В Израиле закрываются центры предполетной регистрации и сдачи багажа, сообщает Телеграм-канал «Наш Израиль».
Вечером 31 октября завершат работу Центры предварительной регистрации и приема багажа. Об этом информирует Управление аэропортов Израиля.
Пассажиров призывают проходить регистрацию удаленно, с помощью сайтов и мобильных приложений авиакомпаний. Также просят не приезжать в Бен-Гурион более чем за три часа до вылета, чтобы не создавать столпотворение в терминалах.
В Управление аэропортов Израиля сообщили, что вопрос о возобновлении сервиса в летнем сезоне 2023 года на данный момент изучается.
Напомним, что центры предполетной регистрации и сдачи багажа были открыты в Тель-Авиве, Хайфе и аэропорту Бен-Гурион в разгар сезона отпусков. Багаж можно сдавать за день до вылета, чтобы избежать длинных очередей у стоек регистрации непосредственно в Бен-Гурионе.
С выходом в издательстве «Книжники» сборника рассказов «Такие люди были раньше» Авром Рейзен (1876–1953) — еврейский писатель, писавший на идише, — возвращается к русскоязычному читателю. Предыдущее издание Рейзена по‑русски вышло в 1930 году. В США, куда в 1911 году уехал уроженец Минской губернии Рейзен, он публиковался в журнале «Ди цукунфт» и газете «Форвертс». Рассказы Рейзена рисуют яркие, запоминающиеся образы героев из местечек. Предлагаем читателям послесловие переводчика Исроэла Некрасова к новой книге выдающегося идишского писателя.
К концу XIX века литература еврейского Просвещения успела пройти немалый путь. Вслед за поэтом и драматургом Шлойме Этингером и прозаиком Исроэлом Аксенфельдом появился талантливый и необычайно плодовитый Айзик‑Меер Дик, первый профессиональный еврейский писатель, фактически создавший массового еврейского читателя. За Диком в литературу на идише пришел Шолом‑Яков Абрамович со своим неподражаемым героем‑рассказчиком Менделе Мойхер‑Сфоримом. За Абрамовичем — такие значительные авторы, как Шолом‑Алейхем и Ицхок‑Лейбуш Перец. Драматург, поэт и актер Авром Гольдфаден создал первую профессиональную еврейскую труппу. Благодаря этим и другим в настоящее время менее известным прозаикам, поэтам и драматургам литература на идише превратилась в серьезнейшую, неотъемлемую часть еврейской культуры. Книга на идише стала не только чем‑то обычным, но и необходимым. Брошенные первопроходцами семена упали на благодатную почву: трудно сказать, что в конце XIX — начале ХХ века представлял собой некий средний еврейский читатель, но известно, что он был очень многочисленным.
И чем дальше, тем стремительнее развивалась еврейская литература. В огромном количестве выходили книги и периодические издания, постоянно появлялись новые имена. Авром Рейзен не затерялся среди них, и, пожалуй, нет ничего удивительного, что он стал писателем. Его отец Калман Рейзен был образованным человеком, не чуждым идей Просвещения, знатоком и ценителем печатного слова. В 1893 году он даже издал в Бердичеве сборник своих стихов на древнееврейском языке. Литературный талант Калмана Рейзена в полной мере передался его детям — сыновьям Аврому и Залману и дочери Соре.
По традиции одна и та же фамилия пишется по‑разному: Авром Рейзен, но Залман Рейзин.
Авром Рейзен родился 10 апреля 1876 года в местечке Койданово Минской губернии. Ходил в хедер, как почти все еврейские дети в то время. Со своим дядей Гиршем изучал Талмуд, а с отцом — древнееврейский, русский и немецкий языки. Вскоре литература стала не просто увлечением маленького Авремла, но его настоящей любовью, его страстью. Он по нескольку раз перечитал домашние библиотеки отца и дяди, на сэкономленные копейки покупал или брал напрокат книжки. В девятилетнем возрасте начал сочинять стихи, рифмовал на идише и, под влиянием отца, на древнееврейском. Воспоминания о детском увлечении литературой, о ранних попытках творчества позже легли в основу рассказов «Кляча» и «Мои первые гонорары». Поселившийся в Койданове еврейский писатель Якнегоз (настоящее имя Иешая‑Нисен Гольдберг) одобрил юношеские литературные опыты, по его совету Рейзен стал писать заметки для петербургской газеты «Юдишес фолксблат». А в 1891 году И.‑Л. Перец опубликовал в своем альманахе «Идише библиотек» одно стихотворение Рейзена.
И вдруг случилось несчастье: умерла мать. Семья распалась, и пятнадцатилетнему Авремлу пришлось покинуть Койданово. Он странствовал по деревням и местечкам, зарабатывая на жизнь частными уроками. Добрался до Минска, где познакомился с близкими по духу людьми: молодыми сторонниками Просвещения, экстернами и участниками еврейского рабочего движения. Там написал один из своих первых рассказов «Черт с ним, с носом, зато золотые часы и триста рублей», отдельной брошюрой изданный в Вильне. Но Рейзена тянуло в родные края, и он вернулся в Койданово. В 1892 году он отправил несколько стихотворений Шолом‑Алейхему, а тот переслал их в Америку, в филадельфийскую газету «Штот‑цайтунг», где они были опубликованы. В сопроводительной записке Шолом‑Алейхем сравнил начинающего автора с очень популярным в те годы еврейским и русским поэтом Семеном Фругом.
Перец тоже продолжает издавать стихи Рейзена. Публикует мало, критикует много, и Рейзен внимательно прислушивается к каждому замечанию великого прозаика и поэта.
В 1895 году Рейзена призвали в армию, он попал в музыкальную роту. Служил в Ковне. И, как только выдавалась свободная минута, углублялся в книгу, продолжая в казарме давно начатое знакомство с творчеством русских и мировых классиков и современников. При этом успевал писать сам, в 1896 году напечатал в Вильне «Элегию на смерть раввина и мудреца рабби Ицхока‑Эльхонена, благословенной памяти».
Демобилизовавшись, Рейзен вернулся в Минск, в 1899 году опубликовал в краковском еженедельнике «Дер юд» поэму «Мое возвращение домой», после чего перебрался в Варшаву. Там начался новый период его творчества. Рейзен сдружился с двумя сверстниками, яркими представителями нового поколения в еврейской литературе, Шоломом Ашем и Гершем‑Довидом Номбергом. Много писал и печатался, регулярно посылал в «Дер юд» стихи и рассказы, но Рейзена не устраивала идеология, которой придерживался знаменитый еженедельник: идеи сионизма и гебреизма не были близки писателю, ему не по душе было пренебрежительное отношение к идишу. По примеру своих учителей Переца, Шолом‑Алейхема и Мордхе Спектора Рейзен начал задумываться об издательской деятельности, и в 1900 году под его редакцией в Варшаве вышел сборник «Двадцатый век», куда были включены произведения самого Рейзена, а также И.‑Л. Переца, Г.‑Д. Номберга, Д. Пинского и других известных прозаиков и поэтов, творивших на идише.
Литературная известность Рейзена продолжала расти, но он не бросил редакторской и издательской работы, занимался также переводами на идиш. В 1902 году в Варшаве вышел его первый поэтический сборник «Стихи времени», там же в 1903 году — первый сборник прозы «Рассказы и картины». Рейзен без устали защищал от нападок родной язык, репутация Рейзена как редактора была безупречной, с ним охотно сотрудничал весь цвет литературы на идише. Когда началась русско‑японская война, Рейзен, чтобы избежать повторного призыва в армию, уехал в Вену, но вскоре вернулся в Польшу и поселился в Кракове. В 1905 году редактировал там еженедельник «Дос юдише ворт», в 1908‑м — ежемесячный журнал «Кунст ун лебн». Тогда же Рейзен издал хрестоматию, куда вошли произведения величайших еврейских писателей, а также научно‑популярные статьи. Немало времени и сил он уделил изучению фольклора, собрал и записал несколько десятков еврейских народных песен.
На фото: (слева направо) Авром Рейзен, Ицхок‑Лейбуш Перец, Шолом Аш, Хаим Житловский, Герш Довид Номберг Черновцы. 1908 г. Википедия
Осенью 1908 года, после знаменитой Черновицкой конференции, на которой идиш был объявлен национальным языком еврейского народа, Рейзен впервые посетил Америку. Летом 1909‑го вернулся в Европу, поселился в Варшаве, где вновь занялся редакторской работой. Тогда же, кроме стихов и рассказов, начал писать одноактные пьесы. В начале 1911 года снова уехал в Америку, где стал печататься в журнале «Ди цукунфт» и газете «Форвертс», а также издавать новый еженедельник «Дос найе ланд», созданный по образцу краковского «Дос юдише ворт». Всего вышло 32 номера, последний в апреле 1912 года По финансовым причинам издание пришлось прекратить, но Рейзен не пал духом и уже в декабре того же года совместно с Ароном Карлиным начал издавать журнал «Ди литерарише велт». Это издание тоже оказалось убыточным, и, с трудом расплатившись с долгами, летом 1913 года Рейзен опять отправился в Европу. Недолгое время прожил в Лондоне, потом в Париже, посетил Берлин и Копенгаген, но после начала Первой мировой войны уехал в Америку уже на всю жизнь.
Обложка собрания сочинений Аврома Рейзена. Том 2. Москва — Ленинград: Земля и фабрика, 1930 г. Библиотека издательства «Книжники»
В 1914 году в Варшаве вышло собрание сочинений Рейзена в десяти томах, в 1917 году в Нью‑Йорке — двенадцатитомное собрание сочинений, там же в 1928‑м — четырнадцатитомное. В Америке Рейзен возобновил сотрудничество с газетой «Форвертс» и другой еврейской периодикой, вернулся к редакторской и издательской работе. В 1926 году еврейская общественность США отметила пятидесятилетний юбилей писателя. Рейзен начал активно сотрудничать с коммунистической газетой «Фрайгайт», в 1928 году совершил турне по странам Западной Европы, посетил также Польшу и СССР, где был тепло встречен еврейскими читателями. Особенно восторженный прием Рейзену оказали в Советском Союзе, здесь его приветствовали не только читатели и коллеги, но и представители власти. Именем Рейзена назвали два еврейских колхоза, издали несколько его книг на идише и в русских переводах. На русском языке он удостоился даже двухтомника. Дело в том, что советская литературная критика видела в Рейзене классово близкого, идеологически правильного автора. Однако она же не забывала упрекнуть его за некоторое недопонимание целей «пролетарской» литературы. «Он не рассказывает нам о событиях, которые потрясли мир, не описывает великих трагедий и замечательных личностей, не поднимает глубоких проблем, — мелкие историйки мелких людишек, находящихся в обыденных тисках постоянной нужды. Но эта нужда не индивидуальна, не случайна. Она — результат капиталистической эксплуатации, власти буржуазии», — написал в предисловии к сборнику Рейзена критик Мойше Литваков .
На фото: писатель Авром Рейзен (справа) и литературный критик Мойше Литваков.
Впрочем, роман советской власти с еврейским литератором из Америки продлился недолго. Рейзен так и не стал истинно пролетарским писателем, более того, в 1928 году решительно порвал с газетой «Фрайгайт». Когда она лживо, предвзято описала погромы, учиненные арабами в Палестине, целый ряд литераторов отказался сотрудничать с еврейской коммунистической газетой, из чувства классовой солидарности фактически опустившейся до явного антисемитизма. Одним из них был и Авром Рейзен. Автобиографические очерки «Эпизоды моей жизни», которые он начал публиковать в газете «Фрайгайт», Рейзен продолжил печатать в журнале «Ди цукунфт». В 1929–1935 годах три тома «Эпизодов», доведенных до Черновицкой конференции 1908 года, вышли в Вильно. Позже Рейзен вернулся к автобиографическим заметкам, которые печатал в «Форвертс» в 1944–1949 годах.
Авром Рейзен. Рисунок. 1944
В США Рейзен не оставил и общественной деятельности. Он состоял в американском Союзе еврейских писателей имени И.‑Л. Переца, несколько лет был президентом Пен‑клуба. Его пьесы ставились профессиональными и любительскими труппами. Он выступал на творческих вечерах, встречался с читателями, часто посещал еврейские школы, где его произведения входили в программу. Вот как Л. Шпитальник в юбилейной брошюре, посвященной шестидесятилетию Рейзена, описывает его встречу с учениками одной из еврейских школ Нью‑Йорка: «Вечер начинается. Поэт сидит на почетном месте. Дети смотрят на Рейзена сияющими глазами. Родители и гости тоже счастливы и горды. Можно сказать, ничуть не преувеличивая, что в зале царит такое же светлое настроение, как когда‑то у наших набожных родителей в синагоге, в самые святые моменты еврейского праздника».
Но с годами Рейзен писал все меньше, хотя и сотрудничал с «Форвертс» до конца своей жизни. Можно представить себе, насколько тяжело ему было наблюдать крушение мощной, своеобразной культуры, которой он посвятил всю свою жизнь. Большинство носителей этой культуры сгорело в огне Холокоста, а через несколько лет стало ясно, что ни в СССР, ни в Израиле не собираются сохранять то, что не смогли уничтожить нацисты. Да и в США национальная политика плавильного котла дала результат: одна за другой закрывались школы, в которых преподавали на идише, все меньше оставалось еврейских театров, издательств и периодических изданий. У пожилого писателя, пережившего бо́льшую часть своих сверстников — читателей и собратьев по перу, не хватило сил возобновить борьбу. 31 марта 1953 года Авром Рейзен скончался в Нью‑Йорке.
Но немногочисленный еврейский читатель остался верен одному из своих любимых авторов. На идише книги Рейзена продолжали издаваться и после его смерти, его стихи и проза непременно включались в антологии и хрестоматии. Некоторые стихотворения Рейзена, положенные на музыку, до сих пор известны — эти песни входят в репертуар современных исполнителей.
В прозе у Рейзена нет крупных произведений, он всегда был мастером короткого рассказа. Стиль его кажется простым и ясным. Уверенными, но плавными штрихами писатель изображает своих героев, постепенно добавляя необходимые черты. На наших глазах словно создается рисунок тушью — лаконичный и точный. «Он не парит в небесах, но на земле он великан», — сказал о Рейзене И.‑Л. Перец. Эти слова можно отнести как к поэзии, так и к прозе Рейзена. Его герои действительно обычные люди: ремесленники, лавочники, ешиботники, рабочие и интеллигенты — обитатели белорусских местечек, Варшавы и Нью‑Йорка. Они стойко сопротивляются невзгодам, сражаются с окружающим миром один на один, понимая или не понимая, что обречены. Нередко автор подсмеивается над ними, но сочувственно, по‑дружески. А вот персонажи, которые вызывают неприязнь, попадаются у Рейзена очень редко.
Обложка сборника рассказов А. Рейзена «Такие люди были раньше». М.: Книжники, 2022
После того как в СССР вышел двухтомник Рейзена, его книги на русском больше не издавались. С тех пор прошло без малого девяносто лет, и теперь Авром Рейзен вернулся. Рассказы, включенные в настоящий сборник, — очень небольшая часть написанной им прозы. Но хочется надеяться, что читатель по этой книге сможет получить о целом пусть неполное, но верное представление.
Клуб Еврейской общины (литваков) Литвы для самых маленьких «Дуби Мишпаха» приглашает малышей до 3-х лет и их родителей каждую среду (с 25 октября) в 11 часов!
Координатор клуба Александра Житкаускене-Хенкин: тел. +37067250599
Сегодня свое 85-летием отмечает мнголетний член Еврейской общины (литваков) Литвы, волонтёр и просто замечательная женщина – Долорес Каганович.
Дорогая Долорес, от всей души поздравляем Вас с юбилеем и желаем неиссякаемой энергии, бодрости, сил, здоровья, тепла от родных и близких. Будьте по-прежнему молоды душой, красивы и элегантны! Мазл Тов и до 120-ти!
На прошлой неделе в Лондоне прошли традиционные «Дни литваков», которые организовало посольство Литвы в Великобритании в сотрудничестве с Лондонским Центром Еврейской общины JW3, Институтом еврейской музыки (Лондон), а также «Каунас – культурная столицы Европы 2022». Основной акцент нынешней программы – жизнь еврейской общины довоенного Каунаса и ее вклад в развитие города.
«Дни литваков – прекрасная возможность больше узнать о еврейской истории Литвы, наследии литваков. Это место для обмена воспоминаниями и вдохновляющими личными историями из прошлого и настоящего», – сказал посол Литвы в Великобритании Эйтвидас Байарунас.
Во время дискуссий и встреч представители академической общественности Литвы и Израиля, эксперты представили особенности еврейского архитектурного наследия в Каунасе и его отражение в Тель-Авиве.
В мероприятиях «Дни литваков в Лондоне» приняла участие председатель Еврейской общины (литваков) Литвы Фаина Куклянски.
Праздник, наступающий сразу после Суккот, называется Шмини-Ацерет и Симхат-Тора (22 Тишрей в Израиле, в диаспоре – 22-23 Тишрей; в 2022 году выпадает на 16-18 октября).
В диаспоре, где праздничных дней всегда два, первый день посвящают празднику Шмини-Ацерет и молитве о дожде, а второй день – целиком празднику Симхат-Тора, который отмечает завершение цикла чтений недельных глав Торы в течение года. В этот день мы читаем заключительную часть Торы и опять начинаем первую ее главу. В Израиле, где все праздники продолжаются один день, Симхат-Тора совпадает с праздником Шмини-Ацерет.
21-летняя Фаня Бранцовская сбежала из Вильнюсского гетто через брешь в стене и скрылась в лесу, пишут журналисты «Jewish Chronicle» Феликс Поуп и Карен Глйзер.
В течение следующего года она жила с сотней других евреев в деревянном бункере глубоко в лесу, откуда они совершали нападения на нацистов. Сегодня Бранцовская, которой в мае исполнилось 100 лет, является единственным живущим членом этой группы партизан, которую возглавлял поэт Абба Ковнер, называвшей себя «Нокмим», что на иврите означает «Мстители». Сейчас она призвала к тому, чтобы ныне быстро разрушающийся бункер в заболоченном Рудницком лесу был сохранен как объект международного еврейского наследия. «Я мечтаю, чтобы это место было сохранено для моих внуков и правнуков», — заявила Бранцовская, потерявшая во время Холокоста почти всю свою семью. «Они должны иметь возможность прийти сюда и узнать о сопротивлении беглецов из Виленского гетто».
То, что люди вообще знают об этом гниющем строении, где спали и сражались партизаны, заслуга Бранцовской, говорит ее давний друг Довид Кац, знаток идиша, который рассказал JC, что до прошлого года долгожительница регулярно водила туристов через леса к подземному убежищу. «Фаня обычно носит платье или юбку. Когда она надевала штаны для защиты от колючек и жуков в лесу, мы понимали, что сегодня будет тяжелый день. Ультраправые историки, полные решимости очернить еврейское сопротивление Гитлеру, хотят, чтобы этот последний остаток того периода исчез из памяти», — заявил он. «Именно из-за Фани знание об этом форте сохранились на 30 лет дольше, чем могло бы». Однако ей не привыкать к клевете.
В 2008 году она находилась под следствием по обвинению в военных преступлениях против литовцев. Она категорически отрицала, что «Нокмим» когда-либо преследовал местных жителей, и в конечном итоге никаких обвинений предъявлено не было. Но Кац утверждает, что это злонамеренное убеждение сохраняется в некоторых кругах и частично объясняет, почему форту, укрепленному бетоном в советские времена, с тех пор позволили медленно погружаться в землю. «Бункер должен быть должным образом сохранен», — заявил он. «Он является частью истории Холокоста, борьбы с нацизмом. Дело не в том, чтобы воссоздать его по фотографиям, сказать: «Эй, судя по GPS, мы думаем, что он был здесь». Оригинал находится здесь. Эти люди выжили не благодаря тому, что их спас Праведник народов мира или выжили трудясь как рабы. Они выжили сражаясь. Это потрясающая история еврейского сопротивления и героизма».
Бранцовская соглашается с этим. Она заявила JC: «Я не хотела, чтобы все евреи умерли без сопротивления. Я очень горжусь и очень рада, что у меня была возможность сделать что-то для чести и человечества».
В издательстве Принстонского университета увидела свет интереснейшая книжка: сборник публицистических статей на разные актуальные темы выдающегося американского еврейского писателя, лауреата Нобелевской премии Исаака Башевиса Зингера «Старые истины и новые клише».
Большинство статей никогда раньше не публиковались. Изначально написанные на идише, они не просто переводились самим автором на английский, не перерабатывались для англоязычной аудитории. Многие переводы остались в черновиках, в ряде случаев оригинальный текст не сохранился, и редакторам пришлось проделать большую работу.
Результат впечатляющий. Блестящий талант, ирония, язвительность да и просто проницательный ум Зингера, так хорошо известные нам по его прозе, проявляются здесь в оценках самых разных сторон литературной, политической, религиозной, культурной жизни, выходя далеко за пределы чисто еврейской тематики, хотя и ей уделено, естественно, немало места. Зингеру посвящена многочисленная литература, но теперь мы будем знать о нем значительно больше.
Среди статей сборника есть замечательное эссе, в котором Зингер размышляет, что произошло бы, если Моисей (Мозес в английской традиции) жил в наше время и представил Десять заповедей не на горе Синай, с громами и молниями, а опубликовал в виде брошюры. Как бы она была встречена критиками? Зингер приходит к выводу, что Десять заповедей стали бы бестселлером среди простых народных масс, но у критиков получили бы резко отрицательную оценку. Писатель предлагает гипотетические отзывы на Десять заповедей от публицистов самого разного толка и разных изданий: эстета, историка культуры, антисемита, коммуниста, психолога и т.д.
Приведем несколько соответствующих отзывов:
Критик из еврейского журнала:
Несмотря на тот факт, что имя Мозес вроде бы указывает на еврейство (родственные отношения с Робертом Мошесом? [1]), мы полагаем, что автор этих «заповедей» на самом деле не еврей. Возможно, это даже псевдоним антисемита. В аннотации отмечено, что Мозес воспитывался египетской принцессой. Может быть, этот т.н. Мозес — на самом деле, араб из лагеря Насера? Наши подозрения основываются на следующих фактах:
1. Весь стиль Десяти заповедей нееврейский. В нем полностью отсутствует еврейская сердечность 1 то, что наши враги называют «шмальц». Литературный стиль Десяти заповедей сух и отдает армейской краткостью генеральских приказов или вердиктами из диатриб м-ра Голдуотера [2].
2. Почему м-р Мозес выделяет евреев, чтобы те внимали его заповедям «не красть», «не убивать» и «не прелюбодействовать»? Нет ли здесь хитрого намека, что именно мы лишены моральных добродетелей, в то время как остальные — стадо непорочных овечек?
3. Никто из еврейских лидеров и организаций не упомянут в этих «заповедях». По сути дела, м-р Мозес полностью игнорирует еврейский вопрос и проблему антисемитизма. Эти и другие обстоятельства вызывают у нас подозрения, что м-р Мозес состоит на зарплате у врагов мирового еврейства. Документально подтверждено, что с момента публикации «заповедей» уровень антисемитизма в мире возрос на 3,75%.
Эти «заповеди» — настоящий подарок м-ру Тойнби и Со. [3]. Мы считаем, что Антидиффамационная лига должна немедленно провести расследование этой грязной антиеврейской мазни, прикрывающейся мещанской моралью и еврейским шовинизмом.
Критик из рабочей газеты:
В то время как профсоюзы ведут борьбу с реакционным крупным бизнесом за четырехдневную рабочую неделю, м-р Мозес убеждает рабочий класс вкалывать шесть дней и отдыхать по субботам. Мы настоятельно рекомендуем нашим братьям в профсоюзном движении отвергнуть эту лебединую песнь от NAM [4].
Репортер светских новостей:
На Бродвее ходят слухи, что святоша м-р Мозес (его Десять заповедей бойко торгуются) по ночам покидает свое гнездышко и жену Ципору, чтобы порезвиться с эфиопской милашкой… Сестра плейбоя, Мириам, так расстроена, что по всему телу покрылась сыпью… Согласно информированным источникам, Мозес проталкивает брата Аарона в священство…
Критик из женского журнала:
Сравнение м-ром Мозесом женщины с быком и ослом — это оскорбление всего женского пола. Он вообще, кажется, считает, что женщины – это собственность мужчин. Надеемся, что наши читательницы единодушно отвергнут этот анахронизм…
[1] Роберт Мозес (1888-1981) – известный градостроитель, один из самых влиятельных людей Нью-Йорка]
[2] Барри Голдуотер (1909-1998) – американский сенатор правоконсервативного толка.
[3] Арнольд Тойнби (1889-1975) – крупный английский историк, социолог и философ, антисионист и критик иудаизма.
[4] NAM – Национальная ассоциация промышленников – крупнейшая общественная организация, объединяющая крупные компании-производители США.
Премьер-министр Великобритании Элизабет Трасс назвала себя «яркой сионисткой и большим сторонником Израиля», пишет британское издание Jewish News. Об этом Трасс заявила на ежегодном собрании парламентского лобби «Консервативные друзья Израиля» (CFI), пообещав, что «и дальше будет укреплять отношения между Великобританией и Израилем».
«В этом мире, где мы сталкиваемся с угрозами со стороны авторитарных режимов, которые не верят в свободу и демократию, две свободные демократические страны, Великобритания и Израиль, должны стоять плечом к плечу, и в будущем мы будем еще ближе», — сказала Трасс. Премьер-министр Великобритании уделила внимание и ядерным амбициям Ирана, заверив собравшихся, что «Великобритания, вместе с союзниками, никогда не позволит Ирану получить ядерное оружие».
Убеждения премьера разделили и члены британского кабинета министров. Так, министр иностранных дел Джеймс Клеверли заявил о своей «невероятной гордости» за участие в процессе «потепления отношений между Израилем и его соседями по региону», добавив, что «Великобритания должна способствовать расширению и укреплению этих отношений». Кливерли сообщил и о планах посетить Израиль, назвав его «маяком демократии, либерализма, открытости и терпимости в той части мира, где всего этого никогда не было».
Министр международной торговли Кеми Баденох заявила, что соглашение о свободной торговле между Великобританией и Израилем находится «в самом верху списка» ее приоритетов.
Министр культуры Мишель Донелан сообщила, что она «исключительно гордится работой» по подавлению антисемитизма, который «присутствует в некоторых политических движениях», заверив, что продолжит трудиться над «искоренением антисемитизма во всех уголках нашего общества».
А выступавший на встрече председатель Консервативной партии Джейк Берри, заявил о широкой поддержке курса Трасс по переносу британского посольства из Тель-Авива в Иерусалим.
«Мы будем продолжать строить прочные отношения с Государством Израиль и поддерживать его в борьбе за безопасность и за то, чтобы столица в Иерусалиме стала домом для нашего посольства», — сказал Берри.
Напомним, что CFI (Conservative Friends of Israel) — это британская парламентская группа, входящая в Консервативную партию, деятельность которой направлена на укрепление деловых, культурных и политических связей между Соединенным Королевством и Израилем. Организация была зарегистрирована в 1974 году. Сегодня она объединяет порядка 2000 членов и активистов, в том числе более половины депутатов британского парламента от партии тори.
Министерство здравоохранения Израиля сообщило, что требование обязательного заполнения въезжающими в Израиль специальной анкеты с вопросами касательно вакцинации или заболевания коронавирусом будет отменено с исхода субботы, то есть с вечера 8 октября.
Решение об отмене было принято, поскольку данные, получаемые из анкет, уже поступают в минздрав из других источников, а также чтобы облегчить въезд в страну.
В министерстве подчеркивают, что требование заполнения анкеты будет возобновлено в случае необходимости, сообщает NEWSru.co.il.
Напомним, что на текущий момент Израиль остается в списке стран, не снявших все ограничения для въезжающих в страну. За сутки до вылета в Израиль пассажир должен заполнить онлайн-анкету министерства здравоохранения.
Следуя по стопам Великих Событий, семидневный (в диаспоре длится 8 дней) праздник Суккот сразу бросается в глаза своими внешне необычными шалашами, в которых мы радуемся жизни, и четырьмя видами растений, которые мы возносим каждый день празднования Суккот. Суккот — это событие великой радости, где мы выражаем своё доверие Творцу и признательны Ему за нашу надежду на «добрый вердикт суда» на предстоящий год. В продолжение всей недели праздника Суккот мы едим, спим и общаемся в сукке, и такое времяпрепровождение напоминает нам о следующем:
Народ Израиля жил в шалашах в течение 40 лет скитаний по пустыне; наша главная защита — в Творце: Облака Славы защищали израильтян в пустыне (Шмот 13:21), и ныне Он охраняет еврейский народ.
Арбаат а-миним: Четыре вида растений в Суккот
В Суккот нам повелели возносить и взмахивать четырьмя видами растений (арбаат а- миним), каждый из которых по-особому красив: Этрог (цитрон) — ароматный плод с толстой белой кожурой. Его снимают с дерева зелёным и оставляют вызревать до ярко-жёлтого цвета. Лулав (пальмовая ветвь) — обладает красивым прямым стеблем; на праздник её крепко связывают с другими веточками в букет. Адас — веточка мирта, которая вдоль всего ствола окаймлена тремя листочками, что придаёт ей неповторимое изящество. Арава (ивовая ветвь) — прутик с продолговатыми листочками, которые имеют гладкие края. Мы связываем все ветви вместе: две веточки ивы — слева, пальмовая ветвь — по центру, а три ветви мирта — справа. Произнесите над ними благословение, а затем поднимите их вместе с этрогом и осторожно взмахивайте ими во всех шести направлениях (восток, юг, запад, север, вверх, вниз), как символ управления Всевышним всем миром и всеми творениями:
«Благословен Ты, Г-сподь, Б-г наш, Царь вселенной, освятивший нас Своими заповедями и повелевший нам брать в руки лулав».
Арбаат а-миним мы делаем ежедневно (кроме Шабата) в синагоге во время чтения благодарственной молитвы Ѓалель. Ѓалель следует за Ѓошанот, и так обходят вокруг возвышения в синагоге (Бима) с чтением молитв о благополучии на наступающий год. Есть особая традиция «украшения» этой мицвы, для исполнения которой собирают самые красивые виды растений. По крайней мере, существуют особые требования к тому, чтобы мицва выполнялась надлежащим образом. Коль скоро с этой мицвой связано немало технических деталей, не рекомендуется искать эти растения в лесу! (Особенно это касается этрога, который можно спутать с лимоном.) Лучше купите букет арбаат а-миним (лулав) для Суккот у надёжного поставщика; как правило, в вашем местном еврейском магазине или лавке должен быть такой букет из нужных для исполнения мицвы растений с раввинской печатью, подтверждающей кошерность арбаат а-миним. После праздника некоторые помещают этрог в специальный ящик, чтобы использовать его для Авдалы. Таким образом, этрог переходит из одной мицвы в другую. Вот как это сделать: купите пакетик гвоздики (специи). Аккуратно шилом проколите этрог, а в место прокола поместите гвоздику. (Этим занятием вы займёте надолго детей). «Гвоздичный» этрог храните в закрытой коробке, чтобы его острый аромат с пряным запахом гвоздики не выветрился быстро. (Пластиковый контейнер — не самое лучшее место для хранения этрога, так как высок риск заражения плесенью)
Сукка
Построение своей личной сукки — хорошая возможность провести время с семьёй и друзьями. Сукка должна быть не меньше 70х70 см2. Её можно построить во дворе, в квартире на балконе или даже на спине у … слона. Для вашей сукки потребуется не менее трёх стен. Стены могут быть из любого материала, способного устоять во время небольшого ветра. Стены должны быть около метра высотой, но не выше 9,6 метра. Вам можно и не строить стену для сукки — вполне подойдёт стена любого здания и даже живая изгородь. Если вы сможете найти подходящие две или три стены, тогда вы упростите себе работу. Материал для крыши (схах) должен быть изготовлен из того, что растёт на земле: ветви, листья, небольшие доски (металл для этих целей использовать нельзя). Если же вы используете доски, то они должны быть не шире 5 см. Кроме того, любой «строительный» материал необходимо тщательно очистить от земли. Над вашей суккой ничто не должно нависать: ни дерево, ни водосточный желоб, ни кондиционер и т. п. Крыша должна быть закрыта так, чтобы днём в сукке было больше тени, чем солнца, но в ночное время она должна быть настолько открыта, чтобы сквозь неё можно было разглядеть звёзды. Крышу можно сооружать только после того, как уже готовы стены. Так как сукка — это ваш дом на семь дней («семидневный дом»), то в течение всего времени вашего пребывания в нем, его принято красиво украшать. Многие украшают шалаш цветами и фруктами, а на стенах вывешивают плакаты со стихами о Иерусалиме и на другие еврейские темы. Мы по традиции «приглашаем» в сукку семь великих лидеров Израиля — Авраама, Ицхака, Яакова, Моше, Аарона, Йосефа и Давида — в качестве званых гостей (ушпизин) на протяжении всего праздника Суккот.
Еврейские традиции в Суккот
Существует особая мицва — радоваться в праздник Суккот. Именно поэтому дни холь-а-моэд в Суккот отмечены торжеством под названием Симхат бейт а–шоева – празднества, которые проводились в Иерусалимском Храме в честь службы черпания воды для возлияния на жертвенник в Суккот. Суккот неразрывно связан с «водой», поскольку благословение дождём и орошение водой зависят от исхода Суда на предстоящий год. Суккот — это время благословения всех народов земли: во имя 70 народов в Иерусалимском Храме совершались 70 жертвоприношений. Книга Коѓэлет, написанная царём Шломо, читается в Шабат на Суккот. Царь Шломо высказывает в книге главную идею – боль о безумии мира, увлекшегося погоней за временным наслаждением (иллюзией цели) вместо поисков вечных ценностей. На самом деле, временное жилище, шалаш, хрупкая сукка — напоминает нам о том, что все материальные вещи в нашей жизни временны и преходящи. Седьмой день Суккот называется Ѓошана Раба, в этот день мы совершаем семь кругов вокруг возвышения в синагоге (Бима) с арбаат а-миним в руках. Главное отличие этого дня — хибут а-арава, его совершают следующим образом. Держат в руке связку веточек ивы до тех пор, пока не прочитывают все молитвы Ѓошана Раба, какие положено, а когда хазан заканчивает «Полный кадиш», изо всех сил пять раз ударяем ими по полу, а затем бросаем их в такое место, где никто на них не наступит. Сразу после этого обращаемся ко Всевышнему с особенной молитвой и просьбой: утверди нашу запись в книгу жизни…» Ѓошана Раба известен как день окончательной печати суда, который начался в Рош ѓа-Шана. В Ѓошана Раба читают книгу Дварим и проводят эту ночь без сна за изучением Торы.
Шмини Ацерет и Симха Тора Сразу же после Суккот наступает ещё один праздник под названием Шмини Ацерет, что в переводе означает «Восьмой [день] — праздничное собрание». Это время, когда завершается деятельность Великих Праздников, и можно просто насладиться общением с Создателем перед тем, как отправиться в далёкий «зимний» сезон. Этот праздник никак не связан с Суккот; в Шмини Ацерет читают Шехехияну, и нет необходимости находиться в сукке. В Шмини Ацерет молитва Изкор читается в синагоге. На следующий день после Шмини Ацерет наступает Симхат Тора. Этот день знаменателен тем, что празднуется завершение годового чтения Торы и начало чтения её нового ежегодного цикла. В синагоге все свитки Торы выносят из Арон а-Кодеш, а все пришедшие на праздник евреи совершают радостные акафот (буквально «круги», «обходы») – семь обходов вокруг Бимы, во время которых люди поют и танцуют со свитками Торы в руках.
Французская писательница Анни Эрно, получившая в четверг Нобелевскую премию по литературе, является убежденной сторонницей антиизраильского движения «Бойкот, отказ и санкции» (BDS).
В мае 2019 года Эрно вместе с более чем 100 другими деятелями культуры Франции подписала письмо с призывом бойкотировать песенный конкурс «Евровидение», который проходил в Тель-Авиве. Они также призвали телевидение Франции отказаться от трансляции этого мероприятия, сообщает Jerusalem Post.
Эрно выступал против франко-израильского культурного сотрудничества. В 2018 году писательница вместе с примерно 80 другими деятелями культуры подписала письмо, в котором выразила возмущение по поводу проведения израильским и французским правительствами межкультурного сезона «Израиль-Франция». В письме утверждалось, что это мероприятие призвано «обелить» образ государства Израиль.
«Неприятие нормализации отношений с государством Израиль является моральным долгом любого человека, обладающего совестью», — говорится в письме.
Эрно также подписала письмо с призывом освободить Жоржа Абдаллу, ливанского боевика, который в 1980 году стал одним из основателей Ливанских революционных вооруженных фракций и был приговорен к пожизненному заключению за убийство в 1982 году военного атташе США подполковника Чарльза Р. Рэя и израильского дипломата Яакова Бар-Симантова.
В письме, подписанном французской писательницей, Рэй и Бар-Симантов названы «активными агентами Моссада и ЦРУ», а Абдалла — «борцом за дело палестинского народа и противником колонизации».
В 2021 году, вскоре после операции «Страж стен», Эрно подписала послание под названием «Письмо против апартеида», в котором перечислялись нападения на арабов и палестинцев и удары Израиля по Газе, но не упоминались ни беспорядки, устроенные израильскими арабами по всей стране, ни четыре тысячи ракет, выпущенных из сектора Газа по Израилю.
«Представлять это как войну между двумя равными сторонами неверно, это вводит в заблуждение. Израиль — колониальная держава. Палестина колонизирована. Это не конфликт, это апартеид», — говорится в письме, подписанном Эрно.
Марек Эдельман — одна из ключевых фигур восстания в варшавском гетто в 1943 году, последний его руководитель. В 1944-м он участвовал и в общеваршавском восстании, после войны остался в Польше, не уехал в Израиль даже под сокрушительным напором волны государственного антисемитизма, даже когда уехали жена и дети. Говорил про себя: я здесь хранитель еврейских могил. И не властям указывать мне, где жить.
Я был с ним знаком, совсем немного, провел один вечер, когда преподавал в Нью-Йорке в середине 90-х. Мы с женой сошлись тогда с чудной полячкой, она профессорствовала в том же университете NYU, что и я, жила в соседнем доме. У нее бывали симпатичные вечеринки «с польским уклоном», на одной такой я встретился с Мареком Эдельманом. Он был для меня, как для многих, легендарной личностью. Но очень трудно в уютной гостиной, на мягком диване, в тепле, со стаканом виски в руках, под милую беседу, которой польский акцент сообщает особую пленительность, видеть в сидящем рядом с тобой госте фигуру мифа. Ему было 75, выглядел стариком, его сопровождала красивая дама средних лет, он представил ее, прибавив: ее муж сейчас министр — сказал при ней. Через некоторое время я спросил, тоже при ней: «В конце концов, она полька или еврейка?» Польская манера общения в третьем лице провоцирует на подобное, а некоторая намеренная вольность вопроса означала перевод его в не вполне серьезный план — устраивавший всех троих. Эдельман принял такой юмористический подход, но каков был его юмор в отличие от моего! Он ответил: «До газу она еврейка». Так — полька, но для газа, для Циклона-Б, для душегубки — еврейка.
Марек Эдельман, январь 1944 года
В этот момент он от нас, от приятной собравшейся компании — отделился. То, что случилось во время второй мировой, что происходило в каждый ее день, в частности, массовое, как на скотобойне, истребление евреев и гибель каждого из них — было мне понятно. Так истребили семью моей матери, так погибли ее мать, отец, сестры, кузины, племянники. Смерть отцовой части семьи в ленинградскую блокаду немногим отличалась от смерти в газовых камерах. Но слова Эдельмана были не свидетельством о фактах, а свидетельством о мироустройстве. Мир был так устроен. Мир регистрировал людей, каковы они в тестах на обаяние, на сообразительность, остроумие, преуспеяние, умение пить виски. А еще на газ: каково им будет, когда в камеру пустят циклон. Это, говорила реплика Эдельмана, так же принято, как наша откинутость на спинку дивана. В нынешней повседневности, в этой гостиной, в отстроенной Варшаве красивая пани была женой министра, но применительно к газу она была еврейка, подлежала истреблению и гибели. Ничего, что ее на газ не проверяли, и никого в этой комнате не проверяли, к примеру, меня, с которым он доброжелательно разговаривал, — его проверяли! На вид и он, и я проживали отпущенное нам время равноценно, я так, он этак, но мое, без испытания войной, удушением, варшавским гетто, было в большей или меньшей степени времяпрепровождением, а его — жизнью.
Не то чтобы я этого не знал до произнесенной им фразы. Наоборот, с ранней молодости я разделял жизнь людей на, по моему определению, «дачную», длившуюся десятилетиями, более или менее безответственную и беззаботную (ну, с какими-то терпимыми неприятностями) от рождения до смерти — и «настоящую», берущую на излом, ставящую в крайнее положение, сконцентрированную в нескольких часах или днях, реже когда в месяцах, редко когда в годах, иногда в нескольких минутах. Жизнь Марека Эдельмана — не его одного, но других в тот вечер рядом со мной не было, а он сидел в двух шагах — продолжалась не четыре года под немцами в гетто, а потом оставшиеся 65 лет «нормально». Она продолжалась четыре года в гетто, из них месяцы смертельных вылазок, боев, прятания, ухода на «арийскую сторону», возвращения за стену, за проволоку. Это так радикально переменило состав его крови, что и оставшиеся 65 лет жизни вроде бы нормальной он прожил полноценно, так же как те четыре, так же как те месяцы на краю смерти. Он вдруг взрывается во время интервью с двумя молодыми журналистами (к слову сказать, толковыми): «Что вы меня спрашиваете, что я тогда думал, что я чувствовал! Вы что, идиоты? Живете в Польше 30 лет и ничего не поняли? Мне надо было действовать, делать — одно, другое, а не думать и чувствовать!»
Марек Эдельман с женой
Еще он мне сказал в тот вечер (наверно, многим говорил): «Евреев в мире больше не осталось. Может быть, есть несколько человек в Аргентине. А так, Израиль это не евреи, никто не говорит на идише, и вообще ничего, что делало их евреями в классическом европейском понимании слова». Через год или два я разговаривал с Исайей Берлином, вспомнил, пересказал ему. Он откликнулся иронически: «Никто не евреи, да-да-да-да. Эдельман, я получил с ним почетную степень в Йеле, вместе. Он чудак. Он поляк, он патриотически настроенный поляк. “Мы польские евреи. Мы верим в польское еврейство”. Я с ним разговаривал. Он по-английски не говорил, я ему переводил, когда мы были там». И опять меня кольнуло, как после «до газу» в комнате на Вашингтон-сквер в Нью-Йорке. Я люблю Берлина, полюбил с первого полученного от него письмеца летом 1979-го, горячо — с первой встречи зимой 1988-го. Полюбил его отношение к людям, манеру речи, остроту суждений. Но тут, в его оценке Эдельмана, проявлялось не различие взглядов или позиций, а коренное различие стилей судьбы. Один был воплощением благополучия — другой считал благополучие за ничто. Для Берлина, подумал я, получение степени в Йеле было очередной, привычной почестью, для Эдельмана следствием каких-то давних поступков в гибельной ситуации, не имевших к Йелю ни малейшего отношения, уничтожавших врага, спасавших себя и своих. Он и английского-то не удосужился выучить, тогда как Берлин с младых ногтей чувствовал себя в этих светских парти как рыба в воде.
Полноватый невеселый еврей Эдельман был, попросту говоря, герой. И в библейском, и в античном смысле слова.
Еврейская община (литваков) Литвы поздравляет члена еврейской общины Шяуляйского региона Гиршаса Рафаэля с 75-летием.
С первого дня воссоздания еврейской общины Шяуляйского региона в декабре 1988 года Гиршас Рафаэль активно участвует в жизни общины, на протяжении многих лет был членом Совета еврейской общины Шяуляйского региона и Совета Еврейской общины Литвы, сделал много полезных и запоминающихся дел.
От всего сердца желаем Гиршасу Рафаэлу крепкого, крепкого здоровья, счастья, радости, энергии и исполнения всех желаний! Мазл Тов! До 120!
Русскоязычное еврейство и весь народ Израиля оплакивают уход в лучший мир легендарного раввина гаона Элиэзера Кугеля, главы иерусалимской ешивы «Швут-Ами». Благодаря раввину Кугелю тысячи выходцев из СССР приблизились к традициям предков и получили полноценное религиозное образование.
Выдающийся раввин Элиэзер Кугель родился в 1923 году в Тель-Авиве в семье раввина Цви Кугеля и его жены Крейндл. По совету тогдашнего главы поколения Хазон Иша (рабби Авраама-Йешаягу Карелица) будущий глава «Швут-Ами» после тель-авивской ешивы поступил в ешиву «Ломжа», расположенную в Петах-Тикве. На талантливого подростка обратил внимание раввин Элиягу Душницер, который впоследствии раз в неделю читал р. Элиэзеру персональную лекцию о еврейской этике.
Вскоре юный Элиэзер стал учиться с рабби Хаимом Каневским, будущим главой поколения и гениальным знатоком Торы. Дружеские отношения они поддерживали до самой смерти р. Каневского в марте этого года.
После свадьбы раввин Кугель стал обучаться и параллельно преподавать в колеле при заведении «Махон Гарри Фишель». Его уроки привлекали многочисленную аудиторию на протяжении 60 лет подряд. Рабби Элиэзер был женат на дочери большого знатока Торы рабби Шмуэля Аарона Юдалевича, внучке рабби Арье Левина.
Параллельно рав Элиэзер стал заниматься приближением далеких от религии израильтян к Торе. Он создал организацию «Движение за распространение Торы», которая проводила уроки иудаизма по всему Израилю. По инициативе раввина Кугеля сотни учеников ешив ежедневно отправлялись в самые разные населенные пункты, где давали лекции и оказывали психологическую помощь. Всю организационную деятельность, включая поиски спонсоров для организации, р. Элиэзер Кугель взял на себя.
Будучи человеком широкого кругозора, раввин основал Технологический институт Галахи, который по сей день работает в Иерусалиме. Институт разрабатывает решения для больниц и армейских структур, связанные с деятельностью в субботу.
Самым главным детищем р. Кугеля является ешива «Швут-Ами» для выходцев из Советского Союза, основанная более 40 лет назад. Многие сотни русскоязычных раввинов и аврехим (аврех – учащийся колеля, прим. ред.) вышли из стен «Швут-Ами». Ко всем ученикам раввин относился как к родным детям, посещал их свадьбы, радовался пополнению семейства, приходил на бар-мицвы, продолжал поддерживать и материально и духовно. Благодаря высокому профессиональному уровню ешивы многие ученики «Швут-Ами» стали известными преподавателями иудаизма и раввинами, и не только в Израиле, но и во многих странах мира, и в том числе многие самые известные преподаватели нашего сайта Толдот.Ком – получили раввинские знания в ешиве «Швут-Ами», такие, как рав Шимон Грилиус, рав Моше Пантелят, рав Элиэзер Ксидо, рав Хаим Бурштейн, рав Гедалья Шостак, и многие-многие другие.
Да будет благословенна его память, и пусть душа его будет в связке жизни у Всевышнего!
Премьер-министр Ингрида Шмомините встретилась с координатором Европейской комиссии по борьбе с антисемитизмом Катариной фон Шнурбайн на Форуме культуры литваков в Каунасе. Во время встречи обсуждалась Стратегия ЕС по борьбе с антисемитизмом и развитию еврейской жизни на 2021-2030 годы, а также возможные действия Литвы по реализации Стратегии.
Глава правительства выразила удовлетворение обновлением общеобразовательных учебных программ, все большим вовлечением подрастающего поколения в памятные мероприятия о важных событиях в истории Литвы, а также принимая участие в уроках всемирной истории в местах, где произошли трагедии.
“Наше правительство твердо придерживается нетерпимости к любым проявлениям антисемитизма, отрицания Холокоста или неуважения к жертвам Холокоста”, – подчеркнула И. Шимоните.
На встрече также обсуждались вопросы сохранения знаков истории литовских евреев: приведение в порядок мест, имеющих важное значение для культурного наследия Литвы.
В 2015 году госпожа фон Шнурбейн была назначена первым координатором Европейской комиссии по борьбе с антисемитизмом и развитию еврейской жизни.
