1940 г. деятельность Союза была запрещена, перестал выходить еженедельник „Apžvalga“, немалое число членов Союза были репрессированы, сосланы в Сибирь. После оккупации фашистской Германии евреи – герои Литвы были расстреляны, заключены в гетто, уничтожены в концлагерях.

Павел Полян —
специально для «Новой газеты»

1

Ареал Холокоста в точности следовал контурам Второй мировой войны на европейском театре боевых действий. Военные и карательные органы Германии и ее сателлитов, как и их многочисленные добровольные помощники из оккупированных областей, с энтузиазмом хватали и убивали евреев на просторах от Лапландии до Крита и от Амстердама до Нальчика. Если бы танки Роммеля не увязли в песках Аламейну, а прорвались на Восток и вошли в Иерусалим, то за айнзатцгруппой дело бы не стало: она была сформирована в Греции и только и ждала отправки…

Негласной столицей этой империи человеконенавистничества являлся концлагерь в Аушвице, ныне Освенциме (по-еврейски Ойшвиц, или Ушпицын). Anus Mundi, или «Задница Земли», как честно назвал это место один из не самых сентиментальных эсэсовцев. Позднее Аушвиц-Биркенау назовут новыми для человеческого уха именами: «лагерем уничтожения», «фабрикой смерти», «мельницей смерти» и т.п., а иные даже расколют историю надвое — на время «до» и «после Аушвица», причем «после» — уже негоже писать стихи.

И сегодня, посещая Биркенау-Бжезинку и глядя на сохранившиеся ступеньки газовен, на руины крематориев и на деревья, видевшие тут всё и вся, инстинктивно задерживаешь дыхание и словно перестаешь дышать. И только пропуская над собой своды брамы и выходя, наконец, из этой резиденции смерти с ее сатанинской сакральностью, прочь от налакавшихся еврейской крови и наликовавшихся всласть убийц и палачей, невольно останавливаешься для того, чтобы набрать воздуха, восстановить дыхание и прийти в себя. До чего же уютным и милым был старинный Inferno времен Орфея и Данта!..

2

Здесь, всего в четырех газовых камерах и крематориях, эсэсовцы удушили синильной кислотой, сожгли трупы, перемололи непрогоревшие кости и сбросили в реку пепел приблизительно одного миллиона и трехсот тысяч людей, из них — миллиона и ста тысяч евреев. Это целый город людностью с Нижний Новгород! Каждая шестая жертва Холокоста погибла именно здесь — на крошечном пятачке между Вислой и Солой.

«В помощь» себе нацисты формировали зондеркоммандо — вспомогательные спецбригады, составленные почти исключительно из евреев, которых понуждали ассистировать себе в этом массовом конвейерном убийстве — на всех его этапах, кроме вброса самого газового коагулята. Непосредственным убийцей был немец, но и еврей-зондеркоммандовец уже не мог не ощущать своего соучастия в происходящем.

От каждого человека весом в 70–75 кг оставалось в среднем около трех килограммов темно-серого пепла. Но прежде чем забросить трупы в печи-муфеля или в гигантские ямы-костры на открытом воздухе, с женских трупов срезали волосы, а все челюсти открывали и проверяли на золотые зубы, каковые вырывали клещами.

В мае-июле 1944 года, когда на рампу приходило по 3–4 эшелона из Венгрии и Словакии, четверка крематориев Биркенау, этих настоящих печных монстров, вместе с двумя огненными ямами, могла пропустить через себя и 10, и 15 тысяч не прошедших селекцию человек. Укрытая за деревьями зона крематориев и газовых камер Биркенау — поистине образцовая фабрика смерти, рассчитанная на суточное производство до 40–45 тонн человеческого пепла! Отменные цеха, отлаженная инфраструктура, квалифицированный менеджмент, вышколенный персонал! Гитлер с Гиммлером — рачительные хозяева, не хуже Круппа, евреи — дешевые чернорабочие и одновременно недорогое сырье (местное или импортное — не важно: на транспорте не экономили!).

Доблестные союзники по антигитлеровской коалиции упорно снаряжали свои бомбардировщики на бомбежку промышленных объектов в Моновице, их самолеты пролетали и над «фабрикой» в Биркенау, но ни бомб, ни керосина для того, чтобы разбомбить хотя бы подъездные пути к ней так и не нашлось!..

3

Для того чтобы выдерживать такой функционал, евреям из зондеркоммандо не оставалось иного выхода как ментально расчеловечиваться — звереть, роботизироваться, сходить с ума. Найденные после освобождения лагеря в земле и пепле вокруг руин крематориев их прямые свидетельства — девять рукописей пятерых из них: Залмана Градовского, Лейба Лангфуса, Залмена Левенталя, Марселя Наджари и Германа Штрасфогеля¹ — документируют это с поразительной полнотой.

Как минимум втрое больше таких свитков погибло: было уничтожено при находке мародерами-«золотоискателями» или же не были найдены. И то, что уцелели и были прочитаны эти девять, — настоящее чудо. Сами по себе эти свитки, бесспорно, центральные документы Холокоста.

Еще большим чудом представляется то, что не менее 110 членов зондеркоммандо выжили сами! Как непосредственные носители главного людоедского секрета Третьего рейха они были обручены со смертью и обречены ею. Четких инструкций об их «ликвидациях» не было, но сама угроза быть убитыми так и висела над ними каждый день, каждый час и каждую минуту.

То, что хоть один из них уцелеет и переживет их самих, нацисты не могли себе представить и в страшном сне. После войны они пришли в себя и расселились по всему миру, главным образом, в Израиле, США, Польше, Франции и Германии, некоторые из них в 1950–1960-е дали историкам обширные интервью².

Все без исключения члены зондеркоммандо мечтали о мести и всерьез задумывались о сопротивлении и о восстании. Настолько всерьез, что однажды — 7 октября 1944 года — это восстание и впрямь состоялось. Думается, что подготовка восстания или хотя бы мысль о нем помогала им противостоять душевному расчеловечению.

Свое человеческое начало всем им пришлось доказывать заново и по самому высшему счету, и они его доказали! И самим восстанием, когда в считаные часы отвоеванной последней свободы сумели, сами почти безоружные, убить трех эсэсовцев, одного оберкапо, разрушить и вывести из строя один из крематориев, и тем, что массово и геройски погибли, и тем, что стали важнейшими летописцами Холокоста.

Независимо от исхода восстания сама подготовка к нему примиряла члена зондеркоммандо с ужасом происходящего. Более того, она возвращала его в рамки нормальности и нравственности, давая шанс искупить вину и оправдаться за все ужасное, что на их совести. И тут неудачи решительно не могло быть — удачей был бы уже шанс умереть по-человечески, а может быть, и героически — умереть в борьбе, умереть людьми!..

4

Говоря о еврейском восстании 7 октября, необходимо указать на сложную диспозицию сопротивления и подполья в концлагере в целом. Долгое время оно было разношерстным и разрозненным, разбитым по национальному признаку, а иногда и на несколько групп внутри одной национальной группы (например, среди поляков, где свои группы имелись у коммунистов, левых социалистов и националистов, у адептов Армии Крайовой и Армии Людовой и т.д.).

В мае 1943 года в Аушвице сформировался некий объединяющий центр сопротивления, вошедший в историю под названием «Боевая группа Аушвиц». Ее ядро составили польские и австрийско-немецкие ячейки, но к ним примкнуло и большинство остальных. Стратегией «Боевой группы» был постепенный захват ключевых позиций — должностей так называемых «функциональных узников» и систематическое вытеснение с этих должностей внутрилагерных соперников и конкурентов, прежде всего немцев-уголовников. Другое направление — облегчение режима для своих, нередко помещение их в изоляторы к «своим» врачам, иногда — фабрикация фальшивых документов и даже смена узнических номеров. Искались и находились различные пути для взаимодействия с другими лагерными отделениями и, что особенно трудно и важно, с внешним миром: за время существования лагеря на волю было переправлено около 1000 касиб! И это, возможно, самое серьезное из того, что заговорщики могли поставить себе в заслугу: на основании этих писем в Кракове выходила даже летучая газета «Эхо Аушвица»!

Не примкнули к «Боевой группе» только французы, бельгийцы, чехи и цыгане, отдавшие предпочтение пусть маленьким, но своим очажкам. Особняком держались и зондеркоммандовцы, самый уязвимый статус которых делал их группой, максимально заинтересованной в восстании, — и чем раньше, тем лучше!

Тем не менее однажды оба центра сопротивления сумели договориться и даже согласовали общий план и дату выступления — пятницу 28 июля 1944 г. Но буквально в последнюю минуту и в одностороннем порядке польская сторона перенесла срок. Тем самым она не только сбила боевой настрой еврейской стороны, но и во многом деконспирировала ее. Это стоило жизни руководителю еврейского штаба — капо Каминскому, главному организатору восстания от зондеркоммандовцев.

Евреи, перефразируя З. Левенталя, сжали зубы, но промолчали. А вскоре после сентябрьской селекции в зондеркоммандо они окончательно разочаровались в перспективах сотрудничества с поляками. Они отказались от передачи информации «Боевой группе Аушвиц» и перешли к закапыванию ее в землю, сделав «курьером» мать сыру землю. Но самое главное: отныне они твердо решились на мятеж-соло.

После смерти Каминского руководство подготовкой восстания и самим восстанием перешло к другим — и скорее всего, к коллективу лиц, среди которых определенно был Градовский. Был среди них и советский военнопленный-еврей, предположительно Николай Мотин, майор или полковник.

5

Был разработан новый план восстания-соло, но реальные события почти полностью порвали его, заставив действовать спонтанно и едва ли не по самому неблагоприятному для восставших сценарию.

В субботу, 6 октября 1944 года, обер­шарфюрер СС Х. Буш, один из начальников в крематориях IV и V, собрал еврейских капо этих крематориев и велел им в течение 24 часов составить список на селекцию, в общей сложности на 300 человек. Это делало восстание неизбежным.

Сохранилось несколько описаний начала, хода и подавления восстания. Примем за основную версию ту, что, обобщая многие свидетельства, рисует Андреас Килиан с соавторами в книге «Свидетельства из мертвой зоны. Еврейская зондеркоммандо в Аушвице», но дополним картину деталями, встречающимися и в других источниках, не учтенных им или же оставленных без внимания.

Воскресным утром, 7 октября, стояла солнечная, безоблачная погода. В обед в крематории II, где жили все советские военнопленные, а раньше жил и Каминский, собрался штаб восстания. Это засек оберкапо Карл Тёпфер, пригрозивший всех заложить. Но его тут же схватили, убили и бросили в печь.

В середине дня (примерно в 13.25) около 20 эсэсовцев во главе с Бушем по­явились на территории крематория V и приступили к намеченной селекции, двигаясь по списку от больших номеров к меньшим. К крематорию IV было приписано 170, а к крематорию V — 154 человека, в основном венгерские и греческие евреи.

Когда до конца списка осталось уже немного, вдруг обнаружилось, что части людей из списка в строю нет. Эсэсовцы кинулись их искать, и в это время на них набросился с криками «ура» и с молотком польский еврей Хайм Нойхоф, один из самых старых (около 54 лет) в зондеркоммандо. Его поддержали другие — с молотками, топорами и камнями. А в это время уже загорелся крематорий IV: забросав его самодельными гранатами, это сделал Йосель из Бедзина.

В 13.50 зазвучала общелагерная сирена. В это время эсэсовцы, к которым прибыло подкрепление из казармы, уже давно прицельно стреляли из безопасных укрытий; многие из тех, кто находился во дворе крематория V, погибли. Но части восставших — и среди них большинство советских военнопленных — все же удалось достичь близлежащего леска и приготовиться к бою, часть перерезала колючую проволоку (она была не под напряжением) и ушла в сторону «Канады», один даже влетел в сортировочный барак № 14, но был схвачен тамошним охранником.

Овладев ситуацией сначала в крематории V, эсэсовцы согнали всех еще находившихся там и в крематории IV членов зондеркоммандо во двор и заставили лечь рядами ничком. После того как расстреляли каждого третьего лежащего, в живых из 324 человек из двух малых крематориев осталось всего 44. Оцепив территорию вокруг горящего крематория, эсэсовцы начали стрельбу в направлении леска, где скрылась часть восставших.

В двух других крематориях не происходило практически ничего. Отчасти потому, что выступление на крематории IV было настолько спонтанным, что другие крематории не были предупреждены, а отчасти потому, что эсэсовцы быстро, в течение получаса, взяли ситуацию под контроль.

Увидев горящий вдалеке крематорий и услышав стрельбу, члены зондеркоммандо на крематории II — и в первую очередь военнопленные — решили, что общее восстание началось. Они разоружили охранника-эсэсовца и бросили его в горящую печь вслед за ненавистным Тёпфером.

После этого пути назад не было уже ни у кого. Поджечь свой крематорий им не удалось: может быть, отсырел порох. Они разоружили второго охранника, перерезали колючку и побежали по дороге, ведущей к женскому лагерю. Перерезали проволоку и там, но никто из женщин-заключенных даже не понял, что произошло. Беглецы же продолжили свой путь, прихватив по дороге одного узника из команды, работавшей на очистных сооружениях, — брата капо Лемке Плишко.

Тем временем эсэсовцы подтянулись к большим крематориям. Тем, кто совершил побег из крематория II (около 100 человек), отрезали путь в Райско. Тогда они приготовились к сопротивлению и забаррикадировались в конюшне. После того как эсэсовцы забросали ее гранатами и подожгли, большинство в этой конюшне и погибло.

Но бежали из крематория II не все: оставались четыре врача во главе с М. Нижли, а также несколько других узников, в том числе трое (во главе с Элушем Малинкой), пытавшихся взорвать крематорий. После вмешательства Менгеле в живых были оставлены только «его» евреи-врачи. Все остальные члены зондеркоммандо из этого крематория — 171 человек, как принявшие участие в восстании, так и уклонившиеся от этого, — или погибли в бою, или были расстреляны.

По ходу восстания погибли все организаторы, кроме Я. Гандельсмана. Последний наблюдал за ходом события из крематория III вместе с З. Левенталем, Л. Лангфусом, М. Буки, Ш. Венецией и другими.

В ночь с 8 на 9 октября оставшиеся в этом крематории повстанцы во главе с Я. Гандельсманом и Ю. Врубелем, по-видимому, все же попробовали воспользоваться имевшейся у них взрывчаткой и взорвать собственный крематорий, вероятнее всего, вместе с собой. И только после того, как это им не удалось (возможно, что, как и в крематории II, их подвел отсыревший порох), они были схвачены в количестве 14 человек и брошены в гестаповский бункер главного лагеря. Арест мог произойти только 9 октября, но не 10, как об этом всегда писали, поскольку запись Левенталя от 10 октября говорит о Врубеле как об уже сидящем в бункере, а Роза Робота ко времени своего ареста уже знала, что Врубеля нет в живых.

Вечером 7 октября оставшихся в живых членов зондеркоммандо согнали на территорию крематория IV, где расстреляли еще 200 человек. После чего в крематориях II, III и V приступили к работе.

Но не в крематории IV: он был выведен восставшими из строя. Восставшими было убито три унтершарфюрера СС (Эрлер, Фризе и Пурке), еще 12 эсэсовцев были ранены. В печи сгорел и оберкапо Тепфер.

…Последними жертвами восстания стали Эстер Вайсблум, Регина Сафин, Элла Гартнер и Роза Робота: первые три добывали, а четвертая передавала Каминскому порох для самодельных гранат. Их повесили 5 января 1945 года — как бы в две «смены»: двоих около 4 часов дня и еще двоих около 10 часов вечера — в назидание обеим рабочим сменам лагеря. Оба раза перед казнью Хёсс зачитывал приговор Верховного суда в Берлине и добавлял: «Так будет с каждым…» (Так, кстати, стало и с ним!)

В этот день падал снег, и запорошенные тела висели три дня.

Через три недели, 27 января 1945 года, лагерь был освобожден Красной армией.

6

Восстание членов зондеркоммандо в Биркенау 7 октября 1944 года сродни обоим Варшавским восстаниям: шансов на победу никаких, но боевой и моральный дух — на исключительной высоте! Оно стало такой же кульминацией еврейского сопротивления в лагерях смерти, как и восстания в Треблинке и Собиборе, причем здесь, как и в Собиборе, выдающуюся роль сыграли советские военнопленные-евреи.

Зондеркоммандовцы доказали всем и себе, что они не штабная, а штрафная рота, и ее члены — это штрафники, сами рвущиеся в бой и надеющиеся на то, что кровью смоют с себя тот подлый позор, на который, не спрашивая, их обрекли враги. И еще на то, что весь мир признает и зачтет им не только их малодушие и преступления, но и их подвиги!

Как было написано в «Письме к потомкам» Градовского: «Пусть будущее вынесет нам приговор на основании моих записок, и пусть мир увидит в них хотя бы каплю того страшного трагического света смерти, в котором мы жили».

¹Именно так звали подлинного автора той рукописи, которую до недавнего времени приписывали Хайму Герману: выполненная с филигранной точностью и детективной интригой реатрибуция принадлежит немецкому историку Андреасу Килиану.
²Более 30 таких интервью находится в распоряжении израильского историка Гидеона Грайфа. 

Проф. Пинхос Фридберг (Вильнюс)

Комментарии к названию статьи

1. Историком Холокоста меня окрестило «Радио «Свобода». Не буду скрывать, такие слова ласкают слух. Но, увы…, не соответствуют действительности. На самом деле, я обычный буквоед: привык читать по буквам, а не по диагонали. Да при этом еще и немножечко думать.

2. Настоящие (непогрешимые) Историки Холокоста трудятся в Центре Геноцида. Этим объясняется, почему во втором случае слово Историки написано с заглавной буквы и без кавычек. Результаты исследований этих Историков высечены даже в граните.

3. На свой весьма странный вопрос «можно ли доверять архивному документу?» могу дать не менее странный ответ: кто может опровергнуть, что этот документ не был сфабрикован вездесущими агентами НКВД, дабы дискредитировать сотрудничавших с нацистами литовских коллаборантов?

4. Аббревиатура и сокращения: LCVA – Lietuvos Centrinis Valstybes Archyvas / Центральный Государственный Архив Литвы, f. – фонд, ap. – опись, b. – дело, l. – лист.

История обнаружения документа

Авторские права всегда были для меня «священной коровой». Поэтому сразу оговорюсь: указанный документ был обнаружен не мною, а литовцем американского происхождения, доктором математики Андрюсом Куликаускасом*.

17-го марта 2019 года он прислал мне сделанную телефоном с экрана монитора LCVA почти нечитабельную  копию архивного документа, помеченного им LCVA, f.1346, ap.1, b.24, l.12-14.

Повозившись с фотошопом, я его все-таки прочитал. Возникло желание сделать более качественную копию, и я направился в Центральный Государственный Архив Литвы. Но здесь меня ждал… «небольшой» сюрприз: под присланным номером значился другой документ. Попытка самостоятельно найти нужный документ окончилась безрезультатно, и я позвонил д-ру Куликаускасу. Выяснилось, что в присланной им надписи в номере дела имелась описка: вместо b.24 должно было быть b.29.

Фотокопия документа

Начну с приятного – искренней благодарности старшему специалисту отдела рукописных документов LCVA г-же Инге Бумажниковой за помощь при поиске и работе с архивными документами. Г-жа Бумажникова также проинформировала меня, что для возможности воспроизведения документов в интернете, я обязан заказать и получить их легальные копии. Такие копии были мною получены:

Перед вами обложка папки «Дело №28» начальника Алитусского уезда. Оно начато в июне 1941-го года, окончено в сентябре 1941-го:

LCVA, f. R-1436, ap.1, b.29

А вот и сам документ:

LCVA, f. R-1436, ap.1, b.29, l.13

LCVA, f. R-1436, ap.1, b.29, l.13 a.p.

 Перевод

По моей просьбе прецизионный перевод документа на русский язык выполнил (в качестве мицвы!) профессиональный переводчик Владимир Вахман:

Господину коменданту Алитуса

В городе Алитусе и во всём уезде имелось очень много евреев и немалое число коммунистов. Поскольку окрестности уезда и города довольно лесистые, то сбежавшие в леса местные коммунисты, поддерживающие связь с бродяжничающими русскими солдатами через евреев или даже поляков, постоянно терроризируют население и убивают даже немецких солдат. Второй причиной террора и убийств является слишком мягкое отношение к коммунистам. Третья причина – вмешательство немецких военнослужащих и [их] заступничество по отношению к коммунистам и евреям.

Литовское руководство уезда, хорошо понимая, что нынешняя борьба с большевизмом ведётся не только за европейскую культуру, но и за будущее немецкого, литовского \и других\ народов, поэтому г-на Коменданта славной немецкой армии просит:

1. Дозволить совершающих преступления коммунистов, евреев и поляков расстреливать на месте без Вашего ведома, и производить аресты также ни у кого не спрашивая.

2.\Просим\ не принимать жалобы от безответственных элементов, так как в большинстве своём бывшие коммунисты, желая спровоцировать хорошие отношения немцев с литовцами, [подают] надуманные и лживые жалобы, [а в случае] подтверждения лживости жалобы жалобщиков расстреливать.

3. Не выпускать из тюрем ни одного коммуниста или комсомольца, невзирая на имеющиеся у них протекции, ибо это раздражает общество, которому и сейчас коммунистические типы: евреи и всяческие отбросы угрожают и даже указывают день реванша.

4. Разрешить по всему уезду при полиции организовать вооружённые партизанские отряды для очистки уезда от коммунистов, грабителей, и от бродяжничающих русских солдат, которых немало \имеется\ в лесах.

5. Со своей стороны мы обещаем, если будет позволено осуществлять то, что мы сейчас просим, полную зачистку уезда произвести в течение 10 дней.

6. Разрешить на двух (2) грузовиках ездить по уезду с партизанами в качестве вспомогательной силы местным партизанам. Кроме того, для обслуживания уезда со штабом в Алитусе необходимо: [….] 5 грузовых, 4 легковых автомобиля, 3 мотоцикла.

Эти средства, надеемся, можно будет собрать из разбросанных по всему уезду большевиками автосредств, с горем пополам их отремонтировать – привести в порядок.

7. Разрешить в городах и местечках строить (при необходимости) помещения для стражников.

Примечание: Во всём уезде необходимо полицейских – 200 человек, партизан – 850 человек. Всего – 1050 человек.

После зачистки 850 человек будут разоружены, при оружии останется только полиция (200 человек).

8. Полиция будет распределена по волостям в местечках, а партизаны будут организованы при полиции и в тех участках, где это действительно будет необходимо. Иным способом зачистка большевистского хлама не будет возможна, так как они по большей части скрываются в лесах или деревнях, их арест возможен при наличии на местах вооружённой силы.

Приложение: состав стражников дислокация, и правила орг. парт.

Начальник охраны Алитусского уезда

Председатель комитета администрации уезда

Начальник уезда

Начальник полиции

                 *      *      *

Обратите внимание: после того, как документ был подготовлен, он подвергался редакционной правке (машинописные вставки, пометки карандашом). Был ли он подписан и отправлен адресату, мне установить не удалось.

Вопросы «историка» Холокоста

Следует ли из слов «Третья причина [террора] – вмешательство немецких военнослужащих и [их] заступничество по отношению к коммунистам и евреям», что такое вмешательство имело место, причем не единичное? Иначе, зачем об этом надо было писать «коменданту славной немецкой армии»? Получается, что немецкие военнослужащие (не путать с эсэсовцами!) пытались противостоять жестокости литовских коллаборантов?

А как понимать просьбу руководителей уезда к «коменданту славной немецкой армии» «Дозволить совершающих преступления коммунистов, евреев и поляков расстреливать на месте без Вашего ведома, и производить аресты также ни у кого не спрашивая»?

Не означает ли такая просьба, что немецкая армия (не путать с войсками СС) не позволяла литовским коллаборантам учинять  самосуд? Иначе, опять же, зачем об этом просить «коменданта славной немецкой армии»?

Увы…, вопросов больше, чем ответов…

P.S. Единственное, чего я не понял, почему в этом документе вооруженные помощники полиции названы партизанами?

————————————

* Д-р Куликаускас представлял в Вильнюсском окружном административном суде резидента США Гранта Гочина, обратившегося с иском к Центру Геноцида по поводу отказа пересмотреть исторический вывод в отношении Йонаса Норейки (Генерал Ветра), см. мою статью «Вильнюсский окружной административный суд: Ответ Центра Геноцида по Йонасу Норейке – обоснованный и законный».

От редакции сайта lzb.lt: печатается по просьбе автора

Аркадиюс Винокурас, Перевод Владимира Вахмана,

ru.DELFI.lt вторник, 12 марта 2019 г.

В 10 час. утра во вторник, 5 марта, Вильнюсский окружной административный суд приступил к рассмотрению особого дела. Гражданин Литвы Грант Гочин обратился в Вильнюсский окружной административный суд с просьбой оценить, действительно ли Центр исследования геноцида и сопротивления жителей Литвы, по словам заявителя, “слепо защищает замаранного кровью литовских сограждан-евреев Йонаса Норейку”.

Центр исследования геноцида обвиняется во лжи, фальсификации, в умалении очевидных фактов, отказе принимать во внимание новые документы, доказывающие, что Й. Норейка был причастен к преступлениям геноцида против граждан Литвы. Что на такие предъявленные Центру исследования геноцида (Lietuvos gyventojų genocido ir rezistencijos tyrimo centras – LGGRTC) отвечает его директор Тересе Бируте Бураускайте?

Руководитель Центра 16 ноября 2015 г. в аккаунте Центра исследования геноцида социальной сети Facebook опубликовала сообщение: “Уничижение литовских патриотов организовано соседями с Востока. Их поддерживают не только некоторые евреи, но и достаточно много литовцев: их фамилии стоят под просьбами лишить ордена, убрать доску, под клеветническими статьями в прессе… Одни делают это осознанно, другие – по глупости”.

Центр геноцида также в открытую угрожает заявителю: “В «расследовании» Г. Гочина по Й. Норейке без предъявления весомых доказательств, возможно, в нарушение Конституции Литовской Республики и Уголовного кодекса Литовской Республики, обвиняются многие лица: премьер-министр Временного правительства  Юозас Бразайтис, деятельность которого по просьбе Конгресса США была тщательно изучена и Министерством юстиции США он был реабилитирован, политзаключённый Викторас Ашмянскас и др.”.

По словам заявителя, “подобные, в стиле советского КГБ, уничижения и угрозы по отношению к оппонентам” показывают, что директор Центра геноцида не понимает установленных для всех бюджетных институтов принципов Закона о государственном управлении, которые должны соблюдаться при обеспечении прав и свобод человека. Это принципы объективности, полноты и отсутствие злоупотреблений. По утверждению заявителя, все эти требования были нарушены.

В письме в суд также отмечается, что “одной из установленных законом задач Центра геноцида (статья 4 Закона) является расследование физического и духовного геноцида населения Литвы, осуществлённого оккупационными режимами в 1939–1990 годах, восстановление исторической правды и справедливости.

Незаконно и необоснованно защищая Й. Норейку, Центр не выполняет свои задачи по существу, поскольку из-за личных интересов руководителя центра или других лиц действует вразрез с установленными законом целями”.

Заявитель открыто обвиняет Центр исследования геноцида (LGGRTC) в фальсификации истории из корыстных или политических побуждений. Одним из примеров этого является случай с главой Временного правительства Литвы Юозасом Амбразявичюсом-Бразайтисом. Центр геноцида, возможно, преднамеренно ложно или же не понимая правовой системы США и пределов ответственности органов правосудия, в своём заключении констатирует, будто деятельность премьер-министра Временного правительства Ю. Амбразявичюса-Бразайтиса была в 1975 г. по просьбе Конгресса США тщательно изучена и он “был реабилитирован Министерством юстиции США”.

Это утверждение никоим образом не соответствует действительности. Дело было просто прекращено в связи со смертью Ю. Амбразявичюса-Бразайтиса. Приостановлено, но не прекращено. Ни один орган юстиции США не может ни оправдать, ни реабилитировать человека без решения суда. И это «оправдание» – не что иное, как вежливое заявление конгресса США о том, что нет никаких документов, свидетельствующих об обратном.

Однако, как в США, так и в Литве суд может и должен рассмотреть дело в случае появления новых документов. Такие документы появились, и именно по этой причине США выразили своё сильное недовольство Литвой в связи с перезахоронением главы Временного правительства с государственными регалиями.

Так же Центр геноцида должен был повести себя после обнаружения целой кипы документов, свидетельствующих о причастности Й. Норейки к преступлениям Холокоста. Это может указать сделать Центру геноцида (или не указывать) суд. Примечание: в определении преступлений геноцида говорится не только о непосредственном участии в массовых убийствах, но и о создании условий для осуществления геноцида.

И всё же не даёт покоя мысль, что замаранных героев Литвы защищают из-за полного банального конфуза с Й. Шкирпой и Й. Норейкой.

Другими словами, вместо извинений и объективного рассмотрения новых документов, защищая мундир LGGRTC, обзывают глупцами и кремлёвскими агентами органы юстиции США и известных литовских и зарубежных историков.

Опростоволосились, потому что LGGRTC защищает не правду, а самого себя, и стоящий на ножках кривды утопически чистый нарратив националистической Литвы. Оценивая сложившиеся обстоятельства, поясняет заявитель, видно, что Центр геноцида избегает диалога с гражданами Литвы, предположительно пытается защитить в корне порочную интерпретацию правовых отношений между совершающими геноцид преступниками.

Проблема с руководством Центра геноцида или советниками Т. Б. Бураускайте, с политиками правого фланга, которые возможно, оказывают влияние на руководителей Центра геноцида, заключается в игнорировании определения преступлений геноцида, за которое подписалось Литовское государство.

Очевидно, что пришло время коренным образом изменить состав руководства LGGRTC, реформировать Центр геноцида таким образом, чтобы деятельность его сотрудников, профессиональная подготовка соответствовали критериям современной честной, научной, беспристрастной историографии.

Из-за потенциально неполных выводов одного порочного учреждения, на которые опираются все учреждения Литвы, начиная с президента Литвы и заканчивая мэром Вильнюса Р. Шимашасом, Литву постоянно склоняют в престижных западных СМИ.

Потому что никто не осмеливается противоречить Центру геноцида с чётким пониманием того, что LGGRTC капитально оконфузился со своими безоглядно защищаемыми “героями”, тем самым причиняя ущерб имиджу Литвы, образованию литовских детей и общества в целом, законсервировав расистские стереотипы в умах граждан. Это оправдывает сотрудничество с любым оккупантом, оправдывает моральную бесхребетность. Современная Литва меньше всего в этом нуждается.

P.S. Неужели Центр геноцида не видел документ, в котором фигурирует Й. Норейка как покупатель имущества убитых евреев? Исследователям нужно было лишь приобрести копии в Академической библиотеке за 188 евро, с соблюдением требования ни с кем не делиться этими копиями. Неужто библиотека всё ещё находится под контролем КГБ? Источник: философ, д-р Андрюс Куликаускас.

В документе на немецком яз. № (MAB f.76, a.180, b.28, l.27-63) указывается 713 человек, которые приобрели собственность убитых евреев. Й. Норейка (командир Тяльшяйского ФЛА и начальник Шяуляйского уезда, командир и друг убийцы 1800 евреев местечка Плунге Повиласа Алимаса, ответственного за гетто в Жагаре и имущество согнанных туда и убитых в нём евреев), занесён в список под номером 35.

Можно ли представить себе человека-героя, который каждый день спит на кровати убитого человека и смотрится в зеркало убиенного? Ведь человек “всего лишь” купил имущество убитого, хотя и знал об убийстве. Но сам-то он не убивал, купил, а не украл, разве не так? Й. Норейка жил в доме убитого еврея, по адресу Wilner str., 260.

Всё ещё нужны комментарии? Думаю, что нет.

Цены в рейхсмарках:

0,16 1 Kl. Schrank (шкафчик) – 1,20

1,20 1 Paar warme Schuhe (пара тёплых ботинок)

12,00 1 Schreibtisch (письменный стол)

18,00 1 Buecherschrank (книжный шкаф)

30,00 2 Holz Betten mit matratze (2 деревянные кровати с матрасом – 2)

25,1 Schrank (шкаф)

18,1 Buefett (буфет)

11,1 Toileten Spiegel (туалетное зеркало)

3,2 Nachtschraenckchen (тумбочки)

Вниманию учителей, библиотекарей, работников просвещения и

учеников старших классов, а также всех желающих

14 февраля, в четверг, в Шяуляй (вилла Х. Френкеля, ул. Вильняус, 74) представитель
Израильского национального мемориала Катастрофы и Героизма
Серафима Велкович
выступит с лекцией на тему

«Судьба евреев Литвы в годы Холокоста в
документах и проектах Яд Вашем».

Начало в 14.00.

Лекция на русском или английском языках с переводом на литовский.

Организаторы мероприятия – Еврейская община Шяуляйского уезда,
Шяуляйский музей «Аушра» при сотрудничестве с Международной
комиссией по оценке двух оккупационных режимов в Литве.

Шилутский Музей им. Хуго Шоя издал книгу Моники Жаситене «Еврейская община Швекшны XVII–XX в.в». В ней в хронологической последовательности представлены все этапы жизни евреев этого городка до Второй мировой войны.

В первой части издания рассказывается о развитии городка, зарождении еврейской общины, эмиграционных процессах в конце XIX и начале XX в.

XX в. разделен на четыре части: до Первой мировой войны, межвоенный период, Вторая мировая война и послевоенный период.

По словам автора, книга не претендует на научное историческое издание. В тексте использованы архивные материалы и информация Мемориального музея Холокоста в Вашингтоне, научно-исследовательского центра Яд Вашем, Научной библиотеки им. Врублевских, ранее опубликованные издания, периодика.

Издание книги финансировали Фонд Доброй воли, Департамент культурного наследия при правительстве Литвы, районное самоуправление Шилуте.

В минувшую пятницу, 25 января, в Вильнюсе состоялась конференция, посвященная Международному дню памяти жертв Холокоста и борьбе с дискриминацией. Организаторы форума – Департамент национальных меньшинств и Еврейская община Литвы.

В конференции приняли участие политики, историки и общественные деятели из Греции, Норвегии, Канады, Австрии и Литвы. В рамках конференции представлена выставка «Lietuva. Lite. Lita. Один век из семи».

На фото: министр иностранных дел Л. Линкявичюс

Открыли конференцию министр иностранных дел Литвы Линас Линкявичюс, председатель Еврейской общины (литваков) Литвы Фаина Куклянски, руководитель Департамента национальных меньшинств при Правительстве Литвы Вида Монтвидайте.

Глава внешнеполитического ведомства Литвы отметил, что каждый должен понять суть Международного дня памяти жертв Холокоста: «Антисемитизм, дискриминация евреев – шрам на моей стране. Извинения в содеянном уже не помогут. Дискриминация привела к Холокосту. На сегодняшний день в Литве практически все места расстрелов евреев отмечены памятными знаками. Каждое из этих мест мы можем посетить и сказать: «Это никогда не должно повториться!» Но мы не можем гарантировать того, что подобное преступление против человечности не повториться в любой другой стране мира. Чтобы такой трагедии не происходило, еврейская история и Холокост должны появиться в программах просвещения», – сказал Л. Линкявичюс.

На фото: комиссар Всемирного еврейского конгресса Ю. Майнл и председатель ЕОЛ Ф. Куклянски

По словам лидера Еврейской общины (литваков) Литвы Фаины Куклянски, «антисемитизм был, есть и будет, если мы не будем бороться с ним. Почему до сих пор не демонтированы памятники и памятные знаки участникам Холокоста? Почему до сих пор не говорится об имуществе, которое было отобрано у евреев двумя оккупационными режимами? Отобранные жизни вернуть нельзя. Верните имущество. Что, к примеру, сделали в западноевропейских странах. В Великобритании, Германии, Норвегии и в других странах мероприятия, в которых принимают участие пережившие Холокост – жертвы нацизма, финансируются из госбюджета. У нас нет такой практики. Надеюсь, мое предложение будет услышано. Просвещение – это не только слова, но и действия. В Норвегии евреев погибло намного меньше, чем в других странах. Но у норвежского правительства есть программа по борьбе с антисемитизмом, и эта программа осуществляется.

Еще один важный момент: жертвами нацизма стали не только евреи, но и другие народы. Надеюсь, что Международный день памяти жертв цыганского Холокоста, который отмечается 2 августа, появится в официальном календаре нашей страны.

Прошло более 70-ти лет после окончания Второй мировой войны. Сегодня мы должны бороться за то, чтобы в Литве были сняты памятные знаки нацистским коллаборантам. Мы уже привыкли к шествиям скинхедов с лозунгами «Литва литовцам». К сожалению, на многие вещи смотрим без должной критики. Шоа (Катастрофа) не только навсегда оставила на нас след, но и обязала нас. Мы не имеем права быть безразличными к проявлениям ненависти», – подчеркнула Ф. Куклянски.

В своем докладе Комиссар Всемирного еврейского конгресса по борьбе с антисемитизмом Юлиус Майнл отметил, что «современный антисемитизм приобретает новые формы: грань между антисемитизмом и критикой политики Израиля трудноуловима и ещё более трудно доказуема, что позволяет оправдывать антисемитизм как «критику израильской политики ». Еврейские школы и синагоги в разных странах охраняются. Многие евреи в Европе и Америка не афишируют свое этническое происхождение из-за боязни. Если Европа забыла все то, что произошло во время Второй мировой войны, мы должны напомнить об этом. Это – наша обязанность. В этом вопросе не может быть никаких компромиссов», – подчеркнул Ю. Майнл.

На фото: директора Департамента нацменьшинств В. Монтвидайте

«Холокост – одна из огромнейших трагедий в истории Литвы и мира. Несмотря на болезненность этой темы, мы обязаны говорить о ней», – сказала в своем выступлении глава Департамента национальных меньшинств Литвы В. Монтвидайте. «Мы не в праве игнорировать встречающиеся проявления ненависти в обществе, в соцсетях, в общественном и даже культурном пространстве. Игнорирование может привести к плачевным последствиям», – отметила руководитель Департамента.

На фото: председатель еврейской общины Паневежиса Г. Кофман, д-р. исторических наук Л. Венцлаускас и председатель еврейской общины Швенчениса М. Шапиро

С докладами на конференции выступили известные историки – д-р. исторических наук Каунасского университета им. Витаутаса Великого, представитель Фонда «Дипломаты во имя жизни» Линас Венцлаускас («Атрофия чувств: довоенные литовские антисемиты о сионистском движении в Литве»), д-р. исторических наук им Института Истории Литвы Альгимантас Каспаравичюс («Евреи, Холокост и антисоветское сопротивление: особенности исторической памяти литовцев во времена Второй Республики»).

На фото: др. исторических наук А. Каспаравичюс

Участвовавшая в дискуссии специальный представитель Министерства иностранных дел Греции по вопросам Холокоста и антисемитизма д-р. Фотини Томаи-Константопулу отметила, что следует не только помнить историю, но и говорить о существующей дискриминации в современных обществах, о способах борьбы с антисемитизмом.

На фото: Ф. Куклянски, д-р. Фотини Томаи-Константопулу и посол Греции в Литве Вассилики Дикопулу

Планом борьбы с антисемитизмом Норвежского правительства и его результаты на форуме представил секретарь премьер-министра Норвегии Ханс Олаф Сиверсен.

В рамках конференции была открыта передвижная выставка „Lietuva. Lite. Lita. Один век из семи“, посвященная многовековой истории евреев Литвы. Ее представил автор – культуролог, публицист Пранас Моркус. Дизайн экспозиции – Виктория Сидерайте – Алон и Юрате Юозенене.

На фото: культуролог, публицист П. Моркус

В заключении участники конференции приняли участие в акции #WeRemember – #MesPrisimename.

Известный британский и южноафриканский ученый, биохимик, физик, лауреат Нобелевской премии по химии 1982 г. Аарон Клуг родился в Литве, Жялве в семье торговца скотом Лазаря Клуга и Беллы Силин.

Когда ему было два года, в 1929 г., Клуги переехали в Дурбан (Южная Африка), куда семья его матери эмигрировала в начале века. С 1937 по 1941 Клуг учился в дурбанской школе.

После того, как мальчик прочитал книгу Поля де Крайфа «Охотники за микробами», у него родился интерес к науке. Поступив в 1942 в Витватерсрандский университет в Йоханнесбурге, Клуг стал посещать подготовительный курс по медицине, а также занятия по биохимии, физике и математике.

14 октября 2015 г. в Жялве в честь знаменитого ученого-литвака была открыта скульптурная композиция.

А. Клуг скончался 20 ноября 2018 г в Кембридже (Великобритания). Ему было 92 года.