В своей гражданской жизни Антон Шмид был далек от политики, никогда не входил ни в какие партии. Верующий христианин, порядочный и смелый человек, он в 1938 г. помог эмигрировать нескольким знакомым евреям. Когда началась война, Шмид был призван в армию, но по возрасту (он родился 9 января 1900 года) не был отправлен на передовую, а служил в тыловых частях, сначала в Польше, а с лета 1941-г. – в Литве.
В Вильнюсе фельдфебель Шмид был назначен начальником сборного пункта для солдат, отставших по тем или иным причинам от своих воинских частей. Отсюда военнослужащие опять направлялись на фронт. Сам сборный пункт размещался на вильнюсском вокзале и в нескольких зданиях на соседней улице.
По словам людей, переживших войну благодаря Шмиду, он был спокойным и скромным, много размышлял и мало говорил. У него почти не было друзей среди сослуживцев. На единственной сохранившейся фотографии Антона изображен интеллигентного вида мужчина с грустными глазами и добрым лицом. Близкий Шмиду человек Герман Адлер основной его чертой называл человечность.
Точное количество спасенных Шмидом людей неизвестно – эта сторона жизни унтер-офицера вермахта, естественно, была скрыта от окружающих. Но и то, что мы знаем, поразительно: за несколько месяцев с конца лета 41-го по январь 42-го на военном грузовике, находившемся в его распоряжении, он вывез в Вороново, Гродно, Белосток, Лиду и другие города Белоруссии более трехсот евреев, которым угрожал расстрел в Понарах. Сопроводительные документы, оправдывавшие такие поездки, Шмид подписывал сам. От 20 до 25 человек могли прятаться ежедневно в специально оборудованных укрытиях в помещениях сборного пункта в ожидании очередного рейса на более безопасную в то время белорусскую территорию. Многие из вывезенных таким образом людей смогли сохранить жизнь.
Благодаря немецкому фельдфебелю более 140 человек получили спасительные “желтые удостоверения” – выдававшиеся евреям официальные разрешения на работу и проживание в Вильнюсе. Эта бумага, которую в гетто называли “удостоверением на отсрочку от смерти”, защищала во время уличных облав. Счастливых обладателей такого документа оформляли рабочими мастерских, организованных при сборном пункте. Шмид помогал своим подопечным продуктами и лекарствами. Нескольких рабочих он буквально вырвал из вильнюсской тюрьмы. А кроме того, Шмид на свой страх и риск выдавал специальные “проездные удостоверения”, разрешавшие литовцам выехать из Вильнюса. С такими бумагами еврей с “арийской внешностью” имел шанс не быть схваченным при очередной проверке документов.
Машинисткой в бюро на сборном пункте работала девушка-еврейка Луиза Эмайтизайте. “Арийские” документы для нее удалось получить на основании свидетельства о крещении, которое по просьбе Антона выдал ей священник монастыря у Острых Ворот (Остра Брама) – отец Андрей Гдовский .
А ближайшим помощником Шмида на сборном пункте был ефрейтор Хуперт, переживший войну. Только в 1945-м выяснилось, что на самом деле Хуперт — польский еврей Макс Салингер из города Бильско Бяла.
Одна попытка Шмиду все же не удалась: по просьбе Ковнера он собрался поехать в Ригу, чтобы разыскать и спрятать Шимона Дубнова, известного ученого, автора десятитомной “Всемирной истории еврейского народа”, вышедшей в Берлине в 1925 – 1929 гг.. Помощь опоздала на несколько дней: 7 декабря 1941-го Дубнов был расстрелян вместе с тысячами других рижских евреев.
Рискованная деятельность Шмида не могла продолжаться долго. Во второй половине января 1942 г. его арестовали и посадили в тюрьму на Штефанской улице. Гестапо вышло на него в конце 1941-го, когда в старинном белорусском городе Лиде немцы стали организовывать гетто. При регистрации местных евреев немецкие чиновники обратили внимание, что среди них уж очень много выходцев из Вильнюса. Несколько человек было арестовано, и те под пытками рассказали, кто им помог выбраться из литовской столицы.
Суд над фельдфебелем Шмидом начался 25 февраля. Назначенный адвокат, пытаясь оправдать своего подзащитного, нашел неплохое объяснение его действиям: якобы он собирался обеспечить вермахт дополнительной рабочей силой. Однако обвиняемый такую версию отверг и заявил суду, что он просто хотел спасти людей от верной смерти. Приговор не оставлял никакой надежды: смертная казнь. Прошение о помиловании было отклонено, и 13 апреля 1942 г. Антона Шмида расстреляли.
В камере смертников Антон написал письмо жене и дочери; переслать его вызвался военный священник Фриц Кропп, посетивший Шмида перед казнью.
Самым близким своим людям Шмид объяснял, что не мог поступить иначе. Было выше его сил видеть, как хладнокровно убивают невинных людей, как разбивают о деревья головы младенцев. “Вы же знаете мое мягкое сердце, – писал он накануне расстрела. – Мне самому это удивительно, но сегодня я абсолютно спокоен, Бог сделал меня сильным. Надеюсь, Он укрепит и вас, как меня… Я понимаю, какой это удар для вас, мои любимые Штефи и Герта, простите меня. Я просто поступил как человек, я никому не хотел сделать больно” .
Пастор Кропп написал вдове Шмида, что Антон встретил смерть достойно. Его последним желанием было, чтобы его жена и дочь могли найти душевный покой. Это было очень непросто. Многие знакомые отвернулись от них, а соседи, узнав, что Шмида казнили за помощь евреям, разбили в их доме окна.
Источник: Беркович Е. Две минуты тишины. Фельдфебель Антон Шмид — праведник в нацистском мундире // «Заметки по еврейской истории», вып.22.