В Куркляй – местечко в Аникщяйском районе Утенского уезда на северо-востоке Литвы, завершились работы по восстановлению и приведению в порядок здания бывшей деревянной синагоги.

В 2014 г. Департамент культурного наследия внес в Реестр культурных ценностей уникальное здание деревянной синагоги в Куркляй.

Отреставрированное здание бывшей синагоги планируется передать «Центру искусств Аникщяй». Здесь будет располагаться экспозиция сакрального искусства.

В 2013 г. Ассоциация по защите и популяризации еврейской культуры и наследия Европы включила в маршрут «Деревянные синагоги в Центральной и Восточной Европе» программы «Дорогами еврейского наследия» четырнадцать (14) сохранившихся в Литве зданий деревянных синагог, одна из которых – синагога в Куркляй. Это свидетельствует о важности сохранения такого культурного наследия не только на национальном, но и на европейском уровне.

Здание синагоги было спроектировано Повиласом Юренасом и построено из бревен в 1936 г. Помещения молитвенного дома были расположены на двух этажах, над южной частью здания возвышалась небольшая башня, интересно, что этот элемент не характерен для литвакских синагог. Башня была украшена традиционными символами – двумя звездами Давида. Внутренняя структура и интерьер синагоги не сохранились.

После Второй мировой войны здание синагоги использовалось в качестве склада.

Еврейская община в Куркляй появилась в XVII века. В конце XIX века здесь проживало 257 евреев, они составляли 32 процента от общей численности населения городка. Во время Второй мировой войны вся еврейская община Куркляй была уничтожена.

28 октября 2021, Каунас

“К этому месту нас привел Путь страданий, который 80 лет назад стал свидетелем презренного и бесчеловечного преступления против почти десяти тысяч каунасцев еврейского происхождения.

Ранее в том же году комендант и бурмистр Каунаса издали Приказ Nr. 15, пункт 4, на основании которого всех каунасских евреев уже изгнали из их домов и обычной жизни: «Все евреи, проживающие в границах Каунаса, с 15 июля до 15 августа должны переехать в пригород Каунаса – Вилиямполе».

В тот октябрьский день на площади Вилиямполе 28 тысяч наших сограждан, которые создавали и развивали город Каунас, были разделены на две половины. Направо – умирать. Налево – временно жить. Направо палачи направляли семьи с маленькими детьми, стариков, женщин и самых слабых.

Мой коллега и старший товарищ Авраам Тори (имя при рождении Авраам Голуб) были узником Каунасского гетто. В своем дневнике описал ужасающую картину, когда матери с разрывающемся сердцем прижимали своих маленьких детей к груди, целую и лаская их, как будто предчувствую, что делают это в последний раз…

На следующее утро у IX форта почти 10 тысяч каунасских евреев ждали смерти, которую принесли не только нацисты, но и их соседи – литовцы. Мы должны смотреть правде в глаза. Это был самый кровавый день в истории современной Литвы. Литовцы, совершившие эти преступления по указанию нацистов, были и всегда останутся преступниками.

Смелой и честной является та нация, которая способна признать, что такие люди были. На нас ложатся не их грехи, а то, что сегодняшнее поколение все еще боится правды, а говоря о правде, ищет более удобные и обтекаемые слова.

У преступлений против человечности нет срока давности. 

Преступлениям против человечности нет прощения.

Не может быть терпимости к проявлениям антисемитизма, возникающим и сегодня.

Нельзя закрывать глаза на попытки разделит кровавую историю.

Нельзя позволить этим убийцам достичь своих целей и стереть из памяти евреев Литвы. Следуя по пути примирения, мы должны добиться того, чтобы в учебниках истории появились подробные главы по истории евреев Литвы, об их вкладе в литовскую науки, культуру и общественную идентичность. 

Говоря о Литве, мы обязаны говорить об истории евреев, объяснить, как в Литве появился еврейский народ, как он жил здесь, создавал и верил в будущее. Мы должны без страха говорить правду о произошедшей трагедии и ее последствиях, которые и сегодня ощущают оба народа.

Я не один раз говорила о том, что оценку Нации надо давать по лучшим ее представителям, а не худшим. Литва должна гордиться почти тысячью Праведниками народов мира, которые спасали евреев во время Холокоста. Однако мы никогда не позволим затушевать реальную историю – истребление литовские евреев происходило с помощью местных коллаборантов. Признание этого поможет смириться с прошлым и смело и уверенно смотреть в будущее”.

Фаина Куклянски, председатель ЕОЛ

Документальная книга с графическим оформлением, которая выйдет в свет в следующем месяце, основана на шести автобиографиях, написанных еврейскими подростками в Восточной Европе: в Литве и Польше, незадолго до начала Второй мировой войны, сообщает «The Algemeiner».

Книга, включающая автобиографии шести подростков на идиш, была создана художником-графиком, писателем и карикатуристом из Нью-Йорка Кеном Кримштейном. Институт еврейских исследований YIVO обнаружил шесть ранее не опубликованных автобиографий в 2017 году среди сотен других еврейских документов, которые были спрятаны в подвале Вильнюсского костела. Первоначально эти эссе были представлены на трех конкурсах по написанию автобиографий, проводившихся YIVO в Вильнюсе в 1930-х годах, незадолго до начала Холокоста. Призы за финальный конкурс так и не были присуждены, потому что в тот же день, когда они должны были быть вручены в 1939 году, нацисты вторглись в Польшу. Долгое время считалось, что автобиографии уничтожены нацистами.

Каждая из автобиографий наполнена чаяниями, наблюдениями и убеждениями молодых авторов, чьи жизни вот-вот должны были кардинально измениться в результате ужасов Холокоста. «Это были молодые люди, с ироничными оценками окружающих и вопросами об авторитете и любви, которые являются особым языком подростков», — рассказали в издательстве «Bloomsbury Publishing», выпускающем книгу. «Эти подростки рассказывают обо всем, демонстрируя беспокойство, юмор и амбиции, которые они вынашивали в мире, который скоро исчезнет».

Кримштейн был одним из первых людей, ознакомившихся со спрятанными автобиографиями. Работая над книгой, он также обнаружил, что самый молодой автор, нарушивший правила участия в конкурсе писателей, пережил Вторую мировую войну и был среди тех, кто помог сохранить эссе, а также содержимое библиотеки от уничтожения нацистами, а затем и Советами. Кримштейн заявил «The Algemeiner» 26 октября, что у него «невероятное чувство личной связи» с автобиографиями из-за того, что у его семьи есть корни в Восточной Европе. По его словам, чтение автобиографий дало ему возможность заглянуть в жизнь в Восточной Европе до Второй мировой войны, которую он всегда надеялся исследовать.

Писатель добавил, что, когда он узнал об эссе, он был заинтригован исследованием произведений «просто обычных подростков» и их «точек зрения» накануне Второй мировой войны. Книга «Когда я вырасту: утерянные автобиографии шести подростков на идиш» будет опубликована 16 ноября 2021 года.

В четверг, 28 октября, президент Литовской Республики Гитанас Науседа принял участие в мероприятии, посвященном памяти жертв Холокоста, погибших во время «Большой акции» в Каунасском гетто.

Г. Науседа присоединился к участникам шествия «Дорогой памяти», которые молча прошли по дороге, по которой 80 лет назад гнали на смерть почти 10 тысяч евреев в Каунасский IX форт.

По словам главы государства, вспоминая трагические последствия «Большой акции», мы соединяем сотни мест в Литве символической дорогой памяти, по которой тянется кровавый след истории боли.

«Здесь мы лучше понимаем Катастрофу, истинный масштаб которой невозможно измерить. Катастрофу, которая безжалостно унесла жизни евреев во многих городах и поселках Литвы и других стран», – сказал президент, выступая на памятной церемонии в мемориальном комплексе Каунасского IX форта.

Глава государства призвал вспомнить Праведников народов мира – тех, кто даже в самое страшное время не сбился с пути и выбрал мужество и благородство, а также тех, кто, пережив ужасы массовых убийств, сумел на протяжении всей своей жизни дарить любовь ближнему.

По словам президента, одной из тысяч таких благородных людей была Стефания Ладигене, которая во время Второй мировой войны приютила девочку, пережившую «Большую акцию», Ирену Вейсайте. Профессор Ирена Вейсайте своей жизнью свидетельствовала не только о том, кого мы спасли, но и кого потеряли во время Холокоста.

«Ирена Вейсайте говорила, что для того, чтобы убить 1000 человек, достаточно двух солдат с автоматами, а чтобы спасти одного человека, нужно необыкновенное мужество и самоотверженность многих людей. Я желаю, чтобы мы были многими для тех единственных. Пусть человечность и сострадание всегда будут с нами, и пусть Катастрофа больше никогда не повторится», – подчеркнул Гитанас Науседа.

Мероприятие в память о жертвах «Большой акции» частью национального проекта «Дорога памяти. 1941–2021», приуроченного к 80-й годовщине начала Холокоста в Литве.

28 октября 1941 г. в Каунасском гетто была проведена так называемая Большая акция. Во время этой «акции» из гетто угнали почти 10 тысяч узников, которых расстреляли в IX форту.

Юрий Табак, stmegi.com

Обсуждение роли местного населения оккупированных стран в Холокосте – тема болезненная.  Она затрагивает национальные чувства людей, которым не хочется верить в то, что их единоплеменники сдавали людей в гестапо, грабили их имущество, а то и убивали. Комфортнее полагать, что это были немногочисленные выродки, которые есть в любом народе, а еще комфортнее подсчитывать число Праведников народов мира и делать упор на их подвиг.

Действительно, высказывания еврейского сообщества, порой исходящие даже от государственных деятелей Израиля, нередко носят обобщающий обвинительный характер по отношению к поведению целых стран и народов: «они убийцы», «они впитали антисемитизм с молоком матери». Разумеется, это несправедливо: люди всегда были разными, и в любом народе есть свои герои и подлецы. Подобные обобщающие характеристики вызывают понятный протест и на общественном, и на государственном уровне «обвиняемых» стран – тем более у сравнительно недавно обретших независимость, где выстраивается национально-патриотический дискурс, не терпящий чрезмерной запятнанности. Отсюда неизбежные конфликты, расколы общественности и межгосударственные кризисы, которые мы можем наблюдать сейчас на примере Польши, Украины, балтийских стран. К периоду 2-ой Мировой войны там существовали крупные еврейские общины, которым был нанесен максимальный урон, и где подавляющее большинство евреев было уничтожено – что заставляет сравнивать итоги Холокоста в этих странах с другими, где большинство евреев было спасено действиями правительств и местного населения. И в сложной совокупности причин таких исторических различий характер отношения местного населения, государственных структур и руководителей государств к евреям, степень их коллаборации с нацистами выходит на первый план.

Даже еврейские историки, пишущие о Холокосте, не говоря уже о горячо настроенной общественности, раскалываются на два лагеря – когда оценивают позиции и роль папы Пия XII, генерала Франко, Миклоша Хорти, отношения к евреям польского населения, роли ОУН и УПА в Холокосте и т.д. И, конечно же, эти споры подогреваются межгосударственными политическими конфликтами, когда на уровне государственных СМИ разных стран поддерживается та или иная точка зрения. В итоге принимаются государственные законы о запрете упоминания «народной» вины, проводятся суды над историками, резко ухудшаются межгосударственные отношения. В рамках апологетического направления, в защиту от огульных обвинений местного населения, к «национально-ориентированной» общественности примыкает и часть еврейской, считающая своим долгом отстаивать историческую справедливость. В итоге вырисовывается противоположный подход, когда утверждается, что в странах Балтии и Польши население не более соучаствовало в сотрудничестве с нацистами, чем во всех других странах, и что евреев везде переубивали почти исключительно немцы, а в Украине националистические объединения, члены которых входили в нацистские военные формирования, практически не принимали участия в Холокосте. Остается,  правда, неясным, даже если не погружаться в исторические документы и академические исследования, утверждающие обратное, почему в сотнях воспоминаний евреев-очевидцев из этих стран нередко упоминается о благородных спасителях, но несравненно чаще о соседях-негодяях – в отличие от воспоминаний, к примеру, евреев болгарских и албанских.

И против такой апологетической тенденции – на уровне государства и общественных настроений – протестуют не только потомки убитых евреев. Некоторые представители титульных наций, из местной интеллигенции, начинают публично возражать против, по их мнению, политики замалчивания преступлений собственного народа, требуют правдивого освещения прошлого и снятия мемориальных табличек в память о тех, кого они считают нацистскими коллаборантами.  В ответ же раздаются голоса и национально-патриотической общественности, и части еврейских апологетов, что обвинительные книги пишут только маргинальные историки, оправдывающие свои гранты, что они извращают историческую истину, что протестующие голоса общественности раздаются как раз не от историков, а от дилетантов, что все это – попытка прославиться и набрать политические и культурные очки, заработать на скандале, а то и заслужить благословение авторитарного режима.

На фото: Рута Ванагайте

 Все эти процессы ярко проявились в истории с Рутой Ванагайте. Уже десятки лет отдельные представители литовской интеллигенции считают, что официальная власть замалчивает истинные масштабы коллаборации литовского населения в Холокосте.  И вот вполне успешная журналистка и театральный деятель, Ванагайте, случайно обратившись к этой теме в 2015 г., стала все больше в нее погружаться и изучать архивные документы. Особенно ее потрясло, что среди активных литовских коллаборантов она обнаружила имена своего деда и дяди. Ванагайте пришла к выводу, что значительная часть вины за расстрелы литовских евреев, грабежи их имущества ложится на коренное литовское население, добровольно сотрудничавшее с гитлеровцами – хотя она вовсе не говорила о вине всего литовского народа. Крайне неудовлетворенная, как она считает, отсутствием раскаяния и замалчиванием исторической вины коллаборантов в современной Литве, Ванагайте написала книгу «Наши» («Свои»), вызвавшую скандал и полемику в литовском обществе.

На фото: Эфраим Зурофф

Часть историков обвинила Ванагайте в искажении исторической правды, сенсационности, непрофессионализме, попытке угодить «Кремлю» и пр. При этом тот факт, что она писала книгу при участии профессионального израильско-американского историка Эфраима Зуроффа, главы иерусалимского отделения Центра Симона Визенталя, этим обвинениям не помешало. Самого Зуроффа обвиняли в стремлении к сенсационности и тенденциозности, да к тому же  Ванагайте и Зурофф связали свою личную жизнь.

На фото: Кристоф Дикман

Не помогло и то, что предисловие к русскому изданию книги написал немецкий историк Кристоф Дикман, крупнейший специалист по истории Холокоста в Литве, автор 1600-страничного двухтомника Deutsche Besatzungspolitik in Litauen 1941–1944 («Германская оккупационная политика в Литве 1941-1944»), который отметил важный момент: «Политике идентичности нужны “зоны комфорта” и счастливые развязки. Открытые вопросы, уязвимость, пространные, неоднозначные ответы не укрепляют “национальную гордость”, а напротив, угрожают ей. Повсеместно, где принята такая политика, можно видеть, как за “своими” закрепляется роль жертвы, тогда как палач – всегда “другой”, и это оборачивается жесткой нетерпимостью. Всякий, кто выходит из “зоны комфорта” и ставит трудные вопросы, посягает на невинность “своих” и, по сути, воспринимается как предатель. “Предатель” всегда на кого-то работает. Следовательно, если Рута Ванагайте осмеливается спрашивать “о неприятном”, она, вероятней всего, служит российским, еврейским, польским, немецким, но только не литовским интересам. Это довольно простой способ перебросить на другого стыд и вину, а заодно возложить на него труд ответа на неудобные вопросы. Популярность такой позиции свидетельствует о том, что свободу исторического исследования по-прежнему нужно защищать». При этом Дикман справедливо отметил, что «призыв к открытому, самокритичному размышлению об истории не означает, что каждое слово, каждую мысль в книге Руты Ванагайте надо принимать на веру». Как и любой исторический материал, книга подлежит критическому разбору. Но подобным советам не вняли, и книгу Ванагайте, как и ее саму подвергли остракизму – хотя, по сути дела, никто из историков так и не осуществил, насколько я знаю, подробный критический разбор работы Ванагайте, которая полгода провела в архивах, а приводимые в книге факты сопровождаются соответствующими ссылками на документы. Вся критика сводится к общим фразам о «вырывании из контекста», произвольной интерпретации и прочим стандартным инвективам.  По сути, ей указали только на одну серьезную фактическую ошибку, когда Ванагайте заявила в интервью (но не писала в книге) что борец за независимость Литвы, партизан Адольфас Раманаускас-Ванагас работал на КГБ, и что есть данные об его участии в уничтожении евреев. И хотя потом Ванагайте извинилась за неверную информацию, ей припоминают эту ошибку при каждом удобном случае, а канадский публицист, блогер и историк Алик Гомельский, которого, впрочем, его оппоненты в Украине считают «псевдоисториком», вообще предположил, что Ванагайте работает на ФСБ.

Точку зрения оппонентов Ванагайте, разумеется, вне их конкретной критики на книгу, опровергнуть невозможно – ибо опровергать нечего. И потому продолжали бытовать общие представления о сенсационности, хайпе, тенденциозности, а то и злонамеренности автора. Но вот что будет дальше, неясно, ибо произошло значительное событие.

В 2018 г. Ванагайте в Иерусалиме встретила Дикмана, они разговорились, и ей пришла в голову мысль, которую Дикман одобрил. Ванагайте предложила: у них состоится ряд диалогов, в которых Дикман будет отвечать на вопросы Ванагайте  касательно самых разных аспектов литовского Холокоста, а потом эти диалоги войдут в книгу, предназначенную для широкого читателя, без тысяч ссылок и сухости изложения, присущих академическому труду, но фактически воспроизводящих точку зрения Дикмана по всем важным вопросам. Дикман согласился. В ходе регулярных встреч в течение 18 месяцев их диалоги записывались на диктофон. И в этом году увидели свет  литовская и английская версии книги под названием «Как это произошло? Понять Холокост». Причем, учитывая атмосферу вокруг ее предыдущей книги, Ванагайте в Предисловии изящно выбивает козыри из рук оппонентов, обращаясь к Дикману: «Когда я писала ”Наших”, и политики, и историки обвинили меня в дилетантизме. Они заявили, что хотя у меня отсутствуют знания об этом сложном предмете, я осмелилась написать книгу. Ок, я согласна. Я была дилетантом. И являюсь им до сих пор. После написания книги у меня осталось множество вопросов без ответа. И все время возникают новые вопросы…. И вот я случайно встретила Вас, Кристофа Дикмана – человека, обладающего гигантским объемом знаний о Холокосте в Литве». Дескать, ну раз я дилетантка, посмотрим, что скажет крупный историк на предмет фактов и выводов из моей книги. А Дикман, в свою очередь, там же подчеркивает историческую обоснованность своих положений, предлагая, в случае чего, обратиться к его немецкому труду: «если кто-то захочет, то может проверить каждое сказанное мной предложение. В примечаниях они найдут все источники». Впрочем, в необходимых случаях, примечаниями снабжена и эта книга.

Книжка получилась отличная. Рассматриваются все аспекты Холокоста в Литве, его истоки, в контексте общих рассуждений Дикмана о причинах германского нацизма и Холокоста, об антисемитизме. Читается она на одном дыхании: серьезная проблематика не  сопровождается излишним научным аппаратом и апелляцией к дополнительным знаниям, что позволяет осветить тему для самой широкой публики. Ну и было бы очень здорово, если книгу переведут на русский: она этого заслуживает. И читатель сам в итоге поймет, насколько справедливы были разнообразные оценки предшествующей книги Руты Ванагайте, с точки зрения академической исторической науки.

Институт Ольги Ленгель (TOLI), Международная комиссия по оценке нацистского и советского оккупационных режимов, а также Еврейская община (литваков) Литвы проводят общий проект, который посвящен преподаванию темы Холокоста и прав человека в школах Литвы.

Цель проекта – содействовать повышению качества просвещения путем анализа аспектов трагедии Холокоста, прав человека и социальной справедливости в свете важнейших событий ХХ века. Проекта направлен на внедрение новых методов просвещения и обсуждение возможностей их внедрения в образовательный процесс.

Лекции и семинары направлены на обеспечение более широкого понимания воздействия стереотипов, предрассудков и дискриминации на отдельных лиц, отдельные группы и общество в целом. Кроме того, с учителями широко обсуждается о жизни еврейского народа до и после Холокоста. На семинарах также затрагиваются болезненные темы и неудобные исторические аспекты, о которых необходимо говорить с подрастающим поколением.

Один из семинаров провела находящаяся сейчас в Литве журналист Сильвия Фоти, которая написала книгу о своем деде Йонасе Норейке – генерале Ветра. Автор рассказала о своем опыте, когда она узнала о неприглядном прошлом своей семьи, и моральной ответственности говорить об этом.

Несмотря на то, что книга С. Фоти вызвала в Литве большой резонанс и неприятие со стороны желающих умалчивать исторические факты, председатель Еврейской общины (литваков) Фаина Куклянски Литвы после встречи с С. Фоти сказала: «Госпожа Фоти не очерняет имя Литвы. Говорить о Холокосте – не значит очернять имя Литвы. Осуществление Холокоста – это очернение имени Литвы».

Руководитель Еврейской общины подчеркнула необходимость обеспечения того, чтобы в литовских учебниках истории появились подробные главы по истории евреев Литвы, о вкладе еврейской общины в литовскую науку, культуру и развитие государства. «История евреев Литвы начинается не с вырытых нацистами ям. История евреев Литвы насчитывает века. Только умение без страха рассказать правду о произошедшей трагедии и ее последствиях, которые и сегодня ощущают оба народа, позволит идти по пути примирения», – отметила Ф. Куклянски.

На фото: Ольга Ленгьель (Лендьель)

Нью-Йоркский Институт Изучения Холокоста и прав человека (TOLI) назван в честь его основательницы Ольги Ленгьель (Лендьель) – румыно-венгерской еврейки, пережившей Холокост. В 1944 г. она была депортирована вместе с родителями, мужем и двумя детьми в концлагерь Аушвиц-Биркенау. Из всей семьи выжила только Ольга.

В 1946 г. во Франции были изданы ее мемуары «Пять дымовых труб. Правдивая история женщины, пережившей Освенцим»:

«Я не могу снять с себя обвинение в том, что я частично несу ответственность за гибель моих собственных родителей и двух моих маленьких сыновей. Мир понимает, что это не моя вина, но в моем сердце сохраняется ужасное чувство, что я могла бы, могла бы спасти их».

Кроме того, свидетельские показания О. Ленгьель использовались Британским судом во время процесса над 45 нацистами.

Ее история легла в основу романа Уильяма Стайрона «Выбор Софи».

После войны Ленгьель эмигрировала в Соединенные Штаты, где основала Мемориальную библиотеку о Холокосте, которая была преобразована в Институт, продолжающий миссию Ольги – просвещение будущих поколений о Холокосте, других геноцидах и важности прав человека. О. Ленгьель умерла от рака в возрасте 92 лет в Нью-Йорке 15 апреля 2001 года.

В Шяуляй открыт сквер Праведников народов мира – в память о тех, кто, несмотря на смертельную опасность, спасал евреев в годы Второй мировой войны от неминуемой смерти. Автор монументального проекта – шяуляйский дизайнер Адас Толейкис.

Проект включает в себя сам памятник и художественные акценты, обозначающие место ворот Шяуляйского гетто. Автор идеи – глава еврейской общины Шяуляйского округа Саня Кербелис.

На фото: председатель парламента Литвы В. Чмилите-Нильсен

В церемонии открытия сквера приняли участие литовские политики, спикер Сейма Виктория Чмилите-Нильсен, дипломаты США, Израиля, Японии, Германии, председатель Еврейской общины (литваков) Литвы Фаина Куклянски, исполнительный секретарь Международной комиссии по оценке нацистского и советского оккупационных режимов в Литве Рональдас Рачинскас, живущая в Мажейкяй Праведница народов мира Геновайте Черняускайте-Дугнене, потомки Праведников, представители Еврейской общины и городской власти Шяуляй, общественность города.

На фото: посол Израиля в Литве Й. Леви

По данным Центра исследований геноцида и сопротивления жителей Литвы, в Шяуляй до Второй мировой войны проживало около 8 тыс. евреев, после войны в живых осталось 350–500.

На фото: председатель ЕОЛ Ф. Куклянски (в центре), Р. Рачинскас

На фото: председатель еврейской общины Укмерге А. Тайцас и глава еврейской общины Шяуляйского округа С. Кербелис

Автор фото Ричардас Виткус lrytas.lt

Он помог спасти больше еврейских жизней, чем Оскар Шиндлер, но хотя достойные дела немецкого промышленника были известны во всем мире благодаря фильму, получившему «Оскар», немногие знают имя Яна Звартендейка, голландского торговца радиоприемниками, который помог тысячам евреев бежать из оккупированной нацистами Европы, пишет «The Guardian».

Теперь книга знаменитого голландского писателя Яна Броккена пытается открыть Звартендейка, а также других смелых чиновников, которые нарушили правила, чтобы помочь нескольким тысячам евреев, оказавшимся между нацистской Европой и Советским Союзом, от безвестности. Книга «Праведный», вышедшая в этом году на английском языке, рассказывает о том, как около 10000 мужчин, женщин и детей бежали от Холокоста.

В основе истории — Звартендейк и японский дипломат Чиюне Сугихара, которые разработали невероятный маршрут побега из Литвы в японский порт Цуруга и дальше. За 10 безумных дней лета 1940 года эти двое мужчин выдали «визы» 2139 людям. По оценкам исследователей, всего смогли бежать от 6000 до 10000 человек, поскольку женщины и дети часто путешествовали по документам родственников – мужчин. И хотя Сугихара стал национальным героем, о Звартендейке забыли. Его младший сын, бывший младенцем во время жизни в Литве, ничего не знал о действиях своего отца, пока ему не исполнилось 30 лет.

«Он никогда не говорил об этом периоде», — заметил 81-летний Роб Звартендейк в интервью из своего дома в городке Бларикум в Северной Голландии. «И всякий раз, когда подымалась эта тема, он говорил: «Ах, это не очень важно, каждый сделал бы так, если бы они были в этом положении». Что, как мы с вами знаем, неправда».

Ян Звартендейк стал дипломатом случайно. Когда в 1939 году разразилась война, он был главой местного филиала «Philips» в Каунасе, тогдашней столице Литвы, который продавал радиоприемники, граммофоны и лампочки. Жить было хорошо. Он был счастлив в браке, имел троих детей и подержанный «Бьюик».

Правительство Нидерландов в изгнании попросило Звартендейка как надежного сотрудника компании занять неоплачиваемую должность консула в Каунасе, поскольку предыдущий консул подозревался в симпатиях к нацистам. Ожидая, что ему придется помогать лишь нескольким голландским гражданам, Звартендейк вскоре оказался перед опасным выбором. Он не был прирожденным героем, пишет Броккен, но быстро принял решение помочь еврейским беженцам, которые стучались к нему в дверь: они бежали в Литву после вторжения нацистов в соседнюю Польшу в сентябре 1939 года. Во время Второй мировой войны Литва подверглась двойной оккупации Советским Союзом и нацистской Германией, но почти 10 месяцев Каунас был вольным городом.

Названый «северной Касабланкой», он был гнездом шпионов и убежищем для беженцев, спасающихся как от нацистов, так и от Советов. Ситуация изменилась, когда 15 июня 1940 года Красная Армия вторглась в Литву. Еврейские беженцы начали отчаянно искать выход. Когда к нему пришла пара беженцев с планом бегства, Звартендейк согласился написать в их паспортах, что для поездки на принадлежащий Нидерландам карибский остров Кюрасао не требуется никаких виз. Технически это было правдой, но не уточнялось, что требовалось разрешение губернатора острова. Звартендейк рассчитывал, что никто не проверит требования для въезда на крошечный остров на другом конце света. И никто этого не сделал. Эта псевдовиза открывала дверь к отъезду. Вооруженные «визой на Кюрасао», еврейские беженцы могли ходатайствовать перед Сугихарой ​​и жадными до иностранной валюты советскими властями о транзитных документах. Слухи о «Мистере Радио Филипс» начали быстро распространяться среди беженцев. Хотя они жили на расстоянии менее 300 метров друг от друга, Звартендейк и Сугихара никогда не встречались. Но иногда они разговаривали по телефону. Сугихара призвал своего голландского коллегу замедлить выдачу виз.

В то время как Звартендейк писал свою визу перьевой ручкой и заверял штампом с зелеными чернилами, Сугихара писал свою чернилами и кистью. Оба подвергались огромному риску. Сугихара бросил вызов своим боссам в Токио, в то время как Звартендейк был бы в смертельной опасности, если бы нацисты узнали об этом, когда он вернулся на свою оккупированную родину. Они также рисковали привлечь внимание советской милиции, которая заметила длинные очереди перед офисом «Philips», который служил голландским консульством.

Однажды вечером Звартендейка посетил российский офицер, который приказал солдатам заблокировать тротуар, ведущий к офису. Обвинив Звартендейка в угрозе общественной безопасности, он пригрозил немедленно закрыть консульство. Голландец предложил ему «Philishave», новую электрическую бритву, которую компания представила в 1939 году. После быстрой демонстрации устройства офицер объявил его чудом и позволил Звартендейку продолжать. Когда Звартендейк вернулся в оккупированные нацистами Нидерланды в сентябре 1940 года, причины секретности были очевидны. Тем не менее спустя много времени после окончания войны, когда масштабы Холокоста были хорошо известны, Звартендейка не чествовали.

В 1964 году он даже получил выговор от Министерства иностранных дел Нидерландов после появления газетного сообщения о таинственном «Ангеле Кюрасао». Броккен предполагает, что героизм Звартендейка мог пристыдить его современников. Звартендейк был в ярости из-за выговора, но его мучило то, что он не знал, сколько человек бежало по его визам на Кюрасао. В последующие годы, когда его здоровье пошатнулось, он не переставал интересоваться, что стало с людьми, которые стояли перед ним в том отделанном светло-коричневыми панелями офисе в Каунасе. Его сын думает, что его отец боялся, что никто не пробился дальше Сибири.

«Он, должно быть, думал, что большинство из этих людей погибли. Он, должно быть, волновался, что послал их на смерть». В 1976 году исследователи подсчитали, что 95% еврейских беженцев с бумагами Звартендейка пережили войну. Эта новость пришла в дом Звартендейков на следующий день после похорон Яна.

Конечно, для еврейских беженцев виза на Кюрасао была не простым пропуском к свободе, а началом новой болезненной одиссеи. Еврейская семья Ливер, получившая визу, пережила годы лишений, в том числе принудительный труд по изготовлению гробов в советском лагере для матери Хавы и дочери Ядзи и интернирование в США отца Авраама. Когда нацисты вторглись в Польшу, все трое покинули свой родной город Бендзин, где Авраам владел заводом по производству запчастей для велосипедов. После нескольких месяцев бегства и обморожения ноги Авраам в конце концов добрался до Каунаса. Но его жена и дочь, которые остались во Львове, были арестованы НКВД и отправлены в лагерь на Урале. Когда Авраам Ливер, наконец, добрался до Владивостока, он каждый день в течение двух месяцев ходил в управление НКВД, чтобы подать прошение об их освобождении.

Арлетт Ливер-Стюип, внучка Авраама, считает, что местная офицер НКВД была влюблена в него: «Ей нравилось разговаривать с ним, а не арестовывать». Невероятно, но его усилия окупились: Хава и Ядзя были освобождены, и семья перебралась в Японию. После нескольких лет дальнейших испытаний они в конце концов обосновались в Нью-Йорке. Для Ливер-Стюип, написавшей историю семьи, Звартендейк и Сугихара сыграли огромную роль в спасении ее бабушки, дедушки и тети. «Было легко найти информацию о Сугихаре, но мне было трудно узнать данные о Звартендейке. Несправедливость вызвала у меня эмоции, так как я все время спрашивал себя, почему один из них так знаменит, а другой практически неизвестен?» «Здесь есть место для двух героев», — заявила она. «Уважать одного и игнорировать другого это не похоже на настоящую историю».

Сугихара умер в 1986 году, через два года после того, как был признан «Праведником народов мира» – высшая награда для неевреев, которые рискнули всем ради спасения еврейских жизней. До 1997 года Звартендейку не оказывали такой чести, и это несоответствие сильно огорчило его семью. Но признание наконец-то пришло. В Нидерландах в 2018 году книга Броккена привела к официальным извинениям перед семьей Звартендейков, когда выговор 1964 года был назван «совершенно неуместным». В прошлом году тогдашний министр иностранных дел Стеф Блоквысоко оценил «исключительное партнерство» Звартендейка и Сугихары, которые «с большим риском посвятили себя человеколюбию».

Книга Броккена переведена на английский и итальянский языки и будет опубликована на семи других языках, включая французский, чешский, словацкий и русский. Автор надеется увидеть издание на литовском языке. Предыдущий издатель отказался от книги из-за возражений против приведенного в ней описания массовых убийств евреев, совершенных литовскими военизированными формированиями. Город Каунас почтил Звартендейка мемориалом перед офисом «Philips». Между деревьями подвешена спираль из 2139 паспортов. Когда наступает вечер, постоянно меняющиеся цвета — голубой, розовый и зеленый — освещают тьму.

Наверное, немногие жители литовского города Таураге знают, что когда-то в здании Таурагской окружной прокуратуры располагалась еврейская начальная школа, в которой учились 250 детей. Мемориальная доска, посвященная 100-летию школы Тарбут, была открыта в минувшую среду в рамках цикла мероприятий «Штетл в Таураге». В торжественной церемонии принял участи председатель Клайпедской еврейской общины Феликс Пуземский.

Занятия в школе, построенной в 1921 г., проводились до 1941 г. С Холокостом еврейская жизнь этого города оборвалась.

В 1947 г. в этом здании действовала русская прогимназия, в 1954 г. – музыкальная школа Таураге, в 1988 г. – вечерняя школа, а с 1996 г. здание перешло в ведение Генеральной прокуратуры.

Денис Кишиневский, ru.DELFI.lt

воскресенье, 26 сентября 2021 г.

В этом году в Литве отмечают две важных даты. 22 июня в стране началось так называемое Июньское восстание. Около 10 000 бывших военных и членов Союза литовских стрелков выступили против советской власти. Начало сопротивления было сопряжено с нападением Германии на СССР. В первые недели войны республику захлестнули погромы и убийства евреев. 23 сентября в Литве – День памяти жертв геноцида евреев, 80-ая годовщина Холокоста в стране.

На протяжении полутора месяцев литовцы делили власть с нацистами, пытаясь сохранить какую-то самостоятельность, однако стремления обрести независимость в июне 1941 года оказались связаны с Холокостом. Новоявленные борцы за свободу не призвали литовских евреев к восстанию. Новая Литва должна была стать свободной, но пронацистской. К сожалению, свободной в том числе и от еврейского населения, пишет правозащитник, поэт, публицист Томас Венцлова.

Сегодня мы знаем немало подробностей о зверствах на улицах Вильнюса, расстрелах в Понарах, каунасских погромах в Слободке и гараже “Лиетукис” – их исполнителями стали местные радикалы, – но о том, что происходило в провинции, знают немногие. Между тем в местечках и городах на севере, захваченных накануне июля, разворачивались не менее страшные события. Самые жестокие погромы и волна убийств прокатилась по регионам в июле-августе – еще до создания гетто. По состоянию на январь 1941 года в Каунасе и Вильнюсе проживало около 90 000 евреев, еще порядка 114 000 были рассеяны по другим городам и весям. В начале июля в четырех регионах было уничтожено свыше 21 000 литваков: 6 000 в Каунасе, 5 000 – в Вильнюсе, по 5 000 – в Шяуляй в Паневежисе. Такие данные приводит немецкий историк Кристоф Дикман. Убивали в основном мужчин, которые теоретически могли бы оказать сопротивление немцам. В этих преступлениях участвовала и литовская администрация, и полиция, и так называемые белоповязочники. Позднее им же и было поручено учредить гетто.

На фото: Саня Кербелис

О незаживающих ранах прошлого, трагедии литовского еврейства Шяуляй и северных регионов, роли Йонаса Норейки и невыученных уроках истории мы поговорили с главой Еврейской общины Шяуляйского округа Саней Кербелисом.

Очарованье сатаны

22 июня нацистская Германия напала на СССР. В аннексированной Литве началось вооруженное восстание против коммунистов. Основные события разворачивались в Каунасе, но до регионов вихри войны и новой реальности докатились быстро.

“Расскажу о том, что происходило в провинции – в Биржай, в Шяуляй, в Жагаре, в северных районах. По свидетельствам моих родственников, которые жили в этих местечках, притеснения и расправы начались еще до вступления сил вермахта. Многие задаются вопросом, почему евреи, как только началась война, не бежали дальше, ответ следующий – многие не верили, что немцы способны на такие зверства, ведь старшее поколение пережило германскую оккупацию в годы Первой мировой войны и тогда к еврейскому населению относились абсолютно нормально – никакого давления и сегрегации не было. Говоря же о роли местных, большинство в страшном сне не могло представить, что соседи, бывшие школьные друзья, коллеги – сограждане – выступят против них или молчаливо примут этот геноцид, разбой и убийства”, – говорит он.

Саня Кербелис подчеркивает – погромы начались еще до прихода нацистов: “Сохранилось множество свидетельств. Даже в YouTube можно найти видеозапись – на ней бывший житель Шяуляй на идише рассказывает о том, что творилось в последней декаде июня. Так вот, по его словам, еще до вступления немцев в городе на площади был убит еврей по фамилии Лурье – убит вместе со своей пятилетней дочкой. Убили его лишь из-за того, что он показал дорогу отходящей советской армии – местным радикалам этого было достаточно для того, чтобы учинить над ним расправу”.

После восстания власть перешла в руки так называемого временного правительства Амбразявичюса-Шкирпы и Литовского фронта активистов. Сохранилось множество свидетельств о том, какую роковую роль сыграло бездействие и молчаливое согласие этих организаций в судьбе каунасских евреев. Между тем ответа на вопрос, кто стоит за убийствами и нападениями в первые дни войны в провинции, нет. Сложно сказать, координировал ли их кто-то извне – таковы были общие настроения.

“Стихийные нападения были, также действовала пропаганда, распространялись соответствующие листовки, в них открыто говорилось, что во всех бедах виноваты евреи. Были даны сигналы к началу погромов, но самое главное, что поддержки со стороны руководства и сограждан не было. Скорее, напротив. Сейчас нередко спрашивают, почему евреи не сопротивлялись, но как можно было сопротивляться, если все органы власти страны настроены против себя”, – задается вопросом Кербелис.

Земля забытых евреев

В 1941 году в Шяуляйском округе насчитывалось около 14 500 евреев. Несколько тысяч из них наводнили край после того, как Клайпеда в 1939-м в результате ультиматума была отдана Третьему Рейху. Если говорить о самом Шяуляй, из 6 000 литваков, населявших город до войны, Холокост пережили около 500, в городе же осталось не больше сотни евреев. В Паневежисе до оккупации проживало около 7 000 евреев, но выжило не больше 200 человек. Сегодня их количество исчисляется десятками.

В ходе оккупации около 96 процентов еврейского населения страны – порядка 200 000 человек – погибло. Эти цифры звучат более чем красноречиво, однако числа не всегда раскрывают суть, многим они кажутся безликими и холодными. Трагедия стала статистикой, поэтому имена жертв и их истории должны звучать чаще, убежден глава Шяуляйской общины.

“Чем жили регионы? Тем же… Например, первой жертвой расправ в Биржай стал местный врач – он лечил и литовцев, и евреев. Кстати, нередко делал это бесплатно. Как он погиб? Вступился за раввина, выразил свой протест, за что и поплатился. Его вытащили из дома и расстреляли. Вместе с ним погиб и раввин… В Жагаре убивали членов спортивного клуба Макаби. По рассказам матери, евреев просто вывели на рыночную площадь, согнали в центр и стали расстреливать из пулеметов, и здесь я говорю о массовых расправах, а поодиночке стали убивать раньше, причем расправлялись с особой жестокостью. Местного раввина впрягли в телегу вместо лошади, нагрузили ее трупами и заставили везти их на еврейское кладбище. Вот, что происходило в провинции, вот, что творилось в местечках… Когда сегодня говорят и пишут о трагедии Холокоста в Литве, часто избегают подробностей и живых историй, рассказывают об этом как-то механически, делают упор на цифрах, но они далеко не всегда раскрывают суть. К слову, когда я говорил о Жагаре, опять же важно подчеркнуть, что все это делали не оккупанты, а местные. Возможно, нацисты были подстрекателями, но в городе было всего два-три немца”.

“Могу привести еще один эпизод, о котором я знаю от своей родни. Когда жагарских евреев гнали в гетто, которое просуществовало очень недолго, один из полицаев вытащил из колонны врача. Сын этого охранника болел и ему нужна была помощь, он поселил доктора у себя и держал до тех пор, пока ребенку не стало лучше. Когда тот выздоровел, он вывел еврейского врача за дом и лично расстрелял. Кстати, эта история описывается и в книжке „Garažas: aukos, budeliai, stebėtojai“. Вот, что такое Холокост, вот, что было 80 лет назад… Так вели себя соседи, с которыми евреи жили бок о бок столетиями”, – разводит руками Кербелис.

Унесенные Ветрой

История окончательного решения еврейского вопроса на территории Западной Литвы – В Шяуляй и в провинции – неразрывно связана с Йонасом Норейкой, известным также как Генерал Ветра. Норейка – одна из самых противоречивых фигур в литовской истории. Для определенной части общества он нацистский коллаборационист и преступник, для других – лидер антисоветского сопротивления, глава вооруженного подполья, борец за свободу. 3 августа 1941 года он был назначен начальником Шяуляйского округа. 5 августа будущий партизан дал указание изъять у всех евреев края движимое и недвижимое имущество. Позже приказал вывезти их из Шяуляй в Жагарское гетто – там они и погибли.

Кстати, доподлинно известно, что после отъема имущества сам новоиспеченный глава округа вместе с семьей поселился в одном из домов, принадлежавших евреям. Помимо этого, в результате раздела чужого добра Норейка получил шкафчик, пару теплых ботинок, письменный стол, две кровати с матрасами, буфет, туалетное зеркало и многое другое.

Саня Кербелис, как коренной житель этого края, хорошо осведомлен, чем жил регион, когда здесь начальствовал Йонас Норейка.

“Как я могу относиться к Норейке, если я знаю, что именно он послал моих родственников в гетто, где их расстреляли? Говорить о том, что он, дескать, не знал, что евреев ждет дальше – безбожно. Он прекрасно все знал. В августе уже все знали и видели, что происходит. Даже если принять во внимание тот факт, что он участвовал в сопротивлении против советских войск, даже если учесть то, что в 1942 году он решил противиться нацистам и включился в подпольную борьбу, не может заставить нас забыть о том периоде, когда он посылал евреев на смерть. Давайте смоделируем ситуацию: представьте, что заслуженный учитель или деятель искусств, сделавший очень много для Литвы, убил или ограбил соседа. Общество и государство должны простить ему это преступление, либо же он ответит по закону? Ответ очень простой. Все этот ответ знают, но увиливают и изворачиваются. Преступление есть преступление, а Норейка как минимум был соучастником этого преступления”.

На чужом несчастье

До войны евреи составляли около десяти процентов от всех жителей Литвы. По данным переписи от 1959 года, еврейское население сократилось до 0,9 процента, при этом часть из них прибыла из других регионов СССР, так что в действительности местных было еще меньше.

“Моей родне посчастливилось вовремя уехать, хотя им, в прямом смысле, уже стреляли в спины. В Риге они заскочили на последний эшелон, некоторые погибли… После войны родственники со стороны матери вернулись в Литву, но единственное, что они нашли, когда прибыли в Жагаре, это ямы с убитыми евреями, а в домах уже жили их бывшие соседи. К слову, они очень не обрадовались возвращенцам. Брат моей бабушки хотел забрать собаку, но добрые земляки не отдали даже ее. В городке к тому времени не было ни одного еврея. В Жагаре они не остались, переехали в Шяуляй”.

Обратная сторона трагедии литовского еврейства заключается в том, что далеко не все принимали участие в убийствах, но в дележке имущества, вещей, домов, скота, утвари, мебели участвовали десятки тысяч. Этот процесс был организованным – им заведовала местная администрация и полиция. По мнению историка Дикмана, Литва выделялась на фоне других оккупированных территорий бывшего СССР тем, что здесь шла самая активная и самая крупная кампания по разделу чужой собственности. К слову, не только еврейской, но и, например, польской.

Множество жителей Литвы не выдержали испытания деньгами, позарились на чужое имущество, поддались очарованью сатаны и, таким образом, косвенно стали соучастниками преступлений против человечности. Лев Толстой не зря говорил, что война раскрывает истинную сущность человека. К сожалению, во многих случаях она вскрывает и темные стороны.

В 2012 году канадская литовка Юлия Шукис выпустила дневник праведницы мира Оны Шимайте – библиотекаря Вильнюсского университета. В годы немецкой оккупации она помогала евреям выжить, спасала детей, книги, помогала узникам бежать, подделывала документы, проносила в гетто еду и оружия. Помимо прочего, она была одной из тех, кто пытался сохранить ценные вещи, имущество. Часть из них Шимайте передала своим знакомым литовцам, но каково было ее разочарование и удивление, когда после войны те отказались вернуть вещи законным хозяевам – тем немногочисленным счастливчикам, которым все-таки удалось выжить.

«Люди, живущие в местечках и в городах, должны чаще задавать себе вопрос, а откуда у нас в доме антикварная мебель, серебряные ложки, сервизы и тому подобное… Если бы государство понимало, если бы власти и общество осознавало свою ответственность, то мемориальных досок и названий улиц в честь Норейки, Шкирпы, Крикштапониса и других не было бы. Хотелось бы, чтобы память о Холокосте не ограничивалась торжественными речами раз в год у мемориала в Понарах», – говорит Кербелис.

Проф. Пинхос Фридберг,

Вильнюс

Литовские порталы меня не печатают. И правильно делают!

Ну, скажите, зачем печатать человека, который все свои высказывания  подтверждает скан-копиями не всегда приятных документов (см. мою статью «Спасённая Раманаускасом-Ванагасом еврейка»… «чего доброго, не еврейка»)?

*     *     *

23 сентября 1943 года – день ликвидации Вильнюсского гетто. В одной из ям Понар (Панеряй) нашли свой вечный покой мои бабушка, дедушка и еще 26 близких родственников со стороны матери. Некоторых из них вы видите на чудом сохранившейся фотографии 1932 года (мама под часами)

23-е сентября стало в Литве «Днем памяти жертв геноцида евреев».

Вчера по этому поводу в Панеряй прошли памятные мероприятия.

Не буду скрывать: с 2012 года (год помпезного перезахоронения бывшего временного премьер-министра Временного правительства Литвы Юозаса Амбразявичюса-Бразайтиса) участия в этих памятных мероприятиях не принимаю. Мои моральные принципы не позволяют мне участвовать в мероприятиях вместе с людьми, которые оплакивали человека, подписавшего документ, в котором говорится, цитирую:

«Кабинет министров, принимая во внимание, что евреи на протяжении веков экономически эксплуатировали литовскую нацию, душили её морально, а в последние годы под покровом большевизма развернули широкую борьбу против независимости Литвы и литовской нации,-постановил с целью пресечения этой порочной деятельности евреев и защиты литовского народа от такого вредительского влияния принять следующие правила…»

Теперь я посещаю Понар один или с друзьями перед йом кипэр (идиш: Судный  День).

*     *     *

Настало время пояснить слова, вынесенные в заголовок статьи. Цитирую информацию с сайта Сейма Литвы:

Перевод:

Сейм отметил день геноцида евреев Литвы и 80-летие начала Холокоста в Литве

23-е сентября 2021 г., сообщение для прессы

Отмечая День геноцида евреев в Литве и 80-ю годовщину начала Холокоста в Литве, Сейм призвал муниципалитеты страны отметить все места массовых убийств евреев, привести в порядок старые еврейские кладбища, установить указатели к ним и информационные стенды, а также предложил назвать улицы, скверы и школы именами Праведников Мира.

За резолюцию Сейма (проект № XIVP-869 (5)) единогласно проголосовали 64  члена Сейма. Инициатор резолюции – депутат Сейма Эмануэлис Зингерис.

На первый взгляд в этом тексте ничего крамольного нет. Но это только если читать «по диагонали». За резолюцию проголосовало всего шестьдесят четыре  депута. А в Сейме их сто сорок один.

Позвольте спросить: а что в этот момент делало оставшееся большинство (семьдесят семь!!!) депутатов Сейма? Отсутствовали по уважительной причине, или это был сознательный бойкот темы?

Как чудом переживший Холокост я хотел бы получить ответ на этот волнующий меня вопрос.

P.S. Хочу отметить «курьезные» высказывания, опубликованные на некоторых крупнейших порталах. Вот фотокопия одного из них:

Перевод заголовка:

И. Шимоните: Холокост не есть трагедия еврейского народа. Это трагедия Литвы и мира.

Подумал было, что вижу очередной журналистский ляп. Оказалось нет, в тексте те же слова Премьера стоят в кавычках, то есть – это прямая цитата:

Допускаю, словами «Холокост не есть трагедия еврейского народа» г-жа Шимоните не предполагала никого обидеть. Хотелось бы понять, почему редакторы крупнейших порталов не обратили внимания на оскорбительность этой стилистической ошибки. Ведь достаточно было вставить в фразу всего одно слово (Холокост не есть трагедия  только еврейского народа), и тогда мысль Премьера потеряла бы странную двусмысленность.

Печатается по просьбе автора.

В пятницу премьер-министр Ингрида Шимоните в Шедуве (Радвилишкский район) почтила память жертв Холокоста.

“К сожалению, мы не можем изменить прошлое, однако очень важно, чтобы мы о нем помнили, восстанавливали и берегли сохранившееся уникальное культурно-историческое наследие евреев Литвы”, – сказала И. Шимоните.

Она посетила в пятницу три места массовых убийств евреев – в Пакутянском и Ляудишкском лесах, побывала у памятника скульптора Ромуалдаса Квинтаса, посвященного всем евреям Шедувы, а также на месте синагог Шедувы.

Глава правительства интересовалась музеем “Исчезнувший штетл”, который строится на частные средства возле уже приведенного в порядок Старого еврейского кладбища. Руководителя проекта “Исчезнувший штетл”, учредитель Мемориального фонда евреев Шедувы Сергей Канович.

“Исчезнувший штетл” – не имеющий аналогов в мире музей истории, культуры и памяти литвакских местечек. С помощью новейших технологий музей представит историю, культуру и быт еврейского местечка – штетла – Литвы, расскажет истории людей, которые жили в Шедуве, а также о полном уничтожении городка в годы Холокоста. Планируется, что музей “Исчезнувший штетл” откроется в Шедуве в 2023 году.

Шедува была классическим еврейским штетлом Литвы. Около 100 процентов ее жителей были литваки.

На старом еврейском кладбище Шедувы была похоронена прапрабабушка бывшего премьер-министра Израиля Беньямина Нетаньяху, из этого местечка родом мать главы Иерусалимского бюро Центра С. Визенталая – Эфраима Зуроффа.

В четверг – в День геноцида евреев Литвы и 80-летия начала Холокоста в стране – парламент страны призвал муниципалитеты увековечить все места массовых убийств евреев и привести в порядок старые еврейские кладбища.

Парламентарии 64 голосами “за” приняли соответствующую резолюцию, инициатором которой выступил консерватор Эмануэлис Зингерис. В документе отмечается, что в общественном пространстве не должно быть памятников тем, кто сотрудничал с нацистской и советской властями, их именам не место в образовательных программах.

“Необходимо продолжать установление имен погибших во время Холокоста евреев”, – говорится в резолюции. Сейм также призывает назвать именами Праведников народов мира улицы, скверы и школы. Вильнюсскому городскому муниципалитету предлагается назвать одно из общественных пространств именем спасшего тысячи евреев японского консула Чиюне Сугихары.

В этом году исполняется 80 лет с начала Холокоста в Литве. Кроме того, 23 сентября отмечался Национальный День памяти жертв Холкоста. В этот день в 1943 году было ликвидировано Вильнюсское гетто.

Холокост не является трагедией одного лишь еврейского народа, это трагедия Литвы и всего мира, заявила премьер-министр страны Ингрида Шимоните на проходившем в вильнюсском сквере Руднинку мероприятии в память жертв геноцида евреев Литвы, которое было организовано Международной комиссией по оценке сталинского и нацистского оккупационных режимов в Литве.

“То, что произошло, не является трагедией еврейского народа, это трагедия всех проживавших и проживающих в Литве народов, всего государства, и конечно, трагедия всего мира, поскольку мир лишился уникальных личностей, мир лишился огромного потенциала, мир лишился возможных открытий и решений”, – сказала И. Шимоните собравшимся.

Глава кабинета министров добавила, что “хочется верить, что это зло, время безумия больше никогда не повторится”.

“Все же, насилие, призывы к ненависти не исчезли. Часто они основываются на самых абсурдных теориях заговора и абсурдных измышлениях, поэтому мы обязаны сделать все, чтобы трагедия ХХ века никогда не повторилась”, – подчеркнула премьер-министр Литвы.

Сегодня, 23 сентября, в Панеряй состоялось памятное мероприятие, посвященное Дню геноцида евреев Литвы и 80-летию начала Холокоста в Литве. В нем приняли участие первые лица государства, иностранные дипломаты, представители Еврейской общины (литваков) Литвы, учащиеся школ, учителя, общественность.

В своей речи председатель парламента Виктория Чмилите-Нильсен заявила, что «примеры спасителей евреев должны стать важной частью просвещения общества и политики будущего».

“Евреев спасали и простые люди в разных уголках Литвы, и президент Казис Гринюс – это важно, об этом недостаточно говорят”, – отметила В. Чмилите-Нильсен.

Председатель Еврейской общины (литваков) Литвы Фаина Куклянски подчеркнула, что почти восемьдесят лет общество молчало, и это помогло нацистским коллаборантам избежать правосудия.

“Почти восемьдесят лет в Литве молчали. Молчали по причине страха, неизвестности, равнодушия (…) Молчала память соседей, молчала и память тех, кто видел, слышал, наблюдал.  Особенно усердно молчали те, кто содействовал убийствам – их молчание многим помогло избежать правосудия”, – сказала Ф. Куклянски.

По ее словам, обществу не хватает просвещения и многого другого, что помогло бы помнить и осознать трагедию.

“К чему это молчание привело? К тому, что часть общества до сих пор не может осознать произошедшую трагедию, планомерное и последовательное уничтожение сотен тысяч граждан Литвы еврейского происхождения. Нечего удивляться, не одно поколение выросло, почти ничего не зная о трагедии литовских евреев – не хватает последовательного обучения, не хватает учителей, которые могли бы рассказать об истории евреев своего городка, не хватает и общественного согласия о том, что произошло”, – сказала глава ЕОЛ.

Рина Жак, Израиль

Темы еврейского искусства, литературы, книгоиздания, образования, здоровья и социальной опеки довоенной Литвы отражаются в компактной документальной выставке на английском языке «Reflections in a Shuttered Mirror» (“Отражения в разбитом зеркале”). Выставка открыта в фойе Русского драматического театра Литвы (РДТЛ). Она сопровождает премьеру спектакля «Поминальная молитва», который поставлен по пьесе Григория Горина по мотивам произведений классика еврейской литературы Шолом-Алейхема.

В описании выставки говорится: «Можем ли мы сегодня в своем воображении воссоздать ту Литву? Или тот Вильнюс, о котором в 1920 г. на иврите писал поэт Залман Шнеур: «Вильна, старушка моя великая, столица еврейского народа / Ссыльный Иерусалим, северная отрада для древнейшего из народов!».

Выставка «Отражения в разбитом зеркале» раскрывает часть хранящихся в Национальной Литовской библиотеке им. Мартинаса Мажвидаса еврейского печатного и рукописного наследия. В экспозиции представлена фотография неизвестного автора, запечатлевшая обычный день во дворе Большой Виленской синагоги, через который, не обращая внимания на безмятежно играющих детей, идет почтенный благочестивый человек. Изображение на старой фотографии повреждено, словно напоминая нам о том, что былое не вернуть, что жизнь еврейской общины довоенной Литвы канула в лету».

Передвижную экспозицию подготовил Центр иудаики Национальной Литовской библиотеки им. Мартинаса Мажвидаса. Русский Драматический театр Литвы выражает благодарность Национальной библиотеке и лично руководителя Центру иудаики др. Лару Лямпертене за сотрудничество и предоставление столь важных экспонатов.