В четверг – в День геноцида евреев Литвы и 80-летия начала Холокоста в стране – парламент страны призвал муниципалитеты увековечить все места массовых убийств евреев и привести в порядок старые еврейские кладбища.

Парламентарии 64 голосами “за” приняли соответствующую резолюцию, инициатором которой выступил консерватор Эмануэлис Зингерис. В документе отмечается, что в общественном пространстве не должно быть памятников тем, кто сотрудничал с нацистской и советской властями, их именам не место в образовательных программах.

“Необходимо продолжать установление имен погибших во время Холокоста евреев”, – говорится в резолюции. Сейм также призывает назвать именами Праведников народов мира улицы, скверы и школы. Вильнюсскому городскому муниципалитету предлагается назвать одно из общественных пространств именем спасшего тысячи евреев японского консула Чиюне Сугихары.

В этом году исполняется 80 лет с начала Холокоста в Литве. Кроме того, 23 сентября отмечался Национальный День памяти жертв Холкоста. В этот день в 1943 году было ликвидировано Вильнюсское гетто.

Холокост не является трагедией одного лишь еврейского народа, это трагедия Литвы и всего мира, заявила премьер-министр страны Ингрида Шимоните на проходившем в вильнюсском сквере Руднинку мероприятии в память жертв геноцида евреев Литвы, которое было организовано Международной комиссией по оценке сталинского и нацистского оккупационных режимов в Литве.

“То, что произошло, не является трагедией еврейского народа, это трагедия всех проживавших и проживающих в Литве народов, всего государства, и конечно, трагедия всего мира, поскольку мир лишился уникальных личностей, мир лишился огромного потенциала, мир лишился возможных открытий и решений”, – сказала И. Шимоните собравшимся.

Глава кабинета министров добавила, что “хочется верить, что это зло, время безумия больше никогда не повторится”.

“Все же, насилие, призывы к ненависти не исчезли. Часто они основываются на самых абсурдных теориях заговора и абсурдных измышлениях, поэтому мы обязаны сделать все, чтобы трагедия ХХ века никогда не повторилась”, – подчеркнула премьер-министр Литвы.

Сегодня, 23 сентября, в Панеряй состоялось памятное мероприятие, посвященное Дню геноцида евреев Литвы и 80-летию начала Холокоста в Литве. В нем приняли участие первые лица государства, иностранные дипломаты, представители Еврейской общины (литваков) Литвы, учащиеся школ, учителя, общественность.

В своей речи председатель парламента Виктория Чмилите-Нильсен заявила, что «примеры спасителей евреев должны стать важной частью просвещения общества и политики будущего».

“Евреев спасали и простые люди в разных уголках Литвы, и президент Казис Гринюс – это важно, об этом недостаточно говорят”, – отметила В. Чмилите-Нильсен.

Председатель Еврейской общины (литваков) Литвы Фаина Куклянски подчеркнула, что почти восемьдесят лет общество молчало, и это помогло нацистским коллаборантам избежать правосудия.

“Почти восемьдесят лет в Литве молчали. Молчали по причине страха, неизвестности, равнодушия (…) Молчала память соседей, молчала и память тех, кто видел, слышал, наблюдал.  Особенно усердно молчали те, кто содействовал убийствам – их молчание многим помогло избежать правосудия”, – сказала Ф. Куклянски.

По ее словам, обществу не хватает просвещения и многого другого, что помогло бы помнить и осознать трагедию.

“К чему это молчание привело? К тому, что часть общества до сих пор не может осознать произошедшую трагедию, планомерное и последовательное уничтожение сотен тысяч граждан Литвы еврейского происхождения. Нечего удивляться, не одно поколение выросло, почти ничего не зная о трагедии литовских евреев – не хватает последовательного обучения, не хватает учителей, которые могли бы рассказать об истории евреев своего городка, не хватает и общественного согласия о том, что произошло”, – сказала глава ЕОЛ.

Рина Жак, Израиль

Сергей Константинов, stmegi.com

Вена, небольшая квартира, где на книжных полках, столах и на стульях – папки, папки, выписки, копии, бумаги…  Симон Визенталь и в самом деле предпочитал работать дома, хотя в австрийской столице у него с 1961 годы был офис – Центр документации Ассоциации еврейских жертв нацистского режима.

Туда приходили письма, в которых пережившие Холокост переносили на бумагу из своей памяти имена и деяния творивших зло нацистов.

Основываясь на этих свидетельствах, на разговорах, интервью, на данных архивов, библиотек, на полунамёках политиков и представителей разведок, высокий, всё ещё поджарый человек, разбирая нечёткий почерк, пользуясь лупой, не вставая со стула шёл по следу бежавших «крысиными тропами» гитлеровцев и их пособников.

Уроженец Бучача, появившийся на свет в 1908 году, учившийся на архитектора и ставший живой легендой среди тех, кого убийственной волной накрыла Шоа, сам побывал в 13 лагерях. Мать Визенталя сгинула в газовой камере, жену удалось спасти с помощью связей среди поляков и немцев. Его посылали на расстрел, назначали хоронить тела загубленных, он не понаслышке знал, что такое побег и облава, он шагал, хромая, опираясь на черенок лопаты и не рассчитывая дойти, маршем смерти… Свобода встретила его в лагере Маутхаузен в виде американских танков.

Заключённые бежали к ним навстречу, а он был так слаб, что не смог дойти. Назад в барак пришлось ползти на четвереньках.

Однако через три недели Симон добился встречи со штатовскими контрразведчиками и предоставил им список имен и примет нацистских палачей – всех, кого он запомнил, встречал и знал лично – более 300 человек. Понятно, что этот список Визенталь составлял заранее, в уме.

Он стал переводчиком при подразделении, откомандированном на арест военных преступников и, впервые увидав, как ведут под конвоем тех, кто ещё пару месяцев назад мог безнаказанно издеваться над ним и его товарищами по несчастью, испытал почти религиозный экстаз. Есть, есть справедливость на этом свете! Б-г не оставил народ свой!

Но потрясение от пережитого было настолько сильным, что вылилось в кошмары: снова и снова его ловили, снова перед глазами сцены гибели знакомых и ухмылки палачей.

«Я должен был любой ценой избавиться от этого, – скажет позже Визенталь своему биографу, — и наконец понял, что могу и что должен сделать».

Он открыл охоту на беглых нацистов, когда большая часть государственных мужей, чиновников оккупационной администрации и даже израильских политиков не прочь была задвинуть память о былом в самый дальний и пыльный угол сознания. Ну, право, война закончилась, государство Израиль – вот оно, добилось признания, выстояло и ждёт своих граждан! Возвращайтесь на Землю Обетованную и живите!

И тут раздался одинокий сначала голос Визенталя:

– Постойте, а как же Холокост? Как же все убитые и их убийцы? Одним – вечная память, другим – возмездие!

Он был один против многих – важных и власть имущих. Но Симон ничего и никого больше не боялся – его страх давно умер. То ли когда Визенталь лежал под досками пола, в убежище, сжимая рукоять пистолета и просто ждал: найдут, ни найдут… То ли раньше, когда вместо казни его, уже голого, отправили к коменданту лагеря…

С Визенталем пришлось считаться и американцам, и австрийцам, и немцам, и израильтянам.

Симон первым поднял вопрос о евреях, сотрудничавших с властями Третьего Рейха в качестве членов самоуправления в гетто. Ему удалось добиться лишь проведения своеобразных судов чести над этими людьми.

С немцами было проще. Лично Визенталем и его помощниками пойманы и преданы суду: Франц Штангль, комендант лагерей смерти Треблинка и Собибор, где были отравлены в газовых камерах, расстреляны и замучены 750 тысяч человек, Хельмина Браунштайнер — убийца детей в концлагере Майданек, Карл Зильбербауэр — офицер гестапо, арестовавший 14-летнюю Анну Франк и её семью в Амстердаме. Несколько раз Симону удавалось поднять след «доктора Смерть» – Йозефа Менгеле. Крупные фигуры. Менее известных, но не менее жестоких, кто встретил благодаря Визенталю правосудие, насчитывается более 1000.

Он же первым сообщил «Моссаду», что Адольф Эйхман, отвечавший за окончательное решение еврейского вопроса, скрывается в Аргентине. До этого одного из главных палачей евреев искали на Ближнем Востоке и в горах Австрии.

В конце жизни, отойдя от дел в 92 года, Визенталь, напишет:

«Я сделал, что мог. Будущие убийцы предупреждены: они нигде не найдут покоя»…

Помимо поиска гитлеровских палачей в первые послевоенные годы Симон много и успешно сотрудничал с организацией «Джойнт» и разными еврейскими комитетами, помогая найти выживших и воссоединиться семьям.

Он поддерживал не только евреев. Пожилой австрийке, помогавшей ему с хозяйством, он вернул сына, оказавшегося в одном из лагерей для перемещённых лиц.

Но главным делом Симона стал неустанный поиск творивших зло нацистов.

Его имя превратилось в своеобразный бренд, и в 1977 году был основан Центр Симона Визенталя со штаб-квартирой в Лос-Анджелесе, который занимается сохранением памяти жертв Холокоста и борьбой с антисемитизмом.

Поклонники фюрера отвечали Симону лютой ненавистью. В доме Визенталя один стеллаж полностью занимали папки с письмами, содержащими угрозы и обещание расправы. А летом 1982 года у дверей его дома взорвали бомбу. С тех пор там постоянно дежурил наряд полиции.

«Видно, сильно я им насолил», – говаривал Симон.

Последним нацистом, к поимке которого он приложил руку, стал унтерштурмфюрер Юлиус Вьель, осужденный в 2001 году за расстрел семерых еврейских заключенных.

«Я пережил их всех», – заявил тогда Визенталь, – «Оставшиеся слишком стары и слабы, чтобы предстать перед судом. Моя работа завершена».

Ещё в 90-е началась кампания по очернению Визенталя. В газетах то и дело проскальзывали публикации, обвинявшие его в мошенничестве, в личных коммерческих интересах, в фальсификации фактов. Может быть потому, что меньше осталось живых свидетелей, а Симон реже обращался в суды. Раньше все подобные дела он выигрывал.

Приходил ли ему на память разговор с одним из офицеров СС?

Тот спросил у Визенталя:

– Если ты выживешь, еврей, что ты расскажешь обо всём этом?

– Правду, – ответил Симон.

– Правду? Ты дурак, еврей, тебя назовут лжецом! Люди просто не захотят верить, что человек на такое способен!

Жизненный путь Симона Визенталя закончился 20 сентября 2005 года. Его прах покоится в Герцлии.

Израильский дипломат Ашер Бен-Натан, причастный к поимке Эйхмана и лично знавший Симона, так оценил его труды:

«Имя Визенталя превратилось в символ. Он много ездил по миру, выступал с лекциями, писал книги, постоянно напоминая людям о катастрофе и о том, что убийцы живут среди нас. Благодаря ему укрывшиеся от возмездия нацистские преступники жили с ощущением, что рано или поздно за ними придут».

Один приятель спросил Симона – а зачем он ищет нацистов? Это опасно и неприятно, а можно было бы открыть архитектурную контору! Строительный бум! Такие, мол,  возможности при твоём имени и связях!

«Я верующий человек, – ответил Визенталь, – И когда там, за гранью, погибшие в Холокост люди спросят меня – что ты делал всё это время? Я хочу ответить – делал всё, чтобы вас не забыли».

vesti.co.il

Историки продолжают спорить о числе жертв Холокоста. Некоторых смущает его точность. А как в действительности подсчитали погибших? Объясняет специалист Института изучения Холокоста при университете Бар-Илан д-р Йоэль Раппель – основатель и руководитель архива Эли Визеля в Бостоне (США):

Социологический опрос, проведенный исследовательским центром Пью (Pew Research Center), обнаружил, что лишь 45% взрослых американцев знает, что в годы Второй мировой войны нацистами были уничтожены около 6 миллионов евреев. Остальные респонденты высказывали разные версии – от миллиона до трех. Можно, разумеется, задаться вопросом, что делать с подобным невежеством в отношении одной из самых страшных трагедий в истории человечества. Однако не менее важно выяснить происхождение страшной цифры, ставшей универсальным символом зла – “6 миллионов”. Действительно ли нацистами были убиты именно 6 миллионов евреев? Возможно, их было больше, как считают некоторые историки. Или меньше, как полагают другие исследователи. Насколько вообще важна в данном случае подобная математическая точность?

Проблематичность идеи определения точного количества жертв Холокоста проявилась еще в 1960 году, во время подготовки к судебному процессу над Адольфом Эйхманом. Тогда юридический советник израильского правительства Гидеон Хаузнер, выступавший в роли главного государственного обвинителя, заявил следующее: “Мы ожидаем дискуссии по поводу количества жертв Холокоста. В народном сознании число 6 миллионов приобрело практически священный статус. Между тем доказать точность этой цифры весьма непросто. Она не фигурирует ни в одном официальном документе”.

Фильм режиссера Давида Фишера “Круглое число”, который будет показан на Иерусалимском кинофестивале, а позднее на 8 канале кабельного телевидения HOT, поднимает эту проблему со всей остротой. А дискуссия между известными исследователями Холокоста (Иегуда Бауэр, Дина Порат, Омер Бартов, Хана Яблонка и др.), свидетельствует о том, насколько полярными могут быть мнения даже среди серьезных историков. Профессор Дина Порат настаивает на каноническом числе, профессор Бауэр убежден, что точное число вообще не имеет никакого значения, а профессор Хана Яблонка выступает с утверждениями, которые невозможно доказать.

Правнук выжившей в Освенциме Лили Эберт, ставшей недавно настоящей звездой преимущественно молодежного сервиса TikTok поделился в соцсетях интересной историей о том, как его прабабушка нашла родственников американского солдата, который ее освободил из Бухенвальда, пишет The Jerusalem Post.

16-летний Дов Форман рассказал, что однажды прабабушка показала ему банкноту союзных военных властей (Alliierte Militärbehörde), на которой было написано несколько строк с пожеланием удачи, подаривших еврейской девушке, едва не погибшей в концлагере, надежду на лучшую жизнь после войны.

«Начало новой жизни. Удачи и счастья», было написано по-английски на банкноте, которую подарил ей американский солдат-еврей, «помощник капеллана Гершеля Шехтера», как он подписал банкноту.

Шехтер был американским ортодоксальным раввином, который служил капелланом в VIII корпусе Третьей армии вооруженных сил США, освобождавших Западную Европу от фашистов. В частности, он был среди участников освобождения концлагеря Бухенвальд 11 апреля 1945 года, где впоследствии помогал бывшим узникам и руководил религиозными службами. Кроме того, Шехтер, по некоторым данным, занимался переселением оставшихся в живых, одним из которых был, в частности, сирота и будущий лауреат Нобелевской премии, писатель Эли Визель.

Недавно Дов Форман побывал в студии телепрограммы «Доброе утро, Британия», где рассказал предысторию этой трогательной встречи с прошлым: «Я помню, сказал в шутку  Лили, что найду этого солдата в течение 24 часов. Я опубликовал снимки, твит стал вирусным, и это превратилось в международную охоту на солдата. В результате мы нашли его через 8 часов. Это был невероятно особенный момент».

Форман поделился на своей странице в Twitter тремя фотоснимками. На одном из них была Лили вместе с солдатом, на втором – сама банкнота, на третьем – увеличенная надпись на ней.

После того, как пост Дова Формана в Twitter с этой историей и фотографией банкноты стал виральным, набрав более 15 000 лайков и 2 000 ретвитов, Форман получил отклики со всего мира. В результате этого резонанса выяснилось имя неизвестного солдата, который подарил Лили купюру с пожеланиями.

Им оказался рядовой Хейман Шульман из Нью-Джерси, который, к сожалению, скончался семь лет назад. Однако, благодаря успеху поста, Лили и Дов получили возможность пообщаться с семьей ветерана, чтобы поблагодарить их за его доброту.

Ранее мы сообщали, что аккаунт 97-летней пережившей Холокост Лили Эберт с ее рассказами о пережитой трагедии и убитых в Освенциме родственниках набрал более миллиона подписчиков на платформе обмена видеороликами TikTok, которой пользуется преимущественно молодежь.  А на прошлой неделе в издательстве «Макмиллан» вышла ее биографическая книга «Клятва Лили: как я пережила Аушвиц и нашла в себе силы жить», предисловие к которой написал Принц Уэльский Чарльз.

Илья Бец, jewish.ru

Вот уже 70 лет Мэри Кац Эрлих молится за семью литовцев, которые спасли её от нацистов – хотя их самих за это ненавидели, избивали и чуть не расстреляли.

Я родилась 12 января 1929 года в литовском местечке Гедрайчяй Укмергского района. Там жило-то всего 500–700 человек, почти все – евреи. Однако это не мешало моему отцу Исраэлю держать небольшой магазинчик, а моей матери Берте управлять пекарней. Мы же, дети, я и мой старший брат Лейбл, просто радовались жизни, играли в саду. У нас было много друзей, но одни из самых лучших – это Ауримас, Мейле и Эгле Рузгисы с хутора Дуденай, расположенного в семи километрах от нашего дома.

Мы обожали те дни, когда нужно было идти к Кацам за хлебом. И я, и моя сестра Мейле, и брат Ауримас. Жили мы бедно. Наш отец Каролис умер молодым, ему было всего 32 года. Мать Леокадия в свои 22 года осталась вдовой с тремя маленькими детьми-погодками на руках. Денег постоянно не хватало. Но в пекарне Кацев это не было проблемой – они либо давали нам в долг, либо просто кормили задаром. И пока мама решала в пекарне дела, мы играли с Мэри в саду.

Эгле Рузгайте

В июне 1941 года наша жизнь изменилась навсегда. Нацисты стали убивать евреев, им в этом охотно помогали литовские коллаборационисты. Сначала немцы схватили моего брата – и тем же вечером расстреляли. Потом пришли за моим отцом, арестовали, бросили в тюрьму. Когда его ночью вывели в лес вместе с другими заключенными евреями, он понял, что их ведут на расстрел. И бросился бежать. На его счастье, за кустами было озеро – он нырнул в него с обрыва и избежал пуль, которые градом сыпались ему вслед. Выбравшись на другом берегу, он попросил укрытия у какой-то женщины на ферме. Та согласилась его спрятать, но в обмен на большие деньги. Тогда папа передал нам с матерью весточку: наказал собрать деньги и найти его. Когда мы вновь воссоединились на ферме у этой женщины, отец сказал, что наутро нужно уходить – он не доверял хозяйке, был уверен, что, получив деньги, она тут же сдаст нас всех нацистам. Так и произошло – женщина позвонила в местную полицию. Благо нам удалось бежать. Скрывшись глубоко в лесу, мы застыли в недоумении, не зная, куда идти. И тут я предложила идти на хутор к Рузгисам.

В середине июля 1941 года мы услышали ночью стук в окно. Это были Кацы. Моя мама изначально сомневалась, стоит ли соглашаться на их просьбу спрятать их – она понимала, что это грозит расстрелом. И все-таки мы, дети, ее уговорили. Кацев мы спрятали в кладовке без окон, там была небольшая отдельная комнатка для копчения мяса. Под комнаткой был крошечный погреб – туда и спускались Кацы при малейшей опасности. Они там еле умещались, да что там – еле дышали. Мы с сестрами кормили их и поили. Рассказывали обо всех новостях. Так мы провели 3,5 года.

Ауримас Рузгис

Однажды Леокадия пришла вся в слезах: «Соседи шепчутся, что мы прячем евреев! Что нам делать?» Она настолько переживала за своих детей, что действительно была готова выставить нас в тот момент на улицу. И вновь ее дети уговорили ее оставить нас еще на чуть-чуть. Я не знаю, были ли в мире дети лучше – они так хотели, чтобы мы с родителями выжили.

И все-таки кто-то из соседей донес на нас. Мы с сестрой были в тот день дома одни: брат был в школе, мама – где-то по своим делам. И тут – машина, набитая немцами, собаками и оружием. Мы успели сообщить Кацам, что пора в убежище, но нацистов встретили бледные как смерть, на трясущихся ногах. «Где они?» – заорали с порога нацисты. Мы изобразили абсолютное удивление: «Кто? Мы дома совершенно одни!» «А ну не врать!» – и тут нацист с размаху ударил мою сестру. Дальше они не обращали на нас уже никакого внимания. Нашли кладовку, а под ней и погреб. Когда они вывели из-под пола Кацев, мы были уверены, что всех нас сейчас на месте расстреляют. Но нет, Кацев забрали в тюрьму в Укмерге. Туда же отвезли вскоре мою мать.

Эгле Рузгайте

Дети Леокадии продали последнее в доме, чтобы хоть как-то задобрить тюремных охранников и попросить у них защиты для нас. Это спасало нас на протяжении полугода. А потом, при приближении Советской армии, нас всех отпустили. Первой, кого мы с родителями увидели на пороге тюрьмы, была Леокадия. Она ждала нас. Мы все вместе, вчетвером, вернулись к ней в дом. Дети были счастливы нас увидеть – мы обнимались и плакали. Конечно, ведь мы уже были одной семьей. А вот возвращаться в Гедрайчяй было грустно. Всю семью моей матери убили: мои дедушка с бабушкой, дяди и тети, двоюродные браться и сестры – все погибли.

Нам же было страшно продолжать жить в Дуденай – все соседи знали, что мы прятали евреев. И мы пошли к Кацам. И стали жить вместе. Но вскоре они уехали – сначала в Израиль, а потом в США. Дом они оставили нам. Одна из моих племянниц до сих пор продолжает там жить.

Ауримас Рузгис

Благодаря Рузгисам я осталась в живых и смогла создать большую семью. Каждый мой ребенок и каждый мой внук знает про подвиг Леокадии и троих ее детей – Ауримаса, Мейле и Эгле. Они сделали возможной нашу семью, и они и сами часть нашей семьи. Надеюсь, мы когда-нибудь сможем вернуть им хоть толику того, что они сделали для нас. Они настоящие хранители, ангелы-хранители.

Последний раз Эгле и Ауримас Рузгисы видели Мэри в 1945 году. Однако в 2011 году Еврейский фонд праведников – Jewish Foundation for the Righteous (JFR) – организовал их встречу в Нью-Йорке. Позже по мотивам их истории был снят короткий документальный фильм «Вдова и ангелы», который и лег в основу этой статьи. Посмотреть фильм на английском можно на странице JFR в Facebook.

Госсекретарь США Энтони Блинкен 16 августа выразил обеспокоенность недавним принятием в Польше закона, который серьезно ограничит притязания на собственность, конфискованную государством после Второй мировой войны, сообщает «The Times of Israel».

В заявлении от имени высокопоставленного американского дипломата говорится, что администрация Байдена «вновь заявляет о своей озабоченности» и «глубоко сожалеет о законах, подписанных президентом Польши Анджеем Дудой в субботу». «Мы настоятельно призываем польское правительство проконсультироваться с представителями пострадавших сторон и разработать четкую, эффективную и действенную правовую процедуру для урегулирования претензий по конфискованному имуществу и обеспечения справедливости для жертв», – заявил Блинкен. «В отсутствие такой процедуры этот закон нанесет вред всем польским гражданам, чья собственность была несправедливо отнята, в том числе польским евреям, которые стали жертвами Холокоста».

Блинкен также призвал внести поправки в недавно принятый закон, который вынудит «Discovery Inc.», американского владельца крупнейшей частной телекомпании в Польше, продать свои польские активы, что рассматривается как посягательство на независимость СМИ в стране. Законопроект не позволит неевропейским компаниям владеть контрольными пакетами акций польских медиакомпаний. На практике это затрагивает только TVN, в который входит TVN24, новостной канал, который критикует националистическое правое правительство и разоблачает прегрешения со стороны польских властей. «В случае принятия в нынешней форме закон может серьезно повлиять на свободу СМИ и климат для иностранных инвестиций», – заявил Блинкен.

16 августа Польша отозвала своего посла в Израиле через два дня после того, как Иерусалим сделал то же самое, из-за польского закона, ограничивающего реституцию имущества, изъятого во время Второй мировой войны, который израильтяне назвали «антисемитским». Варшава заявляет, что это укрепит правовую определенность на рынке недвижимости, но критики закона говорят, что это несправедливо по отношению к людям с законными претензиями, включая переживших Холокост и их семьи.

Польский закон, подписанный Дудой 14 августа, устанавливает 30-летний срок для обжалования конфискации имущества, что будет означать, что незавершенные дела о конфискации имущества коммунистической эпохи будут прекращены. Это касается претензий на собственность поляков, евреев и других лиц.

Во время Второй мировой войны в оккупированной нацистами Польше были убиты около трех миллионов польских евреев, 90% еврейской общины страны. После войны коммунистические власти национализировали огромное количество собственности, которая оставалась бесхозной, потому что ее владельцы были убиты или бежали. В то время как закон распространяется как на еврейских, так и на нееврейских заявителей, участники кампании говорят, что евреи пострадают непропорционально больше, потому что они часто опаздывали с подачей исков после войны.

Польша заявила, что отзыв посла стал ответом на «недавние неоправданные действия Государства Израиль, включая необоснованное решение о понижении уровня дипломатических отношений» и «неприемлемые заявления» министра иностранных дел Яира Лапида. Израиль уже заявил Польше 14 августа, что ее посол Марек Магеровский, который находится в своей родной стране в отпуске, не должен возвращаться в еврейское государство. «Решение о постоянном уровне польского дипломатического представительства в Израиле будет принято в ближайшие дни», – говорится в заявлении Польши, добавив, что Варшава также не будет направлять заместителя посла. Посольством в Тель-Авиве будет временно управлять «другой сотрудник».

14 августа Лапид отозвал посланника Израиля в Польше из-за нового закона, который он назвал «аморальным и антисемитским». 16 августа Польша заявила, что рассматривает возможность приостановки ежегодных поездок израильской молодежи к памятным местам Холокоста. Каждый год тысячи израильских старшеклассников едут в Польшу, чтобы почтить память жертв Холокоста, посещая места, связанные с геноцидом европейского еврейства, такие как концлагерь Аушвиц-Биркенау.

Президент Европейского еврейского конгресса (ЕЕК) Вячеслав Моше Кантор осудил президента Польши за подписание закона о реституции, фактически блокирующего иски о реституции имущества, изъятого у евреев нацистами, назвав его дискриминационным и аморальным, сообщат пресс-служба ЕК.

«Этот закон недемократичный, несправедливый и аморальный. Он не привносит порядок в хаос, как утверждает президент Дуда, он узаконивает то, что должно быть вне закона, и просто легализует воровство. У президента была возможность исправить ошибку парламента, он мог продемонстрировать моральную чистоту и лидерство, но предпочел этого не делать», – отметил Кантор.

По его словам, новый закон подчеркнет обособленность позиции Польши как единственной страны в регионе, которая делает невозможной реституцию имущества, украденного во время Холокоста, и нарушает свои международные обязательства». «Возмутительно, что в соответствии с этим жестоким, неправомерным и дискриминационным законом те, кто пережил Холокост, в последние годы своей жизни по-прежнему будут лишены права на осуществление правосудия. Польша была местом, где до войны проживало большинство евреев, и где основная их часть была уничтожена во время нацистского геноцида. Все, о чем мы просим, — это правосудие и порядочность. И оба эти понятия серьезно скомпрометированы новым законом», – подчеркнул президент ЕЕК.

В 2009 году Польша подписала Терезинскую декларацию по активам времен Холокоста и связанным с ними вопросам – соглашение об устранении экономической несправедливости, с которой столкнулись жертвы нацистских преступлений. Европейский еврейский конгресс (ЕЕК) учрежден в 1986 году, он является единственным представительским органом еврейских общин всей Европы. ЕЕК работает с национальными правительствами, институтами Европейского Союза и Советом Европы.

Штаб-квартира ЕЕК расположена в Брюсселе. ЕЕК объединяет и координирует работу более 40 национальных еврейских общин в Европе, насчитывающих более двух миллионов евреев.

Леон Копельман, последний известный участник восстания в Варшавском гетто, 13 августа скончался на 97-м году жизни, сообщает «i24 News».

Копельман родился в Польше в 1924 году. Когда нацисты оккупировали страну и основали Варшавское гетто, его семью загнали в небольшой дом в этой тюрьме под открытым небом. Во время своего пребывания там Копельман стал активным участником подпольной еврейской организации, которая сопротивлялась депортации евреев в лагеря смерти. «Zydowska Organizacja Bojowa» (Еврейская боевая организация), или ZOB, была создана летом 1942 года во время двухмесячной волны депортаций в лагерь смерти Треблинка, сообщает Яд Вашем.

«Я сражался в Варшавском гетто после того, как начались «акции», когда немцы начали истреблять евреев. В 1942 году, когда мне было 18, а маме 40, ее увезли в Треблинку. Однажды я вернулся с работы у немцев, а ее уже не было», – рассказал Копельман «Ynet» в 2018 году.

Он присоединился к крупнейшему восстанию евреев во время Второй мировой войны, убивая немецких солдат в гетто в стычках перед финальным противостоянием в апреле 1943 года. Копельман был схвачен нацистами, но вместо того, чтобы отправить его в Треблинку с другими бойцами, его отправили работать механиком в варшавский гараж, поскольку он солгал о своем опыте, что спасло ему жизнь.

Он был освобожден польскими бойцами сопротивления в сентябре 1944 года и присоединился к ним в их усилиях по борьбе с нацистами. В дальнейшем Копельман, используя фальшивые документы, добрался до Италии, а затем нелегально прибыл в Подмандатную Палестину, где воссоединился со своей сестрой и отцом. Он присоединился к ЦАХАЛу и участвовал в Войне за независимость в 1948 году. Затем он встретил свою жену и создал большую семью, что, по его словам, стало его величайшей победой над нацистами. Его жена Хава, на которой он был женат почти 70 лет, умерла несколько месяцев назад. У них осталось трое детей, девять внуков и трое правнуков.

Первоначально считалось, что последним выжившим бойцом восстания в Варшавском гетто был Симха Ротем, пока Копельман не заявил, что он тоже был бойцом. Ротем умер в 2018 году.

Принц Уэльский написал предисловие к мемуарам о Холокосте, написанным выжившей Лили Эберт и ее правнуком Довом Форманом, сообщает «Jewish Chronicle».

Соавторы в возрасте 97 и 17 лет используют социальные сети для распространения свидетельств г-жи Эберт, собрав около 1,2 миллиона подписчиков в приложении для обмена видео «ТикТок» с начала этого года. Их книга «Обещание Лили: как я пережила Аушвиц и нашла в себе силы жить» будет опубликована издательством «Макмиллан» в сентябре.

«Мы польщены тем, что Его Королевское Высочество пишет предисловие к этим важным мемуарам, которые вполне могут быть одними из последних мемуаров, написанных выжившим в Аушвице», – заявили они.

Лили Эберт родилась в Венгрии, ей было 14 лет, когда ее депортировали в Аушвиц-Биркенау в 1944 году.

По прибытии ее мать и младших братьев, и сестер отправили в газовые камеры. Г-жа Эберт и две ее сестры позже были вынуждены работать на военном заводе под Лейпцигом до своего освобождения в 1945 году. После войны сестры переехали в Швейцарию, а в 1967 году г-жа Эберт перебралась в Великобританию.

Покровитель Фонда памяти жертв Холокоста с 2015 года, принц Чарльз подчеркнул важность памяти о Холокосте в видеообращении во время Дня памяти жертв Холокоста в этом году. «Последнее поколение живых свидетелей уходит из этого мира, поэтому задача свидетельствовать ложится на нас», – подчеркнул он.

В прошлом году принц посетил «Яд Вашем», чтобы отметить 75-ю годовщину освобождения Аушвица. Он говорил об «огромной гордости» своей семьи за действия своей покойной бабушки, принцессы Алисы, которая спасла еврейскую семью в оккупированных нацистами Афинах в 1943 году. Позже она была признана Праведницей народов мира и похоронена на Масличной горе.

Проект мемориала Холокоста в парке у парламента Великобритании получил зеленый свет после нескольких лет обсуждений. Министерство жилищно-коммунального хозяйства одобрило план мемориала после опроса общественного мнения, сообщает BBC.

Комплекс, посвященный памяти 6 млн евреев, погибших в Холокосте, будет состоять из подземной и наземной частей. Внизу будет учебный центр, наверху – инсталляция из 23 гигантских бронзовых панелей. Предполагается, что строительство начнется уже в этом году.

О планах создать мемориал Холокоста у здания парламента объявил в 2016 году тогдашний премьер-министр Дэвид Кэмерон. Однако реализация проекта неоднократно откладывалась из-за возражений общественности, касающихся как месторасположения мемориала, так и его значения.

Глава Совета представителей британских евреев, центрального органа британской еврейской общины, Мари ван дер Зил приветствовала решение Министерства жилищно-коммунального хозяйства и заявила, что «есть что-то необычайно сильное в том, что мемориал Холокоста будет создан рядом с центром британской демократии».

Президент Европейского еврейского конгресса Вячеслав Моше Кантор подверг резкой критике принятие Сенатом Польши законопроекта, согласно которому евреям станет значительно сложнее требовать реституции собственности, присвоенной и украденной во время Холокоста.

«Это не просто очередной закон, это узаконенная кража, и написан он языком, который почти прямо выделяет евреев как лиц, не заслуживающих возврата того, что у них было украдено», — заявил Вячеслав Моше Кантор. — «Закон не предоставляет евреям какие-то привилегии, как утверждают некоторые в Польше, он лишает евреев их гражданских прав, он аморален и дискриминационен. Более того, данный закон нарушает международные обязательства Польши и только подчеркнет позицию страны как единственной в регионе, которая делает невозможной реституцию имущества, украденного во время Холокоста. Возмутительно, что в соответствии с этим жестоким и неправомерным законом, пережившие Холокост даже в последние годы своей жизни по-прежнему будут лишены права на правосудие».

Новый закон, который уже был одобрен нижней палатой польского парламента, не позволит польским евреям, пережившим Холокост, и их наследникам, потерявшим собственность в ходе конфискации имущества в коммунистическую эпоху, вернуть свою собственность или получить за нее компенсацию.

«Польша была местом, где до войны проживало большинство евреев, и где основная их часть была уничтожена во время нацистского геноцида», — добавил Вячеслав Моше Кантор. — Все, чего мы просим, — это правосудие и порядочность. И оба эти понятия серьезно скомпрометированы новым законом».

На фото: После капитуляции фашистской Германии капеллан армии США Сэмюэль Блиндер исследует один из сотен украденных нацистами свитков Торы в подвале Института антропологии, человеческой наследственности и евгеники кайзера Вильгельма во Франкфурте. 6 июля 1945 года.

В США следователи изъяли с аукциона исторические артефакты, украденные у восточноевропейских еврейских общин во время Второй мировой войны.

Коллекцию из 17 погребальных свитков, рукописей и общественных записей XIX века планировал выставить на торги нью-йоркский аукционный дом Kestenbaum&Company, сообщает AFP со ссылкой на федеральных должностных лиц США.

Согласно заявлению минюста США, артефакты были изъяты в ходе расследования дела о краже. По словам главы следственного отдела министерства внутренней безопасности США Петера Фицхью, артефакты были украдены нацистами во время Холокоста у еврейских общин Румынии, Венгрии, Словакии и Украины. В скором времени американские власти намерены передать артефакты еврейским общинам, которым они ранее принадлежали.

История же их такова. В феврале 2021 года правоохранительные органы узнали, что аукционный дом в Бруклине продает предметы иудаики, датируемые с 1840 года до начала Второй мировой войны. Среди них перечислялись молитвы за умерших, правила общины, имена религиозных лидеров и, в некоторых случаях, имена евреев, отправленных в лагерь смерти Освенцим.

По просьбе еврейской общины румынского города Клуж-Напока и Всемирной еврейской реституционной организации, основанной после падения социалистических режимов в Восточной Европе и специализирующейся на реституции украденной еврейской собственности, продажа реликвий была приостановлена. Среди коллекции иудаики обнаружилась книга, принадлежавшая еврейской общине Клуж-Напока, процветавшей до войны.

Следователи нашли упоминание об этом документе в перечне книг Клуж-Напока 1936 года, однако после Холокоста следы книги затерялись.

Также при проверке документов на приобретенные в Иерусалиме еврейские артефакты не обнаружилось никаких сопроводительных документов, подтверждающих законность их ввоза в Соединенные Штаты.

До того, как правоохранители вышли на след коллекции, часть ее была продана с аукциона, однако после того, как с аукционным домом Kestenbaum связалась полиция, артефакты были сняты с продажи.

Тем не менее, сообщили в Минюсте, было принято решение конфисковать коллекцию из опасений, что продавец прекратить сотрудничать со следствием.

Аукционный дом Kestenbaum в своем заявлении отметил, что «наш клиент в свое время спас эти исторические записи в восточноевропейских странах, когда в рамках государственной политики в них активно подавляли как еврейскую память о прошлом, так и свободу выражения мнений. Однако по мере изменения политической культуры этих стран возникли нерешенные ранее вопросы, касающиеся материальных ценностей прошлого. Kestenbaum&Company поддерживает действия прокуратуры США в усилиях по надлежащему разрешению этой метаисторической проблемы».

О том, когда изъятые исторические ценности будут возвращены владевшим ими ранее еврейским общинам Восточной Европы, не сообщается.

В минувшее воскресенье в Шяуляй и Шяуляйском районе состоялись памятные церемонии, приуроченные к 80-летию начала Холокоста в Литве – «Дорога памяти». В мероприятиях приняли участие не только члены еврейской общины Литвы, но и политики, иностранные дипломаты, представители местной власти, друзья ЕОЛ: парламентарии Рима Башкене и Эмануэлис Зингерис, посол Израиля в Литве Йоссеф Леви, посол США Роберт С. Гилхрист, заместитель посла Дании Якоб Греве Кроманн, председатель Вильнюсской религиозной еврейской общины Симас Левин, исполнительный директор ЕОЛ Михаил Сегаль, руководитель одной из Каунасских еврейских религиозных общин Мауша Байрак.

Организатор цикла мероприятия „Atminties kelias 1941 – 2021“ – «Дорога памяти 1941 – 2021» – Международная комиссия по оценке преступлений нацистского и советского оккупационных режимов в Литве.

Шяуляй был вторым по размерам городом довоенной Литвы, еврейская община составляла четверть населения города. В 1939 году её численность была 5360 человек. Заместитель мэра города был евреем. Евреи работали на обувной фабрике, металлургии и химической промышленности, среди них было много служащих и ремесленников. В городе было несколько еврейских школ, детский сад, 15 синагог, иешива и 2 еврейских библиотеки.

После оккупации Литвы Советским Союзом в 1940 году все еврейские общинные организации были ликвидированы, за исключением школ с обучением на идиш. В июне 1941 года несколько сотен евреев были депортированы в отдалённые районы Сибири и Средней Азии.

Советские чиновники бежали из города ещё 23 июня 1941 года, на следующий день после начала немецкого вторжения. Шяуляй был занят частями вермахта 26 июня 1941 года. Около тысячи евреев ушли вместе с отступающими частями Красной армии. После этого количество евреев в городе составило 6 500 человек, увеличившись за счёт беженцев из Польши и евреев из окрестных населённых пунктов.

Сразу после занятия города немцами члены Литовского фронта активистов (LAF) начали преследование евреев. Они грабили их имущество и насиловали женщин, заставляли вручную чистить туалеты, подметать улицы зубными щётками. Они избивали и убивали евреев как индивидуально так и целыми группами.

28-30 июня нацистами были произведены массовые аресты евреев-мужчин, в том числе 20 человек наиболее известных в городе евреев из руководства общины. Первыми жертвами были раввины Бакшт и Нахумовский. За первые две недели оккупации немцы и их местные пособники расстреляли 1000—1200 евреев. 11 июля члены LAF начали массовые обыски в еврейских домах с целью конфискации золота, драгоценностей и денег. Одновременно евреев арестовывали, заставляли паковать наиболее ценные вещи, включая одежду и тащить это в полицейский участок. Немцы разоружили активистов LAF и, забрав наиболее ценное, разрешили евреям вернуться домой.

Шуляйское гетто было создано с 25 июля по 31 августа. Оно было разделено на две части — одна называлась «Кавказское гетто» (2 950 узников), а вторая «Траку» (3 000 узников). Они были рядом, но входы были разные. 27-29 августа 1941 года из гетто Траку забрали пожилых и больных людей, впоследствии все они были убиты. В сентябре-декабре 1941 года ещё несколько тысяч евреев переселились в гетто из окрестностей Шяуляй, где остальное еврейское население было уничтожено. В этот же период было убито 1750 евреев Шяуляй. После этого до сентября 1943 года акции по массовому уничтожению не проводились.

Период относительного затишья был использован евреями для организации жизни в гетто. В частности, функционировали две школы, молодёжные организации. В мае 1943 года была проведена перепись. Согласно ей в гетто находилось 4665 человек.

С сентября 1943 года гетто было превращено в концентрационный лагерь. 5 ноября 1943 года немцы забрали из гетто всех детей — от грудных до 12-летних, всего 574 ребёнка, а также 191 старика, 26 инвалидов и 4 женщины. Все они были убиты.

Секретарь юденрата гетто Элиэзер Ерушалми писал в дневнике:

… Всюду, где можно было спрятаться, они искали детей, и, если находили, то вытаскивали их, голых и босых, на площадь. Там они поднимали детей за волосы и за руки и швыряли в машины. Они гонялись за малышами, которые случайно оказывались на улицах или во дворах, стреляли в них и ловили. За детьми бежали несчастные родители, рыдали и умоляли, но их избивали и отгоняли.

8 июля 1944 года комендант Шяуляй объявил евреям, что гетто закрывается. После этого всех оставшихся в гетто евреев нацисты депортировали в концлагерь Штутгоф под Данцигом, где большинство заключённых было убито. В живых к моменту освобождения лагеря осталось около 500 евреев из Шяуляй.

После войны в 12 километрах от города, в лесу вблизи местечка Кужяй было найдено место массовых расстрелов узников гетто, а затем ещё одно в шести километрах от первого. С помощью местных властей выжившие узники в 1959 году установили памятники погибшим. В братских могилах похоронено около 8000 жертв расстрелов, в том числе 125 евреев из Линкувы, убитые в этом лесу летом 1941 года, а также русские и литовские коммунисты.

В 1950 году Институт Яд ва-Шем опубликовал дневник выжившего секретаря юденрата Элиезера Ерушалми.

В 2012 году Яд ва-Шем присвоил звание праведника мира Эдвардасу Левинскасу и его жене Терезе, которые во время войны спасали евреев, бежавших из шяуляйского гетто.

Виктор Шапиро, Лехаим

В контексте истории Холокоста Калининградская область является уникальным местом, где события страшной трагедии ХХ века происходили во всех ее возможных проявлениях. Это единственный российский город, где есть повод вспоминать о событиях Имперской Хрустальной ночи (Reichskristallnacht) 9 ноября 1938 года — погрома, ознаменовавшего переход нацистского государства к насильственным действиям в отношении еврейских граждан. А перед тем в городе Канта — Кенигсберге — последовательно осуществлялась политика вытеснения евреев из немецкой общественной, деловой и культурной жизни. После прихода в 1933 году к власти нацистской партии (сам Гитлер ездил голосовать за себя в Кенигсберг) евреи постепенно поражались в правах: сначала речь шла о запрете посещать кондитерские и пользоваться городским транспортом, потом началось увольнение из театров, университетов и других учреждений, которым надлежало быть чисто «арийскими», и наконец почти все не успевшие эмигрировать евреи были депортированы в лагеря смерти на территории Восточной Европы. Но утверждение, что на территории рейха не было массовых убийств и «Бабьих яров», не относится к Восточной Пруссии: в конце января 1945 года в поселке Пальмникен (ныне Янтарный Калининградской области) на побережье Балтийского моря были расстреляны тысячи узниц концлагеря Штуттхоф, головной корпус которого находился на территории нынешней Польши, а так называемые подлагеря — на нынешней российской территории.

Осмысление истории «окончательного решения еврейского вопроса» не может пройти мимо имевшей далеко не бесспорную точку зрения Ханны Арендт. Крупнейший политический мыслитель прошлого века, автор книги «Банальность зла. Эйхман в Иерусалиме», она провела детство и юность в Кенигсберге. С этим городом связана и деятельность одного из самых знаменитых в мире японцев — разведчика и дипломата Чиюне (Тиунэ) Сугихары, летом 1940 года спасшего несколько тысяч еврейских беженцев из оккупированной гитлеровскими войсками Польши, оказавшихся на территории советского Каунаса. Он единственный на сегодня японец, удостоенный в Израиле почетного звания Праведника народов мира. В каунасском особняке, где когда‑то работало японское консульство, сегодня функционирует музей, посетить мемориальный кабинет легендарного японца приезжают туристы со всего мира.

Сегодняшний Калининград, похоже, занимает ту нишу, в которой когда‑то красовалась советская Прибалтика — как доступная россиянам старинная Европа. В российский эксклав на Балтике едут любители посмотреть на старые немецкие особняки, остатки старинных кирх и замков. Гости города прогуливаются в тех местах, которые не сильно пострадали в ходе штурма Кенигсберга, особенно в районе, прежде называвшемся Амалиенау: здесь располагались особняки зажиточных горожан, в том числе успешных еврейских промышленников и коммерсантов, при гитлеровской власти лишившихся своей недвижимости и бизнеса. Среди достопримечательностей этой части города — здание детского сада, где когда‑то располагалось японское консульство, открытое весной 1941 года вице‑консулом Сугихарой. Деятельность в городе, ставшем Калининградом, не менее увлекательный эпизод в биографии японского дипломата, хотя не самый известный.

По завершении своего пребывания в Каунасе, продленного специально ради выдачи виз, Сугихара сел в поезд на Берлин, отдав через окно, как гласит легенда, провожавшим его евреям консульскую печать для оформления поддельных виз. После Каунаса он работает несколько месяцев в Праге. Имея скромный ранг вице‑консула, руководит дипломатическим представительством, занимая де‑факто должность генерального консула. Из этого периода отметим один эпизод. В чешской столице Сугихара снимается на семейное фото и нарочито позирует на фоне ворот с табличкой «Jüden nicht zugänglich — Židúm prison» («Евреям входа нет»), посылая, видимо, сигнал (кому?..) о своем особом отношении к гонимому в тот момент народу.

Сугихара дружил с евреями еще со времен своей миссии в Харбине, где тогда существовала многочисленная еврейская община. В Каунасе, достоверно известно, он был гостем еврейской семьи в один из ханукальных вечеров.

Хотелось бы обратить внимание на его деятельность в разных городах и странах Восточной Европы: хотя Сугихару всегда именуют консулом, дипломатом, он, конечно же, был разведчиком куда более высокого ранга, чем тот, который имел по службе в японском МИДе. Возможно, в том числе поэтому он был способен на мысли и поступки, выходящие за пределы, положенные скромному чиновнику. И еще. Гуманистическое поведение японца иногда пытаются вывести из «самурайской этики», но на самом деле Сугихара во время службы в Харбине был крещен в Русской православной церкви и впоследствии объяснял стремление спасать людей именно своим христианским мировоззрением.

В марте 1941 года глава консульской миссии в Праге переводится в Кенигсберг, и в том же скромном ранге вице‑консула де‑факто исполняет обязанности генерального консула — главы дипломатического представительства Японии в столице Восточной Пруссии. В городе, находившемся на перекрестке многих европейских дорог, работали консульские миссии более чем 20 государств. С приходом к власти нацистов международные отношения Германии стали портиться, число диппредставительств в городе сократилось. С 1931 по 1938 год советское консульство располагалось на Хуфен‑аллее, 31/35. Этот дом хорошо сохранился до наших дней. В советское время там был легендарный магазин «Дары моря». Сейчас здесь офис калининградского предпринимателя Владимира Кацмана, на средства которого построена Новая калининградская синагога на месте разрушенной нацистами в Хрустальную ночь.

В феврале 1938 года в связи с резким ухудшением отношений между Германией и СССР консульство в Кенигсберге прекратило свою работу. Однако летом 1940‑го она была возобновлена, но в другом месте. В Кенигсберге (как, впрочем, и в Каунасе) не было серьезной необходимости в японских консульских услугах — там не было японских граждан, да и нуждающихся в японских визах было немного. Впрочем, на новом месте службы Сугихара выдал несколько виз местным евреям, проследовавшим в Японию через территорию СССР, граница с которым была совсем близко. Именно последнее обстоятельство было главной причиной пребывания Сугихары в Кенигсберге. Японское правительство добилось от германского министерства иностранных дел разрешения открыть консульство в Кенигсберге прежде всего для того, чтобы направить туда опытного разведчика, который мог бы наблюдать за развитием германо‑советских отношений. Непростые отношения в треугольнике Япония–Германия–СССР были оформлены разными международными документами. В 1936 году Германия, Италия и Япония заключили антикоминтерновский пакт, который был альянсом против Советского Союза. Но после германо‑советского пакта о ненападении в августе 1939 года Япония дистанцировалась от Германии, восприняв это как нарушение пакта. Чувствуя, что больше не может доверять своим союзникам, Япония решила создать наблюдательный пункт как «на Германию», так и «на СССР» в виде консульства в Каунасе. Действие антикоминтерновского пакта было приостановлено в сентябре 1940 года трехсторонним пактом, в котором главной угрозой были объявлены Соединенные Штаты, а не Советский Союз.

13 апреля 1941 года Япония и СССР заключили пакт о ненападении и нейтралитете. Япония была заинтересована в продолжении мира между Берлином и Москвой, но, хотя эти стороны были связаны пактом о ненападении и договором о дружбе, очевидно, их отношения были напряженными.

Наблюдать за складывающейся ситуацией, анализировать ее, сообщать о наблюдениях японскому правительству — такова была основная цель пребывания в Кенигсберге вице‑консула Чиюне Сугихары.

Здание консульства располагалось в тихом районе Амалиенау, по адресу Риттерштрассе, 14, сейчас адрес этого дома — Закавказская, 14. А совсем недалеко, в пяти минутах ходьбы, на тогдашней Оттокарштрассе (сейчас это улица Огарева) проживал Эрих Кох. Он был гауляйтером, то есть нацистским партийным лидером Восточной Пруссии, непосредственно назначенным Гитлером, а также занимал должность оберрегирунгс‑президента (генерал‑губернатора), то есть высший административный пост в провинции. Дом, где жил гауляйтер Кох, был «ариизирован» в собственность нацистской парторганизации у еврейского предпринимателя Салли Йоахима, одного из председателей еврейской общины, эмигрировавшего после этого в Англию. Калининградские экскурсоводы так и называют дом по адресу Огарева, 22 — вилла Йоахим. С 1946 года здесь находится детская музыкальная школа имени Р. Глиэра — старейшее музыкальное учебное заведение в области. Ирония судьбы Эриха Коха, приговоренного польским судом к смертной казни, но так и не казненного «по состоянию здоровья», выразилась в том, что он провел больше года (1966–1968) в тюремной камере вместе с евреем — шахматистом и филологом Эммануилом Штейном, осужденным за распространение правдивой информации об истории катынского расстрела.

Но вернемся к истории Сугихары. Хотя японское посольство в Берлине обратилось к министерству иностранных дел Германии с просьбой поручить местным властям сотрудничать с новым генеральным консульством и облегчить его функции, немецкие официальные лица и нацистские представители в Кенигсберге не приветствовали Сугихару, пытаясь изолировать его от местного сообщества. Игнорировал Сугихару и глава провинции Эрих Кох. Когда приступивший к своим обязанностям японский дипломат запросил у гауляйтера список из 50 и 100 видных представителей властей и общества, которых он мог бы приглашать на приемы, Кох долго медлил с ответом. Кох не принял приглашение на обед, направленное ему и супруге Сугихарой, мотивируя это тем, что сначала он, Эрих Кох, должен пригласить японского вице‑консула. Кох также запретил своим чиновникам принимать приглашения Сугихары и отказался присутствовать на приеме в генеральном консульстве 29 апреля 1941 года по случаю дня рождения императора Хирохито — даже не сделал запись в книге поздравлений. В начале июня 1941 года Кох пожаловался в министерство иностранных дел в Берлине, что Сугихара ведет себя не по дипломатическим правилам и обычаям, развернул свою деятельность, не получив консульской экзекватуры — документа, удостоверяющего признание консула государством пребывания. Немецкий историк Герхард Кребс пишет, что гауляйтера бесили донесения о вопросах, которые задает консул в беседах с немецкими чиновниками и журналистами. Что Германия планирует в отношении Украины? Обоснованы ли слухи, что она намерена арендовать эту территорию на 25 лет? Почему в Восточной Пруссии сосредоточено так много войск? Будет ли война с Соединенными Штатами? Снова и снова японский консул задавал подробные вопросы об отношениях Германии с Советским Союзом и о так называемой мирной миссии Рудольфа Гесса в Великобритании. В результате Кох потребовал, чтобы Сугихара был отозван со своего поста. И дело было не в личном раздражении гауляйтера и не в дипломатическом протоколе, а в очевидной разведывательной деятельности японца. Российский исследователь Илья Альтман пишет, что сохранились отчаянные рапорты начальника полиции Восточной Пруссии в Берлин с требованиями отозвать японского дипломата.

Вместе с Сугихарой в Кенигсберг прибыл вступивший с ним в контакт еще в Каунасе офицер польской разведки — поручик Лешек Дашкевич, который, имея на руках японский служебный паспорт, был оформлен на должность секретаря консульства и передавал информацию резиденту польских спецслужб в Стокгольм, откуда они отправлялись, в свою очередь, в Лондон, где заседало польское правительство в изгнании. Всю весну и начало лета 1941 года Сугихара с Дашкевичем разъезжали по территории Восточной Пруссии: эти замаскированные под пикники прогулки, куда консул брал и своих малых детей, на самом деле предпринимались для наблюдения за перемещениями немецких войск к восточной границе, о чем немедленно информировались как японское посольство в Берлине, так и польская резидентура в Стокгольме. Сугихара регулярно выезжал на берег Балтийского моря, фиксировал перемещение военных кораблей, посещал приграничный с уже советской Литвой Эйдкунен (ныне Чернышевское) и узнал, что из приграничных районов эвакуируют детей. В начале мая японский и польский разведчики добрались до Мемеля (Клайпеды), высматривая в лесах бензоколонки и танковые базы. Сугихара насчитал десять военных железнодорожных транспортов из Берлина в Кенигсберг, наблюдал концентрацию немецких войск на бывшей польской территории и пришел к выводу, что в июне следует ожидать какого‑то резкого поворота в германо‑советских отношениях. В символическую дату 9 мая 1941 года Сугихара отправил из Кенигсберга телеграмму в Токио и послу Японии в Москве, в которой утверждал, что война СССР и Германии неизбежна. Илья Альтман обращает внимание, что в своих мемуарах ветеран советских спецслужб Павел Судоплатов утверждал: вся дипломатическая переписка японского посольства была доступна советской контрразведке, которая имела ключ к японским шифрограммам. Альтман предполагает, что информация Сугихары о дате начала войны (как и сообщения советского разведчика в Токио Рихарда Зорге) попали в поле зрения советского руководства, но не были по достоинству оценены.

Одним из признаков готовящегося вторжения гитлеровской Германии в Советский Союз Сугихара счел открытие в Кенигсбергском университете курсов русского языка для военнослужащих вермахта. Калининградский краевед, протоиерей Георгий Бирюков пишет о возможной связи этой информации с фигурой профессора Кенигсбергского университета Николая Арсеньева, видного русского религиозного философа, поэта, белоэмигранта. Калининградские философы и краеведы чуть было не добились установки мемориальной доски на сохранившемся кенигсбергском доме, где жил русский профессор. Однако всплыли документы о том, что он не просто благополучно жил и работал в Кенигсберге при нацистах с 1933 по 1944 год, но и служил в вермахте переводчиком в звании зондерфюрера, и не где‑нибудь, а на Восточном фронте. Коммеморация не состоялась. Но интересно то, что брат Николая Арсеньева — Юрий — был принят Сугихарой на работу в японское консульство (кстати, жили Арсеньевы совсем рядом). Как предполагает о. Георгий Бирюков, знакомство японца, исповедовавшего православие, с братьями Арсеньевыми могло состояться в православной общине Кенигсберга, которую профессор Кенигсбергского университета возглавлял за неимением постоянного священника. Не исключено, что об открытии при Кенигсбергском университете и штабе 1‑го военного округа курсов по изучению русского языка Сугихара узнал от Николая Арсеньева или его брата Юрия. Для о. Георгия Бирюкова особенно важно подчеркнуть, что в Кенигсберге встретились единоверцы — православный философ и Праведник народов мира, местночтимый святой (!) в Японской православной церкви в лике праведных.

12 сентября 1941 года Чиюне Сугихара, выполнив свою миссию, покидает Кенигсберг и уезжает к новому месту службы — в Бухарест. А Юрий Арсеньев остается работать в японском консульстве вплоть до своего отъезда из Кенигсберга в 1944 году. Сугихару сменил консул Оду Тораносуке, остававшийся на этом посту вплоть до взятия Кенигсберга Красной Армией. Есть фотографии, где советские солдаты достают перепуганного дипломата из подвала особняка на Риттерштрассе, будущей Закавказской, и отдают ему честь: Япония на момент взятия Кенигсберга не была вражеской державой, еще действовал японско‑советский пакт о нейтралитете. Тораносуке был отправлен на родину тем же путем, что и евреи по визам Сугихары. Впоследствии этот путь проделал и сам Сугихара со своей семьей. После занятия советскими войсками Бухареста в 1945 году Сугихара был интернирован в СССР. В конце 1946 года ему разрешили выехать в Японию, но во Владивостоке его задержали еще на несколько месяцев, и он вернулся в Японию весной 1947 года. Историки еще объяснят нам, наверное, как удалось японскому дипломату уцелеть в этой ситуации, в отличие от шведа Рауля Валленберга, арестованного при аналогичных обстоятельствах и сгинувшего в лубянской тюрьме. Может быть, это было одно из совершенных им чудес, необходимых для канонизации?..

Как показывает история пребывания в Кенигсберге Чиюне Сугихары, биография дипломата‑разведчика полна остросюжетными эпизодами, о которых можно писать книги и снимать кино. Но установленные в разных городах мира памятные знаки в его честь отмечают прежде всего деятельность по спасению евреев. Стараниями руководителя научно‑просветительного центра «Холокост» Ильи Альтмана при поддержке Российского еврейского конгресса появились такие знаки и в России. Так, на здании вокзала в Биробиджане, через который следовали спасенные Сугихарой евреи, установлена мемориальная доска. Другая мемориальная доска в честь известного всему миру японца установлена в московской гостинице «Украина», где в течение 15 лет Сугихара работал торговым представителем японской фирмы. Сейчас стоит вопрос об установке мемориального знака на сохранившемся в Калининграде доме бывшего японского консульства.

И вот, при обсуждении этого вопроса с чиновником региональной службы по охране памятников культуры, речь зашла о том, что Сугихара был, среди прочего, человеком очень близким России: он был экспертом по отношениям с СССР, свободно владел русским языком, его первая жена была из русских эмигрантов, более того, он был крещен в православие с именем Сергей и почитается как местночтимый святой Японской православной церковью. «А почему? — спросил чиновник. — Он принял мученическую смерть?..» Нет! Он прожил счастливую жизнь, не был аскетом, не практиковал умерщвление плоти — красиво одевался и пользовался успехом у женщин, его подвиг был оценен при жизни, и умер он в достойном, преклонном возрасте в окружении близких. Праведный Сугихара дарил жизнь и договаривался о спасении обреченных даже с теми, чья профессия была убивать. Шпион, рыцарь плаща и кинжала, общающийся с коллегами из воюющих государств, он не закладывал взрывчатку, не стрелял из‑за угла, не вонзал нож в спину, не подсыпал яд, а спасал евреев! Разве не святой?..

Использованная литература

Илья Альтман. Праведник народов мира Тиунэ Сугихара. Новая и новейшая история. 2014. № 5.

Герхард Кребс. Германия и Сугихара Тиунэ: японско‑польское сотрудничество в области разведки и контрразведки (Gerchard Krebs. Germany and Sugihara Chiune: Japanese‑Polish intelligence cooperation and counter‑intelligence). Researchgate, 2017, январь.

Георгий Бирюков. Семья Арсеньевых и японский святой. Берега. 2019. № 6.