Дневник Анны Франк (еврейской девочки, которая записывала события, происходящие в оккупированных Нидерландах) будет впервые в мире переведен на язык маори – язык аборигенов, проживающих на территории Новой Зеландии.

Создание перевода инициировал голландский бизнесмен Бойд Клап, который побывал в селениях аборигенов, рассказывая им о дискриминации во время Второй мировой войны.

Перед началом перевода бизнесмен обратился в Anne Frank House – музей Анны Франк, работники которого очень удивились, что аборигены на другом конце света заинтересовались историей еврейской девочки.

Перевод текста будет опубликован в июне 2019 года.

Владимир Плетинский, редактор еженедельника “Секрет”, главный редактор журнала “ИсраГео”  (Израиль)

25 апреля в Литве скончался 96-летний Праведник Народов мира летчик-акробат Владас Друпас, спасший из Шяуляйского гетто 10 евреев.

Владас Друпас родился в 1923 году в Радвилишкисе. Среди спасенных им — Мина и Лео Ремены, София и Йосеф Козловские, Зив и Эстер Тон. Именно они выступили инициаторами присвоения их спасителю звания Праведника Народов мира.

О подвиге Друпаса стало широко известно в 1981 году, когда на торжественной церемонии его назвали одним из нееврейских героев еврейского народа и предоставили ему возможность посадить именное дерево на Аллее Праведников в “Яд ва-Шем”. Спустя полтора десятилетия к этому “титулу” прибавилось звание почетного гражданина Тель-Авива.

Главный приморский город Израиля для Владаса стал почти родным: он любил отдыхать здесь, где живет сразу несколько семей, появившихся на свет благодаря спасению обреченных на смерть евреев. Последний раз он посетил Тель-Авив несколько лет назад. Чтобы пообщаться с ним, из разных концов Израиля и из-за границы в эти дни сюда приезжали близкие спасенных.

К началу войны Владас учился в шяуляйской гимназии. С евреями он был хорошо знаком: они работали на швейной фабрике (или в большом пошивочном ателье) его дяди Юозаса Дапки. Когда немцы начали регистрацию евреев для принудительных работ, дядя Юозас для начала выдал справки о работе на него “своим”, а затем еще дюжине других евреев. Таким образом, они получили возможность выходить из гетто на не столь тяжелую работу, как остальные их соплеменники, и получили первый шанс выжить.

Ясно было, что рабский труд — только начало издевательств над евреями, хотя в то время предположить еще более страшные картины близкого будущего мало кто мог. Возможность выходить из гетто на работу могла быть пресечена в любой момент.

Пообщавшись с Миной Ремен, искавшей способ “испариться” из гетто вместе с мужем Лео, Друпас сделал ей предложение стать его … кузиной Марией Раманаускайте. К этому моменту он уже знал, что его одноклассник Брадаускас знаком с неким священником, обеспечивавшим “чистыми” документами тех, у кого была железная рекомендация. Белокурая Мина вполне могла сойти за литовку, так что Владас надеялся на успех.

Позднее он отвез Мину к своей матери в Радвилишкис, а оттуда переправил ее на отдаленный хутор. Затем туда же он доставил и Лео.

В 1943 году к дяде Юозасу пришла еврейка Соня Козловская, сказавшая, что знает о возможностях Владаса и попросившая помочь ей с документами. Вскоре она стала Зосей Казлаускайте. Друпас при помощи Бируте Венклаускайте пристроил ее для начала в сиротский дом. Позже Владас переправил Соню с ее отцом в Кельме, где было немного безопаснее, чем в Шяуляе.

В том же году к Друпасу за помощью обратилась Эстер Тон, пробравшаяся на задний двор ателье с маленькой девочкой на руках. С помощью Антанаса Матузявичюса их удалось спрятать от нацистов. Позднее они репатриировались в Израиль, где Эстер дожила до глубокой старости. А та самая спасенная девочка Хавива, вышедшая замуж в Тель-Авиве, рассказала своим детям и внукам о литовском парне, который, рискуя жизнью, сохранил жизнь ей и ее матери.

Владас Друпас, уже после войны ставший пилотом-виртуозом, самым известным в Литве маэстро аэробатики, был почитаем и на своей родине. В 2000 году Указом президента Валдаса Адамкуса он был награжден Крестом.

Светлая память Владасу Друпасу и другим героям, возможно, себя героями вовсе не считавшими. Благодаря им даже о самом страшном времени в истории еврейского народа мы вспоминаем как о периоде, когда оставался пусть и очень тонкий, но все же лучик надежды.

Она родилась в июле 1927 года в белорусском местечке Дятлово. Окончила театральный техникум при Московском государственном еврейском театре. Приехав в 1940 году в Москву из Гродно, эта обаятельная застенчивая девочка на первых же “смотринах” покорила приемную комиссию.

Много лет спустя Наталья Соломоновна Вовси-Михоэлс рассказала именно об этом: “В сороковом году, после присоединения западных областей, в студию стала стекаться молодежь из местечек. Идиш был для них родным языком.

Я навсегда запомнила жаркий сентябрьский день, когда маленькое помещение студии в Столешниковом переулке гудело от взволнованных молодых голосов.

Фаня Ефимовна, коверкая слова, пыталась объясняться на идише с поступающими. Ждали Михоэлса, который, конечно, опаздывал.

Наконец, он появился, и всех позвали в зал.

Первой к экзаменационному столу подошла высокая веснушчатая девочка в завитушках. Красное в горошек платье едва доходило ей до колен.

Михоэлс с нескрываемой симпатией улыбнулся девочке и первым делом спросил, сколько ей лет, — на вид она была совсем ребенком.

— Почти шестнадцать, я уже скоро получу паспорт, — торопливо отвечала она, комкая в руках платочек.
— А что ты будешь читать?
— Переца. «Набожная кошка».

Она вышла на сцену и на наших глазах буквально пережила несколько перевоплощений: то она была кошкой, то автором, то самим Господом Богом. Михоэлс был в восторге. Обаяние, которое излучала эта девочка, моментально покорило всех.
Так впервые появилась в нашем театре его будущая звезда и героиня Этель Ковенская.
По дороге домой отец мне сказал, что, кажется, нашел Рейзл для «Блуждающих звезд» — ближайшего спектакля, который готовился к постановке».

В 1946 году Этель сыграла роль Сореле в пьесе “Замужество”. И хотя спектакль этот был для ГОСЕТа проходящим, игра Ковенской в нем вызвала всеобщее восхищение.

В ГОСЕТе Этель Ковенская была недолго – не по своей воле: 29 декабря 1949 года театр был закрыт. Но уже через месяц ее, единственную из актрис театра Михоэлса, пригласил в Театр им. Моссовета Юрий Александрович Завадский. И снова Ковенская попала, по ее собственному выражению, в театр гениев.

Израильская журналистка Шели Шрайман приводит такой монолог Этель Ковенской о Завадском: «13 января 1953 года у нас было общее собрание в театре и лекция полковника, который читал военное дело. И вот я поднимаюсь по лестнице, а навстречу Толя Адоскин: «Этка, не ходи туда! Ты сегодня «Правду» читала?» Я взяла газету и увидела список «врачей-убийц», еврейские фамилии… Шла домой и думала только об одном: «Как покончить жизнь самоубийством? Как это делается?» В театр в тот день пришли НКВД-шники и сказали Завадскому, что меня придется сократить, на что он ответил: «Если сократите Ковенскую, сокращайте и меня». Но я узнала об этом позже. Утром Иришка Соколова мне сообщила: «Этка, тебя не сократили!». Я никогда этого не забуду. Кто такая я – еврейка из проклятого, расстрелянного и разгромленного «жидовского» театра и кто такой Завадский – человек русской крови. И все же он меня тогда отстоял, несмотря на то, что сам мог за это дорого заплатить».

Этель Ковенская была актрисой в трех театрах на трех языках: в ГОСЕТе – на идише, в Театре имени Моссовета – на русском, в “Габиме” – на иврите. В 2002 году в фильме режиссера Довера Косашвили “Поздний брак” сыграла роль грузинской бабушки на грузинском языке. Иногда поет песни на польском. Каждый из театров для Ковенской стал эпохой в ее творческой жизни.

В “Габиме” Этель Ковенская играла в спектаклях “Дерево гуайявы”, “Дядя Ваня”, “Закат”, “Приглашение к чашке кофе”. Израильская ивритская пресса, не очень щедрая на похвалу, для Этель Ковенской сделала исключение: каждая сыгранная ею роль была не только замечена, но и вызвала восторженные отклики.

Однако большая часть театральной жизни Ковенской отдана Театру имени Моссовета, где она сыграла знаменитые шекспировские роли. Первой из них была Дездемона. “В Дездемоне я уловила что-то, идущее от Джульетты. Для нее, девушки из богатой, благополучной венецианской семьи, любовь к Отелло была подвигом. В этой любви раскрылись лучшие черты ее характера – так мне помог истолковать этот образ Юрий Александрович. В “Короле Лире”, поставленном Ириной Сергеевной Анисимовой-Вульф, я играла Корделию – истинную, достойную дочь мудрого, благородного Лира. Она не могла построить свое счастье на лицемерии и лжи. Еще две шекспировские роли: Регана – сестра Корделии и жизнерадостная Форд в “Виндзорских насмешницах”. Я люблю этот спектакль и свою роль в нем, роль женщины с чувством юмора, презирающей и высмеивающей пороки”.

А вот роль Гертруды в “Гамлете” ей даже не предложили, и, по собственному признанию Этель Ковенской, для нее это явилось первой большой обидой в Театре Моссовета.

С 1972 года Этка жила в Израиле, где была одной из ведущих актрис театров “Габима” и “Идишпиль”. Скончалась 25 апреля 2015 года на 88-м году жизни.

Посмотрите короткую документальную ленту об Этель – «Комиссаржевская еврейской сцены» (Реховот, Израиль):

Общественное предприятие „Maцeвa“ (www.litvak-cemetery.info), занимающееся каталогизацией литвакских кладбищ, практически закончило работу по документации старого Еврейского кладбища в Сейряй.

Во время международного летнего лагеря, который проходил 6 – 19 августа 2018 г., были посчитаны, приведены в порядок и оцифрованы сохранившиеся мацевы (надгробия). Всего были найдено 692 могильные плиты. На основе интенсивной и кропотливой работы составлена карта кладбища. Приведение в порядок кладбища и оцифровку памятников частично финансировала Еврейская община (литваков) Литвы.

Собранный материал анализируется и публикуется на Интернет-странице „Maцeвa“. На большинстве памятников сохранились полностью или частично эпитафии на иврите. Самое старое надгробие датируется 1789 г.

Текст эпитафий восстановила и перевела на английский язык доктор гуманитарных наук, руководитель Центра иудаики Национальной библиотеки им. М. Мажвидаса Лара Лямпертене.

До конца этого года планируется перевести сохранившиеся эпитафии мацев со старых еврейских кладбищ Тельшяй, Субачюс и Валькининкай.

Идентификацию надгробий финансирует Фонд Доброй воли (www.gvf.lt).

Раввин Яаков Галинский 

Мы учим в «Шульхан Арух»: «Начинают учить законы Песаха за тридцать дней до праздника». Рамо добавляет: «И есть обычай покупать пшеницу, чтобы раздать бедным на праздник». Возникает вопрос: вроде бы нет связи между этими двумя законами, почему же Рамо пишет этот закон здесь?

Ответ я понял из одной истории, которая произошла со мной.

Когда немцы захватили Польшу с одной стороны, а русские – с другой стороны, Литва все еще оставалась свободной. И множество учащихся ешив нашли пристанище в Вильно. Я тоже оказался там и решил зайти к главе поколения, великому раввину Хаиму Озеру Городзенскому (главный (неофициальный) раввин Вильнюса и крупный еврейский общественный деятель Польши в период между двумя мировыми войнами, прим.ред.). Его приближенный, раввин Хизкияу Йосеф Мишковский назначил мне очередь на следующий день на одиннадцать утра. Всю ночь я не спал от волнения, все время повторял трактат Йевамот, чтобы, если глава поколения спросит – я бы не заикался, а сразу же четко сказал начальную мишну трактата.

На фото: Раввин Хаим Озёр Гродзинский

Я пришел вовремя и обнаружил, что около тридцати человек ждут своей очереди, каждый – со своими проблемами. Вдруг открылась дверь, и рав Мишковский пригласил меня войти. Я волновался невероятно! Я ведь нахожусь перед главой всего народа Израиля! Был уверен, что первый вопрос, который он задаст мне: «Что ты учишь сейчас?» Второй вопрос: «Какое новое понимание ты выучил?» А третий вопрос: «Что еще нового в учебе?»

Но вместо этого он спросил меня три других вопроса. Первый: «Когда последний раз ты получал письмо от родителей?» Я ответил: «Уже полгода нет связи…» Они остались на русской стороне, а мы бежали в Литву с немецкой стороны.

Второй вопрос был таким: «Есть ли у тебя одеяло?» Про место спать он не спрашивал. У многих не было. Спали мы на скамьях в синагоге. Но без одеяла можно было замерзнуть насмерть. Я ответил, что есть, и он успокоился. А третий вопрос: «Можно взглянуть на твои ботинки?»

Мне было неловко, но делать было нечего. Приподнял я свои заплатанные брюки, и мои ботинки раскрылись во всем «великолепии». В Новардоке шутили о ботинках ребят: «Все любимые… и все открывают рты…»

Раввин Хаим Озер сразу же дал мне денег купить новые ботинки и сказал: «Знай, что здесь – твой дом, он открыт для тебя двадцать четыре часа!»

А я, когда это услышал, вместо того чтобы обрадоваться, расплакался. От переживания. Я почувствовал, что есть кто-то, кому я не безразличен. Он не расспрашивал меня по поводу трактата Талмуда, его интересовали мои личные беды!

Таковы великие люди народа Израиля!

На это и намекает нам Рамо: изучают законы Песаха за тридцать дней до Песаха. Все это замечательно, но вначале позаботьтесь, чтобы у бедных была еда на Песах!

Перевод: Лея Шухман – beerot.ru

Алексей Сурин – jewish.ru

Израиля еще не существовало, но он так мечтал о нем, что создал его в своих книгах. Писатель из Ковно Авраам Мапу, оказавшийся последним еврейским пророком.

В 1881-1882 годах после убийства народовольцами Александра II по Российской империи прокатилась волна массовых еврейских погромов. В ответ на антиеврейские выступления возникло сионистское движение, способствующее возвращению евреев в Эрец-Исраэль и созданию там сельскохозяйственных поселений. Движение получило название «Ховевей Цион», или «Любящие Сион» – в честь названия романа Авраама Мапу «Любовь в Сионе» – самой популярной книги еврейской литературы второй половины ХIX века. Многие из членов «Ховевей Цион», начитавшись произведений Мапу, приехали в Израиль с первой волной репатриации в 1882 году, а 14 мая 1948 года Декларацию независимости Израиля зачитал еще один горячий поклонник творчества Мапу – первый премьер-министр еврейского государства Давид Бен-Гурион. Как однажды сказал Амос Оз, в Израиле «все действительно родилось из книг».

Феномен Авраама Мапу тоже в определенном смысле родился из книг. Он был сыном образованного, но бедного учителя из хедера в Ковно – ныне литовский Каунас, – который с детства поощрял страсть своего сына к чтению и тратил почти все заработанные деньги на покупку книг. В 1820 году, в возрасте 12 лет, Авраам Мапу поступил в ешиву, где продемонстрировал безупречное знание Талмуда и еврейского закона. Позже он увлекся еврейской мистикой и стал изучать каббалу.

У гениального мальчика появился план – к 16 годам он должен стать величайшим каббалистом, способным становиться невидимым для других людей. Он возьмет в руки суму и посох, обернется невидимкой и отправится странствовать по свету, чтобы изучать жизнь, наблюдать, запоминать и записывать собственные впечатления. В одном из каббалистических трактатов юноша вычитал, что можно стать невидимым, если найти на горе череп, набить его землей и вырастить цветы, головки которых пробивались бы из пустых глазниц. Говорят, что Мапу действительно проделал весь этот ритуал, после чего гулял по городу, уверенный, что его не видит ни одна душа.

Странником-каббалистом Авраам не стал. В 17 лет он женился и через своего тестя познакомился с раввином Илией Роголером – обладателем обширной библиотеки с книгами на немецком, латинском и греческом языках. Бывая в его доме, Мапу заинтересовался изданием Псалмов с переводом на латынь и одолжил книгу у рабби. Молодой человек, который до этого не видел в глаза даже латинского алфавита, сумел по этой книге быстро выучить язык древних римлян. В процессе своего обучения он понял, что недостаточно хорошо знает библейские тексты и их комментаторов, и принялся с жадностью изучать Танах, библейскую экзегетику и труды средневековых раввинов-философов, более всего почитая комментарии на Пятикнижие Моисея Авраама ибн Эзры.

От новых знаний молодого Мапу бросало из стороны в сторону: то он принимался – с большим успехом! – учить немецкий, французский и русский языки, читать популярные романы и сближаться со сторонниками еврейского просвещения, Хаскалы, то вдруг возвращался в каббалистику и с головой уходил в хасидизм. Наконец увлечение идеями Хаскалы возобладало – Мапу постепенно вошел в круг маскилим. В 1832 году он уехал в немецкий Георгенберг, где был частным учителем в богатой еврейской семье. Затем он преподавал в Ковно и Вильно, а в 1837 году оказался в центре литовской Хаскалы, городе Россиены.

В Россиенах Мапу учительствовал семь лет. Там он познакомился с писателем Шнеером Заксом и с поэтом и переводчиком Леоном Мандельштамом. Закс помог Мапу проникнуть в глубины еврейской средневековой философии, а Мапу в ответ поделился с ним своим замыслом: написать исторический роман на иврите в стиле «Парижских тайн» Эжена Сю, действие которого происходило бы в библейские времена. Заксу эта идея понравилась. Увидев в Мапу человека, обладающего острым умом, завидной эрудицией и писательским талантом, он стал убеждать его посвятить себя литературе. Мапу слушал известного писателя, затаив дыхание, и при этом с горькой усмешкой. Бедность, в которой он прозябал, крепко связывала его по рукам и ногам, не позволяя тратить время на то, что не может принести заработка.

В 1844 году Авраам Мапу вернулся в Ковно и стал учителем немецкого и иврита в местной казенной еврейской гимназии. Новая должность позволила ему немного улучшить свое финансовое положение. Постепенно, как и советовал Закс, Мапу все больше отдавался литературному труду, работая над романом из жизни Древнего Израиля. В это время удалось разбогатеть младшему брату Авраама, Маттафию. Он начал поддерживать начинающего романиста деньгами, что позволило Мапу впервые в жизни вздохнуть свободно и, не думая о средствах выживания, посвятить себя творчеству.

В 1853 году роман «Любовь в Сионе» – «Ахават Цион», о котором мечтал Мапу, был дописан и напечатан за счет автора. Основываясь только на текстах из Танаха и ивритских источников, Мапу изобразил библейский край, где евреи живут свободно, занимаются земледелием и наслаждаются прелестями сельской жизни. В центре сюжета любовь двух героев – Амнона и Тамар, которые преодолевают множество препятствий, злодейств и интриг, чтобы быть вместе.

Мапу стал первым писателем-беллетристом, сделавшим библейские времена сценой для романтической истории любви и рассказавшим ее языком Танаха. И это был не Танах Закона, к которому привыкли в ешивах, а Танах людей – с их радостями и горестями, надеждами и поражениями, любовью и коварством. Мапу хотел, чтобы евреи с помощью его книги хотя бы в воображении вернулись в этот живой мир родной земли и покончили с жизнью в гетто.

Но не только место действия волновало Мапу. Прежде всего это был роман на иврите – языке, в котором он видел надежду на будущее еврейского общества, языке, который когда-нибудь объединит евреев, разбросанных по разным частям света. Первый исследователь новой ивритской литературы Нахум Слущ писал, что роман «Сионская любовь» приобрел бешеную популярность и «проник» даже в синагоги. «Молодежь увлекали и зачаровывали поэтические описания, – писал он. – У всех напрашивалось сравнение между былым величием и окружающим убожеством. Литовские леса стали свидетелями удивительного зрелища. Учащиеся прогуливали занятия в раввинистических академиях и уходили туда, чтобы тайком читать роман Мапу. Они как будто вновь погружались в дни былой славы».

Писатель Аврахам Паперна, чья юность пришлась на зенит славы Мапу, вспоминал: «Трудно изобразить, какое впечатление произвел на нас первый еврейский роман “Ахават цион”. Из однообразно серой, копеечно меркантильной, мучительно гнетущей копыльской атмосферы мы чародейскою рукою вдруг перенесены были в невиданно чудную землю – Палестину времен расцвета ее культуры и поэзии».

Вслед за «Любовью в Сионе» Мапу написал роман на современном материале – «Ханжа», или «Аит Цавуа». В нем описал противостояние между идеями Хаскалы, которые стремятся вырвать евреев из гетто с помощью европейского образования, и хасидизмом, тянущим евреев в изоляцию. Реалистическое изображение быта и нравов черты оседлости было восторженно принято многими читателями. Однако роман сильно разозлил и восстановил против себя ортодоксальные круги, в которых на долгое время прозвище «Мапка» стало синонимом вольнодумца. С особенной силой на роман Мапу обрушился Мойше Лейб Лилиенблюм – писатель и публицист, бывший в оппозиции к движению Хаскала. Он писал, что Мапу – всего лишь один из «мечтателей», чья вера в иврит и в высокий интеллект без исполнения заповедеей иудаизма не принесет еврейскому народу ничего хорошего.

«Ханжа» нажил Мапу множество врагов. Поэтому когда в 1860 году он готовился выпустить в печать свой новый роман «Визионер», или «Хозэ Хэзьонот», об эпохе Шабтая Цви и саббатианской ереси, министерство народного просвещения запретило печатать книгу по цензурным соображениям. Аргументом стало то, что проводимое Мапу сравнение хасидов с саббатианцами «несправедливо и может возбудить сильный ропот и негодование значительной части еврейского населения». Тираж книги был уничтожен.

В 1865 году Авраам Мапу выпустил свой последний роман «Вина Самарии». В нем он вновь вернулся в Древний Израиль и попытался воссоздать жизнь еврейского народа в период ассирийского нашествия. Снова у Мапу получился роман-мечта – с обилием красочных описаний краев, которых он никогда не видел, и героями, которые верят в простоту и близость к природе, борются за свою свободу и побеждают страх.

Работа над книгой далась Мапу тяжело, он сильно заболел. Брат Маттафия, ставший к тому времени жителем Парижа, позвал его к себе и обещал найти хорошего врача и больницу. Мапу двинулся в путь, однако во время пребывания в Кёнигсберге почувствовал себя хуже и умер в Йом Киппур, 27 сентября 1867 года. Он так и не увидел город, в котором происходило действие его любимого романа «Парижские тайны».

Пройдет время, и книги Мапу станут символом национального возрождения для сионистского движения. Потом появится Государство Израиль, и именем Мапу назовут улицы в Тель-Авиве, Афуле, Реховоте, Беэр-Шеве и Хадере. В Иерусалиме улица Авраама Мапу перетекает в улицу Шолома-Алейхема. Классик художественной литературы на идише в автобиографической повести «С ярмарки» описал, как прочел «первый еврейский роман “Сионская любовь” Maпy», плакал «горькими слезами» над участью его героев, а потом купил бумаги, сшил из нее тетрадь и написал роман по образцу «Сионской любви».

В Каушенском мемориальном комплексе „Akmenoriaus“, на отдельной массовой могиле, в которой покоятся расстрелянные учащиеся еврейской гимназии Плунге, установлены памятные знаки c именами гимназистов. Это частная инициатива Абеля и Гленды Левит.

Памятные знаки с именами жертв Холокоста – это уже пятый по счету подобный монумент, четыре из них установлены благотворительным фондом им. Якова Бунки.

Вильнюсский университет продолжает инициативу «Восстановление памяти» – “Recovering Memory”.  Цель этого проекта – вспомнить и почтить работников, преподавателей и студентов Вильнюсского университета, которые были уволены, отчислены или прекратили учебу из-за своего национального происхождения, а также “после того, как Вильнюсский университет был закрыт нацистскими оккупационными властями” 17 марта 1943 года. Но акция не распространяется на тех еврейских студентов, которые боролись с нацистами на стороне советских партизан.

2 апреля в Вильнюсском университете состоялась торжественная церемония памяти 85 бывших студентов и сотрудников, которые были исключены из университета советским и нацистским тоталитарными режимами. 47 из них – еврейские студенты, которые были отчислены из ВУЗа в 1941 г. из-за национального происхождения.

“Эта инициатива является признанием университетом ошибок в прошлом и восстановлением исторической справедливости. Только после надлежащей оценки нашей истории мы сможем создавать будущее”, – сказал ректор Вильнюсского университета Артурас Жукаускас в присутствии зарубежных дипломатов, политиков и академической общественности.

По мнению доцента Вильнюсского университета, доктора исторических наук Юргиты Вербицкене, «очень важно вспомнить жертв тоталитарных режимов».

Проект «Восстановление памяти» был инициирован после  рассмотрения заявления израильского профессора медицины Моше Лапидо, который обратился с запросом о признании ученой степени его дяди, изучавшего в Вильнюсском университете химию и погибшего в годы Холокоста. Дядя Моше Лапидо по фамилии Мештовскис, стал первым студентом, посмертно получившим диплом бакалавра.

В церемонии приняли участие председатель Еврейской общины (литваков) Литвы Фаина Куклянски, посол Государства Израиль в Литве Амир Маймон, а также потомки и родственники отчисленных из университета в 1948 г. студентов и сотрудников ВУЗа.

Музыканты еврейского ансамбля “Fajerlach” Борис Кирзнер и Михаил Яблонский исполнили гимн еврейских партизан „Zog nit keynmol“.

Дипломы «Восстановление памяти» – «Recovering Memory» были присуждены:

Олькинайте Матле (Матильда)

Олкинас Элия Лейба

Йосадайте Хана

Симон Карчмар родился 1 ноября 1903 года в Варшаве. В пятилетнем возрасте родители отвезли маленького Шмая к дедушке в Девянишки (Девянишкес), штетл недалеко от Вильнюса. Он жил в простом деревенском доме, купался в песчаном карьере, заполненном водой, слушал «Тевье-молочника» Шолом-Алейхема, научился скакать на неоседланных лошадях и полюбил их рисовать. Позднее он поступил в Варшавскую академию изящных искусств, где специализировался на рисовании пейзажей и портретов. Чтобы оплачивать обучение, он регулярно выезжал в Россию, где закупал пушнину для родственников-скорняков и слыл прекрасным закупщиком мехов.

В 1929 году Симон отправился в Париж для совершенствования в живописи в знаменитой Ecole de Beaux Arts, и в этом городе на курсах французского встретил Нехаму (Надю) из польского города Красник, и в 1931 году женился на ней. В 1933 году у них родился сын Натан.

Симон продолжал зарабатывать на жизнь сортировщиком пушнины, а Надя открыла парфюмерную лавку в Ле-Лила, в пригороде Парижа. Когда немецкие войска оккупировали Париж и оставаться в нем евреям стало опасно, Карчмар с семьей сначала нашли убежище в Ницце, а потом скрывались в горной деревушке. Но после того, как они были выданы французской милиции коллаборационистского правительства Виши, Надя была депортирована в концентрационный лагерь Аушвиц, а Симону удалось скрыться.

В 1945 году, после освобождения Франции союзническими войсками, Надя вновь открыла свой магазин под Парижем. А в 1951 году семья решила репатриироваться в Израиль, где Симон, объединившись с двоюродным братом, начали небольшое металлургическое производство. Правда, совместный бизнес не пошел и производство пришлось вскоре закрыть, после чего семья уехала в Монреаль (Канада).

В 1959 году прогрессирующая аллергия стала все больше влиять на зрение, и Симон был вынужден бросить профессию скорняка. Чтобы как-то побороть депрессию мужа, Надя купила ему 3 холста, кисти и краски, и напомнила, что когда-то он был художником. В это время Симон перечитывал произведения Шолом-Алейхема и под его воздействием начал рисовать по памяти картины местечка (Девянишки), где он рос, в манере наивного искусства.

Там же, в Монреале, состоялась первая персональная выставка Симона Карчмара в помещение Ассоциации еврейской молодежи.

В 1960 году он вместе с женой приехал в Мехико в гости к сыну Натану и на открытие свой второй персональной выставки – в Centro Deportivo Israelita, после успеха которой получил приглашение выставить свои работы еще в нескольких галереях.
В 1962 году Симон и Надя вернулись в Израиль и поселились в Цфате, пополнив собой эту знаменитую колонию художников и скульпторов.

В течение следующих двадцати лет Симон много рисовал, а Надя организовывала выставки в различных городах США, Канады, Франции и Израиля.

Симон Карчмар умер в возрасте 79 лет в 1982 году. Он похоронен на кладбище в Цфате.

Эляна Суодене, доктор гуманитарных наук, автор поэтических сборников, руководитель поэтической студии «Поэтоград» и клуба «Надежда» Русского собрания Литвы г. Каунас

На излёте марта в Каунасском центре культур разных народов вечером состоялось открытие выставки художника с нелёгкой судьбой, ощутившего второе дыхание жизни и творческое возрождение в обращении к отображению картин своего бытования в детстве на родине отца в литовском местечке Девянишкес, куда летом приезжал погостить у дедушки с бабушкой.

Симон Карчмар (1903-1982) – профессиональный художник, сознательно обратившийся к стилистике художественного течения, именуемого примитивизмом, однако профессионализм подлинного мастера ощутим и в построении композиции полотен, и в передаче настроения и оптимистического мирочувствия. Сочные янтарные тона чем-то напоминают, на наш взгляд, живопись Ван-Гога, а влюблённые пары, изображённые на картинах, кажется, вот-вот взлетят ввысь, как на картинах Марка Шагала. Деревья кажутся огромными, как бывает только в детстве, а музыкальные инструменты, чудится, звучат, и слышится голос их, и почему-то хочется улыбаться, попадая в ауру света и тепла, волшебства бытия, свойственного чистым душам.

Директор Каунасского центра культур разных народов Дэйнюс Бабилас, глава Каунасской еврейской общиныЖакас Герцас, куратор выставки – Илона Шядене, и сын художника Натан Карчмар, предваряя просмотр картин, были вдохновенны и искренне воодушевлены. После этого был показан фильм, где картины ожили, и ездили телеги, и люди шли на базар в базарный день, и, казалось, вот-вот изображённые на картинах брачующиеся начнут целоваться…

***

Когда художник оказался

Вдруг в одночасье не у дел,

Он стал мечтать опять о счастье –

Немногих избранных удел…

Мешала бизнесу болезнь…

Жена любимая сказала,

Хоть не был молод в тот момент:

“Ведь ты художник по призванью”…

И стал художник вспоминать,

Как летом приезжал в Dieveniškės,

Как он учился рисовать,

Как красок постигал священство…

Он вспоминал общинный быт

И лица милые литваков –

Нет, ничего он не забыл,

И счастье было всеобъятным,

Когда вдруг стали оживать

Детства ушедшего картины,

Запечатлел отца и мать,

Запечатлел уклад старинный…

Передавал он аромат

Базарных дней и пышных свадеб,

И слышно даже, как вода

На коромыслах колыхалась…

Обрядовость запечатлел –

Когда приветствовали месяц,

И каждый день благословен,

И каждый Божеством отмечен…

А линия домов вдали –

Словно черта обетования,

Сакральность можно ощутить

И трепет подлинный дыхания…

Как будто не было Парижа

И Академии художеств,

Как будто он опять мальчишка,

Dieveniškės на Рай похожий…

Столетие прошло с тех пор,

Что видел мальчуган вихрастый,

И быт тех лет запечатлён,

А с ним – всего народа абрис…

Словно внушает полотно:

“Любой из нас достоин счастья”,

Нашёптывая исподволь:

“Дорогу можешь сам избрать ты”…

И в той победе над судьбой,

Что нам являет Simon Karczmar,

Тот жизнестойкости залог,

Что позволяет состояться.

2019-03-30

http://ruskaunas.lt/

Вчера, 28 марта 2019 года, на сайте Община евреев Литвы (литваков) было опубликовано заявление председателя общины Фаины Куклянски “Kas Lietuvoje sankcionavo institucinį antisemitizmą?”. Ссылку на это заявление “Обзору” вчера прислал наш постоянный читатель Пинхос Фридберг, за что редакция ему очень благодарна.

“Обзор” публикует данное заявление в собственном переводе на русский язык без какого-либо редакторского изменения, сокращения или дополнения.

https://www.obzor.lt/news/n48064.html

Комментарии

На занятиях по ивриту, которые проходят в Еврейской общине (литваков) Литвы, учащиеся не только изучают один из древнейших языков мира, но и знакомятся с традициями еврейского народа. На этой неделе еврейские общины мира отметили один из значимых праздников в истории еврейского народа – Пурим.

На фото: изучающие иврит с преподавателем Рут Рехес

Мы празднуем Пурим 14-го и 15-го Адара в память о спасении евреев от полного истребления во времена царя Ахашвероша, правившего громадной Персидской империей. Сановник царя Гаман (Аман) замыслил погубить всех евреев и бросал жребий (пур), чтобы узнать, когда наиболее подходящее для этого время. По слову пур праздник называется Пурим, а все связанные с ним события описаны в Мегилат Эстер (книге Эстер).

Праздник отмечают весело, широко, с нескрываемой радостью, карнавалами, театрализованными представлениями и концертами.

Передвижная выставка Государственного еврейского музея им. Виленского Гаона «Кто спас одну жизнь, тот спас весь мир» начала свое путешествие по городам Литвы.

5 марта экспозиция была открыта в Каунасском университете им. Витаутаса Великого. В открытии приняли участие члены Каунасской еврейской общины и ее руководитель Герцас Жакас, родные Праведников народов мира, жители и гости Каунаса.

Куратор экспозиции, заведующая отделом Увековечения памяти Праведников Народов мира Государственного еврейского музея им. Виленского Гаона Дануте Сельчинская представила концепцию выставки, акцентировав истории спасенных, которые произошли в Каунасе. Член Каунасской еврейской общины, пережившая Холокост, Фрума Виткинайте-Кучинскене подчеркнула, что Праведники Народов мира для всех спасенных – подарок судьбы.

«Думаю, со мной многие согласятся, что дни, когда были спасены еврейские дети – самые прекрасные дни в тогдашней Литве», – сказал сын Праведника Народов мира Пранаса Воцялки – Юозас Воцялка.

Экспонирование и представление выставки в Каунасе организовали вице-председатель Ассоциации педагогов литовского языкка Ирена Навицкене и общественный деятель Римантас Станкявичюс.

Фото Гинтаре Кубилюте

Лейпциг по праву является городом музыки, ярмарок и книгопечатания. Международная Лейпцигская книжная ярмарка Leipziger Buchmesse – вторая по величине книжная ярмарка в Германии. Традиционно она проводится совместно с весенним литературным фестивалем. Каждый год на ярмарке собираются десятки тысяч любителей книг.

По словам организаторов, в рамках Leipziger Buchmesse 2019 пройдет более 1.800 мероприятий с 1.500 участников. Мероприятия проходят не только в павильонах выставочного центра, но и в городских библиотеках, галереях и музеях, университете, барах и кафе, книжных магазинах.

23 марта, в субботу, на ярмарке будет представлена книга воспоминаний профессора Маркаса Петухаускаса „Santarvės kaina“ («Цена согласия») на немецком языке – „Der Preis der Eintracht“. В презентации принимает участие автор.

10 – 11 марта в Нью-Йорке состоялось чествование Американского сионистского движения (AZM).

В мероприятии, посвященном вкладу этого движения в развитие лидерства, еврейскую историю, приняла участие и председатель Еврейской общины (литваков) Литвы Фаина Куклянски. Она выступила с докладом о сионистском движении в Литве.

На фото: Ф. Куклянски с исполнительным директором AZM Гербертом Блоком.

Цель Американского сионистского движения – поощрение и защита идей сионизма в США, развитие более тесных и глубоких связей еврейской общины США с сионизмом, способствовать диалогу и сотрудничеству сионистских организаций с AZM, а также быть центром сионистского движения в США.

Президентом AZM является Р. Д. Гейдеман, исполнительным директором – Г. Блок.

«С сионизмом в будущее» – так называется кампания AZM, направленная на укрепление поддержки Израиля, еврейского народа, идей и принципов сионизма. Кроме того, Американское сионистское движение призывает к укреплению позиции Государства Израиль в мировом сообществе государств.

Национальный совет AZM принял заявление о принципах сионизма, в котором говорится, что движение своими действиями и работой поддерживает следующие принципы: суверенное право Государства Израиль на существование, как демократического еврейского государства, право израильтян жить в мире и безопасности, гордиться общей историей еврейского народа, культурой, судьбой и религиозным наследием, гордиться успехами и богатейшим вкладом Израиля в развитие всего мира, подчеркивая важность Израиля для жизни и национального самосознания евреев.

13 марта исполнилось ровно пять лет со дня смерти известного литовско-еврейского писателя Ицхокаса Мераса. К этой дате было приурочено открытие памятного знака в родном городе литератора – Кельме.

Памятник установлен по инициативе благотворительного Фонда им. Якова Бунки, Фонда Доброй воли, Еврейской общины “Вильнюс – Литовский Иерусалим”, Еврейской общины (литваков) Литвы и самоуправления Кельме.

В торжественной церемонии приняли участие исполнительный директор ЕОЛ Ренальдас Вайсбродас, директор благотворительного Фонда им. Я. Бунки Даумантас Лявас Тодесас, журналист, писатель и краевед Эугениюс Бунка, директор Вильнюсской публичной библиотеки Жильвинас Беляускас, представители ЕОЛ и Еврейской общины “Вильнюс – Литовский Иерусалим”, лидеры еврейских региональных общин, руководство, школьники и общественность Кельме.

Ицхокас Мерас родился в 1932 году в городе Кельме. В 1941 году родители Мераса были убиты местными пособниками нацистов. Сам он был спасен крестьянской семьей, скрывавшей его до конца войны. Литовский язык, вытеснивший идиш, стал родным языком Мераса. Публиковался в литовской периодической печати с 1953 г. В 1972 репатриировался в Израиль. Работал преподавателем. В 1977—1981 возглавлял Союз русскоязычных писателей Израиля.

Центральные темы творчества И. Мераса: судьба евреев в годы Катастрофы, зыбкость человеческого бытия. Гибели литовского еврейства посвящены автобиографическая повесть «Желтый лоскут», сборник рассказов «Земля всегда жива», романы «Ничья длится мгновенье», «На чем держится мир», «Полнолуние». В 1982 г. в США вышел роман «Сара».

Книгам И. Мераса удалось преодолеть сопротивление советских чиновников от литературы, усматривавших акт национального протеста уже в самом обращении к еврейской теме. Отдельные книги писателя выходили в СССР в переводах на идиш, русский, эстонский, латышский, грузинский, таджикский и французский языки. С середины 1960-х гг. творчество И. Мераса приобрело международную известность, его произведения были переведены на 18 языков и изданы в ряде стран Европы и Америки, а также включены в израильские школьные хрестоматии.

Параллельно с прозой И. Мерас писал киносценарии, по некоторым из них на Литовской студии поставлены фильмы: «Когда я был маленький» (1968), «Июнь, начало лета» (1969), «Маленькая исповедь» (1970).

Творчество И. Мераса отмечено рядом израильских и международных литературных премий, в том числе премией литовского Союза писателей в изгнании.