Многие утверждают, что в ГДР интенсивнее прорабатывали преступления Холокоста, нежели в ФРГ. Но на самом деле все было наоборот: уголовное преследование было там еще более небрежным, пишет немецкое издание Die Welt.
“22 ноября 1944 года Пауль Ридель, 37-летний доброволец войск СС в Освенциме, подписал “расписку о принятии обязательств”, – повествует журналист Свен Феликс Келлерхофф. – В пункте ?2 этой расписки говорилось: “Обязуюсь хранить молчание, в том числе перед своими товарищами, обо всех мерах, осуществляемых в ходе эвакуации евреев”. 3-й пункт требовал от подписанта необходимости использования всех своих личностных качеств и работоспособности для “быстрого и беспрепятственного осуществления этих мер”.
Такое обязательство подписали многие эсэсовцы, служившие в Освенциме. Наряду с Риделем среди них были, например, Август Билеш и Оскар Зибенайхер. “Именно в мае и июне немецкий лагерь смерти достиг своей наибольшей и жесточайшей “эффективности”: в период с 18 мая по 11 июля 1944 года СС депортировали в Освенцим 437 тыс. венгерских евреев, из которых минимум 320 тыс., но вероятнее 370 тыс., были сразу же по прибытии убиты в газовых камерах”, – говорится в статье.
После 1945 года Ридель, Билеш и Зибенайхер жили в ГДР. Против всех троих вел следствие девятый отдел министерства госбезопасности, отвечавший в диктатуре СЕПГ за расследование преступлений нацистского режима. Тем не менее, отмечает Келлерхофф, все трое остались безнаказанными. В частности, Билеш избежал наказания, предположительно, потому, что обязался шпионить на “Штази”. Подробности “скандального обращени”я министерства с преступлениями Холокоста задокументировал в своей новой книге “Освенцим и государственная безопасность” историк Генри Ляйде.
В ГДР “единственным критерием, который играл решающее значение в вопросах обвинения, было то, был ли преступник готов безоговорочно подчиниться коммунистическому притязанию на власть. У того, кто это делал, были хорошие шансы остаться безнаказанным”, – подчеркивает журналист.
“Правда, в некоторых случаях преступления были настолько жестокими, что их не могло игнорировать и “Штази”, – пишет далее Келлерхофф. – Например, в случае с Гансом Анхальтом. После 1945 года он спокойно жил в Тюрингии и работал водителем трактора. Лишь в 1951 году власти ГДР впервые узнали о том, что родившийся в 1908 году Анхальт, будучи солдатом СС, был в Освенциме и “выбивал заключенным золотые зубы”. Однако в течение 10 лет не происходило ничего – не было ни расследования, ни допросов, ни ареста. Министерство госбезопасности активизировалось (…) только в октябре 1961 года”.
“Во время моей службы в концлагере Освенцим я вообще не совершал преступлений, – заявил Анхальт на допросе 21 августа 1963 года. – По крайней мере, я не считаю расстрел, убийство, избиение и издевательства над заключенными концлагеря Освенцим преступлениями”.
“При этом против Анхальта не было публичного судопроизводства, к пожизненному заключению его приговорили в рамках процесса, проходившего в условиях конфиденциальности. Почему? ГДР в это время вела масштабную пропаганду против якобы все еще фашистской ФРГ – тот факт, что преступники Освенцима имелись и на востоке, не пришелся бы кстати для СЕПГ”, – поясняет автор статьи.
“В ГДР в период с 7 октября 1949 года по 3 октября 1990 года, по данным Ляйде, в общей сложности было вынесено только 15 приговоров преступникам Освенцима. В двух случаях были приняты и приведены в исполнение решения о смертной казни, трое приговоренных к пожизненному заключению убийц концлагеря умерли в тюрьме. Оставшиеся десять были помилованы, – указывает издание. – Для сравнения: в одном лишь Франкфурте в период с 1963 по 1981 год в рамках пяти процессов к длительному либо пожизненному заключению были приговорены 23 преступника Освенцима”.
Таким образом, заключает Келлерхофф, благодаря историку Генри Ляйде легенда о том, что в ГДР якобы лучше прорабатывали прошлое, теперь опровергнута окончательно.