Катрина Зейтер, lzb.lt

Когда речь заходит о еврейской истории Литвы или личностях литваков, Гершонас Тайцас, один из самых активных членов общины, всегда готов рассказать интересные факты, неизвестные даже опытным профессионалам. В этом году он отмечает 75-летие и больше всего увлечен генеалогией. В архивах он не только обнаруживает неожиданные связи, которые заставляют нас взглянуть на историю под другим углом, но и помогает потомкам литваков, разбросанным по всему миру, найти свои корни. Гершонас может часами рассказывать о Фане Левандо – знаменитом шеф-поваре, выдающемся исполнителе Даниэлюсе Дольскисе или бывшем премьер-министре Великобритании Борисе Джонсоне, но в этот раз мы поговорим о самом знатоке генеалогии, чья история, как зеркало, отражает период в жизни литовских евреев, о котором вспоминают все реже.

– Ваши первые детские воспоминания?

– Я родился в Укмерге в 1949 году, в семье «врага народа», который отбывал срок в лагере в Сибири, в Красноярском крае. Мой отец, Альтерис, был бухгалтером, а мама, Маша, – учительницей. Меня назвали в честь моего деда, Гершонаса Тайцаса (1870 – 1919). Он был мельником, у него была водяная мельница на берегу реки Сиесартис, недалеко от деревни Видишкес.

В семье нас было четверо – мои родители, я и мой младший брат Рувимас. Мы жили в центре города, в доме из красного кирпича по улице Вильняус, построенном в 1903 г.  Хотя до войны в Укмерге проживало более 10 000 евреев, к моменту моего рождения осталось только 5 семей. Три из них – в нашем дворе.

Квартира моих родителей была неофициальным центром, где по субботам и праздникам часто собирались евреи Укмерге. Особенно весело и шумно было по воскресеньям после рынка: бывшие жители нашего города приезжали из Каунаса и Вильнюса, чтобы поговорить, отдохнуть, перекусить и выпить. На рынке в Укмерге можно было купить продукты на всю неделю гораздо дешевле, чем в Вильнюсе или Каунасе. Здесь было все – гуси, утки, куры, масло, сметана, яйца, яблоки со вкусом и запахом ушедших времен, ягоды и другие лакомства. Гости обычно общались на идише, реже – на литовском или русском.

Перед Песахом мы пекли мацу у нас на кухне. Соседи покупали муку и приносили ее нам, так как в то время муку отпускали по 1 кг на человека.

Квартира моих родителей с балконом на улицу Вильняус находилась на втором этаже, и к ней вела очень крутая, скрипучая деревянная лестница. Воды тоже не было, и только через некоторое время, благодаря усилиям моего отца, провели водопровод, поэтому в течение многих лет нам с братом приходилось носить ведра с водой и березовые дрова на плече, чтобы на праздничном столе у нас была маца.

В наши с Рувимом обязанности входило наносить на сырые пласты теста линии зубчатым колесиком, чтобы они имели красивую круглую форму и легко ломались после выпечки. На кухне было очень жарко, как в полдень в египетской пустыне, где тысячи лет назад скитались евреи. Мы с братом по очереди выполняли эту работу, потому что долго вытерпеть такую жару было невозможно.

Насколько помню, в нашей семье отмечали Рош Хашана (еврейский Новый год) и Йом Кипур – День искупления.

В детстве я любил читать книги и с ранних лет самостоятельно ходил в городскую библиотеку. Особенно мне нравились книги о путешествиях геологов и археологов в разные страны мира. Также по книгам я научился самостоятельно играть в шахматы.

Укмерге, ул. Вильняус, 4, вывеска “Одежда”, 1970 г. / Фото из личного архива

Квартира моих родителей находилась всего в 500 метрах от реки Швянтойи. Вместе с другими мальчишками из нашего двора мы каждый вечер ходили купаться в место, которое старожилы Укмерге называли «Гарбарня». Именно здесь, на берегу реки, в первой половине XIX века братья Хирш и Израиль Гарбарасы основали фабрику по выделке кожи (в переводе с польского «garbarnia» – дубильня, кожевенный завод). Хаим Френкель, известный еврейский фабрикант, филантроп и миллионер, также начал здесь свое дело.

На фото: Хаим Френкель (из личного архива)

На фото: За мостом через реку Швянтойи кожевенная фабрика / из личного архива

Купание имело свой порядок: сначала плескались дети, за которыми с берега наблюдали подростки, а потом в воду прыгали старшие. Мы купались до начала октября.

Когда начинался учебный год, мы бежали на речку прямо с уроков. Чтобы родители не узнали, мы плавали без трусов, ведь мокрые не спрячешь!

Я был довольно высоким, поэтому ходил в спортивную школу, где занимался баскетболом. Мы тренировались в здании, где до войны находилась укмергская Большая синагога. Зал почти не отапливался, а толстые стены синагоги не позволяли даже летом нагревать помещение выше 18 градусов. Зимой температура часто опускалась до 8 градусов. Однажды к нам на соревнования приехала юношеская баскетбольная команда Каунаса. Их спортсмены привыкли играть только в теплых залах, поэтому они не смогли согреться и проиграли. В тот год наша команда заняла достойное третье место в Литве, а каунасцы – четвертое.

Большая синагога Укмерге (до 1940 г.) / Фото из личного архива

– В последнее время, наблюдая за вашей деятельностью, я думала, что Вы – дипломированный историк, а оказалось, что я ошибалась. Что вы изучали?

– Окончив среднюю школу, я поступил на факультет радиоэлектроники в тогдашний Каунасский политехнический институт. Первые два года лекции проходили на аллее Лайсвес, в бывшем помещении союза „Pieno centras“. Лекции по физкультуре и тренировки проводил легендарный капитан и тренер «Жальгириса» Генрикас Гедрайтис.

Он не знал, что студенты ходили на баскетбольные матчи в каунасский спортзал по поддельным билетам из газетной ленты, которые можно было купить всего за полрубля с рук у знакомых в общежитии. В то время все, даже студенты, приехавшие из-за границы, болели за «Жальгирис», который отважно сражался с ЦСКА, центральным спортивным клубом Советской Армии.

Дворец „Pieno centro“ , 1938 г./ фото из личного архива

После учебы по распределению стал работать в Вильнюсском Научно-исследовательском Институте электрографии. После трех лет работы получил на Антакальнисе семейное общежитие, моя жена Валерия с первой дочерью Гитаной переехали из Укмерге в Вильнюс.

В 1977 году родилась наша вторая дочка Диана, и возникла проблема маленькой жилплощади. Через три года я нашел работу в учреждении связи, принадлежащем Министерству строительства, где можно было быстрее получить квартиру. А еще через пять лет я получил 3-комнатную кооперативную квартиру и легковой автомобиль ВАЗ-3, «Жигуленок». До сих пор помню, как радовалась вся наша семья, мы были очень счастливы.

В 1990 году я работал начальником отдела на предприятии по снабжению, которое снабжало Министерство связи кабелями связи. Коллектив был очень политически активным – 12 января 1991 года мы все вместе дежурили у Вильнюсской телебашни, участвовали в Балтийском пути

– Как родилась ваша страсть к генеалогии?

– После восстановления независимости Литвы 11 марта 1990 года литовские архивы открылись для граждан. Примерно в 2000 году я заинтересовался генеалогией своей семьи. Обнаружил гораздо больше фактов, нежели мне рассказывал или сам знал мой отец. Например, документ с фотографией, на которой запечатлена моя тетя Сони. Она окончила Укмергскую учительскую семинарию и работала по специальности. Тетя и ее муж Йосель Фрейдхейм были расстреляны нацистами и их приспешниками в Пивонском бору. Из всей семьи отца только он и его тетя Роза, эмигрировавшая в Южную Африку в 1936 году, пережили Холокост.

Соня Фрейдхеймене – Тайцайте (1918 -1941) / Фото из личного архива

Понемногу интересуясь, я стал заниматься исследованием генеалогии и истории литваков. Много времени уделял работе в литовских архивах.

– Какие генеалогические открытия для вас наиболее интересны?

– Среди открытий, которым я очень рад, – метрика (свидетельство о рождении) Осипа Мандельштама, известного поэта с литвакскими корнями. Дело в том, что раньше везде указывалась неверная дата его рождения, и мемориальная доска находилась не на той улице, где он родился на самом деле. Мне удалось найти документы 1896 года, когда родители поэта жили в Каунасе.

Среди ценных находок – документы 1915 года, подтверждающие сделку профессора Йонаса Басанавичюса – покупку участка земли на горе Таурас в Вильнюсе.

На фото: Гершонас Тайцас

Нашел, где родился певец Даниэлюс Дольскис и где жили его родители в Вильнюсе. Я также нашел документы предков бывшего премьер-министра Великобритании Бориса Джонсона, которые были выходцами из Литвы. Нашел истории неизвестных в Литве, но знаменитых по всему миру литваков – ученых, актеров, режиссеров, сионистов и т.д.

Я часто нахожу фактические расхождения с данными, которые публично объявляются в Литве, о знаменитых людях. Кроме того, мои биографические и генеалогические исследования часто оказываются шире, и я открываю новые, ранее неизвестные факты.

Возьмем, к примеру, историю Хаима Френкеля. Я выяснил, что основанная им в Шяуляй кожевенная фабрика была акционерным обществом, в котором все его братья и сестры были акционерами. Эта фабрика нуждалась в огромном оборотном капитале и в продаже производимых ею товаров на самом большом в то время рынке. Для этого Френкель нашел партнера – живущую в Петербурге бывшую жительницу Шяуляй Матильду, которая была одной из влиятельных женщин в Российской империи. Более того, после денежной реформы 1897 года монеты в Российской империи называли ее именем – «Матильдами».

А создателем всех золотых монет был литвак из Вильнюса Авраам Грилихес – старший медальер Санкт-Петербургского монетного двора. До этого медальером Санкт-Петербургского монетного двора был его отец, Авенир Грилихес. Гравюры последнего в Вильнюсском талмуде 1880 года являются каноническими и печатаются по сей день.

Не сомневаюсь, вам известно, что Чиюне Сугихара был офицером японской разведки, прикрывавшийся статусом дипломата. Он и две его жены были крещены в православной церкви. Чиюнэ говорил по-русски без акцента и прекрасно знал русскую классическую литературу. Другими словами, он определенно был русофилом.

Чтобы люди, бежавшие в Японию через Советский Союз, могли эмигрировать с его помощью, нужно было заплатить огромную по тем временам сумму денег – около 4000 литов на человека, или 20-месячную зарплату квалифицированного рабочего. Общая сумма, выплаченная Советскому Союзу за беженцев, составила около 24 миллионов литов или 1 200 000 долларов США.

Вместе с еврейскими семьями эмигрировали около 50 семей польских агентов, используя визы, выданные японским дипломатом, в общей сложности – около 200 человек. Еще около 800 – по визам, подделанным Сугихарой. Находя новые и интересные факты, вижу в этом смысл. Кроме того, я помогаю людям узнать больше об их близких и семейной истории. В этом мое призвание.

Если вы хотите найти интересные факты о своей семье, обращайтесь по эл. адресу: gtaicas@gmail.com