Глава правительства Нафтали Беннет, министр здравоохранения Ницан Горовиц и министр туризма Йоэль Развозов договорились об открытии Израиля для иностранных туристов с 01 ноября, сообщает «Newsru.co.il». План будет позже представлен на утверждение правительству.
Согласно данному решению, в Израиль могут въезжать такие иностранные туристы:
1. Привитые двумя дозами вакцины «Pfizer» не более полугода назад (с получения второй дозы вакцины прошло не менее 7 дней до въезда в Израиль и не более 180 до выезда из Израиля).
2. Привитые двумя дозами вакцин «Moderna», «AstraZeneca», «Синовак» и «Синофарм» не более полугода назад (с получения второй дозы вакцины прошло не менее 14 дней до въезда в Израиль и не более 180 до выезда из Израиля).
3. Привитые одной дозой вакцины «Johnson&Johnson» (с получения дозы вакцины прошло не менее 14 дней до въезда в Израиль и не более 180 до выезда из Израиля).
4. Привитые бустерной дозой вышеперечисленных вакцин (с получения дозы вакцины прошло не менее 14 дней до въезда в Израиль).
5. Переболевшие и получившие не менее одной дозы признанной ВОЗ вакцины. 6. Переболевшие менее полугода назад — то есть те, которые могут предъявить положительный результат теста NAAT (молекулярный тест – например, ПЦР), после которого прошло более 11 дней до въезда в Израиль и не более 180 дней до выезда из Израиля.
Соответственно, вопреки публиковавшейся ранее информации, Израиль не откроется для туристов, привитых российской вакциной «Спутник V». В пятницу, 22 октября, премьер-министр Израиля Нафтали Беннет встретится в Москве с президентом России Владимиром Путиным. До этой встречи израильский премьер хотел утвердить возобновление туризма из России, поэтому Министерство туризма и Министерство здравоохранения обсуждали план, согласно которому, в Израиль будет разрешен въезд привитых «Спутником» россиян на основании сделанной сразу после въезда серологической проверки. Однако эпидемиологическая ситуация в России настолько ухудшилась, что в Министерстве здравоохранения выступили резко против этой инициативы.
Также утвержден въезд в Израиль туристических групп, которые получат освобождение от карантина без серологической проверки на том основании, что путешествуют в “капсуле”. Эти туристы должны быть привиты вакциной, признанной ВОЗ, путешествовать только в своей “капсуле”, и в течение 14 дней после приезда в Израиль ежедневно сдавать тест на антиген или раз в 72 часа сдавать ПЦР-тест. Туристы, входящие в состав группы, также не должны в течение 14 дней перед въездом в Израиль находиться на территории страны с опасно высоким уровнем заболеваемости коронавирусом.
Космическое агентство Объединенных Арабских Эмиратов (ОАЭ) подписало меморандум о взаимопонимании с Израильским космическим агентством с целью расширения двустороннего сотрудничества. Как сообщило в среду Информационное агентство ОАЭ, документ был подписан на полях всемирной выставки “Экспо-2020” в Дубае.
Меморандум, отмечает агентство, предполагает расширение взаимодействия двух стран в научных исследованиях, обмене опытом и разработке образовательных программ в освоении космоса. ОАЭ будут участвовать в подготовке к запуску на Луну израильской космической станции “Берешит-2”, который запланирован на 2024 год. Израиль будет реализовывать в университетах совместные исследовательские программы, включающие изучение так называемых красных приливов (явление, вызванное цветением водорослей) и нашествий красных пальмовых долгоносиков, угрожающих финиковым плантациям. Данные, собранные с помощью микроспутника, будут переданы в ОАЭ.
В октябре этого года ОАЭ объявили о старте программы исследования Венеры. Запуск космического аппарата намечен на 2028 год. В июле 2020 года ОАЭ отправили к Марсу станцию «Аль-Амаль», которая 9 февраля вышла на орбиту планеты.
В 2020 году Израиль объявил о планах отправить на Луну второй космический аппарат – “Берешит-2”. Его предшественник “Берешит” – первый в истории человечества частный аппарат, который в 2019 году достиг естественного спутника Земли.
96-летняя бывшая секретарша коменданта нацистского концлагеря, которая скрылась до начала судебного процесса, должна предстать перед судом в Германии 19 октября, сообщает AFP.
Ирмгард Фурхнер, первая женщина, привлеченная к ответственности за преступления нацистской эпохи за несколько десятилетий, обвиняется в соучастии в убийстве более 10000 человек в лагере Штуттгоф в оккупированной Польше. Однако ордер на арест был выдан судом в городе Итцехо после того, как Фурхнер 30 сентября, в день, когда должен был начаться судебный процесс, ушла из дома престарелых, где она живет, и направилась к станции метро. Пенсионерке удалось скрываться от полиции в течение нескольких часов, прежде чем ее задержали в соседнем городе Гамбург и поместили под стражу. Фурхнер была освобождена через пять дней «при условии принятия мер предосторожности», — заявила пресс-секретарь суда Фредерика Милхоффер.
По сообщениям СМИ, обвиняемую снабдили электронной биркой для отслеживания ее местонахождения.
Секретарь коменданта лагеря с июня 1943 года по апрель 1945 года. Обвиняемая работала в кабинете начальника лагеря Пауля Вернера Хоппе. По данным прокуратуры, она записывала под диктовку приказы офицера СС и вела его корреспонденцию. Согласно обвинительному заключению, в лагере Штуттгоф под Гданьском погибли около 65000 человек, в том числе «заключенные-евреи, польские партизаны и советские военнопленные». На момент совершения предполагаемых преступлений Фурхнер была подростком, поэтому дело слушается в суде по делам несовершеннолетних.
В письме, отправленном перед ее первым запланированным слушанием, подсудимая сообщила председательствующему судье, что она не хочет лично появляться на скамье подсудимых. Ее крайнее нежелание приходить в суд свидетельствует о «презрении к выжившим, а также к верховенству закона», — заявил тогда AFP вице-президент Международного освенцимского комитета Кристоф Хойбнер. «Если достаточно здорова, чтобы бежать, то достаточно здорова, чтобы попасть в тюрьму!» – написал в своем твиттер-аккаунте Эфраим Зурофф, американо-израильский охотник за нацистами, сыгравший ключевую роль в привлечении к суду бывших нацистских военных преступников.
Отсроченное правосудие
Примерно в то же время, когда Фурхнер скрылась от суда, 100-летний бывший охранник нацистского концлагеря предстал перед судьями в суде в Нойруппине, к северо-западу от Берлина. Йозеф Шютц, обвиняемый в содействии убийству 3518 заключенных в лагере Заксенхаузен в период с 1942 по 1945 год, заявил суду, что он «невиновен» и «ничего не знал» о том, что произошло в лагере. Вместе с Фурхнер эти двое являются одними из самых пожилых обвиняемых, которые предстали перед судом за их предполагаемую роль в нацистской системе. Спустя семьдесят шесть лет после окончания Второй мировой войны остается все меньше времени, чтобы привлечь таких людей к ответственности.
По данным Центрального управления по расследованию национал – социалистических преступлений, прокуратура расследует еще восемь дел. В последние годы несколько дел были прекращены, поскольку обвиняемые скончались или физически не смогли предстать перед судом. Последний обвинительный приговор был вынесен в прошлом году бывшему охраннику Бруно Дею.
С прискорбием сообщаем, что умерла член Союза бывших узников гетто и концлагерей Ядвига Зеленкова (1935-2021). Выражаем самые искренние и глубокие соболезнования сыну Сергею, родным и близким Ядвиги.
С глубокой скорбью сообщаем о смерти Альфонсаса Пилитаускаса – любимого мужа председателя Еврейской общины (литваков) Литвы Фаины Куклянски. Альфонсас был очень светлым человеком и добрым другом нашей общины.
Выражаем самые искренние и глубокие соболезнования семье и близким Альфонсаса.
Проститься с усопшим можно в Доме ритуальных услуг “Nutrūkusistyga” (Ąžuolynog. 10) в четверг, 21 октября, с 10.00 до 13.00. Похороны состоятся на столичном Антакальнисском кладбище (Karių kapų g. 11).
Еврейская община (литваков) Литвы, клубы ИЛАН и Кнафаим
Приглашают детей (от 7-ми лет) 24 октября принять участие в занятии лаборатории экспериментов Future Live! Ждем всех, кому интересна химия, эксперименты и опыты! Занятие будет проводить доктор химии Йоланта Пилиецкене. Стоимость урока – 3 евро (на одного человека). Регистрация и оплата до 22 октября (включительно): avital@lzb.lt
Клубы Еврейской общины Литвы ИЛАН (7 – 11 лет, 12 – 14 лет) и КНАФАИМ (15 – 18 лет) приглашают детей и молодежь интересно и с пользой провести время после уроков:
Опытные мадрихи помогут сделать уроки;
Глубже познакомимся с еврейскими традициями;
Будем дискутировать о профессиях;
Будем учиться охранять природу;
Будем лакомиться самыми вкусными бейгелями в нашем городе!
Борис Траубас – известный скрипач, лауреат международного конкурса, участник трио MUSICA CAMERATA BALTICA, основатель ансамбля LIETUVOS JERUZALĖ, организатор музыкального фестиваля и конкурса.
От всего сердца поздравляем Бориса с прекрасным юбилеем и желаем крепкого здоровья, хорошего настроения, тепла, любви и радости от родных и близких, а также творческого вдохновения! Мазл Тов и до 120-ти!
На прошлой неделе председатель Еврейской общины (литваков) Литвы посетила с визитом Канаду и побывала на мероприятии посольства Литвы и литовской общины Торонто, которое было посвящено 30-летию восстановления литовско-канадских отношений. Ф. Куклянски обратилась с приветственным словом к собравшимся.
В рамках мероприятия состоялось виртуальное открытие выставки в музее-архиве литовцев Канады, а также выступление известного дуэта – оперного солиста Рафаиласа Карписа и пианиста Дарюса Мажинтаса.
На следующий день визита председатель Еврейской общины Литвы Ф. Куклянски посетила синагогу Торонто, в которой свою музыкальную программу «Письма из прошлого: Песни на Идиш» представили Р. Карпис и Д. Мажинтас.
Глава ЕОЛ вместе с послом Литвы в Канаде Дарюсом Скусявичюсом вручили руководству синагоги юбилейную монету Банка Литвы, выпущенную к Году Виленского Гаона. Также состоялась церемония вручения Креста за спасение погибающих, он был вручен семье Праведника Народов мира В. Балтушиса.
Сыну Праведника народов мира Чиюне (Тиюнэ) Сугихары, 72-летнему Нобуки Сугихаре, разрешили въехать в Израиль на церемонию памяти его отца после первоначального отказа в визе. Сугихара-младший должен был стать почетным гостем церемонии посвящения площади в Иерусалиме памяти «японского Шиндлера». В запросе, поданном 28 сентября через посольство Израиля в Брюсселе, отказали из-за коронавирусных ограничений. Потребовалось вмешательство
Представителей «Яд Вашем», «Сохнута», посольства Израиля в Японии и руководства израильского МИДа, чтобы разрешить ситуацию, сообщает The Times of Israel. По словам внучки одного из спасенных Сугихарой, жительницы Иерусалима Алтеи Штейнхерц, к счастью «несправедливый и постыдный» запрет на въезд удалось отменить.
Япония назначила Чиюне Сугихару вице-консулом в Каунасе, который тогда был столицей Литвы, в 1939 году. Летом 1940 года, после присоединения Прибалтики к СССР, иностранным дипломатам приказали покинуть страну, но Сугихара остался в Литве еще на месяц. За это время, вопреки запрету японского МИД, дипломат выдал визы около 6 тыс. польских и литовских евреев. Благодаря Сугихаре они сумели сбежать от преследования нацистов. По возвращении на родину весной 1947 года Чиюне Сугихара был уволен с дипломатической службы.
В 1984 году иерусалимский мемориальный центр Холокоста «Яд ва-Шем» присвоил Сугихаре звание Праведника народов мира. Литва объявила 2020-й Годом Чиюне Сугихары в честь 80-летней годовщины его подвига.
Бывший охранник СС, которому сейчас 100 лет, должен был 7 октября предстать перед судом в Германии по обвинению в причастности к гибели более 3000 человек в нацистском концентрационном лагере во время Второй мировой войны, сообщает «The Jerusalem Post».
Прокуроры предъявили мужчине, члену СС, военизированной организации нацистской партии, обвинение в том, что он способствовал гибели 3518 человек в концентрационном лагере Заксенхаузен, будучи охранником в период с 1942 по 1945 год. Врачи сказали, что человек, имя которого не было названо из-за немецких законов об отчетности об уголовных процессах, только частично годен для суда: заседания будут ограничиваться всего двумя с половиной часами каждый день.
Обвинители утверждают, что он способствовал расстрелу советских военнопленных и убийству других людей с помощью «Циклона-Б», отравляющего газа, также используемого в лагерях уничтожения, где во время Холокоста были убиты миллионы евреев. «Он обвиняется в содействии жестоким убийствам», — говорится в заявлении суда в Нойруппине, недалеко от Берлина, добавив, что этот человек способствовал «созданию и поддержанию опасных для жизни условий в лагере».
В последние годы было выдвинуто множество обвинений против ныне пожилых бывших охранников лагерей за преступления против человечности, совершенные во время Второй мировой войны.
На прошлой неделе 96-летняя бывшая секретарша лагеря сбежала в тот день, когда должен был начаться ее судебный процесс, но через несколько часов была поймана полицией. Путь к судебным преследованиям проложило судебное решение 2011 года, где заявлялось, что даже те, кто косвенно способствовал убийствам в военное время, не нажимая на спусковой крючок или не отдавая приказа, могут понести уголовную ответственность.
Заксенхаузен, открытый в 1936 году как один из первых нацистских концентрационных лагерей, служил учебным лагерем для охранников СС, которые затем отправились служить в другие лагеря, такие как Аушвиц и Треблинка. Среди других убитых в Заксенхаузене были голландские бойцы сопротивления и внутриполитические противники нацистов.
Израиль отказал во въезде сыну Тиунэ Сугихара, который 11 октября хотел присутствовать на церемонии присвоения иерусалимской площади имени японского дипломата, спасшего тысячи евреев от нацистов, сообщает «The Times of Israel».
Нобуюки Сугихара, 72-летний сын Тиуне, подал заявление на получение въездной визы 28 сентября через посольство Израиля в Брюсселе. «Рассмотрение вашего заявления показывает, что оно не соответствует критериям, позволяющим разрешить въезд в Израиль в период пандемии Covid-19», — говорилось в ответе. Сугихара попытался подать заявку еще раз, но Израиль не разрешает заявителям повторно подавать заявление на выдачу визы в течение 14 дней после отказа.
Авраам Цимерринг, иерусалимский бизнесмен, отца которого спас Сугихара, заявил, что Нобуюки просто отказался предоставить необходимую документацию и распространяет ложную информацию об отказе. «Это позор», — заявил Цимерринг, инициировавший попытку назвать площадь в честь Сугихары, о поведении Нобуюки Сугихары. Сугихара не оспаривал отсутствие документов, но настаивал на том, что муниципалитет как принимающая сторона несет ответственность за его въезд. «Я отправил все документы, кроме двух вещей», — объяснил Сугихара. «Одна из них — это данные о месте, где я провел бы карантин. Это должна гарантировать принимающая сторона, а не я».
Сугихара подчеркнул, что у него нет друзей или семьи в Израиле, с которыми он мог бы находиться в карантине. И считает это исключительно проблемой, которую должен решить город Иерусалим. Другой отсутствующий документ имел отношение к страхованию здоровья. «Заявку должен был подать хозяин церемонии», — настаивает Сугихара, добавив, что, по его мнению, город не собирался допускать его въезда в страну. «Намерение состояло в том, чтобы просто использовать меня, чтобы сказать выжившим и их семьям, чтобы они собрались на церемонию», — сказал он. «Потому что, если я скажу, что приеду, люди придут. Я не приеду, люди не придут на церемонию».
Четверо других членов семьи и друзей — Эсин Айиртман, Харука Сугихара, Оливер Ван Лоо и Филипп Бергонзо — все из которых получили две прививки от Covid-19 и подали документы о вакцинации, также получили отказ в визе. Пресс-секретарь Министерства иностранных дел в Иерусалиме сообщил, что подробностей о заявлении у него нет, и перенаправил запрос в Министерство здравоохранения. Муниципалитет Иерусалима также не располагал информацией по этому вопросу.
Церемония, организованная муниципалитетом, намечена на 16:00 11 октября. В ней примут участие мэр Иерусалима Моше Лион и посол Японии в Израиле Коичи Аибоши. Пересечение улиц Колиц и Панама в районе Ир Ганим станет площадью Тиунэ Сугихара. Церемония Еврейского национального фонда по открытию сада имени Сугихары была отложена до тех пор, пока его сын не сможет въехать в страну.
За время своего непродолжительного пребывания в 1939-1940 годах в качестве японского вице-консула в Ковно (ныне Каунас), Литва, Сугихара выдал около 3500 транзитных виз еврейским беженцам и их семьям, бежавшим из оккупированной нацистами Польши перед вторжением Германии в тогда еще независимую Литву. Считается, что благодаря этим визам и сложному механизму помощи со стороны других консулов, компаний и частных лиц были спасены более 10000 евреев. Деяния Сугихара были признаны в 1984 году Израилем, который присвоил ему титул Праведника народов мира, и посмертно Японией в 2000 году.
Сегодня Сугихара прославляется во всем мире как фигура, выступающая против истеблишмента, которая пошла против приказов Японии, чтобы спасти евреев, хотя историки и Нобуюки говорят, что эта часть истории — всего лишь миф. Альтеа Штайнхерц, чей дедушка Иче Топола был спасен Сугихарой, рассказала «The Times of Israel», что утром 7 октября Нобуюки Сугихара заявил ей, что его семье не разрешено въехать в Израиль для участия в церемонии. «Отказ во въездных визах семье Сугихара со стороны еврейского государства — это мрачная ирония и глубокая неловкость», — заметила Штайнхерц.
Топола, тогда подросток, был найден студентами известной ешивы «Мир», блуждающими по Вильно после побега от группы пьяных немецких солдат, которые в качестве забавы пригрозили выколоть его голубые глаза. Старик, личность которого до сих пор не установлена, настоял на выдаче визы ребенку.
«Как потомок последнего выжившего, получившего от Сугихары «визу в жизнь», одного из тысяч людей, которые обязаны своей жизнью этому человеку, я в ужасе», — подчеркнул Штайнхерц. «Это необходимо исправить, и немедленно». Нобуюки Сугихара говорит, что ему трудно поверить, что Израиль не допускает его на церемонию из-за недостатка пары документов. «Вы знаете, что мой отец выдавал транзитную визу в Японию для всех, кто запрашивал. Независимо от того, была ли у них страховка, независимо от того, было ли им где остановиться в Японии», — заявил он.
Недавно Робер Фориссон потерпел еще одно мелкое юридическое поражение во французском суде, и это хорошая новость в какой‑то степени для всего мира и в очень большой степени — для газеты Le Monde. Суд постановил, что во Франции Фориссон подлежит осуждению как «профессиональный лжец» и «фальсификатор истории». Можно не беспокоиться насчет встречного иска о клевете — к счастью для Le Monde, поскольку в далеком в 1978 году редакторы допустили досадную ошибку, приняв Форрисона за человека, об идеях которого стоит поспорить, и предоставив ему слово на страницах своего издания.
Форрисон — тот самый отрицатель Холокоста, подводящий под свое отрицание теоретическую базу. Ему принадлежит «идейная» статья в Le Monde, называвшаяся «Спор о “газовых камерах”», и то, что «газовые камеры» взяты автором в кавычки, говорит о том, что, по его мнению, нацистские газовые камеры — сионистская выдумка. И с тех самых пор Le Monde пришлось уверять общественность, что публикация статьи Фориссона была большой ошибкой, а он на самом деле профессиональный лжец и фальсификатор истории. И судебное решение вновь это подтверждает. И отлично. Надо бы поаплодировать. Но мысль, что даже через сорок лет все еще нужно это подтверждать и мелкий сумасброд Фориссон пользуется успехом в разных странах мира, не дает покоя. И фальсификация истории оказалась фактором, влияющим на историю.
На фото: Коллаж Tablet Magazine. Marc Deville-Gamma‑Rapho; Vanderlei Almeida / AFP
Происхождение идей Фориссона также любопытно. По большей части он почерпнул их у печально известного французского пацифиста левых взглядов Поля Рассинье — того во время Второй мировой войны арестовали и пытали немцы, что навсегда подорвало его здоровье. Он прошел два лагеря — Бухенвальд и Дора‑Миттельбау, где условия были ужасные. Эсэсовцы его били. Когда же он вышел на свободу, то принялся вновь и вновь разъяснять, и даже написал об этом целые тома, что, хоть условия в лагерях и были нехороши, особенно ужасными их тоже нельзя назвать, а Германия во время войны вела себя не хуже любой другой страны. И не надо Германию демонизировать. И настоящими злодеями в лагерях были узники‑коммунисты. А в том, что та война случилась, виноваты евреи.
Мне всегда казалось, что стремление Рассинье перечеркнуть или приуменьшить свой опыт в каком‑то смысле естественно: жалкая, но все же по‑человечески понятная попытка справиться с чрезвычайными страданиями, утверждая, что ничего чрезвычайного и не происходило. Но если реакция Рассинье — нормальная, то должны же быть и другие примеры, когда люди реагировали на ужасающие страдания точно так же? Однако другие примеры отыскать затруднительно. В литературе о немецких концлагерях, о советском ГУЛАГе, в американских «невольничьих повествованиях» XIX века (воспоминаниях бывших рабов, сбежавших в свободные штаты), — то есть в литературе об ужасающих страданиях в крайне неблагоприятных социальных условиях — выдумщикам вроде Рассинье, похоже, нет места.
Выходит, Рассинье — чокнутый. Но повредился он по линии психологии или идеологии? Израильский философ Эльханан Якира придерживается мнения (в книге «Постсионизм, пост‑Холокост»), что идеи Рассинье — пример «свихнувшейся идеологии». То же можно отнести и к ученику Рассинье Фориссону. В плане психологическом с Фориссоном вроде все в порядке. Он спокойно строил профессиональную карьеру: преподавал литературу в Лионском университете, специализируясь на анализе текстов, и, помимо своего конька — нацистов и сионистов, — внимания ничем не привлекал.
Вот как он вкратце изложил свои взгляды — я перевожу по тексту французского досье о спорах вокруг него «Vérité historique ou vérité politique?» , который опубликовали его сторонники.
1. Гитлеровских «газовых камер никогда не существовало. 2. «Геноцида» (или «попытка геноцида») евреев никогда не предпринималось; то есть Гитлер никогда не давал приказа (или разрешения) убивать людей из‑за их расовой или религиозной принадлежности. 3. Так называемые «газовые камеры» и так называемый «геноцид» — все это одна и та же ложь. 4. Эта ложь, по сути сионистского происхождения, привела к масштабной политико‑финансовой афере, ее главный бенецифиар — Государство Израиль. 5. Главные жертвы этой лжи и этой аферы — немецкий народ и палестинский народ. 6. Колоссальная власть официальных средств информации до сих пор обеспечивала успех этой лжи и ограничивала свободу высказывания тех, кто эту ложь изобличал.
Те же цитаты, с незначительными вариациями, можно обнаружить в разных местах в сочинениях Фориссона. Это его доктрина, хотя, впрочем, стоит отметить еще один ее элемент: он уверен, что Германия во Второй мировой войне действовала в интересах самозащиты — защищалась от евреев. То есть фориссонизм — послевоенное продолжение нацизма, и это должно быть ясно с первого взгляда.
Рассинье изначально был левым, но его ученик Фориссон — из ультраправого крыла, и первыми своими успехами, как и следовало ожидать, он обязан ультраправым. В США идеи Фориссона подхватили сторонники давней политики изоляционизма, которым не терпелось показать: подобно тому как кайзеровская Германия в Первую мировую была не столь уж плоха, как ее изображала военная агитация того времени, так же точно и нацистская Германия была вовсе не так плоха, как о ней говорили те, кто ратовал за вступление во Вторую мировую. Старорежимных изоляционистов радовала возможность поругать заодно Израиль и сионистов. И они стали поддерживать Фориссона и на своих конференциях, и в Институте пересмотра истории, который благодаря конференциям и собственному журналу пользуется влиянием в разных уголках мира.
С другой стороны, дальнейший успех Фориссону обеспечили ультралевые, в основном во Франции. Группа хорошо известных участников майских событий 1968 года в Париже во главе с Пьером Гийомом — она называлась «La Vieille Taupe» (в переводе «Старый крот») — увидела в сочинениях Фориссона оружие для борьбы с империализмом на том основании, что западный империализм является крупнейшим преступлением XX века, но его преступный характер затушевали тучей обвинений в нацистских преступлениях, — а это значит, что, если представить дело так, будто нацисты вели себя не хуже остальных, тогда по крайней мере можно будет четко увидеть масштаб преступлений империализма. У Гийома было маленькое издательство, где он издавал литературу, отрицающую Холокост, — начиная с творений Рассинье (по‑английски они изданы под названием «Развенчание мифа о геноциде: к вопросу о нацистских концентрационных лагерях и мнимом уничтожении европейских евреев»). Кроме того, он издал досье по делу Фориссона (цитаты из него приведены выше), а также работы самого Фориссона и прочих авторов, пишущих на схожие темы в более классическом нацистском ключе. Так что Фориссон был не одинок в своей борьбе. Не одинок и сегодня. Как во Франции, так и в США он по‑прежнему пользуется небольшой, но пылкой институциональной поддержкой.
Но в основном он был популярен среди журналистов популярных изданий и интеллектуалов — тех, кто хочешь не хочешь был вынужден поддерживать «старых кротов», но знал, как избежать визгливой тональности ультралевых маргиналов. Когда Фориссон убедил Le Monde напечатать «Спор о газовых камерах», это был его триумф, и он ознаменовал — сенсационно — высшую точку данного конкретного успеха. Но он сумел привлечь внимание ряда известных интеллектуалов и убедить их принять его на равных, как мыслителя с научной жилкой, смелого и свободного от предубеждений, и это был еще более существенный успех. Среди из этих знаменитостей был Серж Тион, специалист по странам третьего мира, в частности по Камбодже (он, кстати, утверждал, что происходившее в Камбодже при «красных кхмерах» не было геноцидом). Именно Серж Тион редактировал досье по делу Фориссона для издательства Пьера Гийома. И в 1979 году в Париже, на конференции по Камбодже, Тиону удалось привлечь на свою сторону Ноама Хомского, который в те дни был не просто известен — он был мировой знаменитостью. Хомский также завязал знакомство с Гийомом. И несколько раз вмешивался в это дело, каждый раз, как ни странно, отзываясь о Фориссоне с неизменной симпатией, а это означало, что Фориссон, жалкий сумасброд, оказался наконец в самом центре интеллектуальных дебатов во Франции и некоторых других странах мира, вызывая у одних восхищение, у других осуждение, причем обсуждали не только его самого, но и его прославленного американского заступника — гениального Хомского.
Хомский всегда подчеркивал, что, заступаясь за Фориссона, он занимал абстрактную позицию и защищал свободу слова, больше ничего, суть дела его не слишком заботила. Защитники и биографы Хомского в печати и с экранов повторяли то же самое, а это значит, что, по всей вероятности, подавляющее большинство людей, вообще не слышавших об этом деле, знают лишь, что в нем принял активное участие Хомский.
На фото: Ноам Хомский. 1977Фото: Hans Peters / Anefo
Это правда, что Хомский защищал свободу слова. Но свобода слова вообще‑то никогда особо не привлекала внимания, даже если он считает иначе. А вот то, что Хомский отзывался о Фориссоне непривычно почтительно, внимание привлекло. Он четко давал понять, что Фориссон — исследователь с аналитическим складом ума и его выводы или изыскания заслуживают того же уважения, что и труды настоящих ученых. Такое же впечатление оставляла и подписанная Хомским петиция в защиту Фориссона, а также его эссе о деле Фориссона — оно стало предисловием к книге Фориссона (хотя Хомский утверждал, что эссе использовали как предисловие против его желания, о чем также идут споры) — и ряд его ответов критикам, в том числе и мне, опубликованных в разные годы в разных странах. А главный аргумент Хомского , который он неустанно повторяет: Фориссон на самом деле не антисемит.
Эту мысль он впервые высказал в предисловии к книге Фориссона. «Возникает вопрос, — пишет он в первом абзаце, — действительно ли Фориссон антисемит или нацист. Как я уже говорил, я не так хорошо знаком с его работами. Но, судя по тому, что я прочел, в основном из‑за характера нападок на него, я не вижу никаких доказательств, которые привели бы к подобным выводам. Я не нахожу никаких убедительных доказательств ни в документах, ни в опубликованном тексте, ни в частной переписке, с которой я ознакомился в связи с его делом. Я бы назвал Фориссона довольно аполитичным либералом».
И он упорствовал в этом мнении. В ответ на мою большую статью в The Village Voice Хомский в том же издании (от 1 июля 1981 года) настаивал, что не знал о том, что Фориссон называл Холокост сионистской ложью (и в это, кстати, невозможно поверить, учитывая, что Фориссон называет Холокост сионистской ложью на обороте той самой книги, где помещено предисловие Хомского, да и в других местах; словом, если читаешь Робера Фориссона, то каждые десять минут натыкаешься на слова «сионистская ложь»). Однако Хомский считает, что, даже если Фориссон действительно говорил что‑то подобное, нет причин ставить это ему в вину. «Разве это доказывает, что он антисемит? Разве это антисемитизм — говорить про “сионистскую ложь”? Разве синонизм — первое националистическое движение в истории, прибегавшее ко лжи в собственных интересах?» И далее обо мне: «Обвинение Бермана сводится к следующему: Фориссон отрицает, что нацисты совершали преступления Холокоста. Если это является достаточным доказательством антисемитизма, тогда большинство американских интеллектуалов — расисты и “опасные ханжи”, потому что они отрицают, что США совершали чудовищные военные преступления против народа Индокитая…»
Вступился он и за издателя Пьера Гийома — на этот раз в Voice от 18 марта 1986 года, в очередной раз отвечая мне. Гийом, писал он, «бескомпромиссный либертарианец и антифашист, который, как Берман верно утверждает, счел заслуживающим внимания мнение Фориссона о газовых камерах». Странно все же называть Гийома антифашистом: ведь главный аргумент Гийома основан на утверждении, что антинацизм служит идеологической завесой для сокрытия преступлений империализма. Хотя, конечно, Хомский писал это искренне. Гийом стал одним из французских издателей Хомского. В предисловии к одному из томов, выпущенных Гийомом, он расхваливает своего автора Ноама Хомского, давая понять, что Хомский и ведущий французский издатель отрицателей Холокоста — единомышленники.
На фото: Робер Фориссон (справа) и Пьер Гийом в здании суда. Париж. Jack Guez / AFP
Но зачем Хомский ввязался во все это? Мне кажется, в словах Якиры насчет постсионизма и пост‑Холокоста нащупывается логичный ответ. Дело в «свихнувшейся идеологии», и в данном случае эта идеология… ну, назвать ее «антисионизмом» будет не совсем верно, хотя я считаю антисионизм идейной концепцией. Антисионизмом назвать это неверно, потому что Хомский время от времени вставлял в свои политические труды фразу‑другую о том, что сионизм, по крайней мере в принципе, — естественный ответ на длившееся тысячелетиями угнетение евреев. Но на практике сионизм раздражает Хомского. Возможно, вернее всего было бы назвать его позицию «антиизраилизмом», как предлагает Якира. Так или иначе, можно говорить о глубокой и стойкой антипатии, заставляющей Хомского отыскивать достоинства даже в худших из врагов Израиля. В случае с Фориссоном, Пьером Гийомом и его издательством Хомский никогда не заходил так далеко, чтобы одобрять отрицание Холокоста. Но он не готов признать, что отрицателей Холокоста следует исключить из круга уважаемых людей со спорными взглядами. И в основе его отказа, как мне кажется, инерция: так принято думать об Израиле.
Сионисты никогда не считали преступления нацистов основанием для легитимизации Израиля, а все потому, что, по мнению сионистов, для этого были другие основания. Хотя антисионистам хочется верить, что Израиль обрел легитимость в глазах всего мира именно из‑за преступлений нацистов и ни по какой другой причине. Следовательно, с точки зрения антисионистов (или с точки зрения, равнозначной антисионизму), если усомниться в преступлениях нацистов, тень падет и на легитимность Израиля. Сомневаться — не значит полностью одобрять теоретизирование отрицателей Холокоста. Полное признание может оказаться даже контпродуктивным, учитывая, насколько нелепа эта теория. Толики скептицизма будет достаточно. Уважительный кивок в сторону Фориссона и Гийома, «либерала» и «бескомпромиссного либертарианца и антифашиста», — больше ничего не требуется. Такая логика, думается мне. И все же вмешательство Хомского являет нам еще один пример «обезумевшей идеологии», даже если его безумие совсем иного толка, чем у Рассинье, а у того в свою очередь совсем иного толка, чем у Фориссона.
Был в конце 1970‑х момент, когда многие замерли в ожидании, куда ветер подует в случае с Фориссоном, учитывая его успех в Le Monde и уважительное отношение со стороны известных интеллектуалов. Но довольно быстро серьезные историки мобилизовались и дали Фориссону отпор, что было нетрудно, редакторы Le Monde образумились, и в странах Запада попутного ветра Фориссону ожидать не приходится: к нему перестали благоволить. Фориссон не сумел пробиться в либералы. Друг Хомского Тион в конце концов из‑за отрицания Холокоста простился с ученой должностью во Франции. Гийом и его книжный магазин и издательство вышли из моды. Кое‑кто из знаменитых друзей Гийома отвернулся от него. Ну а престижу самого Хомского эта история, похоже, не способствовала. Даже самые его пылкие поклонники, когда речь заходила о деле Фориссона, обычно уверяли, что Хомский всего лишь заступался за свободу слова — так они толковали его позицию. А то и как бы слегка смущались: не перечесть, сколько благородных дел, и всего одна мелкая оплошность — с кем не бывает. Особенно с тем, кто много работает.
А меж тем никто не заметил, что, несмотря на провалы в случае Фориссона и Гийома, хомскомания стала явлением глобального масштаба. Не каждый писатель может сказать, что его книга — на полке у Бен Ладена и одновременно одна из любимых у Уго Чавеса. Об успехе такого масштаба даже подумать страшно. Да и Фориссона тоже ждали новые успехи, хоть и поскромнее, то в одной стране, то в другой.
Стоит обратить внимание на труд двух историков из Тель‑Авивского университета — Меира Литвака и Эстер Вебман, их книга называется «От сочувствия к отрицанию», и речь в ней идет (как гласит заголовок) об «арабской реакции на Холокост». Покорпев над арабской прессой за много десятилетий, Литвак и Вебман выяснили, что в 1944 году, когда в новостях только начали появляться первые сообщения о нацистских преступлениях, преобладающей реакцией в Египте и Лиге арабских государств было естественное и глубоко осознанное сочувствие к евреям — и ненависть к нацистам. Но была и другая реакция. Даже в 1940‑х годах в Палестине, Сирии и Ираке кое‑кто уже приравнивал сионистов к нацистам. К 1946 году Сейид Кутб — он позже станет главным идеологом «Братьев‑мусульман» — пришел к выводу, что Вторая мировая война являлась победой для евреев. А в 1964 году египетский президент Гамаль Абдель Насер уже мог сказать: «Никто, даже самый наивный, не поверит всерьез выдумке про шесть миллионов убитых евреев».
В конце концов общественное мнение свелось к следующим пяти умозаключениям: (1) Холокост — это хорошо. (2) Холокоста не было, а уверения в обратном — еврейская ложь. (3) Он имел место, и это плохо, но масштаб его был незначительный и все сильно преувеличено. (4) Сионисты были соучастниками Холокоста, а евреи — жертвами сионистов. (5) Израиль ничем не лучше нацистов. Все пять высказываний получили хождение в арабском мире независимо, без активного участия Европы.
Правда, начиная с 1980‑х уже наметилось западное влияние — и исходило оно от отрицателей Холокоста, особенно от Фориссона, чьи сочинения переводились на арабский язык (а Иран пригласил его выступить с докладом на конференции), и от другого из авторов Пьера Гийома — Роже Гароди, философа‑марксиста, обратившегося в ислам и ставшего отрицателем Холокоста. С точки зрения арабов и исламского мира, Фориссон и Гароди и некоторые другие с похожими взглядами выглядели как почтенные ученые, хотя в Европе их научный статус был сомнительным и они периодически подвергались преследованию, в то же время их окружали уважаемые и влиятельные сторонники — интеллектуальные лидеры, чьи труды становились весомыми аргументами в спорах, которые уже велись в ряде стран. Таким образом, Фориссон и его коллеги‑мыслители и сторонники преуспели в своих ужасных делах, а именно в углублении интеллектуальной катастрофы на Большом Ближнем Востоке.
Любопытна история Махмуда Аббаса — он учился в советском университете и защитил диссертацию, она была опубликована в 1984 году на арабском под названием «Другое лицо: секретные связи между нацистами и руководством сионистского движения». Аббас, как я узнал от тель‑авивских историков Литвака и Вебман, признает, что евреи пострадали во время войны, — кстати, это признает и Фориссон. Но вслед за Фориссоном Аббас сомневается в масштабах их страданий. Он утверждает, что после «Хрустальной ночи» 1938 года евреев отправляли в концентрационные лагеря ради их же безопасности. Аббас заостряет внимание на дьявольском сотрудничестве сионистов с нацистами: якобы сионисты в открытую выступали против нацистов (тем самым подстрекая Гитлера уничтожать евреев), а втайне помогали нацистам депортировать евреев в лагеря смерти, поскольку это способствовало их главной цели — создать родину для евреев (предположительно на основе еврейского населения, уже проживавшего в Палестине) в союзе с немецким империализмом. Несколько соответствующих выдержек из этой монографии когда‑то приводились в отчете MEMRI .
Впрочем, после того, как Аббас занял высокий пост в Палестинской национальной администрации, он поступил мудро и отрекся от своих прежних взглядов. Или сказал, что отрекается. А может быть, и вовсе ничего такого не говорил. Возможно, он всего лишь воспользовался случаем, чтобы подчеркнуть отдельные моменты своей первоначальной аргументации, — признал, что евреи пострадали во время мировой войны, — эти слова должны были понравиться американцам и европейцам или даже израильтянам. Относительно этого, похоже, точки зрения расходятся. Еще в 2009 году Литвак и Вебман в книге «От сочувствия к отрицанию» предположили, что Аббас действительно отрекся от своих прежних взглядов. Они рассматривали его интеллектуальный рост в контексте некоей тенденции, наметившейся среди довольно большого числа арабских интеллектуалов: эти люди пытались отказаться от заблуждений и мифов прошлого и признать реальность. Однако я в этом сомневаюсь. Мой коллега по журналу Tablet Яир Розенберг не раз указывал на то, что Аббас порой очень странно реагирует на мировые события. Не так давно Аббас высказал несколько суждений, свидетельствующих о том, что и в наши дни заблуждения и мифы прошлого по‑прежнему процветают и множатся. Несколько месяцев назад он снова привлек к себе внимание, назвав Израиль «колониальным проектом, не имеющим ничего общего с иудаизмом», и это, в принципе, согласуется с его прежним представлением о сионизме как дьявольском заговоре против евреев в союзе с немецким империализмом.
Интеллектуальные кульбиты Аббаса в любом случае подсказывают нам, как важно, даже необходимо повторять вновь и вновь, что Робер Фориссон — профессиональный лжец и фальсификатор истории. Хорошо, что газета Le Monde об этом говорит. И я от имени Tablet повторю вслед за ней: Фориссон — профессиональный лжец и фальсификатор истории. Хорошо, что во Франции — и не впервые — суд вынес здравое решение по этому делу. Вот только почему после 40 лет бесконечных споров из‑за нелепого и отвратительного Фориссона и его безумных теорий заговора споры все еще не окончены и в ближайшее время конца им не предвидится? Печальная загадка века.
Сегодня, 6 октября, юбилей у известного искусствоведа, театроведа, автора книг Маркаса Петухаускаса.
Дорогой Маркас,
Поздравляем Вас с 90-летием и от всей души желаем крепкого здоровья, тепла и добра от родных и близких; делитесь с окружающими своими знаниями, богатым жизненным опытом и любовью! Mazl Tov! Biz 120!
Еврейская община Шяуляйского края от всего сердца поздравляет Маркаса Петухаускаса по случаю такого замечательного юбилея. Дорогой Маркас, желаем Вам крепкого здоровья, долгих и счастливых лет, энергии и оптимизма, солнечных дней за окном и тепла на сердце!
На фото: М. Петухаускас на презентации своей книги «Santarvės Kaina» – “Der Preis der Eintracht” в Германии
Бывший узник Вильнюсского гетто, габилитированный доктор гуманитарных наук, профессор Маркас Петухаскас – известный театровед, автор книг, учредитель и председатель «Клуба еврейской культуры Литвы». Благодаря мероприятиям Клуба о Литве узнали деятели искусства, культуры, науки многих стран мира. В первые годы независимости М. Петухаускас организовал Международные дни искусства, посвященные Иосифу Бродскому, театру Вильнюсского гетто, Яше Хейфецу.
В 2009 году вышла в свет книга его мемуаров «Santarvės Kaina» («Цена Согласия»). В 2015 году вышел перевод этой книги на английский, в 2016 – на польский, в 2019 г. – на немецкий языки.
Маркаса Петухаускаса и его маму спас от смерти Яцкас Сондецкис, Праведник мира. Сондецкис знал отца Маркаса, вице-мэра города Шяуляй, которого в свое время президент Литвы Антанас Сметона лично наградил орденом за особые заслуги перед Литовским государством (однако это не спасло еврея вице-мэра – его убили уже в первые дни немецкой оккупации).
В книге «Santarvės Kaina» театру Вильнюсского гетто посвящены особенно трогательные страницы. М. Петухаускас пишет: “Когда я смотрел первый в моей жизни спектакль «Человек под мостом» – комедию Отто Индиго в трех действиях и шести картинах (так было сказано в афише) – то мне и не снилось, что я когда-нибудь стану театроведом…” Премьера состоялась в театре гетто (ныне – Вильнюсский кукольный театр “Lele”) 28-го и 29 ноября 1942 г.
Именно Маркас Петухаускас обнаружил 230 (!) афиш Театра Вильнюсского гетто, хранящихся в Государственном архиве Литвы.
Приглашаем вас в эту субботу, 09 октября, в 15.00 в общину ЕОЛ, чтобы приятно провести время и пообщаться за чашечкой кофе. Мы вам покажем небольшой фильм, созданный ребятами, и расскажем о наших дальнейших планах. Дети смогут забрать свои керамические работы.
С нетерпением ждем вас! Не забудьте прийти с улыбкой и хорошим настроением!
С уважением,
Координатор программ для детей и молодежи Авиталь Либман
Более подробная информация по эл. почте: avital@lzb.lt или по телефону: +37064515730
Дорогие девочки и мальчики,
хватайте своих мам и пап, старших сестер и братьев, и поспешите к нам! Вас ждут сюрпризы, сладости и веселье! Ждем вас в эту субботу, 09 октября, в 15.00 в кафе «Beigelių krautuvėlė» – «Лавка бейгелей» (ул. Пилимо, 4, вход через ЕОЛ).
В конце минувшей недели СМИ сообщили о начавшемся в Германии процессе по делу 96-летней Ирмгард Фурхнер, обвиняемой в пособничестве убийству 1112 человек в годы Второй мировой войны (тогда она работала секретаршей коменданта концлагеря Штуттгоф).
Однако сообщения о Фурхнер были проиллюстрированы фотографией 99-летней Диты Шперлинг, одной из немногих оставшихся в живых заключенных Штуттгофа, сообщает Times of Israel. Ее показания против Фурхнер являются важным свидетельством на этом процессе. В частности, британская Daily Mail опубликовала фотографию Диты Шперлинг, подписав ее “Секретарь дьявола”.
На фото: Дита Шперлинг
Родственники Шперлинг пытались исправить эти ошибки, обращаясь в СМИ с просьбой убрать или заменить фото.
Дита Сперлинг, уроженка Ковно (Каунас), была депортирована в Штуттгоф вместе с матерью 19 июля 1944 года после того, как ее муж, Иегуда Зупович, полицейский Ковенского гетто, был казнен нацистами за сотрудничество с партизанами. В настоящее время Дита Шперлинг живет в Тель-Авиве.
Земельный суд в немецком городе Итцехо поместил 96-летнюю Ирмгард Фурхнер, экс-секретаршу нацистского концлагеря Штутгоф, в изолятор временного содержания из-за неявки на процесс в четверг и предполагаемой попытки бегства, сообщается в пресс-релизе суда.
Фурхнер должна была предстать перед судом в четверг, где ей должны были зачитать обвинение. Однако пенсионерка не явилась на заседание, которое привлекло внимание многочисленных СМИ. По данным пресс-службы суда, утром в четверг Фурхнер села в такси и уехала в неизвестном направлении, суд выдал ордер на арест, после чего она была задержана и доставлена в суд.
«Суд озвучил постановление об аресте. Теперь она находится в изоляторе временного содержания», – говорится в пресс-релизе.
На заседании 30 сентября планировалось, что суд зачитает обвинение, но это запрещено делать в отсутствие обвиняемого, поэтому заседание ограничилось установление присутствующих лиц. Следующее слушание пройдет 19 октября, оно начнется в 10.00 (11.00 мск) и на нем снова планируется зачитать обвинение.
Журнал Spiegel отмечал, что обвиняемая ранее написала в письме председательствующему судье, что опасается издевательств и насмешек. Пресс-служба суда подтверждала получение письма, но не раскрывала его содержание, отметив лишь, что в нем обвиняемая заявляла, что не хочет являться на заседание суда.
Фурхнер работала секретарем у коменданта лагеря в период с июня 1943 по апрель 1945 года. Ранее в прокуратуре города Итцехо заявили, что она обвиняется в причастности к более чем 11 тысячам убийств и попыткам убийств. Дело рассматривалось в палате по делам несовершеннолетних, так как на момент совершения преступления подозреваемой не исполнился 21 год.
Концлагерь Штутгоф был создан в 1939 году на территории оккупированной Польши к востоку от Гданьска. В лагере погибли около 65 тысяч узников. Над заключенными Штутгофа проводились медицинские эксперименты, было производство мыла из человеческих тел. В настоящее время на месте концлагеря работает музей.
На прошлой неделе “Немецкая волна” опубликовала такое сообщение:
Процесс по делу бывшей сотрудницы канцелярии нацистского концлагеря не удалось начать по плану, но он уже спровоцировал в Германии дискуссию о запоздалости и целесообразности таких судов.
Процесс по делу бывшей сотрудницы канцелярии нацистского концлагеря Штутгоф должен был начаться в четверг, 30 сентября 2021 года в городе Итцехо на севере Германии. Заседание, однако, было отложено, так как обвиняемая Ирмгард Фурхнер на него не явилась. Суд выдал ордер на ее арест, сообщил председательствующий судья Доминик Грос.
По информации СМИ, женщина попросила водителя такси, который должен был доставить ее из дома престарелых в суд, остановить машину около одной из станций метро в Гамбурге и ушла в неизвестном направлении. Только во второй половине дня полиции удалось задержать подсудимую. После врачебного освидетельствования суд решил поместить Ирмгард Фурхнер в предварительное заключение. А начало процесса, как сообщило агентство dpa, перенесено на 19 октября.
Прокуратура немецкого города Итцехо обвиняет подсудимую Ирмгард Фурхнер в соучастии в массовых убийствах, а точнее – в убийстве более чем 11 тысяч заключенных лагеря – путем помощи непосредственным исполнителям преступлений. С июня 1943-го по апрель 1945 года обвиняемая работала секретарем у коменданта лагеря Хоппе.
Ранее Ирмгард Фурхнер уже выступала на другом суде над нацистскими преступниками, но как свидетель. Она признавала, что комендант Хоппе ежедневно диктовал ей тексты приказов и прочих документов, но подчеркивала, что ничего не знала о массовых убийствах в непосредственной близости от ее рабочего места.
Комендатура концлагеря Штутгоф
Суды над нацистскими преступниками запоздали
До самого начала процесса в Ицехо было неясно, сможет ли подсудимая вообще участвовать в нем: Ирмгард Фурхнер сейчас 96 лет. Суд сильно запоздал, говорят многие, в том числе сами свидетели ужасов Холокоста. Так считает, например, и Абба Наор, который в 16-летнем возрасте был депортирован из Каунаса, где жила его семья, в концлагерь Штутгоф. “Нас не водили в канцелярию концлагеря, и я не видел, как работала секретарь, – говорит Наор. – Но если она совершила преступление, почему ее не судили раньше?” По этой причине Наор, который сейчас живет в Израиле, отказался выступить истцом на суде над Ирмгард Фурхнер. “Жить с мыслью о том, что ты совершил такое преступление перед людьми, иногда тяжелее, чем отправиться в тюрьму”, – говорит он. Пожилую женщину надо уже оставить в покое, считает Наор.
Но так думают не многие выжившие в Холокосте. Об этом DW рассказывает адвокат Онур Озата, представляющий на суде интересы сразу нескольких истцов. Решение участвовать в суде принимается, как правило, не из чувства мести, отмечает он: большинству важно оказаться в зале суда и рассказать потомкам о пережитом. По словам адвоката, свидетели Холокоста часто говорят ему: “Мы просто не хотим, чтобы об этих жертвах забыли”.
Абба Наор
Что думает адвокат Ирмгард Фурхнер
Суды над нацистскими преступниками – пусть и запоздавшие – считает правильными и адвокат подсудимой. По словам Вольфа Молькентина, “нет смысла сожалеть об упущенном времени, о том, что многие палачи ушли от ответственности – и при этом тут же заявлять, что нынешние процессы уже устраивать не стоит”.
По словам адвоката, он не собирается подвергать сомнениям высказывания свидетелей на процессе: “Наоборот, мне крайне важно создать достойные рамки для увековечивания и расследования основных преступлений”.
Вольф Молькентин
Суды над нацистскими преступниками продолжатся
Суд над Ирмгард Фурхнер – далеко не единственный процесс такого рода в современной Германии. В июле 2020 года в Гамбурге был осужден бывший охранник Штутгофа Бруно Д., которому в момент вынесения приговора было 93 года. И уже тогда звучал вопрос: почему эсэсовского охранника судят только сейчас?
Дело в том, что в Германии до широко известного дела нацистского преступника Ивана Демьянюка требовалось неопровержимо доказать личное участие подсудимых в конкретных преступлениях. Что по понятным причинам непросто: свидетелей осталось мало, это тоже люди преклонного возраста, после войны прошло несколько десятилетий… Но обвинение Демьянюка прокуратура ФРГ построила на том, что Собибор, где он служил охранником, был лагерем смерти, а значит, каждый охранник, каждый надзиратель был причастен к уничтожению узников. Исходя из этого судебного прецедента, позже был осужден, в частности, “бухгалтер Освенцима” Оскар Грёнинг в 2015 году. Потом очередь дошла до Бруно Д., и вот теперь – до Ирмгард Фурхнер.
