Яков Скворцов, stmegi.com

Они были молоды, смышлены и, благодаря «арийской внешности», могли незаметно пробираться в гетто и даже конторы гестапо, выполняя самые опасные задания антинацистского еврейского сопротивления, пишет Ynet.

 Тема Шнейдерман, Белла Хазан и Лонка Кожибродская Фото: Яд Вашем

Белла Хазан-Яари, Тема Шнейдерман и Лонка Кожибродская были членами сионистского молодежного движения «Хехалуц», занимались спасением людей, контрабандой документов, оружия, боеприпасов и денег в оккупированной нацистами Польше.

Несмотря на то, что они были голодны, слабы и не раз попадали в лапы гестапо, эта троица отважно рисковала своими жизнями, чтобы спасти других. Но их история, как и истории сотен других женщин, участвовавших в еврейском сопротивлении, долгое время оставалась неизвестной.

Йоэль Яари, сын Беллы Хазан-Яари, надеется изменить эту ситуацию с помощью готовящейся к изданию книги, в которой будут впервые рассказаны удивительные истории Хазан и ее подруг.

История началась в 2017 году, когда Яари, профессор кафедры нейродегенеративных заболеваний Еврейского университета в Иерусалиме, посетил в Польше музей Освенцима.

Во время осмотра одной из постоянных экспозиций музея он с удивлением обнаружил фотографию своей матери на стенде, посвященном заключенным-полякам, погибшим в лагере. Более того, под ее фотографией стояло чужое имя.

«Мне нужно было разобраться в этом, выяснить, как это произошло, и тогда я начал расследование, — сказал Яари. — Я начал открывать для себя новые вещи о моей матери, а также обо всем остальном, что происходило вокруг нее».

«Всю свою жизнь я не очень интересовался этим периодом, — вспоминает он. — Моя мать, к сожалению, мало рассказывала, а мы ее не расспрашивали, как многие люди второго поколения, которые не хотят задавать вопросы».

Белла Хазан родилась в 1922 году в городке Рожище в Польше (ныне Волынская область Украины) и бежала в Вильно, когда началась Вторая мировая война. После того как нацистская Германия оккупировала Вильно в 1941 году и начала убивать еврейское население города, Хазан, не похожая на еврейку внешне, перешла на нелегальное положение и начала жить под фальшивыми «арийскими» документами.

До конца войны она была известна как Бронислава Лимановская. Ее подруги, Тема Шнейдерман и Лонка Коржибродская, также приняли польские имена, став Вандой Маевской и Кристиной Косовской.

Вместе с другими членами подполья эти три женщины играли важную роль в качестве связных, переправляя важную информацию, оружие и многое другое между центрами еврейского сопротивления в Вильно, Лиде, Гродно и Белостоке. Когда стало известно о массовых убийствах нацистами евреев в Виленском гетто, они помогли спасти около 50 евреев.

«Эти три женщины участвовали в организации массового побега из Виленского гетто в Белостокское, — отметил Яари. — Моя мать отвечала за перевозку детей из Вильно в Белосток».

В целях конспирации 18-летняя Хазан приобрела распятие, христианский молитвенник и регулярно посещала костел. Ей было поручено найти в Гродно конспиративную квартиру для связных, которые ехали из Вильно в Варшаву. «Связные, в основном женщины, путешествовали, передавали информацию, перевозили людей, оружие и боеприпасы, а также документы», — объяснил Яари.

В 1941 году, благодаря знанию нескольких языков, Хазан начала работать переводчицей в гестапо в Гродно — очень опасная должность, которая, тем не менее, давала ей возможность похищать официальные бумаги и документы, которые она затем передавала своим товарищам. Сопротивление использовало эти ценные артефакты для создания поддельных документов.

Один из сотрудников гестапо, где работала девушка, влюбился в нее и пригласил на рождественскую вечеринку в штаб-квартиру гестапо. Тема Шнейдерман и Лонка Кожибродская пошли с ней.

Именно на этой вечеринке гестаповцы сфотографировали эту троицу. Фотография теперь находится в экспозиции «Яд Вашема», в разделе, посвященном связным Сопротивления.

«Из этих трех женщин выжила только моя мать; две другие погибли во время Холокоста», — сказал Яари.

В июне 1942 года Хазан отправили в Варшаву, чтобы разыскать ее подругу Лонку, которая пропала, выполняя задание Сопротивления. Во время этой поездки ее также попросили переправить оружие и информацию. Однако на пограничном переходе Малкиния по пути в Варшаву ее обнаружили и арестовали гестаповцы, которые заподозрили ее в принадлежности к польскому подполью.

Хазан пытали, допрашивали и отправили в печально известную варшавскую тюрьму «Павяк», где она наконец-то нашла свою давнюю подругу Лоньку.

Вскоре обе молодые женщины были отправлены в Освенцим. Мать Яари, имевшая некоторый опыт работы в медицинских учреждениях, стала медсестрой в больнице женского лагеря. Оттуда она контрабандой доставляла лекарства для лечения заключенных.

«Больница в Биркенау, как и в главном лагере Освенцим, также была центром групп Сопротивления, — рассказывает Яари. — Я не хочу обобщать, но моя мать говорит, что в ее бараке медсестры-польки не лечили еврейских женщин».

И Хазан, и Кожибродская заболели тифом и их положили на одну койку. Если Хазан удалось выздороветь, то ее подруге не повезло. Она умерла 13 апреля 1943 года.

«Лонька умерла на руках у моей мамы, — говорит Яари. — Ее последние слова, которые она сказала моей маме: “Ты выживешь и расскажешь нашу историю”».

Другие заключенные женского лагеря, не знавшие о еврействе Лоньки, читали по ней христианские молитвы и положили на грудь икону.

Вновь рискуя жизнью, Хазан пошла к главному врачу СС и умоляла его дать ей возможность самой отнести тело подруги в морг, чтобы от него не избавились обычным бесцеремонным способом. После того как врач СС неохотно согласился на ее просьбу, Хазан отнесла труп Лоньки на носилках в морг и подождала, пока останется одна.

«Моя мать не могла смириться с тем, что ее лучшая подруга умирает как христианка, хотя на самом деле она еврейка, — говорит Яари. — Она убрала икону и произнесла по ней Кадиш».

На этом героические подвиги Беллы Хазан во время войны не закончились.

Весной 1945 года она и еще 1000 женщин были отправлены из лагеря Биркенау в женский лагерь принудительных работ Тауха под Лейпцигом, который был частью Бухенвальда. При приближении союзных войск эсэсовцы эвакуировали лагерь и отправили всех трудоспособных заключенных в марш смерти.

Хазан была оставлен вместе с доктором Александром Германом, врачом-евреем из Праги, для ухода за 140 больными заключенными в лазарете.

Но нацисты еще не покончили с Таухой. Мобильный отряд убийц направился прямо к оставшимся заключенным, чтобы гарантировать, что никто из них не доживет до прихода союзников.

Хазан, Герман и их помощники сумели спасти 140 больных заключенных и способствовали их побегу на территорию, контролируемую американцами.

Через несколько месяцев после освобождения Хазан написала о своем опыте и представила одно из самых ранних свидетельств еврейского сопротивления нацистам, но оно было опубликовано только спустя десятилетия в 1991 году на иврите в виде книги под названием «Они называли меня Брониславой».

Хазан умерла в 2004 году в Иерусалиме, так и не получив признания за свою отвагу. Только в 2019 году ей была посмертно присуждена награда «Еврей-спаситель».

Многие другие молодые женщины также входили в состав еврейских групп Сопротивления во время Второй мировой войны.

Далия Офер, профессор-эмерит кафедры изучения Холокоста и Восточной Европы Еврейского университета в Иерусалиме, является одним из ведущих ученых, специализирующихся на женщинах в Холокосте, она опубликовала несколько важных книг на эту тему. «Они начинали как связные, сообщавшие информацию. Было нелегко получить информацию о происходящем из одного гетто в другое. Эти женщины, поскольку они были молоды и некоторые из них были красивы, могли легче выйти из гетто, выдавая себя за полек или украинок».

По словам Офер, во время Второй мировой войны женщинам во многих отношениях было проще перемещаться по оккупированной территории, потому что их не так легко можно было идентифицировать как евреек.

Со своей стороны, Яари надеется, что его книга будет опубликована к декабрю этого года, к 100-летнему юбилею его матери. Первоначально она будет издана на иврите, но он планирует как можно скорее перевести ее на английский язык.

«В ней описан портрет моей матери, а также многих других женщин, — сказал он. — Есть много женщин, чья роль в лагерях абсолютно не известна в стандартной историографии Освенцима. Я прочитал почти 1 000 свидетельств за эти годы, чтобы выявить совершенно неизвестную историю».