Рав Менахем Левин, imrey
Кем был Авраам бен Авраам, праведный гер, похороненный рядом с Виленским Гаоном?
Еврейская история полна рассказов об известных прозелитах. Например, об Итро, тесте Моше, пророке Овадии, Онкелосе, знаменитом комментаторе Торы и племяннике императора Тита. Рабби Акива и его выдающийся ученик, рабби Меир, были потомками геров, как и великие мудрецы Талмуда Шемайя и Автальон. Даже родословная самого царя Давида восходит к Рут, принявшей иудаизм моавитской прнцессе, чью историю мы читаем во время праздника Шавуот. Возможно, самый известный прозелит в недавней истории – это Авраам бен Авраам, праведный новообращенный (Гер Цедек) из Вильно. Так кем же он был и какова его история?
Путь к иудазму
Авраам бен Авраам родился в начале 18-го века в одной из самых выдающихся и зажиточных польских семей в Королевстве Польском под именем Валентин Потоцкий.
Его родители были набожными католиками ордена иезуитов, и потому неудивительно, что в возрасте 16 лет Потоцкий поступил в католическую семинарию в Париже. Там он познакомился с Зарембой, молодым человеком из рода небогатых жмудских панов, который стал его партнером по учебе и близким другом. Оба молодых человека были достаточно образованы и в какой-то момент решили приступить к более глубокому изучению «Еврейской Библии» – Ветхого Завета.
Однажды они увидели старого еврея, сидящего за большим томом Торы, и спросили, может ли он позаниматься с ними. Предание гласит, что этим евреем был рабби Менахем Ман бен Арье Лёв из Висуна, и его уроки, в течение которых он объяснял юношам суть Торы, произвели на них неизгладимое впечатление. Они убедили старца начать преподавать им иврит, чтобы они могли глубже погрузиться в святые тексты. И спустя шесть месяцев Потоцкий и Заремба приобрели хороший уровень иврита, а также твердую веру в истинность еврейской религии.
В этот момент друзья сказали рабби Ману, что хотят перейти в иудаизм. Это было опасным решением для польских юношей, потому что в то время обращение в иудаизм на их родине было наказуемо смертью (пока этот закон не был отменен польским сеймом в 1768 году). Рабби Ман, поняв серьезность их намерений, предложил им поехать в Амстердам, чтобы сделать гиюр там, поскольку Амстердам считался более открытым и толерантным по отношению к евреям местом.
Потоцкий решил сначала поехать в Рим, чтобы убедиться в верности своего решения. Там он окончательно понял, что больше не может оставаться католиком. Оттуда Валентин тайно перебрался в Амстердам, где перешел в иудаизм в полном соответствии с еврейским законом и получил имя Авраам бен Авраам. Через какое-то время Заремба, к тому моменту успевший жениться, тоже стал гером. Он получил имя Барух бен Авраам и переехал с женой жить в Святую Землю.
Пропавший студент
Став евреем, Авраам покинул Амстердам и переехал в Вильно, который в то время находился под властью Польши. Он вернулся на родину, несмотря на огромную опасность, которой себя подвергал – ведь если бы людям стало известно, кто он такой, его приговорили бы к смертной казни за переход в иудаизм.
В это время родители Авраама уже практически отчаялись в поисках своего пропавшего сына. Они отправляли гонцов в разные страны, откуда Авраам писал им во время своих поездок, но не могли найти никакой информации о его текущем местонахождении.
Зная об опасности, с которой он столкнется, если его найдут, Авраам обратился за советом к Виленскому Гаону, одному из величайших мудрецов последних нескольких сотен лет. Тот предложил ему покинуть большой город Вильно и переехать в менее людное место, где его вряд ли могли бы найти. Следуя совету мудреца, Авраам переехал в местечко под названием Илья. Там он целыми днями сидел в синагоге, одевшись, как подобает правоверному еврею, и уделял все свое время изучению Торы. Его рвение к учебе поддерживали праведные женщины местечка, которые приносили еду, чтобы мужчина не мучился от голода.
Одним из прихожан этой общины был один еврейский портной, который шил униформу для польских чиновников. Он периодически слышал, как его клиенты обсуждали внезапно пропавшего студента семинарии благородного происхождения, отличавшегося незаурядным умом. Поразмыслив, портной пришел к выводу, что незнакомец, фактически поселившийся в их синагоге, был именно тем, кого при нем обсуждали поляки.
У сына этого портного была дурная привычка мешать мужчинам, которые учили в синагоге Тору, и однажды случилось так, что Авраам бен Авраам упрекнул мальчика. В порыве гнева портной немедленно сообщил о нем епископу Вильно. Авраам был опознан и арестован.
Родители Авраама навещали сына в тюрьме и умоляли его публично отказаться от иудаизма. Они обещали построить ему замок, где он мог бы тайно соблюдать все еврейские законы. По словам раввина Бен-Циона Альфеса, магида из Вильно, Авраам тогда отказал матери, сказав: «Я очень люблю тебя, но истину я люблю еще больше».
После непродолжительного заключения и суда над еретиком Авраама приговорили к смертной казни, и он был сожжен заживо на костре.
Я – первый и Я – последний
Незадолго до этого, еще находясь в тюрьме, Авраам поделился своей печалью с Виленским Гаоном. Тот выразил удивление: «Но ты ведь собираешься отдать свою жизнь за освящение Имени Всевышнего, ради Небес, почему же ты плачешь? Разве ты не рад своему решению? Разве оно не было искренним?»
Однако праведный гер объяснил, что ему не причиняла страданий мысль о предстоящей казни. Он мучился скорее потому, что он не будет иметь продолжения в еврейском народе. «У меня нет отца-еврея и нет сыновей или братьев среди сынов Израиле», – сказал он.
Виленский Гаон ответил ему цитатой из пророка Йешаяу (44:6): «Так сказал Господь, Царь Израиля и Избавитель его, Господь Воинств: Я – первый и Я – последний, и кроме Меня – нет Бога». Мидраш поясняет: «Я первый» – у Меня нет отца, «Я последний» – у Меня нет сына».
Затем Гаон объяснил этот Мидраш: «Слова «Я первый» – у Меня нет отца» означают «Я (Бог) – Отец для тех, у кого нет отца», а слова «Я последний – у Меня нет сына» означают «Я (Бог) – лучше, чем 10 сыновей».
После этих слов Авраам был утешен.
В назначенный для казни день жители Вильно, обрадованные предстоящим мучениям предателя, перешедшего в чужую веру, помогли принести дрова, на которых он должен был быть сожжен. Затем они собрались на площади в предвкушении зрелища. Это был второй день праздника Шавуот, пришедшийся на 23 мая 1749 года.
Авраам бен Авраам вышел на люди радостным и просветленным, полностью уверенным в истинности своих действий. Когда огонь начал охватывать его тело, Авраам прочел благословение Мекадэш эт Шмо бэ-рабим (Благословен Ты, Господь, освящающий имя Своё при скоплении людей) и молитву Шма Исраэль. Он горячо молился до тех пор, пока душа не покинула его тело.
Вопреки приказу властей, согласно которому никто не должен был собирать прах Авраама для погребения, Виленский Гаон послал р. Лейзера Шискеса, одного местного безбородого еврея, похожего на христианина, чтобы тот все-таки попытался завладеть прахом погибшего. Шискес подкупил охранника и смог забрать пепел, а также два пальца покойного, которые не сгорели в огне. Все эти останки поместили в глиняный сосуд и похоронили на Виленском кладбище. За помощь в исполнении такой заповеди Виленский Гаон благословил Шискеса на долгую жизнь, и тот действительно прожил 112 лет. На надгробии Шискеса даже было написано: «[Из-за] благословения Гаона число лет его жизни составило 112».
Рассказывают, что свидетели казни, с радостью принесшие дрова для костра, а затем наблюдавшие за мученической смертью Авраама бен Авраама, вскоре погорели, а некая женщина, смеявшаяся при виде страданий осужденного, онемела.
Когда Виленский Гаон скончался, он был похоронен на участке кладбища, прилегающем к могиле Авраама, который стал известен в народе как Гер Цедек – праведный прозелит.
Память о праведнике
В 1927 году виленская община сделала в память о тех событиях памятник Аврааму вместе с мемориальной доской, на которой было написано: «Могила Гера Цедека, человека с драгоценной и удивительно чистой душой, праведника Авраама бен Авраама, благословенна его память, который публично освятил Имя Всевышнего во второй день праздника Шавуот 5509 года».
Кроме того, ежегодно во второй день Шавуот евреи Вильно вспоминали эту историю и рассказали о ней тем, кто приходил в общину впервые. Также было обычным делом, что в каждой синагоге города в тот день произносилась Кэль Мале Рахамим – молитва за душу усопшего.
В известной на весь мир Воложинской ешиве (и во многих других ешивах по сей день) принято петь песню, написанную Авраамом бен Авраамом, когда он шел по городу на казнь. Частично ее слова взяты из начала утренней молитвенной службы: «Аваль анахну амха, бней бритеха, бней Авраам охавха шенишбата ло бе-хар ха-Мория» – «Мы же – народ Твой, с которым Ты заключил союз, потомки любимого Тобой Авраама, которому дал Ты Свою клятву на горе Мория; потомство Ицхака, единственного его сына, который был связан и возложен на жертвенник… Благословен Ты, Господь, освящающий имя Своё при скоплении людей».
Урожденный граф Валентин Потоцкий, начавший новую жизнь под именем Авраам бен Авраам, был одной из тех душ, которые продемонстрировали полную веру в Единого Бога. Его история – свидетельство о высочайшем духовном уровне, которого может достичь прозелит, настолько высоком, что он даже был похоронен рядом с одним из величайших мудрецов Торы своего времени. Так пусть же его жизненный путь вдохновит нас на духовный подъем.
Исторические упоминания
Есть отдельные нееврейские историки, которые утверждают, что история Авраама вымышлена, потому как отсутствуют какие-либо ее сторонние первоисточники, и мы знаем обо всем этом лишь благодаря рассказам жителей Вильно.
Тем не менее, существует письменное упоминание Авраама, зафиксированное в 1755 году, то есть всего через шесть лет после его казни, великим раввином Яаковом Эмденом (1697-1776). В своей книге Ваякам Эдут бе-Яаков, стр. 25б, рав Эмден писал:
«Несколько лет назад граф из дома Потоцких принял иудаизм. Его поймали, посадили в тюрьму и призывали вернуться к вере своих предков… Однако он не боялся смерти… Он принял и перенес все произошедшее с ним, испытывая сильную любовь к Всевышнему, и умер, освещая Имя Бога. Да упокоится он с миром».
Кроме того, есть большое количество устных упоминаний, а также несколько еврейских и нееврейских источников 19-го века, в том числе знаменитый польский писатель Юзеф Игнацы Крашевский, которые подтверждают эту историю. А ее печатные версии, которые можно было найти в разных еврейских общинах за последние 270 лет, описывают происходившие события абсолютно одинаково.
Логичным объяснением того, что этих исторических доказательств куда меньше, чем могло бы быть, является очевидная причина – влиятельная семья Потоцких совсем не была рада этой истории, а потому постаралась максимально замять ее и не дать ей распространиться.
Я хотел бы отметить, что, конечно, есть описания Гера Цедека, которые сопровождаются явными неточностями или преувеличениями. Поэтому эта статья была написана после долгих исследований на основе самой известной версии этой невероятной истории.