6 июля 1887 года (24 июня по старому стилю) в Витебске, в простой еврейской семье родился Марк Шагал (Мойша Сегал). Его отец Захар был грузчиком у торговца селедкой, мать Фейга-Ита держала маленькую лавку, дед служил учителем и кантором в синагоге. В детстве Мойша посещал начальную еврейскую религиозную школу, затем – гимназию, несмотря на то, что в царской России детям евреев запрещалось обучаться в светских школах.
В возрасте девятнадцати лет, несмотря на категорические протесты отца, но благодаря влиянию матери, Мойша поступил на обучение в частную “Школу живописи и рисунка художника Пэна”. Он проучился в этой школе всего два месяца, но это было началом. Смелым началом. Пэн был настолько поражен его дерзкой работой с цветом, что позволил посещать свою школу бесплатно. Мойша был старшим из девяти детей и все домашние, а также соседи и торговцы да и простые мужики были тогда его моделями. Деревянные дома, луковки церквушек, бакалейная лавка матери, еврейские заповеди, обычаи и праздники – эта простая и трудная, но такая “основательная” жизнь навсегда влилась в сердце мальчика и образы родного любимого Витебска будут постоянно повторяться в творчестве художника
Творчество Шагала — удивительное переплетение древних иудейских традиций и новаторских тенденций. Прожив без малого сто лет, меняя города и страны, Шагал всегда сохранял национальное самосознание, оставаясь человеком вне времени и географии.
Он родился в Витебске, учился в Петербурге, дышал Парижем, жил в США, но всюду и в любых обстоятельствах оставался сыном еврейского народа. И куда бы ни забрасывала его судьба, Шагал всегда хранил в сердце родной город, рисуя его тихие улочки и низенькие дома даже на полотнах с видами Парижа. Витебск — вторая по значимости «модель» художника. Место первой с 1909 года и до конца жизни было занято Беллой — любимой, женой, музой.
Любовь вошла в творчество Шагала в образе Беллы. Вошла, чтобы остаться навсегда, наполняя картины и жизнь новым смыслом. Их долгий счастливый брак стал для художника воплощением таинства бытия. Он по себе знал, насколько глубокой и чувственной бывает любовь, как наделяет это чувство способностью летать. Его «Прогулка» и «Над городом» — наглядные тому доказательства.
Даже после смерти Беллы любовь к ней находила отражение на полотнах — у всех женщин, которых писал Шагал, ее черты. И хотя последующие союзы — с Вирджинией Хаггард и Валентиной Бродской — тоже были счастливыми и полными искренних чувств, дарили мастеру силы и вдохновение, первая любовь так и осталась самой яркой. Такой яркой, что окрашивала все картины Шагала в цвета, которые до него казались невозможными. В цвета, которые, по словам Бакста, «поют».
Остроту ощущений и «цветной взгляд» на мир Шагал сохранял на протяжении всей долгой творческой жизни — его последние работы полны красок и эмоций. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на роспись плафона Парижской оперы, которую мастер сделал в 77-летнем возрасте.
Храня в душе трепетно-ностальгические воспоминания о родине, восхищенную любовь к Белле и национальную духовность, Шагал создал свой собственный мир. Мир искрящихся красок и сверкающих чувств. Мир, в котором обычные люди с одинаковой естественностью ходят по земле и шагают по облакам. Мир, в котором вера, любовь, верность рождают удивительные сочетания форм, цветов и образов, дарят ощущение полета.
По материалам прессы
