Бабий Яр – урочище в северо-западной части Киева, место массовых расстрелов евреев, цыган, киевских караимов, а также советских военнопленных, осуществлённых немецкими оккупационными войсками и украинскими коллаборационистами в 1941 году. Всего было расстреляно свыше ста (или ста пятидесяти) тысяч человек. По мнению некоторых исследователей, в Бабьем Яру только евреев было расстреляно около ста пятидесяти тысяч человек (жителей Киева и других городов Украины). Из Бабьего Яра спаслось 29 человек.
В Каунасе состоялся траурный митинг в память о жертвах “детской акции”
“Никогда не забывать… всегда помнить… мы должны делать все, чтобы такие ужасы никогда не повторились”… Эти слова мы повторяем каждый раз, когда отмечаем очередную годовщину памяти жертв Холокоста. Об этом говорилось и в пятницу в Каунасе во время памятной церемонии жертв так называемой “детской акции”: 27-28 марта 1944 года в Каунасском гетто была проведена страшная акция, в результате которой погибло более 1300 детей и стариков.
По словам посла Израиля в Литве Амира Маймона, принявшего участие в траурном митинге, “страшно представить, в кого должен превратиться человек, чтобы убивать невинных детей, младенцев, которые даже не понимают, что происходит в мире”.
Директор администрации Каунасского самоуправления Нийоле Путрене отметила, что все убитые и растерзанные были гражданами Литвы, которые могли бы многое сделать для ее процветания и прославления. Своими воспоминания с присутствующими поделилась бывшая узница Каунасского гетто Эла Глинскене. Траурный митинг вел председатель Каунасской еврейской общины Герцас Жакас, художественно-музыкальную часть подготовили дочь Праведника Народов мира, актриса Кристина Казакявичюте и музыкант Артурас Макшутис.
Кадиш прочли председатель Каунасской хасидской синагогальной религиозной общины Исер Шрейберг и раввин Моше Шейнфелд.
К. Дикманн: Эффективное сотрудничество немцев с литовцами стало смертельной ловушкой для евреев Литвы.
В Центре Толерантности Государственного еврейского музея им. Виленского Гаона прошла двухдневная научная конференция
Аркадиюс Винакурас: «Нам всем надо выйти из своего гетто»
Виктор Денисенко
“Новая газета – Балтия”
Год назад статьи известного драматурга Марюса Ивашкявичюса «Евреи. Проклятие Литвы» и «Я — не еврей» стали толчком к открытому разговору о роли некоторых жителей Литвы в массовых убийства евреев в годы Второй мировой войны. Следом вышла книга Руты Ванагайте «Наши», призывающая признать, что убитые во время Второй мировой войны литовские евреи были, в первую очередь, частью литовского общества — частью, утерянной навсегда. В контексте этих текстов, раскрывающих историю Холокоста и его осмысление в Литве, можно представить и новую книгу актера, писателя и политического обозревателя Аркадиюса Винокураса «Мы не убивали», которая была опубликована Центром исследования резистенции и геноцида жителей Литвы. В этой книге представлены беседы с 35-ю потомками тех, кто участвовал в массовом убийстве евреев в годы войны. Как отмечает сам автор, это 35 очень непростых разговоров, без которых, тем не менее, невозможен поиск путей примирения с исторической памятью.
Аркадиюс Винокурас в интервью «Новой газете — Балтия» рассказал, как работал над этой книгой и почему взялся за ее написание.
Как родилась идея книги «Мы не убивали»?
Начать надо с исторического, культурного и политического контекста. Если говорить напрямую об еврействе и Холокосте, то необходимо помнить, что в ХХ веке Литва и ее жители пережили две страшные катастрофы. Во-первых, это советская оккупация со всеми вытекающими последствиями — с насилием, убийствами, репрессиями. Не будем забывать, что в ГУЛАГ посылали не только литовцев, но и евреев, русских, татар и т.д. Вторая катастрофа, которая оказала огромное влияние на историю, — это Холокост. Обе эти трагедии сказались на конструировании литовского менталитета. И не только литовского, но и менталитета местных евреев, поляков, русских.
Однако в общем восприятии две упомянутые трагедии до сих пор не рассматриваются как одна общая беда. Обе упомянутые катастрофы преподносятся отдельно друг от друга. Мы оказались в той ситуации, когда каждый сидит в своей траншее, бьем себя в грудь и спорит, кто исторически натерпелся больше. Я конечно же здесь несколько иронизирую, но не по поводу исторических страданий, а по поводу современной ситуации. Эта ситуация задевает меня лично. С одной стороны, всю семью моего отца и многих родственников убили коллаборационисты в Каунасском гетто. С другой стороны — я житель этой страны, в которой мои предки жили более 200 лет. Это моя страна, я говорю на ее языке, а местная еврейская, или говоря по-иному, литвакская, культура — это моя культура, и трагедия советской оккупации — это и моя трагедия тоже. Сидение каждого в своем персональном гетто не соответствует принципам демократического государства, где члены общества солидаризируются друг с другом. Обе катастрофы должны быть частью исторической памяти каждого гражданина Литвы.
Нарратив «кто больше терпел» слишком долго был в руках тех, кто пытается приумножить политический капитал на крови одних или других. Идея этой книги формировалась постепенно, но основная мысль в том, что нам всем надо выйти из своих гетто и начать наводить мосты взаимопонимания. Убийцы на сегодняшний день уже умерли, а то, прожили они хорошую жизнь, или мучились из-за содеянного, по сути, уже не имеет значения. Когда вышла смелая книга Руты Ванагайте «Наши», она показала, насколько все еще болезненной является тема Холокоста в Литве. Эта тема формирует определенную атмосферу замалчивания. Я пришел к выводу, что к этому вопросу необходимо подойти объективно и аккуратно. Никому не нужен раскол общества по этой теме. Он лишь порождает ненависть друг к другу.
Что было самым сложным во время работы над книгой?
Для книги я в принципе выбрал непростую форму — разговор с детьми и внуками убийц евреев. Я провел 35 подобных разговоров. Хочу сразу сказать, что подходил к этим людям без ненависти, без злобы, не виня их, так как, по-моему, они тоже жертвы своих отцов и дедов. Когда они узнавали, что их родственники, которых они любили, были убийцами, — это становилось шоком. Речь не о каких-то посторонних людях, совершавших преступления. Сложно осознавать, что убийца — близкий человек. Для них это страшный опыт и страшные переживания. Некоторые из моих собеседников знали об этой темной странице семейной истории, но некоторые прибывали в неведение. Одна женщина так и сказала: «Как мне теперь жить с этим знанием? Как я теперь выйду на улицу?»
Сам собой возникает вопрос, почему я решил говорить с этими людьми? Одна из причин состояла в том, что во время Второй мировой войны в Литве было 26 полицейских батальонов, которые сотрудничали с немцами. В них состояло примерно 10-12 тысяч мужчин. Также 10-15 тысяч мужчин участвовали в восстании 1941 года. Часть из них выжила, у них были дети. Они тем или иным образом оказывали влияние на общество. Их эмоциональный опыт передавался, хотя вряд ли многие из них хвастались в семье убийством евреев. Я хотел узнать, какие гуманистические взгляды сформировались у потомков этих людей, поэтому я шел и говорил с ними. Это не были легкие разговоры, особенно с теми, кто раньше не знал о преступлениях своего отца или деда. Это острая, деликатная тема. Приходилось прикладывать большие усилия, чтобы разговорить героев книги.
Были ли те, кто отказался разговаривать?
Были. Например, были люди, которые мне говорили о своем отце или деде: «Не хочу больше о нем говорить. Он для меня не существует». Были те, кто обещал перезвонить и не перезванивал. Я понимаю, почему они не захотели или не нашли сил разговаривать. Думаю, что причина очевидна — стыд, горе. Могу лишь повторить, что состоявшиеся разговоры были очень тяжелыми, но они, по моему убеждению, необходимы. Они нужны для того, чтобы сломать табу, выйти из зоны молчания.
Книга вышла из печати довольно недавно. Были ли уже получены на нее какие-нибудь отзывы?
Я получил много позитивных отзывов. Люди говорили, что это смелая и сильная книга, что она нужна. Но редактор одной газеты, которого я не хочу здесь называть, написал, что эта книга способствует антисемитизму. Этот человек возмущался тем, что я посмел пойти к потомкам убийц евреев, рассказывая о преступлениях их отцов и дедов. Но подобная реакция — скорее исключение.
Хочу еще раз отметить, что этим людям, которые ни в чем не виноваты, которые не отвечают за преступления своих отцов и дедов, надо протянуть руку. Я ни в коем случае их не осуждаю. Но при этом я не считаю, что надо забыть про Холокост. Точно также, как нельзя забывать и про оккупацию. Я просто хочу, чтобы все это было и оставалось частью исторической памяти. Более того — чтобы это было частью исторической памяти единого общества, в котором существует возможность диалога. Такую возможность нам дает демократическая система. Вопрос в том, чтобы понять и не забыть, но при этом преодолеть возможную ненависть друг к другу.
Я знаю, что в создании обложки книги участвовала ваша супруга — Аушра. Каким образом рождалась концепция оформления?
Моя супруга работала над дизайном книги не одна. Она это делала совместно с другим прекрасным дизайнером Жидрунасом Струмилой. Если говорить об обложке — почти все евреи в Литве, особенно в регионах, были убиты в лесах. Иными словами — в отдаленных местах на лоне природы. Когда мы с женой говорили об обложке, идея леса появилась почти сразу. Мы просто пошли и сфотографировали лес недалеко от нашего дома. Потом, когда я смотрел на эти фотографии, мы говорили о том, что во время Холокоста на местах расстрела евреев земля была красной от крови. Я говорю о тех местах, где уничтожение велось по принципу конвейера. Так и родился образ красной травы в лесу. Травы, символизирующей кровь. Получилась своего рода двусмысленная обложка. С одной стороны название книги — «Мы не убивали», а с другой — кровь. Она отражает неоднозначность ситуации. Однозначно лишь то, что дети палачей не убивали и они не виноваты, но сама история не должна предаваться забвению.
Более того — и в самой истории встречались двусмысленные моменты. В одной семье один брат спас 25 евреев за четыре года, в то время, как другой брат участвовал в убийствах. В одном и том же селе одни евреев спасали, а другие казнили. Например, есть история одной еврейской семьи, в спасении которой в общей сложности принимали участие 70 литовских семей. В своей книге я пишу и о тех, кто спасал евреев. Я привожу в ней список литовских праведников народов мира, чтобы показать двойственность всей той исторической ситуации, в которой ненависть и убийства соседствовали со спасительной силой гуманизма. Я бы сказал, что это та призма, через которую на эту историю в Литве еще никогда не смотрели.
Сегодня на дворе уже XXI век. С момента тех событий прошло много лет. Палачи умерли. Я хочу начать дискуссию, которой в Литве не было. Эта дискуссия должна вести к взаимопониманию без предъявления друг другу обвинений. Идея написать такую книгу в той или иной мере была у меня примерно лет тридцать, но я думаю, что в Литве эта книга своевременна именно сейчас. Тем более, что тема Холокоста сегодня нередко становится объектом для манипуляций со стороны пропаганды. Антисемитские выпады случаются везде — даже в Израиле. Я не хотел бы, чтобы эта тема становилась предметом спекуляций в примитивной информационной войне. Я бы хотел, чтобы разговор об этом велся без ненависти. Там где присутствует ненависть — диалог невозможен.
У зятя президента США литвакские корни
Зять Дональда Трампа Джаред Кушнер в интервью американской газете рассказал, что он внук выживших в гетто евреев-литваков из Новогрудка. Предки Джареда род участвовали на территории Беларуссии во Второй мировой войне, а затем эмигрировали в США. В настоящее время отец Джареда Чарльз периодически бывает в Новогрудке — привозит внуков накануне совершеннолетия в белорусский город, чтобы на месте рассказать историю семьи, пишет белорусское издание sputnik.by.
“В гетто Кушнеры оказались так же, как и все. Пришли, как было велено, 7 декабря 1941 года. Накануне на улицах был развешан приказ. К тому же, еврейская полиция и юденрат (орган еврейского самоуправления, создаваемый нацистами на оккупированных территориях — Sputnik) обошли все семьи и строго наказали быть в указанное время в суде, а на следующее утро здесь началась селекция”, — рассказала Sputnik бывший директор и создатель экспозиции Музея еврейского сопротивления в Новогрудке Тамара Вершицкая. В результате этой селекции из шести тысяч новогрудских евреев к вечеру в живых осталось и потом оказалось в гетто только полторы тысячи.
Хоня и еще несколько евреев должны были отогреть замерзшие трубы в доме высокопоставленного офицера. В какой-то момент офицер, очевидно, решил сэкономить дрова — расстрелял своих работников, а трупы бросил в костер. Хоня оказался ранен, сумел отползти от огня и, благо была ночь, спрятаться. Наутро его нашли соплеменники и отвезли в лагерь. В Новогрудском гетто, помимо мелких убийств, рутинных облав и погромов, было 4 массовых расстрела. Последний случился 7 мая 1943 года уже в трудовом лагере.
Те, кто остался в живых, видели, как убивали их близких. Сначала был шок, а потом они разозлились, объясняет нетипично протестную реакцию на погром создатель экспозиции Новогрудского музея. “Обычной реакцией на погром или расстрел была депрессия или упадок сил. А здесь они разозлились. Сначала хотели бросить в здание полиции пару гранат, которые у них были, и бежать. Но несколько человек сразу возразили, что не смогут бежать по состоянию здоровья. И тогда кто-то предложил строить туннель. И вот эту идею приняли все, хотя в нее никто не верил”, — заметила Вершицкая.
“Самый известный в Европе туннель на окраине Парижа строили для 60 человек, которые были в элите. Но они не смогли убежать. Потому что всегда найдется тот, кто все раскроет. А здесь было решено — бежать должны все!” — заметила создатель экспозиции Музея еврейского сопротивления. Туннель длиной в 200 метров копали 4 месяца. Точнее, даже не копали — проскребали ложками, вилками и железяками. “Когда мы нашли здесь саперную немецкую лопатку, я думала, что лопаткой копали. Но человек, который строил туннель, объяснил, что лопаткой невозможно было копать, потому что глина. Лопатками нагружали в мешки землю, которую вытаскивали из туннеля. А мешки шили из одежды, которая оставалась от расстрелянных. Мешочки складывали на чердак. Землю же надо было где-то прятать”, — рассказала Вершицкая. Чтобы дышать под землей, плотники просверлили в грунте отверстия наружу. Чтобы зафиксировать их, сантехники вогнали в эти отверстия водопроводные трубы. А чтобы понимать направление, в котором копают, в эти трубы просовывали помеченные краской палочки и смотрели с чердака.
Тщательность работы в тех условиях поражает: электрики провели под землю свет, запитались от полицейского прожектора. А перед побегом организовали несколько тестовых отключений уличного освещения, чтобы посмотреть, как быстро немцы среагируют и смогут ликвидировать аварию. Ночью 26 сентября 1943 года — один за другим — узники гетто спустились в туннель. “Люди уже все были в туннеле, когда в это помещение пришли полицаи. Увидели вход в туннель, поняли, что все ушли, и начали стрелять. Утром устроили облаву. Надо сказать, что побег был организован очень четко. Но куда идти дальше, понимали не все. Многие уснули, добежав до леса. В итоге спаслись только две трети”, — рассказала Вершицкая. Среди погибших оказался и Хоня Кушнер. А Зейдель с дочерями оказались в партизанах. 152 человека, убежавшие через туннель из Новогрудского гетто, пришли в отряд Бельских.
“Боевая группа в отряде была — 150 человек, хотя общая численность отряда порой достигала более 1200 человек. Бойцы Бельских совместно с другими отрядами участвовали и в рельсовой войне, и телеграфные столбы пилили, и врагов отстреливали. “Борьба с врагом не была главной целью. Потому что если Бельские проводили какую-то операцию, в ответ страдало местное население. Вы же знаете, что все сожженные деревни в Беларуси — это ответ на действия партизан. Кроме того, в ответ они получали облавы в лесу, нападения на свою базу. И не всегда могли себя защитить. Надо было бросать базу и уходить глубже в лес”, — объяснила краевед.
“В последний приезд Чарльза (Чарльз Кушнер — сын Раи и Йозефа, американский миллиардер) я узнала от него, почему Беркович стал Кушнером. По его версии, чтобы легче было всем вместе оформить документы в США… Но я думаю, хотя Чарльз этого не сказал, здесь все-таки сыграл роль статус. Кушнеры были состоятельными людьми, а Беркович — из бедной семьи”, — предположила Вершицкая. Стена памяти Чарльз Кушнер — отец Джареда и сват Дональда Трампа — периодически приезжает в Новогрудок. Первый раз был здесь еще в советские времена, в 1989 году, когда никакого музея еще не было. Потом приезжал уже в нулевые, потом еще и еще раз. Сейчас периодически привозит внуков — показать комнатушку и нары, которые их предки делили с другими узниками Новогрудского гетто, узенький туннель и ложку, которой скребли глину. И лес, где погиб Хоня, в честь которого его назвали, ведь второе имя Чарльза — Хонен. Самое удивительное, что до начала 90-х, когда в Новогрудок после распада СССР стали приезжать бывшие узники, краеведы ничего не знали об истории гетто. Местные, кто видел трагедию, о ней молчали — возможно, из-за чувства вины, полагает Вершицкая. Они видели смерть соседей и ничего не могли сделать. В начале 90-х Вершицкая собирала экспозицию краеведческого музея, когда к ней обратились от имени британского миллионера Джека Кагана. Каган был одним из узников гетто.
Экспозицию Музея еврейского сопротивления делали по рассказам Кагана и других узников и отчасти за их деньги. Помогали и Кушнеры. И продолжают помогать. Чарльз, к примеру, готов профинансировать создание Стены памяти — мемориала у выхода из туннеля с именами погибших при побеге. Там будет имя и его дяди. Проект уже готов. “Среди бывших узников оказалось много успешных людей. Они все стали кем-то. Джек Каган миллионер, Лейбович миллионер, Кушнеры миллиардеры. Я думаю, этому есть объяснение: раз они смогли выжить здесь, представляете, на что они были способны в мирное время”, — заметила Вершицкая.
Международный День памяти жертв Холокоста в Шяшуоляй
По инициативе председателя деревенской общины сянюнии Шяшуоляй Станисловаса Будрайтиса 27 января было организовано мероприятие, посвященное Международному Дню памяти жертв Холокоста. В зале административного здания состоялось открытие фотовыставки “Наши соседи евреи”, а также представлена экспозиция книг “Евреи Литвы”.
С приветственным словом к собравшимся обратилась староста Сенюнии Шяшуоляй Йоланта Лукшене. С докладами выступили историк Станисловас Будрайтис (“Вклад еврейской культуры в историю Литвы”), руководитель музея гимназии Жялвы Зита Кряучюнене (“Еврейская жизнь в Жялве”), директор краеведческого музея Молетай Виктория Казлене (“Воспоминания о евреях Молетского края”), редактор альманаха “Эскизы” Витаутас Чеснайтис (“Евреи Укмерге на страницах альманаха”). Член еврейской общины Укмергского района Анита Албужене поделилась своими воспоминаниями о страшных событиях тех лет.
На месте бывшей синагоги были зажжены свечи. Участники памятного мероприятия также посетили места массового расстрела.
В памятных мероприятиях приняли участие члены еврейской общины Укмергского района, а также выходцы из Шяшуоляй – семья Гутман.
В немецком городке Вальдкирх открыт мемориал евреям Литвы, погибшим в годы Холокоста
27 января (Международный день памяти жертв Холокоста) в Германии официально отмечается как День памяти жертв национал-социализма.
Дело в том, что в Вальдкирхе вырос Карл Егер. Сразу же после нападения Гитлера на СССР Егера отправили в Литву, где он командовал силами безопасности. Штандартенфюрер Егер не просто выполнял приказы – делал это с особым рвением, проявляя инициативу. К началу 1942 года в Литве были уничтожены почти все евреи – 136421 человек. Уцелели лишь 15 тысяч литовских евреев, отправленных на принудительные работы.
Откуда такие точные цифры? От самого Карла Егера. До войны он был совладельцем и главным счетоводом фирмы музыкальных автоматов. Так что с отчетностью у него было все в порядке. Каждый день Егер скрупулезно подсчитывал количество убитых – мужчин, женщин, детей… В одном только Каунасе было уничтожено 22 тысячи человек. Для расстрелов Егер использовал в основном местных пособников. Но в его команде действовал принцип: в экзекуциях должен участвовать каждый, чтобы доказать свою лояльность. Карл Егер был аккуратистом, поэтому для примера подчиненным стрелял и сам.
Но не следует думать, что это давалось ему легко. Один из вышестоящих офицеров вспоминал, что как-то вечером, после обильных возлияний, Егер признался ему, что не может спать, потому что у него перед глазами все время – лица, особенно женские и детские. Он был уверен, что не сможет вернуться домой, ведь у него тоже были дети и внуки. Ни санаторий, ни отпуск ему не помогут, жаловался Карл Егер. И вообще, пропащий он человек. И действительно, после войны Егер в Вальдкирх не вернулся.
Кошмарные “списки Егера” были известны. С 1948 года его разыскивали как нацистского убийцу. А Карл Егер жил под своим же именем неподалеку от Гейдельберга, работал в крестьянском хозяйстве. Арестовали его лишь в 1959 году. Сохранились протоколы допроса: Егер свою вину упорно отрицал: мол, он только выполнял приказы. В ночь на 22 июня “палач Литвы” повесился у себя в камере. Ему было 73 года.
Рувинас Зелигманас – единственный еврей Шилале, переживший Холокост
Шилале – небольшой городок на Западе Литвы. До Второй мировой войны большая часть жителей городка были евреи. Каменная синагога в Шилале была построена в 1910 – 1914 г.г. (угол нынешних улиц Кудирки и Майронё). Сейчас в здании синагоги находится магазин “Сянукай”, а на месте бывшего еврейского кладбища и массового расстрела евреев – пастбище…
Член Еврейской общины (литваков) Литвы Рувинас Зелигманас – единственный из 1,5 тысячи евреев Шилале, которому удалось выжить. Ему было всего 10 лет, когда началась Вторая мировая война.
На фото: Р. Зелигманас зажигает свечу в Вильнюсской Хоральной синагоге в память о 6-ти миллионах евреев, погибших во время Холокоста
Отчий дом Рувинаса сгорел во время большого пожара в 1939 г. Тогда сгорели почти все деревянные дома на нашей улице, – вспоминает Рувинас…
– Каким Вы помните Шилале?
– В то время в Шилале 60 процентов жителей составляли евреи. Мой отец был религиозным человеком. Он был не только кантором и моэлем (человек, совершающий обрезание), но и меламедом (религиозный учитель) и резником. Отец закончил знаменитую иешиву Тельз (Тельшяйская иешива). Был очень уважаемым человеком. Поскольку он разбирался в медицине, оказывал помощь заболевшим местным жителям. В семье нас было четверо. Мама занималась домом и детьми. Жили мы в достатке. У каждого из нас был золотой шаббатний бокал, на Шаббат и все праздники мама ставила серебрянный подсвечник.
– Какие отношения были у вашей семьи с соседями?
– У нас были очень хорошие отношения с соседями. Когда сгорел наш дом, соседи-литовцы сдали нам половину дома (3 комнаты). В еврейской общине Шилале были богатые и бедные семьи. Несмотря на то, что городок был маленький, в нем было около 10-ти еврейских магзинов: обувной, тканей, две мясных лавки, бакалейная лавка, в которой всегда можно было взять продукты в долг. Помню, во время Шаббата еврейские лавочники не могли брать деньги, поэтому покупателям говорили так: “Клади деньги и бери все, что надо”. Евреи в нашем городке говорили только на идиш. Были, конечно, такие, кто не знал литовского языка, но мы – дети, дружили и играли с литовцами, поэтому говорили по-литовски. Помню, закончив 4 класса, сдавал вместе с ребятами литовцами экзамен, писали диктант. Учился я хорошо. Ходил в еврейскую религиозную школу при синагоге. В одном здании были все четыре класса. В то роковое лето я ждал каникул, хотел отдохнуть, а потом хотел продолжить учебу в пятом классе уже в литовской школе…Сестра моя училась в гимназии.
Международный День памяти жертв Холокоста в Вильнюсской Хоральной синагоге
26 января в Вильнюсской Хоральной синагоге Еврейская община (литваков) Литвы почтила память шести миллионов евреев, погибших в годы Второй мировой войны. В мероприятии, посвященном Международному Дню памяти жертв Холокоста, приняли участие члены ЕОЛ, представители парламента и правительства Литвы, зарубежные дипломаты, члены Литовского Союза скаутов. Поминальную молитву El Malei Rachaim исполнил раввин из Великобритании Сэмюэл де Бек Спитцер. Шесть свечей в память о 6-ти миллионах погибших евреев зажгли пережившие Холокост члены ЕОЛ и их потомки.
Проф. Э. Полонский: трагедия Холокоста настолько глубока, что любые интерпретации бледнеют на фоне фактов.
В Еврейской общине (литваков) Литвы состоялась встреча-дискуссия с известным американским историком, проф. Энтони Полонским. Его книга “История евреев Литвы, Польши и России” была переведена на литовский язык. Под таким названием и прошла встреча в ЕОЛ, модератором дискуссии был директор Идиш Института при Вильнюсском университете, проф. Шарунас Лекис.
По мнению проф. Э. Полонского, одним из важнейших социальных процессов в истории еврейского народа в XX веке является массовый исход обитателей местечек Восточной Европы в Америку и Израиль. Считалось, что для успешной интеграции в новой стране иммигрантам необходимо поскорее забыть все, что связано с прежней родиной. Холокост же окончательно испортил «репутацию» Восточной Европы, превратив этот регион в массовом еврейском сознании в место смерти, а не в место жизни. Однако в последние несколько десятилетий среди евреев стран Запада и израильтян заметна и другая тенденция: появляется интерес к своим восточноевропейским корням.
В Паневежисе отметили Международный День памяти жертв Холокоста
Ежегодно 27 января отмечается Международный день памяти жертв Холокоста (International Holocaust Remembrance Day). Резолюция об этом была принята Генеральной Ассамблей Организации Объединенных Наций (ГА ООН) 1 ноября 2005 года.
Дата памятного дня выбрана не случайно; именно в этот день 27 января 1945 года Советская армия освободила крупнейший нацистский лагерь смерти Освенцим-Биркенау (Польша), в котором погибло, по разным оценкам, от 2 до 4 миллионов человек. Точное количество погибших в Освенциме так и не удалось установить, поскольку многие документы были уничтожены, а сами немцы не вели учет жертв, направляемых в газовые камеры сразу по прибытии. Как свидетельствуют документы Нюрнбергского трибунала, погибло 2,8 миллиона человек, 90% из которых были евреи.
Каунасская еврейская община: “We Remember” – “Мы помним”
В немецком городке Вальдкирх будет открыт мемориал евреям Литвы, погибшим в годы Холокоста
Дело в том, что в Вальдкирхе вырос Карл Егер. Его отец был учителем музыки. Да и сам Карл с младых ногтей музицировал – на рояле, на скрипке и на рожке. Он родился в Швейцарии в 1888 году, но в Вальдкирх попал, когда ему было всего три года, так что здесь его считали своим.
Еврейская община Паневежиса приглашает принять участие в мероприятии, посвященном Межденародному дню памяти жертв Холокоста
Международный день памяти жертв Холокоста отмечается 27 января. Эта дата была выбрана потому, что именно в этот день в 1945 году Советская армия освободила крупнейший нацистский лагерь смерти Освенцим-Биркенау (Польша). За время существования этого концлагеря в нем погибло, по разным оценкам, от 2,2 до почти 4 млн человек.
Памятное мероприятие в Паневежисе состоится 26 января на еврейском кладбище у мемориала “Скорбящая еврейская мать” (ул. Васарё, 16).
Программа:
14.00. Траурный митинг у памятника
14.45. Возложение цветов к памятнику “Ворота Гетто” (ул. Клайпедос – Крекенавос)
15.00. Форум, посвященный Международному дню памяти жертв Холокоста. Показ документального фильма о Катастрофе. В здании Паневежской еврейской общины (ул. Рамигалос, 18).
Спонсоры мероприятия:
Еврейская община обращается с просьбой к выходцам из Швенченского р-на поделиться историей своей семьи
Жители Швенчениса и его окрестностей никогда не забудут о трагических событиях, которые произошли в этом городе осенью 1941 г. Страшные воспоминания никогда не исчезнут из памяти свидетелей тех событий.
В июне 1941 года Швенчёнис был оккупирован немецкими войсками. В городе было создано еврейское гетто. В конце сентября 1941 года в заброшенном военном лагере на расстоянии 12 км от города, на месте, которое называлось “полигоном”, было сосредоточено 7.000-8.000 евреев города и окрестных местечек (врачи, работники государственного банка, учителя и т.д.). Они содержались там около десяти дней, а 7-9 октября всех расстреляли. Спаслись только некоторые ремесленники и члены их семей, всего 300 человек.
На фото: председатель еврейской общины Швенченского р-на М. Шапиро
Сейчас на месте массового расстрела воздвигнут мемориал жертвам Холокоста. В 1961 г. был установлен обелиск. В 1984 г. мемориал был реконструирован (архитектор А. Бучинскайте). В 1993 г. памятник вновь был реконструирован. В центре мемориала на граните на литовском языке и на идише выбиты названия городков, в которых жили евреи.
По инициативе еврейской общины Швенченского района подготовлен проект по приведению в порядок мест массового расстрела и захоронения Швенченского округа. Его стоимость – 6 тысяч 200 евро. Частично проект будет финансироваться Департаментом национальных меньшинств при правительстве Литовской Республики и самоуправлением Швенченского района.
При выполнении этого проекта, будет установлен информационный указатель, составлен список имен и фамилий расстрелянных евреев. Несмотря на то, что община получила данные из Особого архива, а также некоторые имена упоминаются в книге “Книга памяти 23 -х еврейских общин Швенченского округа”, которая была издана в Тель-Авиве на идиш и иврите в 1965 г., идентифицировать личности жертв, расстрелянных и похороненных недалеко от Швенченеляй, довольно трудно.
Председатель еврейской общины Швенченского района Моисей Шапиро благодарит за возможность выполнения этого важного для еврейского народа проекта и обращается с просьбой к выходцам из Швенченского района, тем, кому удалось пережить Холокост, их родственникам, детям, внукам, поделиться историей своей семьи, сообщить имена и фамилии погибших родных и знакомых.
Экскурсия по улицам “Литовского Иерусалима”
Принцесса Алиса – Праведница народов мира
Рина Жак (Израиль)
После похорон Шимона Переса британский принц Чарльз тайно посетил русскую православную церковь Марии Магдалины на Масличной горе, где похоронена его бабушка, принцесса Алиса фон Баттенберг.
Лондон не признает Восточный Иерусалим частью Израиля, и частный визит принца чуть было не вызвал дипломатический скандал. Так многие израильтяне (и я в том числе) впервые узнали, что бабушка принца Чарльза похоронена в Иерусалиме.
Принцесса Алиса фон Баттенберг (25 февраля 1885 – 5 декабря 1969) – после замужества – принцесса Греческая и Датская, правнучка королевы Виктории и племянница последней русской императрицы Александры Федоровны, в годы Второй мировой войны жила в Афинах, где спасла еврейскую семью – Рахель Коэн и ее детей. Об этом израильтяне узнали тоже совершенно случайно, когда потомок спасенных евреев обратился в муниципалитет Иерусалима с просьбой назвать именем принцессы Алисы улицу. Когда эта информация дошла до мемориала Яд ва-Шем (1993), ей было присвоено звание Праведницы народов мира.
Год спустя ее дети, принц Филипп – Герцог Эдинбургский, и принцесса София Ганноверская, приехали в Иерусалим, чтобы посадить в Яд ва-Шем дерево в ее честь. Во время церемонии принц Филипп сказал: “Я думаю, что моей маме никогда не приходило в голову, что в ее действиях есть что-то особенное. Она была верующим человеком и помощь людям, попавшим в беду, считала обычным человеческим поступком”.
О непростой жизни и подвиге принцессы Алисы фон Баттенберг почитайте в ссылке “Алиса фон Баттенберг, принцесса и праведница” http://www.newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=8745
Комментарий журналиста Р. Валатки о дискуссии “Нужно ли переименовать аллею, носящую имя Казиса Шкирпы?”.
Отрывок из комментария журналиста Римвидаса Валатки:
Вчера в Вильнюсе городское самоуправление организовало дискуссию “Нужно ли переименовать аллею, носящую имя Казиса Шкирпы?”. Самоуправление объявило, что дискуссия организуется в виду того, что “в обществе возникли споры относительно названия аллеи”.
Вместо того, чтобы принять решение о переименовании улицы, мэр Вильнюса Р. Шимашюс прячется за политической дискуссией нескольких, специально отобранных городом, людей. Таким образом, в XXI веке Литва ввязывается в еще один позорный конфликт. Как и с нашей историей, так и с ценностями, которые Литва выбрала, вступая в Европейский Союз и НАТО.
Комментарий прозвучал в эфире Радио ЛРТ.
Пасвальский район увековечил память К. Шкирпы
Инициаторы установления памятника подчеркнули, что К. Шкирпа – пример настоящего патриота. А. Машалас подчеркнул, что, несмотря на то, что вокруг имени К. Шкирпы поднимается ажиотаж, жители Пасвалиса и Пасвальского района считают его честным человеком, много сделавшим на благо Литвы. “Историки нашего края подчеркивают, что К. Шкирпа – это несправедливо забытая и очерненная личность. Мы хотим показать, что первый доброволец Литвы почитаем на своей родине. Я рад, что на открытие памятника собралось много людей, приехали школьники. Не сомневаюсь, что увековечение памяти К. Шкирпы будет способствовать патриотическому воспитанию молодежи”, – отметил глава староства Салочяй.
Настоятель прихода св. Иосифа, капитан запаса Йонас Тамошюнас, осветивший памятник, отметил изданию “Lietuvos žinios”, что нет доказательств какого-либо преступления, совершенного К. Шкирпой. Священник подчеркнул, что для него Шкирпа – одна из важнейших личностей в истории Литвы.